Первая опиумная война: у истоков

По необычному совпадению, во второй половине 50-ых годов XVIII века, в то время, когда маньчжуры, вырезав джунгар, присоединили к Китаю территорию будущего Синьцзяна, английская Ост-Индийская компания захватила в Бенгалии районы, создающие опиум. Как раз опиум стал первым товаром европейских торговцев, что отыскал широкий спрос на самодостаточном китайском рынке. На полтора столетия данный наркотик стал бичом китайской судьбе и послужил обстоятельством нескольких вооруженных конфликтов, первый из которых начался во второй половине 30-ых годов девятнадцатого века.

Опиум для Китая

Первые медицинские сведения о особенностях опия в Китае находят в книге рецептов «Средние страны», показавшейся в Х веке, в эру продолжительных междоусобных переворотов и войн между падением империи Тан и воцарением семейства Сун. Первоначально китайцы позаимствовали от индийских мусульман метод варить мак и из взятого опия делать «хлебцы». Но им куда больше полюбилось курение опия, которое вызывало иное, более глубокое воздействие.

Уже при первых вдохах дыма человек впадает в сладкую дрёму наркотического опьянения. Как выяснилось, как раз индийский опиум из Бенгалии владел особенным качеством и приобрёл невиданный спрос в Поднебесной…

Уже к концу XVIII века британцы наладили широкую торговлю этим своеобразным «товаром», занимавшим к пределу столетий более чем трети всего количества британской торговли с Китаем. И в случае если раньше европейцы вынуждены были щедро платить серебром за чай, шёлк, фарфор и другие популярные у европейской элиты китайские товары, то сейчас поток серебра (главной в том мире расчётной валюты) хлынул в обратную сторону.

Опиумные суда европейцев, английский рисунок 1824 года

Масштабы наркоторговли были легко фантастическими. Лишь в одном 1837 году британцы ввезли в Китай 2535 тысячь киллограм опия, выручив за него 592 тонны серебра. А ведь не считая британцев в наркоторговле подвизались и американцы, перепродававшие в Китай более недорогой и менее «качественный» турецкий опиум, и другие европейские торговцы.

Всего же во второй половине 30-ых годов девятнадцатого века в обмен на опиум из Китая утекло более чем 1200 тысячь киллограм серебра.

Вымывание из страны серебра перекосило всю экономическую и денежную совокупность Китая, приведя к катастрофическому удорожанию серебряной монеты и как следствие – резкий рост налогового бремени и понижение уровня судьбы главной массы крестьянского населения, в быту пользовавшегося небольшой бронзовой монетой, но платившего подати серебром.

Кроме экономического удара торговля опиумом при таких огромных масштабах наносила ужасный удар по моральному и физическому состоянию всего китайского народа. Прежде всего наркоманами становились представители элиты, поскольку у крестьян просто не было серебра на приобретение опия. По оценкам современников, среди пекинских государственныхы служащих было 10–20% курильщиков опия, а в портовых городах и приморских провинциях юга Китая таковых было более чем половины.

Наркоманами стали кроме того кое-какие маньчжурские принцы. А по окончании того как под влиянием большого спроса плантации мака показались в континентальном Китае, и их менее качественный, но недорогой опиум стал дешёв простолюдинам, к наркоманам-наркоманам и принцам-чиновникам присоединились наркоманы-крестьяне, наркоманы-воины а также наркоманы-монахи.

Китайские курильщики опиума. Фото финиша XIX века

Как с кошмаром писал китайский очевидец, свидетель тех лет: «Днём люди дремали, а ночью бодрствовали; ясным ярким днём не слышно было и людской голоса, царила тишина, а ночью при свете луны и красных фонарей раскрывался дьявольский рынок…».

Курение опиума на полтора века стало бичом китайской судьбе, а также в первой половине XX века многие военные и видные политики деятели Китая всех противоборствующих лагерей – наподобие «Молодого маршала» Джан Сюэляна либо главного красного маршала Джу Дэ, бывшего в юности страстным курильщиком опия, – не были свободны от данной пагубной страсти. И лишь твёрдая диктатура Компартии Китая сумела обуздать наркотическую эпидемию.

Китайские курильщики опиума.
Фото финиша XIX века

Пока же госслужащие империи Цин упивались опиумными галлюцинациями, а их более корыстные сотрудники упивались подсчётом коррупционных барышей, каковые приносила нелегальная торговля маковым зельем. Общая коррупция стала третьим – кроме ущерба экономике и генофонду – злом, занесённым в Китай на парусах быстроходных опиумных клиперов.

Мирное начало «опиумной войны»

Первый императорский указ о запрете торговли опиумом показался ещё во второй половине 20-ых годов XVIII века, задолго до развития систематического английского наркотрафика из Индии. Начиная с 1796 года указы о запрете опиума следовали систематично, со столь же постоянной безрезультатностью. Обычно европейские торговцы вели торговлю прямо с судов, находившихся на якоре у побережья.

джонки и Многочисленные сампаны свозили опиум на берег и по каналам и многочисленным рекам распространяли его по всему Китаю.

Карта опиумной торговли

«Борьба» с торговлей опиумом создала устойчивую коррупционную совокупность среди маньчжуро-китайского чиновничества. К примеру, лет за десять до первой опиумной войны капитан Хань Чжаоцин, назначенный руководить борьбой с опиумной контрабандой, договорился с зарубежными судовладельцами. С каждых пропущенных 10 тысяч коробок опиума он брал процент, пара сот коробок, и докладывал о них влияниям как об удачно захваченных.

Дошло до того, что он ввозил опиум на военных судах и приобретал наряду с этим награды за успешную борьбу с наркоторговлей. В следствии влиятельный коррупционер принял чин адмирала и право ношения павлиньих перьев на головном уборе, нажил огромное состояние, ну и, заодно, убил наркотиком множество соотечественников.

Нельзя сказать, что эти неприятности совсем не тревожили власть. У высших чинов империи Цин были различные взоры на проблему опиума. Часть государственныхы служащих поддерживалатотальный запрет не только торговли, но и употребления и хранения опиума.

Другие, напротив, призывали шире наладить собственное опиумное производство, строго запретив потребление только армейским и госслужащим, и собственным опиумом вытеснить с китайского рынка опиум английский язык , дабы остановить стремительный оттекание серебра из Поднебесной. Но самая многочисленная и, как выяснится, самая влиятельная часть элиты по большому счету ни за что не выступала – этим разложенцам и без того хорошо жилось.

Во второй половине 30-ых годов девятнадцатого века в должность императорского наместника провинций Хунань и Хубэй вступил 54-летний китайский государственный служащий Линь Цзэсюй. В имперской иерархии маньчжур он носил титул «чжитай», в соответствии с которым ему надеялся серебряный журавль, вышитый на груди чиновничьего халата. Титул «чжитай» в Российской Федерации переводили как «наместник», а в Англии – как «Viceroy», вице-король.

Наместник Линь Цзэсюй, китайский рисунок XIX века

В отличие от множества собственных сотрудников по бюрократии, «вице-король» Линь являлся человеком честным, умным и деятельным. Классическое участие и конфуцианское образование в поэтических кружках не мешало ему интересоваться положением за рубежом и пробовать, к примеру, создать новую корабельную пушку, по примеру сравнительно не так давно показавшихся европейских «бомбических орудий».

В собственных провинциях Линь Цзэсюй в первые же месяцы развил успешную борьбу с наркоторговлей. Он не только изъял опиум и закрыл притоны, но и организовал совокупность лечения наркоманов, необязательную и принудительную. Об этом Линь написал подробный доклад императору Даогуану, и впечатлённый монарх в конце 1838 года назначил его особенным имперским уполномоченным в провинции Гуандун (главном центре наркоторговли), подчинив ему ВМС провинции и поручив борьбу с опиумом.

Увидим, что тогда в этих трёх провинциях Китая, практически подвластных Линь Цзэсюю, жило около 70 миллионов человек ? столько же в том году насчитывалось подданных на всей территории России.

Линь Цзэсюй замечательно осознавал всю сложность собственного положения и подлинное отношение цинской элиты к борьбе с наркомафией, но рьяно взялся за дело. В марте 1839 года он задержал под Гуандуном (Кантоном, как именовали его европейцы) все опиумные суда-склады с приблизительно 1500 тысячь киллограм опиума, окружил армиями зарубежные торговые фактории и заявил европейским торговцам, что прекращает любую торговлю до полной сдачи всего письменного обязательства и опиума европейцев прекратить впредь наркоторговлю (британские власти, кстати, тут же запретили своим подданным давать такие расписки).

Воины Линя конфисковывают опиум у европейцев, европейская картина XIX века

Британские и американские торговцы вынуждены были сдать китайским влияниям собственные запасы опиума на сумму 8 миллионов лянов (т.е. равную 296 тоннам серебра). Любопытно, что Линь Цзэсюй не конфисковывал опиум, а выкупал его у европейцев, расплачиваясь за опиум чаем. Целый изъятый в Кантоне опиум в июне 1839 года сжигали на кострах, для чего потребовалось практически 20 дней.

Подготовка к войне миров

Угроза лишения баснословных доходов от наркоторговли и по большому счету торговли с Китаем (а без выручки от продажи опиума торговля с Китаем была для европейцев невыгодна) побудила Английскую колониальную империю начать войну с феодальной Цинской империей. Британский флот уже тогда по праву считался сильнейшим в мире, таковым он будет оставаться ещё в течении практически целого века.

Да и немногочисленная английская сухопутная армия по окончании наполеоновских войн была в целом на высоте армейского мастерства и бронетехники того времени. Викторианская эра (королеву Викторию короновали именно в те дни, в то время, когда Линь Цзэсюй начал борьбу опиумом) – эра неоспоримого экономического и политического лидерства Англии на планете – лишь начиналась.

Линь Цзэсюй, видя приближение войны и осознавая превосходство британского флота (тотальное превосходство европейской сухопутной армии над знамёнными армиями кроме того он вряд ли предполагал), начал активные изготовление недалеко от Кантона – оборудование артиллерийских строительство и фортов береговых заграждений. Он приказал закупить у разных зарубежных стран (Португалии, США, Голландии, Испании) 380 пушек.

Закрывающие Кантон форты на Жемчужной реке, китайский рисунок XIX века

На протяжении гуандунского побережья и на небольших островах были размещены маленькие отряды воинов, снабжённые большим числом отравляющих веществ, дабы в необходимый момент отравить источники и покинуть английские суда, оторванные от своих далёких баз, без пресной воды.

Китайские морские части под руководством адмирала Гуан Тяньпэя деятельно тренировались в проведении захвата и рукопашном бое на палубе – они ещё не догадывались, что превосходство английской морской артиллерии и парусного оружия, а тем более такое чудо, как пароходы, фактически не покинут им возможности скрестить мечи на палубах британских судов.

Карта устья Жемчужной реки у Кантона-Гуанчжоу

Кроме этого Линь Цзэсюй призвал в армию 5000 ловцов жемчуга из местных национальных меньшинств: их суда должны были следить за неприятелем и по возможности вести «малую войну», нежданно атакуя английские суда.

Показательно, что на все эти армейские затраты погрязшее в равнодушном и корыстном бюрократизме центральное правительство Китая не выделило ни копейки. А намерение Линь Цзэсюя организовать народное ополчение обеспокоило маньчжурские власти чуть ли не более, чем возможность британского набега.

Тут нужно указать, что первая война с европейцами воспринималась в Поднебесной как раз как очередной набег дикарей. Из этого и столь необычное для нас предстоящее поведение маньчжуро-китайских правительства на протяжении военных действий – в силу собственной естественной ограниченности они честно вычисляли эти события не войной двух империй, а очередным набегом каких-нибудь кочевников. какое количество их было в истории Китая!

Варвары пограбят, пожгут и уберутся восвояси, и опять возможно будет заняться собственными любимыми делами – философией, поэзией, коррупцией, поручив нудную торговлю с варварами раболепным торговцам-компрадорам. Вся отличие только в том, что варвары в этом случае приходят не из степей за Великой китайской стеной, а из морских пустынь, куда они неизбежно уберутся сами собой, сколько бы городов они ни захватили у морских границ.

Ну в противном случае, что варвары были локально посильнее, не страшно, такое также случалось в продолжительной истории Китая. В любом случае, внутриимперские неприятности и интриги были для большинства «мандаринов» (так европейцы в десятнадцатом веке именовали государственныхы служащих империи Цин) куда серьёзнее и страшнее всех безжалостных подданных королевы Виктории с их дьявольскими орудиями войны.

С конца 1839 года и до июня 1840-го боевые действия носили темперамент отдельных стычек у морского побережья. В отличие от войн в Европе, война была необъявленной. Она и не могла быть заявленной — в силу отсутствия дипотношений.

Китайцы, к примеру, первоначально кроме того не знали символики белого парламентёрского флага, а английские представители для обращения к Китаю применяли выходящую в Макао, древней португальской колонии, газету на китайском языке. Воистину – так начиналась война миров…

Продолжение.

Литература:

Иакинф (Бичурин). Обозрение приморских пунктов Китая, служащих сейчас театром для боевых действий британцев. Издание «Отечественные записки», 1841, т. 15.
Война Англии с Китаем. «Армейский издание», 1851, №1.
Англо-китайская война по китайским документам. Издание «Отечественные записки», 1853, т. 89.
Мертваго Д. Очерк морских войн и сношений европейцев с Китаем по 1860 год, СПб.: 1884.
Харнский К. Китай с старейших времен до наших дней. Владивосток, изд-во Книжное дело, 1927.
Фань Вэнь-Лань. Новая история Китая. Том I, 1840–1901 гг. М.: Издательство зарубежной литературы, 1955.
История экономразвития Китая 1840–1948 гг. Сборник статистических материалов. М.: Издательство зарубежной литературы, 1958.
Ипатова А. Патриотическое перемещение на юге Китая в 40-е годы XIX в. М.: Наука-ГРВЛ, 1976.
Бутаков А.,Тизенгаузен А. Опиумные войны. Обзор войн европейцев против Китая в 1840–1842, 1856–1858, 1859 и 1860 годах. М.: Изд-во АСТ, 2002.
Добель П. Путешествия и новейшие наблюдения в Китае, Маниле и Индо-Китайском архипелаге. М.: Изд-во Восточный Дом, 2002.

Первая опиумная война: у истоков

Китай в 19-м веке. Закат последней империи.

Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся: