Встреча с адзомом другпа и получение учения

Вот ЧТО Я СЛЫШАЛ конкретно от моего дяди Тогдэна Ринпоге:

О В то время я страдал заболеванием ветра в сердце, и в один раз, в то время, когда моя хорошая мама погибла, заболевание усилилась. Через пара лет, как позднее мне поведали друзья и мои братья, я совсем повредился разумом, и это длилось пара лет. Мой младший брат Царам и сестра Цокьи позже поведали мне, что в те годы мои родственники держали меня взаперти в помещении, словно бы в колонии.

У моего старшего брата Делег Вангьяла, что переехал в Батанг, была супруга Лхундруб Цо. Она много лет жила в местности Тром43, в Адзом Чогаре, рядом с Адзомом Другпа Ринпоче, Дродулом Паво Дордже. В то время она отправила собственного сына Ценама44, дабы тот уговорил мою семью послать меня к этому великому ламе, по причине того, что точно это принесло бы мне громадную пользу.

И исходя из этого вся семья Троке повезла меня в Адзом Гар (приблизительно в 1908 году).

В то время, когда я предстал перед Адзомом Другпа, он сообщил:

—Ваш мальчик одержим вредоносными энергиями по обстоятельству проклятия45. Исходя из этого приведите его ко мне на следующий день. Я сделаю ритуалы «Освобождение от проклятий» и «Изгнание вредоносных сил»46.

На следующий сутки меня стали причиной Другпа Ринпоче, и он во всех подробностях выполнил «Освобождение от проклятий» и «Изгнание вредоносных сил». Затем

уже спустя семь дней ко мне возвратился рассудок и неспешно очевидно обнаружились показатели выздоровления.

В отечественное следующее посещение Другпа Ринпоче мне в первый раз светло запомнилось его лицо, и это первое мое воспоминание по окончании выздоровления. Кроме этого я четко запомнил, как до того Дзогчен Ринпоче Пэма Ригдзин рекомендовал послать меня к Адзому Другпа.

Позже Другпа Ринпоче милостиво давал в качестве летнего учения47 коренное посвящение и предварительные практики Лонгген нингшиг48 более чем сотне учеников, мирян и монахов, местных и дальних, и я также взял эти учения. Потому, что, дабы обучаться, мне недоставало умственных свойств, я не имел возможности совершенно верно осознать смысла

слов, но, однако, я купил жёсткую уверенность по большей части принципе учения*

Встреча с адзомом другпа и получение учения

В то время, когда летнее учение этого года закончилось, я в течение года без шуток занимался предварительными практиками очищения и еще получил от Другпа Ринпоче другие посвящения Лонгген нингтиг, и наставления о цалунг49*

На летнем учении в следующем году (1909 г.), в то время, когда я взял глубочайший и широкий цикл учений Чецун нингтиг50, мне дали имя Дродул Лонг Янг Дордже*

Когда летнее учение закончилось, Другпа Ринпоче призвал меня к себе и сообщил:

—Сейчас отправляйся в пещеру для медитации Пэма51, что над монастырем Намтраг, и три месяца делай главную практику, связанную с гуру-йогой* До тех пор пока я не отправлю за тобой, практикуй как направляться!

Таков был его наказ. Позже он приказал одному из собственных учеников — странствующему годна Пэма Кундролу, которого по-второму кликали Лугтри Тогдэн («Тогдэн, Ведущий Овец»):

—Сопроводи Ургьен Тэндзина из семьи Троке в Намтраг.

Кроме этого он дал мне письмо для моего племянника Ценама, в котором просил смотреть за тем, дабы на протяжении практики у меня не было недочёта в одежде и еде. Через пара дней я простился со своим ламой, его женой и детьми52, и со собственными ваджрными сёстрами и братьями53 и пустился в путь с Лугтри Тогдэном (1910 г.).

Лугтри Тогдэн Пэма Кундрол был подлинным тайным йогином, владевшим безграничными преимуществами, и я осознал, что, Другпа Ринпоче решил отправить его сопровождать меня с особенной целью. Дело в том, что в большинстве случаев идти из Адзом Гара до Сенгчен Намтрага кроме того негромким шагом необходимо не больше десяти дней, но Тогдэн Пэма Кундрол, следуя собственному жажде, держал путь через лежащие в стороне от маленького пути долины и перевалы, скалы и горы, дабы делать привалы в местах святых силы и многочисленных местах, на особенных кладбищах и т. д., где мы останавливались на сутки либо два, практикуя чод. Так, путешествуя через долины и перевалы, посещая одно за вторым места силы, мы пробыли в пути больше месяца.

Всё это время, в то время, когда мы делали привал, он учил меня, как делать практику в соответствии с сущностному методу глубокого пути гуру-йоги Махагуру из Уддияны, и давал мне основанные на его собственном опыте подробные наставления о чоде, именуемом «Хохот дакини»54. В следствии, в то время, когда мы прибыли в Сенгчен Намтраг, я практически что выучил, как практиковать гуру-йогу и чод. В частности,

благодаря его «указующим наставлениям методом старика»55, я смог купить достаточное познание настоящего смысла трегго56 Дзогчена, передачу которого уже пара раз приобретал от Другпа Ринпоче.

Тогдэн Пэма Кундрол оставался со мной в пещере над монастырем Намтраг больше чем месяц, практикуя цалунг и янтру. Он и меня учил самым серьёзным практикам цалунг и некоторым янтрам.

в один раз он сообщил:

-Ну что же! Я выполнил приказ ламы Другпа Ринпоче, Сейчас я отправлюсь странствовать из одного места в второе, куда глаза смотрят. А ты оставайся тут и, как приказал тебе лама, практикуй как направляться! — и он покинул меня*

С того времени я ни с кем не говорил целых три года; я непрерывно практиковал, посвящая занятия утром и более поздним утром, и днем освоению постоянного нахождения в состоянии трегчо, связанном с гуру-йогой, вечером же я практиковал в основном цалунг и янтру. О

Затворничество

Вот ЧТО Я СЛЫШАЛ от Салы Карма Самтзна:

ИВ течение этого времени Ургьен Тэндзин взял обширный опыт переживаний практики, и кое-какие переживания-видения57, в которых его тело представлялось ему полностью покрытым волосами.

Семья Троке снабдила его одеждой на овечьем меху, но он обменял ее на изображение божества, которое по его просьбе в Намтраге вырезали для него из камня.

в один раз он и некто Тондруб встали совместно на верх Намтрага, и им захотелось вскипятить воды для чая, но воды в том месте не было. Тогда Ургьен Тэндзин поднял камень и из-под зем-

ли вырвалась струя воды, и они приготовили чай. Позже данный ключ провалился сквозь землю.

в один раз, заметив сон, он сильно захотел встретиться с Дзогчен Пэма Ригдзином. В то время, когда Ургьен Тэндзин проявил собственный желание брату и отцу Сонаму, они также показали интерес к посещению монастыря Дзогчен. Так что в начале второго летнего месяца58 они втроем нагрузили поклажу на трех яков и направились в Дзогчен.

В то время, когда они прибыли к Дзогчен Пэма Ригдзину, Ургьен Тэндзин поведал ему, что желает отправиться в расположенную в снежных горах уединенную обитель монастыря

Дзогчен. Но Пэма Ригдзин возразил: «Я бы предпочел не отправлять тебя в пещеру в снежных горах, а вернуть к Адзому Другпа».

Исходя из этого они возвратились в селение Сенганг, где жила семья Троке, и Ургьен Тэндзин опять (1914 г.) ушел в

пещеру для медитации над монастырем Намтраг и непрерывно практиковал еще целых три года, ни с кем не говоря* Он завершил сто миллионов повторений мантры Сиддхи вместе с гуру-йогой* В

Царашаб, место затворничества: пещеры, где жид Тогден

Что дядя Тогдэн претерпел откитайцев

Вот ЧТО Я СЛЫШАЛ конкретно от моего дяди Тогдэна Ринпоге:

В В то время, когда я закончил длившуюся в общем итоге шесть лет (1917 г.) практику затворничества в пещере для медитации над монастырем Намтраг, я взял письмо от Другпа Ринпоче, доставленное мне через Ценама.

В нем говорилось: «В текущем году ты можешь приехать в Адзом Гар на летние учения».

Следуя этому совету, в первоначальный весенний месяц, в Ло- сар, тибетский Новый год (23 января 1917 г.), я закончил собственный затворничество и отправился посетить отца. Я кроме этого дал ему, своим братьям Сонаму и Трасаму, и младшей сестре Траши Чоцо рекомендации на их нынешнюю и будущие судьбы. Позже, по окончании Лосара, я пересек реку Дричу и отправился в Геуг посетить семью Норзанг59.

В том месте я дал по их просьбе посвящение продолжительной судьбе60 и неоднократно выполнил чод и второе.

Тогда мне в первый раз довелось возлагать торма61 кому-то на голову.

Стоимостям сообщил мне, что желает сопровождать меня на пути в Адзом Гар, но я поразмыслил: «Лучше я буду преодолевать трудности для учения» — и решил отправиться в

одиночку и пешком. Я надел приличную одежду из мягкой красной шерсти62 и шляпу из того же материала, каковые сшил для меня Стоимостям, и в начале второго весеннего месяца покинул Геуг.

В тот период между тибетцами и китайцами было большое количество столкновений63, так что, в то время, когда я дошел до моста Доцон64, я заметил китайских солдат, расположившихся везде около него. Кое-какие из них направились ко мне и, задав пара вопросов, арестовали меня и отвели в армейский лагерь. Они продолжительно мне что-то говорили, но, потому, что я не знал по-китайски ни одного слова, мы не могли осознать друг друга.

Мне связали ноги и руки и оставили на ночь в углу лагеря под охраной сменявших друг друга воинов. На следующий сутки меня привели в военную палатку на равнине у моста, и в том месте бородатый китайский начальник задал вопрос меня через переводчика:

—Ты тибетец?

—Да, — ответил я, — я тибетец.

Глава захохотал и сообщил:

—Правильно! Ты шпион тибетской армии!

—Я не шпион. Я отшельник и живу в обители Намтраг около Камтога, — ответил я.

На это китаец повысил голос:

—Если ты, как говоришь, тибетец, как ты можешь жить в обители Намтраг около Камтога? Ты не кхампа65. Скажи правду! — и множество находившихся в том месте китайских воинов осыпали меня градом ударов.

Я по-всякому пробовал что-то им растолковать, но они и слушать не стали. Позже начальник сообщил:

—Если ты кхампа, то из-за чего на тебе шляпа и одежда из мягкой шерсти, какую носят в Центральном Тибете?

Не смотря на то, что я и сказал им правду, результатом было лишь одно: меня били еще больше.

Наконец китайский начальник звучно что- то приказал воинам, по окончании чего они вывели меня из палатки и прочно привязали веревкой к росшему рядом кусту. Через некое время китайские воины направили ружья мне на пузо и выстрелили неоднократно. Я представил себя Гуру Трагпо66, громадным как гора, и ни одна пуля в меня не попала.

Но я, скорчившись, приник к почва и притворился мертвым.

В сумерках воины приказали нескольким местным обитателям: «Уберите труп с почвы!». Те отнесли меня к мосту, развязали веревку, сорвали одежду, ботинки и шляпу и обнаженным скинули с моста в реку.

Плавать я не умел, но горячо молился Адзому Другпа как недвойственному с Гуру Ринпоче и сделал кум- бхаку67 — задержку дыхания. Через некое время я был на втором берегу реки. В ту ночь я шел обнажённым, скрываясь, пока не добрался до места слияния (трех рек) в Цезунгдо68.

Мало пройдя, я заметил чуть повыше Цезунгдо чей- то дом у дороги. Я начал пробираться в том направлении медлено, но тут выскочили какие-то собаки и побежали на меня. Я пара раз прочёл мантру Сиддхи и, когда я сказал призывание, псы потеряли собственную злость, стали дружелюбными и негромко улеглись.

В то время, когда я приблизился к входу в дом, одна из псов подошла и обнюхала меня, не залаяв.

У дверей сушилась по окончании стирки тёмная женская одежда. Я стащил ее, надел на себя и двинулся в сторону перевала Ало Годе. Через некое время уже рассвело.

Рядом я заметил второй дом и отправился попросить еды. Подойдя к двери, я четко расслышал стенания плачущей в доме дамы. Я мало подождал, и ко мне вышла старухас полной чашкой цамцы69.

Она всё еще плакала.

—Амалаг!70 Что у вас за горе? — задал вопрос я.

—Мой супруг выпивал через чур много арака71, и вследствие этого этим утром мы нашли его в кровати мертвым. Один из отечественных сыновей — монах в монастыре Палпунг72, а второй сын, что знает китайский, отправился трудиться переводчиком к китайцам, что стоят у моста Доцон.

Мы с дочерью не знаем, что сейчас делать!

Я стал ее утешать:

—Амалаг! —Я практик чода. У моста Доцон китайские воины схватили меня и мучали. Меня бросили в реку, и на мне не осталось одежды.

Этим утром мне было нужно похитить вот эту женскую одежду и надеть ее.

Я помогу вам перенести тело вашего мужа на кладбище.

Дама весьма была рада и пригласила меня в дом. В тот сутки я перенес тело ее мужа на мелкое кладбище, расположенное рядом. Потому, что я не знал, как необходимо расположить тело, я привязал его к вбитому в почву колышку, не расчленив на части,73 и начал практиковать чод.

Не смотря на то, что у меня не было дамару74, колокольчика и другого, через некое время слетелось множество грифов, каковые склевали всю плоть, покинув лишь обнажённые кости.

В то время, когда я возвратился в дом, пожилая дама, которую кликали Карма Цо, и ее дочь стали упорно молить меня:

—Прошу вас, останьтесь в отечественном доме еще на 7 дней, дабы делать посмертные ритуалы.

Исходя из этого мне было нужно дать обещание, что я останусь. Так что ежедневно я опять и опять практиковал чод «Хохот дакини» — единственный, что я знал. В качестве подарка Карма Цо внесла предложение мне всю одежду, принадлежавшую покойному, но я забрал лишь одну рубаху, красную пару и верхнюю одежду башмаков, а другое дал обратно, растолковав:

—Благодарю! Мне не требуется одежды, не считая данной.

в один раз, к концу первой семь дней, к себе возвратился

сын, трудившийся на китайскую армию переводчиком, и

ему заявили, что папа погиб. Он подошел ко мне познакомиться и, когда определил меня, начал плакать и пара раз распростерся передо мной в поклоне. Вместе с сестрой и матерью они умоляли меня остаться на вторую семь дней, и не смотря на то, что я пробовал растолковать им, что у меня нет времени, они были так настойчивы, что мне было нужно остаться еще на 7 дней.

До тех пор пока я в том месте жил, история о том, как меня мучили китайские воины, но я не погиб и был в данной семье в равнине Ало, распространилась по всем окрестностям.

Дошла она и до Ценама, что скоро приехал, приведя верховую лошадь, дабы доставить меня в Адзом Гар.

Потому, что до конца второй семь дней еще оставалось два дня, я отправил Ценама вернуть обладателям ту тёмную одежду, которую я забрал без спроса. Одвременно с этим тот сын, что был монахом, приехал из Палпунга и также выполнил посмертный ритуал.

Когда закончилась вторая семь дней, я вместе с сопровождавшим меня Ценамом выехал в монастырь Палпунг. В том месте мы остановились на трое суток, видясь с живущими

в этом монастыре ламами и детально знакомясь с тремя священными знаками75 этого места. Позже, по моему настоянию, Стоимостям отправился к себе, а я один продолжил путь, проезжая через святые места и главные кладбища, где ранее бывал Тогдэн Ринпоче Пэма Кундрол. семь дней через две я достиг Адзом Гара. П

Возвращение в Адзом Гар

ВОТ ЧТО Я СЛЫШАЛ от Салы Карма Самтэна:

Он думал: «Адзом Другпа, без сомнений, знает, что я приезжаю!», но (из-за данной мысли) Тогдэн утратил по дороге собственные съестные припасы. Помимо этого, в то время, когда он приехал в Адзом Гар, лама довольно часто ворчал на него.

Бывало, Другпа Ринпоче встречал его такими словами: «Какой сюрприз! Матрул Лобзанг тут!», именуя Тогдэна именем некоего Сенбуга Тулку76, что был легендаренв те времена. Наряду с этим он постоянно выгонял Тогдэна из последовательностей тех, кто приобретал посвящение, а в то время, когда Тогдэн медлено пробирался обратно, для получения посвящения, сказал: «Посмотрите-ка!

Матрул крадёт учение!».

Так прошло полтора года (1917—1918 гг.). Позже закончилась провизия, отправленная семьей Троке, и Ургьен Тэндзин начал просить подаяние. Так он прожил два года (1919—1920 гг.), и в его сумке всегда было только мало цампы.

Думая о том, что ему тяжело взять учения, он решил попросить разрешения покинуть монастырь и отправился за этим к собственному Ламе.

Но Другпа Ринпоче сообщил одному из лам по имени Кари: «Кинь-ка на землю подстилку!» — и дал Ургьен Тэндзину посвящение чода. Кроме этого он дал ему официальное разрешение хранить дамару для чода.

На следующий сутки Другпа Ринпоче, пребывая в добром настроении, сообщил: «В то время, когда ты пришел в первоначальный раз, мне приснилось, что ты говоришь: “Вы не дали мне войти”, и мне стало стыдно».

После этого лама дал Ургьен Тэндзину наставления о природе ума, и с того времени у того больше не было трудностей.77 Н

ВОТ ЧТО Я СЛЫШАЛ конкретно от собственного дяди Тогдэна Ринпоге:

П В то время, когда я встретился с Другпа Ринпоче, он, когда встретился со мной, сообщил, показав свободное ясновидение: «О! Троке Тогдэн! какое количество трудностей нам обоим было нужно вынести, в то время, когда мы попали в руки этих китайских воинов, о боже!

Если бы мы не нашли в Цезунгдо ту тёмную шерстяную одежду, в каком неудобном положении мы бы были!».

Позже Другпа Ринпоче досконально расспросил у меня обо всей данной истории, и, в то время, когда я поведал ему о случившемся в небольших подробностях, он был весьма доволен. На следующий сутки Ринпоче в присутствии собственных дочери и сыновей опять вынудил меня говорить историю о том, что со мной сделали китайские воины, и все слушатели были очень довольны. Затем я в течение двух вечеров во всех подробностях докладывал Ринпоче о собственном уровне постижения78, и тот был очень удовлетворен.

С того времени он милостиво давал мне большое количество глубоких учений.

Примерно сейчас (1917 г.) Другпа Рин- поче передавал нескольким своим ученикам цикл учений Лонгсал дордже нингпо, и я также его взял. Еще он милостиво повторил для меня кое-какие из учений из этого цикла, каковые мне не довелось взять ранее.

Позже началось летнее учение, и Другпа Ринпоче давал широкие и наставления и глубокие посвящения Нингтиг яжм79 более чем ста ученицам и ученикам, монахам и мирянам, главным среди которых был Тригу Тогдэн Шакья Шри80. В дополнение Тогдэн Шакья Шри щедро передавал личные терма ума81 и «Шесть учений» в соответствии с традиции другпа-кагью82. Я также полностью взял их.

В осеннюю пору Другпа Ринпоче даровал Кунзанг гонпа сангтал83 группе собственных учеников, главным из которых был Ньягтер Ринпоче84. В течение зимних праздничных дней он давал наставления и посвящение Чецун нингтиг, и основанные на своем опыте и записанные самим Ринпоче широкие и глубокие наставления о Чецун нингтиг85 и помимо этого передачи и посвящения с пояснениями86 его собственного терма ума «Тайная сокровищница ваджры светоносной ясности»87, Благодаря хорошей воле Ринпоче я кроме этого всё это взял. П

Жизнь странствующего йоги на

П В ГОД МЕТАЛЛА-ПТИЦЫ, в то время, когда мне было тридцать четыре года (1921 г.), мой Лама сообщил мне: «Сейчас ты, как Тогдэн Пэма Кундрол, переходи с одного места на второе, не устанавливая себе места назначения, используй решительное поведение йогина88 и усердно занимайся практикой на благо вторым!».

Дав мне такое наставление, он снабдил меня полным комплектом предметов для практики чод, среди них и да- мару. Так я отправился в путь с целью блуждать, переходя с одного места в второе, не имея цели куда-то прийти.

Как-то раз я задал вопрос местных обитателей: «Что это за место?» — и осознал, что был в районе, именуемом Тр аго. В второй раз я задал тот же вопрос, и мне ответили, что это Гьялронг, Но один раз, в то время, когда я было собрался узнать то же самое, оказалось, что я попал в страну, где не знают моего языка. По одежде обитателей я сделал вывод, что это, возможно, монголы. Позже я проделал долгий путь

и опять начал спрашивать: «Что это за место?». Мне ответили, что это Кюнгпо. Так или иначе, в то время, когда я практиковал чод, мне на всем моем пути постоянно подавали еду.

Позже я неспешно дошел до Центрального Тибета и посетил святилища и святые места в окрестностях Лхасы, Самье и Лходрага. И опять я большое количество дней шел вперед куда глаза смотрят и в итоге дошел до Пуво, Цаваронга и Маркама. Позже я неспешно начал приближаться к своим родным местам, пришел в пещеру для медитации Сенгчен Намтраг и совершил в том месте пара месяцев.

В это время ко мне ежедневно отовсюду начало приходить множество людей, знатных и несложных.

Все они именовали меня так, как некогда кликал Другпа Ринпоче: «Троке Тогдэн, Троке Тогдэн!».

Приблизительно в то время я весьма светло заметил во сне, словно бы Другпа Ринпоче уходит от нас, окруженный радужным ореолом и под звук музыкальных тарелок. Вследствие этого я поспешил в Адзом Гар и через семь дней был уже в том месте. П

Последние наставления Адзома Другпа

П Другпа Ринпоче давал маленькому числу собственных наставления цикла и учеников посвящения Намчо89, исходя из этого и я также взял оставшиеся разделы. Затем он щедро даровал многим знатным людям и важным ламам, среди которых был и Дзогчен Ринпоче, подробные наставления о разделе Дзогчена из Лама гонгду Сангье Лингпы90, о Дзогген Пэма нингтиг Пэмы Карпо91 и Ригдзин нингтиг Великого Пятого Далай-ламы92. По его доброте я также их взял.

После этого, в то время, когда началось летнее учение, я, благодаря своим прошлым молитвам-благопожеланиям, опять встретился с Тогдэном Ринпоче Пэма Кундролом, что приехал в том направлении. От него я также взял кое-какие весьма глубокие упадеши93.

В тот год на летнем учении Другпа Ринпоче милостиво передавал «Три цикла самоосвобождения»94. Помимо этого, он дал большое количество сущностных учений, каких ни при каких обстоятельствах не давал ранее.

В тот сутки, в то время, когда учения закончились, он дал таковой совет: «Я старею. Проживу еще не весьма долго. Вы, мои ученики, не обменивайте Учение на материальные вещи!

Не искажайте словами подлинный суть.

В случае если вам удастся использовать подлинный суть трех строчков, проникающих в сущность95 состояния Самантабхадры96, то ученики будут Дзогпа Ченпо, Дхарма будет Дзогпа Ченпо и учение будет Дзогпа Ченпо, и всё будет Дзогпа Ченпо! В случае если же вы не объединитесь с этим принципом, то повернетесь спиной к учению. Так как сейчас мы живем в век упадка. Учение не проявляется как прежде, а потому не упускайте главного смысла!»

В качестве завершения учений мы пара дней делали сто тысяч ганапудж из Ригдзин дупа97. По этому

случаю Ринпоче дал каждому из собственных учеников богатые духовные наставления, и в том, как он их давал, сквозило, что не так легко будет ему встретиться с этими учениками снова. Он дал большое количество сущностных наставлений и мне. Еще он подарил мне собственную красно-белую полосатую накидку, и ваджру и колокольчик98 и сообщил:

—Мы еще неоднократно встретимся.

—Что мне сейчас следует сделать? — задал вопрос я собственного драгоценного Гуру.

—Странствуй, не думая, куда идешь, используй практику без ограничений, и к тебе придет настоящее познание, запредельное косным понятиям!

—Как мне оптимальнееочистить омрачения тела? — опять задал вопрос я.

—Сделай одиннадцать миллионов простираний.99

Это был последний совет, что я получил от

него.

Позже я возвратился в собственную пещеру для медитации в Сенгчен Намтраге, где усердно посвящал себя практике гуру-йоги. в один раз Стоимостям принес мне письмо, которое он получил от Лхундруб Цо. В нем говорилось, что Другпа Ринпоче умер в двадцать пятый сутки девятого месяца года дерева-мыши (1924 г.)100. Мы с Ценамом срочно отправились в Адзом Гар, не останавливаясь ни днем ни ночью.

Приехав, мы почтили телесные останки, помолились и сказали благопожелания.

Мы посетили его сына Агьюра Ринпоче101 и высказали ему хорошие пожелания. После этого мы возвратились в Геуг вместе с йогини Лхундруб Цо, матерью Ценама. П

Годы странствий и затворничества с Пэма Кундролом

КАК НИ Необычно, в то время число местных обитателей, каковые желали повидаться со мной, «Троке Тогдэном», возрастало с каждым днем. Но я не знал, что могу для них сделать. Поразмыслив, что, в случае если я останусь тут, это лишь увеличит препятствия — восемь мирских забот102, я пара месяцев странствовал без места назначения собственного путешествия. В итоге в один раз в полночь я пришел в дом семьи Норзанг.

Они давали слово никому не рассказывать о том, что я пришел, и я пробыл у них больше двадцати дней.

Позже в один раз, весьма в начале утра, йогини Лхундруб Цо и я при помощи ее сына Ценама отправились в Царашаб. В течение полных трех лет (1924— 1926 гг.) у меня было весьма спокойное время.

В это время, дабы удовлетворить просьбу участников семей Норзанг и Нгона103, я тайно дал маленькой группе людей из дома Норзанг наставления и полное посвящение Чецун нингтиг, наряду с этим мне помогал Кэнпо Пэнам из монастыря Эвам104. Но, в то время, когда дело доходило к концу, большое количество монахов и мирян начало прибывать со всех сторон, дабы повидаться со мной.

Когда наставления и посвящение закончились, я сбежал и пара месяцев блуждал как бедный в местностях Кусе, Поли, Саньен и Ньягронг. Наконец я ушел в пещеру для медитации на горе Дриньендонг105 и оставался в строгом затворничестве семь лет (1926—1932 гг.). В это время семья Помкха106 снабжала меня всем нужным для жизни.

Я усердно углублялся в сущность практики, а по вечерам и утрам, не забывая наказ моего ламы, делал так много простираний, что семье Помкха было нужно в третий раз делать для меня кипарисовые доски для простираний, потому, что две ветхие я протер до дыр.

В последний осенний месяц года воды-мартышки (октябрь 1932 г.) мой хороший папа неожиданно погиб в доме Троке, и я отправился в том направлении, дабы выполнить посмертные ритуалы, начиная с первой семь дней. Через пара дней множество народа начало прибывать со всех сторон, дабы

встретиться со мной, так что я перебрался в пещеру для медитации над Сенгчен Намтрагом и начал строгое затворничество. Сейчас я вместе с двумя монахами из Намтрага в течение сорока девяти дней каждый день делал для моего хорошего отца ганггог (ритуал для погибших) из цикла Тугген дугнгал рангдрол107.

Три года подряд (1932—1935 гг.) я оставался в данной пещере в строгом затворничестве, практикуя сущностные упадеши. В то время, когда третий год нахождения в пещере доходил к концу, в один раз в том направлении прибыл Тогдэн Ринпоче Пэма Кундрол. Он поставил шатер для чода и оставался в том месте больше двадцати дней, и в течение этого времени давал мне подробные наставления о «Янтре луны и Союз солнца”»1о8.Так я сумел углубить знание основных янтр, о которых раньше имел только неспециализированное представление.

В то время йогини Лхундруб Цо, мать Ценама, приехала из Геуга проведать меня. Она дала совет нам: «Если ты и Тогдэн Ринпоче Пэма Кундрол отправитесь в Царашаб, в том месте вам будет более комфортно и нормально и несложнее будет практиковать цалунг и янтры».

Так что мы втроем тайно отправились в Царашаб, где у меня была возможность жить вместе с Тогдэном Ринпоче практически год (1935—1936 гг.), практикуя янтру.

Позже Тогдэн Ринпоче в один раз сообщил:

—Так! Вижу, ты прекрасно выучил янтру. Сейчас я планирую странствовать, переходя из одного места в второе, не имея цели куда-либо прийти.

—Забери меня с собой, пожалуйста! — взмолился я.

—Если ты уверен, что желаешь пойти со мной, можешь сопровождать меня, но самое большее один год. В случае если останешься со мной продолжительнее, у нас обоих будут препятствия для отечественного пути Дхармы, — ответил он.

Я дал обещание так и сделать, и в начале первого летнего месяца (апрель 1936 г») мы отправились из Царашаба, никому об этом не сообщив. После этого, прося по пути подаяние, мы прошли Пал Юл, Катог109, Саньен, Ньяког, Литанг и Джанг Юл, посещая священные памятники и святые места и пересекая места силы. Через два месяца мы достигли священного места Кангри Карпо110.

В том месте было пара пещер для медитации, громадных и малых.

Все они были привычны моему спутнику, и мы в течение более чем месяца делали в них различные практики.

После этого мы еще раз обошли множество мест в Гья Джанг111, где говорят на различных диалектах, пока не достигли области Маркам. Оттуда мы неспешно продвигались в сторону Пуво и Конгпо, прося подаяние, посещая реликвии и святые места и проходя по местам силы, так что через три месяца мы дошли до границы Дзаюла. Еще через пара дней мы появились в известном святом месте Царита112.

Мы совершили ритуальный обход около горы и более чем месяц практиковали во многих связанных с этим священным местом пещерах для медитации, громадных и мелких.

Позже мы опять двинулись через Конгпо, Пуво, Маркам, Цаваганг и Конджо, прося подаяние, посещая реликвии и святые места и проходя по местам силы, так что уже больше чем через три с половиной месяца мы достигли Самдруб Жунга в Конджо.

в один раз вечером, по окончании того как мы практиковали чод на местном кладбище, Тогдэн Ринпоче (Пэма Кундрол) сообщил мне: «Время отечественного совместного путешествия практически истекло. Сейчас возвращайся по собственному выбору в Намтраг либо Царашаб и как направляться практикуй. Я же отправлюсь по различным местам куда глаза смотрят. Хочу удачи!»

И он ушел. С того времени я больше не слышал ни о том, по каким местам он странствовал, ни чего или еще о нем. Это был последний раз, в то время, когда я виделся с Тогдэном Ринпоче в данной жизни. П

Рождение Чогьяла Намкая Норбу

ОТТУДА, ПРОЙДЯ через Нгари и Джомда, я дошел до уединенной обители Намтраг. Позже я отправился в дом семьи Троке, дабы ненадолго повидаться с родственниками. Мне заявили, что йогини, мать Ценама, которая жила в Геуг, не хорошо себя ощущает. На следующий сутки я отпра-

вился на лодке из Шена в Геуг, где застал Лхундруб Цо тяжело больной. Я остался на пара дней, по утрам давая посвящения продолжительной судьбе, а по вечерам практикуя для нее чод, и через пара дней ей стало лучше. По желанию Лхундруб Цо и ее сына Ценама я отправился прямо в Царашаб и начал строгое затворничество (1937 г.).

В следующем году я заметил сон, в котором встретился с моим ламой Другпа Ринпоче в доме семьи Норзанг. В знак уважения я простерся перед ним трижды, и с каждым разом он становился всё меньше и меньше, а позже растворился в Еше Чодрон. Потому, что сон был весьма ясным, я поразмыслил: быть может, он свидетельствует, что мне посчастливится встретиться с Другпа Ринпоче еще раз.

В девятый сутки 10-го месяца (декабрь 1938 г.) Стоимостям пришел ко мне и заявил:

—Еше Чодрон ожидает ребенка, что обязан появиться в ближайшее время. Дролма Лама113 заявил, что в этом случае это совершенно верно будет мальчик, так он заметил во сне!114 По