Жанна д’арк: чудеса только начинаются

Продолжение истории Жанны д’Арк, первая часть тут.

Как мы уже упоминали ранее, Столетняя война, по сути, началась не во второй половине 30-ых годов четырнадцатого века, а значительно раньше – в середине XII века, в то время, когда легкомысленная и любвеобильная Алиенора де Пуатье, великая герцогиня Аквитанская, развелась со своим неинтересным и безрадостным первым мужем Людовиком VII Капетингом и скоро стала женой привлекательного и бравого Генриха, графа Анжуйского, которому спустя год по окончании свадьбы помогла отвоевать корону Англии.

В отношениях двух королевств сложилась невиданная прежде в совокупности феодального права обстановка – король Англии стал подчинённым короля Франции, потому, что в один момент являлся великим герцогом Аквитанским, а королём в Аквитании был как раз Людовик. Потомки Генриха и Алиеноры унаследовали Гиень, которая на ближайшие столетия стала британским форпостом на континенте, а в Бордо правил герцог, в котором никто не видел чужестранца. Возможно, он и носил корону где-то в том месте, за проливом, но сказал на французском языке, почитая британский «безжалостным», его пращуры были французами-анжуйцами, а на верхней ступени феодальной лестницы над герцогом стоял король Франции.

Неожиданное замужество красивой Алиеноры стало причиной множеству распрей между родственными семействами Плантагенетов и Капетингов, начавшихся фактически срочно, отчего «столетняя» война в полной мере справедливо может именоваться «трёхсотлетней». Филипп-Август сражался с Ричардом и Генрихом Львиное Сердце, Карл IV учинил c Эдуардом II «войну за Сен-Сардо» в 1324–1327 годах – данный спор за территорию, закончившийся военными действиями, делается громким прологом к началу фактически Столетней войны.

Так или иначе, со времён Алиеноры и до конца XIV века «Трёхсотлетняя война» не выходила за рамки трений между феодалами, основанными на феодальном же праве, феодальном образе и феодальных отношениях мыслей с классической схемой «сеньор – подчинённый». В случае если угодно, это возможно назвать «конфликтом хозяйствующих субъектов», совсем непонятным для простого жителя, небольшого землевладельца либо дворянчика из захолустья.

Британцы тогда не воспринимались как оккупанты либо захватчики, территории переходили от одного сеньора к второму, а француз он либо англичанин – дело совсем не принципиальное. вести войну не за страну и не за нацию – вести войну за сеньора, поссорившегося с другим сеньором.

Обстановка начала изменяться во второй половине XIV века по окончании рейдов Эдуарда Тёмного Принца, имевших единственную цель: устрашение и грабёж населения. В случае если раньше воина-грабителя ненавидели лишь за то, что он мародёр, то сейчас добавился второй пункт – ему хотели смерти и за то, что он британец. Положение до крайности осложнилось по окончании договора в Труа, по которому Карл VI Сумасшедший де Валуа передавал права на корону Генриху Британскому в обход дофина, и в то время, когда по окончании смерти обоих королей в Париже обосновался регент герцог Бедфорд. А сейчас давайте посмотрим на очень примечательный 12-й пункт соглашения в Труа:

«…Кроме этого указанный сын отечественный [подразумевается Генрих V – прим.авт.] властью собственной обязуется в малейшие сроки подчинить и привести к повиновению нам все и каждую из крепостей, городов, местечек, замков, земель и людей, каковые будучи подданными отечественными, отказывают нам в повиновении, так продемонстрировав себя мятежниками, и держат сторону партии, каковая в просторечии именует себя дофинской либо арманьякской».

Так, выходило, что все соперники соглашения, сохранившие верность дофину, машинально были записаны в мятежники, а «подчинить и привести к повиновению» означало, что новая власть имела право проводить «милицейский акции» на всей неоккупированной территории Франции. Вдобавок Бедфорд начал относиться к Франции как к собственной имущества – увеличивались налоги, шедшие в армейский бюджет, британский лорд раздавались французские почвы, на главные посты ставились коллаборационисты, прозванные «лжефранцузами». Темперамент войны для французов бесповоротно изменился: феодальный конфликт становился национально-освободительной войной, а британцы воспринимались отныне лишь как захватчики и оккупанты – в пламени Столетней войны рождалась французская нация…

Жанна д’арк: чудеса только начинаются
Генрих V Ланкастер, король Англии и Франции

В прошлом тексте мы достаточно детально обсудили исторический и психотерапевтический фон, на котором произошло неожиданное и поразительно своевременное появление Жанны д’Арк. Хотелось бы ещё раз выделить – появление до крайности необычное, потому, что ожидавшаяся сдача осаждённого британцами Орлеана означала скорую смерть тех остатков Франции, что ещё признавали легитимность дофина Карла – что, между нами говоря, был тряпка и совершеннейшая сопля: нерешительный, подверженный внешнему влиянию и унынию. Он никак не имел возможности стать знаменем борьбы за независимость Франции. Жанна пришла ни на сутки раньше, ни на сутки позднее – казалось, её вправду направляет сила Божественная…

Жанна в Вокулёре

Путь Жанны из Домреми к дофину несложным не был. «Голоса» она слышала с возраста 12–13 лет, но до времени никому о святых архангела Екатерины и явлении Михаила с Маргаритой не говорила. Приблизительно в 20 километрах к северу от Домреми пребывала крепость Вокулёр, руководил которой капитан Робер де Бодрикур, родственник Гийома бастарда Пуатье и будущего графа Дюнуа.

Жанну первый раз видели в Вокулёре фактически ровно за год до громких событий под Орлеаном – история сохранила дату: 13 мая 1428 года, праздник Вознесения. Явилась Жанна в Вокулёр в сопровождении дяди Дюрана Лаксара – предположительно, брата матери, трудившегося на церковном поприще.

Дадим слово наибольшему, пожалуй, эксперту по данной теме, основательнице исследовательского центра Жанны д’Арк в Орлеане Режин Перну:

«…Бертран де Пуленжи видел, как она говорила с Робером де Бодрикуром, капитаном Вокулёра. Она-де сказала, что отправлена ему волей Господней чтобы он передал дофину: необходимо стойко держаться и не вступать в сражение с неприятелем, поскольку не пройдёт ещё и половины поста, как Господь придёт на помощь… Нимало не смущаясь раздававшимися со всех сторон шутками и насмешками, Жанна сказала, что королевство в собственности не дофину, но Господу, и что Господь хочет, дабы дофин стал королём и взял королевство из его рук, и что, желают ли того неприятели либо нет, дофин станет королём, и она сама поведёт его на миропомазание».

Бодрикур, человек армейский и занятой, отнёсся к девочке из Домреми с крайним скепсисом, несмотря на целый религиозный менталитет человека Средневековья. Нужно же, святые данной деревенщине являлись, представьте себе! Жанну в полной мере предсказуемо выставили вон без всякого сочувствия, ещё и жалко обсмеяв.

Возвратилась она через девять месяцев, в феврале 1429 года, в начале Великого поста, и опять настойчиво попросила встречи с капитаном – с тем же, но, успехом.

В этом случае Жанна сдаваться не планировала и поселилась вместе с дядей Дюраном в Вокулёре у каретника Руайе, а основное – она начала проповедовать, информируя всем встречным, что отправлена Всевышним для спасения дофина и Франции. К дому каретника начали стекаться любопытствующие, дабы посмотреть на необычную девушку, к которой, по её уверениям, приходили святые и архангел жёны во плоти…

Монумент Жанне д’Арк в Вокулёре

Именно 12 февраля рядом от Орлеана состоялась обрисованная в прошлой статье «Битва селёдок», и, по сообщениям современников, Жанна предсказала это его исход и сражение – не обращая внимания на то, что от Вокулёра до места событий больше 300 километров. Бодрикур повёл себя прямолинейно: следовало срочно узнать, что представляет собой женщина из Домреми и, основное, не одержима ли она бесом. Для обряда экзорцизма был приглашён приходской священник, но кюре одержимости не отыскал и заверил капитана, что Жанна простая женщина…

Тут подвернулся и счастливый случай: Жанну пригласил к себе герцог Карл II Лотарингский, принц крови, имевший резиденцию совсем рядом от Вокулёра – в Сен-Николя-де-Пор к югу от города Нанси. Тяжело больной герцог услышал распространявшиеся с быстрой быстротой слухи о некоей мистичке и сделал вывод, что Жанна целительница, но она сходу объявила, что к лекарскому ремеслу не имеет ни мельчайшего отношения, а его светлости следовало бы не обманывать впредь жену.

Тут никакого ясновидения не потребовалось – было ни для кого не секрет, что Карл Лотарингский предпочёл законной супруге любовницу. Герцог был так обескуражен прямотой и безапелляционностью Жанны, что не стал гневаться, а подарил ей пара вещей и послал обратно в Вокулёр.

По окончании приёма у Карла Лотарингского отношение Бодрикура к Жанне совсем изменилось к лучшему. Он и без того совершил краткое расследование в собственном шателенстве, узнав, что женщина из Домреми происходит из глубокоуважаемой зажиточной семьи, ни в чём плохом прежде увидена не была, одержимостью, как его уверил кюре, не страдает, а самое основное – имеет практически немыслимое влияние на умонастроения людей. По округе всё громче начали ходить беседы, словно бы исполняется древнее пророчество, по которому Францию погубит дама, а спасёт непорочная дева – под дамой подразумевали, конечно же, королеву Изабеллу Баварскую, подписавшую катастрофический соглашение в Труа, ну а дева… Дева – вот она!

Французские территории, занятые англо-бургундцами по состоянию на 1429 г.

Люди, в далеком прошлом ожидавшие прекрасного спасения, стали безоговорочно верить, что Дева вправду отправлена высшими силами. Робер де Бодрикур наконец сдался – Жанна твердила (тому имеется множество свидетельств), что обязана предстать перед дофином до середины Великого поста, в противном случае будет через чур поздно – что характерно, она никак не ошибалась, и отпущенное Франции время быстро истекало.

Бодрикур решил послать Жанну в Шинон, где тогда был двор принца, с шестью сопровождающими. По собственному жажде Жанна переоблачилась в мужскую одежду – сейчас никто не обратил и мельчайшего внимания на данный факт, что потом будет стоить Жанне судьбы: в мужской одежде значительно эргономичнее ехать верхом. Провожала Жанну и её маленький отряд большая масса людей обитателей Вокулёра, к воротам вышел и капитан де Бодрикур, по всей видимости, всё еще испытывавший кое-какие сомнения.

История сохранила его слова: «Иди, иди, и будь что будет».

«Спасение может прийти лишь от меня!»

Напрямую от Вокулёра до Шинона немногим более 400 километров, но прямо летают лишь птицы. Стараясь передвигаться по большей части ночью, дабы избежать встречи с англо-бургундцами, отряд добрался до цели за 11 дней – совершенно верно как мы знаем, что Жанна побывала в Осере и Сен-Катрин-де-Фьербуа, южнее города Тур. В Шиноне отряд остановился на постоялом дворе.

Спутников Девы терзалисомнения, примет ли Жанну дофин, но сама она была неколебимо уверена, что встреча состоится. Два дня она пребывала в городе, приводя к массовому любопытству обитателей от простолюдинов до дворянства, и, конечно же, проповедовала: Жанна собственных целей не скрывала.

Предстоящие события общеизвестны: Карл принял Деву вечером второго дня нахождения в Шиноне. Её захотели испытать, выдав за принца другого человека, но Жанна точно выяснила, кто тут настоящий Валуа, и заявила Карлу: «Именем Господа я говорю тебе, что ты подлинный наследник Франции и сын короля. И Он отправил меня, дабы привести тебя в Реймс».

Непременно, эти слова мало напоминают божественное откровение – но тут нужно учитывать воздух безнадёжности, царившую тогда при дворе дофина.

Как мы уже упоминали, в окружении Карла всё чаще ходили беседы о бегстве в дружественные Кастилию либо Шотландию, либо же в провинцию Дофине, с центром в Гренобле. Положение оставалось беспросветным, в победу никто не верил, воля к сопротивлению была совсем утрачена. Историк Жан Фавье пишет, что слова Жанны непременно потрясли «буржского короля», что превосходно знал, что лишён наследства, а его честь опорочена слухом о незаконнорожденности.

Сыграло рекомендательное письмо и роль ветхого и проверенного вояки капитана де Бодрикура, обстоятельно обрисовавшего все предшествующие события.

Один из редких прижизненных портретов короля Карла VII. В аллегории «Поклонение волхвов» он изображён в виде волхва, стоящего на коленях с чашей перед сыном, дофином Людовиком (миниатюра XV века)

Мистика мистикой и советы рекомендациями, но его окружение и дофин должны были быть полностью уверены, что Жанна – как раз та, за кого себя выдаёт, более того – что за её голосами святых и чудесными видениями не следует сила другая, которую к ночи не поминают. Религиозное сознание XIV века всецело признавало существование чудесного, прекрасного и потустороннего – к примеру, человек, не верящий в колдуний, имел возможность появляться в поле зрения инквизиции хотя бы вследствие того что это было совсем ненормальным, как если бы на данный момент на полном серьёзе кто-то начал утверждать, словно бы почва плоская.

Двор развил лихорадочную деятельность – легковерных простачков среди последних приверженцев Карла де Валуа не было. Дофин поверил ей по окончании того, как Жанна якобы открыла ему «тайну, о которой не знал никто, не считая Всевышнего», – по легенде, она повторила Карлу его личную молитву, которую он ни при каких обстоятельствах не произносил при посторонних. Но этого было мало.

В Домреми срочно послали «следственный комитет» из монахов-францисканцев – узнать биографию Девы.

Саму Жанну переправили в Пуатье, дабы она ответила на хитроумные вопросы учёных-богословов, и она с этим блестяще справилась. Наконец, Жанну осмотрела умелая повитуха, которая свидетельствовала, что та не девственница и мужчина. Последнее утверждение для тех времён было очень значительным: считалось, что посланница сатаны, колдунья, неимеетвозможности взять колдовскую силу без соития с нечистым.

Наконец, Дева совсем очаровала молодого герцога Жана Алансонского, что стал её безоговорочным приверженцем.

Жанна д’Арк въезжает в Шинон (средневековая миниатюра)

Суд университетских профессоров и богословов в Пуатье вынес вердикт:

«Мы доложили обо всём в Королевском совете, и мы пришли к единому точке зрения, что, принимая к сведенью настоятельную необходимость срочных действий и опасность, которой подвергается город Орлеан, король может принять её помощь и отправить её в Орлеан».

Перевести это на современный язык возможно так: Орлеан и без того фактически потерян, из-за чего бы не разрешить Деве Жанне постараться? Тем более что по окончании всех чудес при дворе в Шиноне отправиться с ней под Орлеан выразили желание многие аристократы, от упомянутого Алансона до столь спорной личности как Жиль де Ре, более узнаваемый потом как «светло синий борода».

Желание Девы исполнилось – она отправилась под Орлеан, где случилось очередное чудо…

Продолжение направляться

Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся:

  • Жанна д’арк: рождение французской нации

    Окончание цикла статей Андрея Мартьянова о Жанне д’Арк. С прошлыми частями возможно ознакомиться по ссылкам, представленным ниже. Материал публикуется в…

  • Процесс века: жанна д’арк перед костром

    Warspot знакомитчитателей с историей Жанны д’Арк. С прошлой статьей, и ссылками на все материалы цикла, возможно ознакомиться тут. Материал публикуется в…

  • Процесс века: жанна д’арк в руане

    С началом рассказа о суде над Жанной д’Арк возможно ознакомиться тут. Материал публикуется в авторской редакции. В первой части отечественного краткого…

  • Жанна д’арк: орлеанский миракль

    Warspot публикуетцикл статей Андрея Мартьянова о Жанне д’Арк. С прошлыми частями вы имеете возможность ознакомиться тут, тут и тут. Материал публикуется…

Понравилась статья? Поделиться с друзьями: