Жанровая типология русской романтической повести

За базу жанровой типологии малой романтической прозы в отечественном литературоведении традиционно принято брать тематическую классификацию. Тема (историческая, фантастическая, светская, бытовая, художник и искусство) в этом случае рассматривается как ведущий показатель лишь при учете неспециализированной романтической природы повестей. Она же, со своей стороны, тесно связана с лироэпическими жанрами романтической литературы – думой, балладой, поэмой.

Это в полной мере конечно, в случае если отыскать в памяти, что для литературного процесса 1830?х годов характерно доминирование поэтических жанров. Проза в этих условиях, при неразвитости ее собственной жанровой совокупности, была вынуждена ориентироваться на поэзию. Многие авторы повестей переносили в прозу собственный личный поэтический опыт.

На историческую повестьдекабристов, к примеру, очевидное действие оказал жанр думы Рылеева. Правила историзма, созданные Рылеевым, без сомнений, были учтены в исторических повестях А. Бестужева. К ним относятся:

• историческая личность, наделенная чертами исключительности, чей внутренний мир предельно сближен с авторским;

• исторические аллюзии в обрисовке нравов прошлого, которое призвано «намекнуть» читателю на современность;

• лиризация авторского повествования, сближение исповедальной главного речи героя и манеры автора;

• приемы психологизма (портрет, пейзаж), пришедшие в историческую повесть из арсенала элегического романтизма и др.

Первые шаги русской фантастической повести,непременно, не имели возможность состояться, не имей отечественная поэзия к тому времени за плечами богатейший опыт романтической баллады. Как раз в ней была создана эстетика «прекрасного» и композиционно?стилевые формы ее выражения, каковые и «позаимствовала» фантастическая повесть А. Погорельского и В. Одоевского. К ним относятся:

• чувство главным храбрецом судьбы на ее отлете от всего обыденного;

• необычные формы поведения главного храбреца, призванные выделить иррациональность его внутреннего мира;

• столкновение храбреца лицом к лицу с миром потусторонним, подготовленное всем ходом его «земной» жизни;

• очень противоречивое переживание этого контакта с иным миром, с инобытием, в ходе которого внутренняя свобода храбреца вступает в неразрешимый, в большинстве случаев, конфликт с окружающими его условиями внешней несвободы (среда, кодекс общепринятых приличий, давление родственников и т. п.);

• смерть храбреца, неспособного дать добро (в первую очередь в себе самом) конфликт между «конечным» и «нескончаемым», «плотью» и «духом».

В жанре фантастической повести снова?таки заметно достаточно сильное действие лирического стиля на форму авторского повествования, начиная с лексики и заканчивая эмоционально?ассоциативными приемами организации сюжета.

Светская повестькак жанр вряд ли бы состоялась, если бы ко времени появления первых опытов в этом роде не было поэм Баратынского «Бал» и «Эда», перенесших на землю светского быта структуру конфликта романтической поэмы. В соответствии с данной традицией главным сюжетообра?зующим конфликтом светских повестей А. Бестужева?Марлинского, В. Одоевского, М. Лермонтова, Н. Павлова есть амурный: свободное чувство главных героев сталкивается с косным публичным мнением «света».

Сами элементы сюжета светской повести приобретают тесную привязку к самые характерным формам светского быта. Завязка конфликта довольно часто происходит на балу, маскараде либо на протяжении театрального разъезда (изображение «массовых» сцен светской судьбе характерно для нравоописательной установки повестей). Развитие действия часто связано с мотивом светской молвы, пересудов, сплетен, по большому счету с обостренным вниманием авторов повестей и к аномальным формам социальной психологии.

развязка и Кульминация конфликта происходят, в большинстве случаев, на протяжении дуэли, что выдвигает ее на первый замысел в структуре конфликта. Это та точка, в которой личный, амурный конфликт трансформируется в конфликт публичный и, следовательно, утрачивает собственную локальную природу. В следствии светская повесть ввела в собственный «оборот» и основательно создала множество новых публичных типов, каковые ранее были представлены, по большей части, в жанре «легкой» светской комедии.

Среди них – амплуа главных героев?любовников и одураченного мужа; амплуа светских завистников и клеветников; амплуа храбрецов?бретёров и дуэлянтов. Авторы светских повестей смогли существенно углубить психотерапевтический анализ этих комедийных типов, перевоплотить «амплуа» в сверхсложный и противоречивый тип публичной психологии. Особенно это относится разработки женских типов: героини как жертвы светской молвы; героини, открыто бросающей вызов светским условностям; героини как законодательницы светского мнения; роковой красивые женщины, умело плетущей светские интриги, и др.

Бытовая повестьполучает намного меньшее развитие в русской прозе начала XIX в., чем остальные жанры. Это разъясняется тем, что она связана в первую очередь с бытописанием, с изображением быта, характерным для честных и полусправедливых повестей, для нравоописательной прозы, и для басни.

Но так как быт возможно различным, к примеру светским, то под бытовой повестью в большинстве случаев знают ту, в которой повествование касается низших сословий общества – крестьян, солдат, разночинцев, мещан, купцов и пр. В остальных случаях изображение быта изучается в качестве его функций в романтической прозе. Однако, бытовая повесть владеет рядом структурных изюминок,к каким относятся:

• столкновение «простого» человека из низших слоев общества с человеком (либо средой) более большого социального статуса: противопоставление патриархального мира цивилизованному;

• наряду с этим патриархальный мир оценивается положительно, а цивилизованный – отрицательно;

• храбрец, в большинстве случаев, терпит личное крушение в семье, в собственном рвении к знаниям, в мастерстве.

Стиль бытовой повести часто дидактичен.

Особенную разновидность воображают романтические повести «о гении», о живописцах, музыкантах, писателях и т. д. Их особенности:

• в центре – наделенный талантом («гением») живописец;

• его талант сродни сумасшествию либо граничит с сумасшествием;

• исходя из этого живописец для обычных людей неизменно личность необыкновенная и обязательно «необычная»;

• часто автору видится в нем идеал личности, не смотря на то, что судьбы «гениев?безумцев» смогут сложиться по?различному.

мотивы и Сюжеты романтических повестей не были замкнутыми и включались в различные жанры. Структурные и стилевые показатели повестей смешивались, создавая многообразную картину русской романтической прозы.

Романтическая повесть деятельно перерабатывала сюжетно?композиционные элементы, восходящие к различным литературным жанрам. Но перерабатывала творчески, наполняя их новым содержанием, создавая более дифференцированную в историческом, философском, публично?бытовом смысле персонажей образов – и галерею героев. Как раз исходя из этого тема в каждой новой разновидности повести и может принимать во внимание жанрообразующим показателем.

Она «погружала» классические жанровые компоненты в новый материал действительности, в следствии чего они вступали между собой в новые отношения и системные связи, порождая новое уровень качества смысла.

Историческая повесть

Начало XIX в. в Российской Федерации стало временем пробуждения безграничного интереса к истории. Данный интерес явился прямым следствием замечательного подъема национального и гражданского самосознания русского общества, позванного войнами с Наполеоном и особенно войной 1812 г. По выражению историка А. Г. Тартаковского, 1812 год – «эпическая пора русской истории». В ту пору в Российской Федерации пробудилось чувство общности национальной судьбе, единения перед лицом смертельной опасности множества людей самых различных состояний1.

1 Тартаковский А. Г. 1812 русская и год мемуаристика. М., 1980. С. 16–17.

Невиданный общенациональный патриотический порыв открыл сильный, смелый темперамент русского народа, его свободолюбивые настроения, сознание глубокой связи с Родом, Семьей, Домом, чувство долга перед Отечеством. Рвение осознать русского человека, народный подвиг в войне 1812 года явилось хорошей почвой для обращения к смелому прошлому народа, истокам национального бытия и национального духа.

Неоценимую роль в этом ходе сыграла «История государства Российского» Н. М. Карамзина. Ее появление содействовало зарождению исторического сознания, оживлению теоретической мысли, открыло неизвестные страницы прошлого России, возбудило историческую любознательность, которая с громаднейшей силой и глубиной отразилась в художественной литературе, черпавшей из «Истории…» Карамзина образы и сюжеты.

Не меньшую роль сыграла «История…» для создания способа историзма, что отныне делается качеством художественного мышления, устремленного к постижению и переживанию «старины глубокой», к образному воссозданию духа истории, ее полноты, единства, смысла. Романтическая повесть начала тяжёлый путь усвоения исторического мышления с интереса к старому периоду национальной истории.