Глава двадцать девятая. священное сказание о славной победе давида над нечестивым голиафом

Глава 17 Первой книги царств детально обрисовывает единоборство Давида с Голиафом: «Филистимляне собрали войска собственные для войны и собрались в Сокхофе. что в Иудее, и расположились станом между Сокхофом и Азеком в Ефес-Даммиме.

А израильтяне и Саул собрались и расположились станом в равнине дуба и приготовились к войне против филистимлян.

И стали филистимляне на горе с одной стороны, и израильтяне на горе иначе, а между ними была равнина. И выступил из стана филистимского единоборец, по имени Голиаф, из Гефа; ростом он — шести пяди и локтей. Бронзовый шлем на голове его; и одет он был в чешуйчатую броню, и вес брони его — пять тысяч сиклей меди; бронзовые наколенники на ногах его, и бронзовый щит за плечами его; и древко копья его, как навой у ткачей; а самое копье его в шестьсот сиклей железа.

И пред ним шел оруженосец. И стал он и кричал к полкам израильским, говоря им: для чего вышли вы вести войну? Не филистимлянин ли я, а вы рабы Сауловы?

Выберите у себя человека, и пускай сойдет ко мне; если он может сразиться со мною и убьет меня, то мы будем вашими рабами; в случае если же я одолею его и убью его, то вы станете отечественными рабами, и станете помогать нам.

И сообщил филистимлянин: сейчас я посрамлю полки израильские; дайте мне человека, и мы сразимся вдвоем. И услышали Саул и все израильтяне эти слова филистимлянина, и весьма испугались и ужаснулись» (1 Царств, глава П. Стихи 1-11).

Внесем некую ясность в описание Голиафа. Его чешуйчатая броня весила, как сообщено, 5000 сиклей меди — более 80 килограммов, и копье около 600 сиклей железа — около 10 килограммов. Всего, следовательно, он нес на себе практически 90 килограммов, и это ещё не всё его оружие.

Данный гигант, имевший, помимо этого, более трёх метров роста, не должен нам казаться неординарным по окончании того, как мы виделись уже с великанами в книге Бытие.

Действительно, Сейчас больше не бывает людей для того чтобы сложения; устройство людской тела таково, что чрезмерный рост не имел возможности бы не отразиться самым пагубным образом на всех функциях организма и просто сделал бы гиганта не сильный и практически неспособным защищаться, Вольтер иронически говорит, что Голиафа нужно разглядывать как чудовище, намерено выведенное всевышним чтобы послужить возвеличению неприметного Давида.

«Три старших сына Иессеевы пошли с Саулом на войну… Давид же был меньший. Трое старших пошли с Саулом, а Давид возвратился от Саула, дабы пасти овец отца собственного в Вифлееме» (первая книга царств глава 17, стихи 13-15).

Достаточно необычно, что данный Давид, которого царь сделал своим оруженосцем, в самый разгар войны бросает собственные обязанности чтобы отправиться пасти каких-то овец.

«И выступал филистимлянин тот утром и вечером и выставлял себя сорок дней. И сообщил Иессей Давиду, сыну собственному: забери для братьев собственных ефу сушеных зерен и десять этих хлебов и отнеси поскорее в стан к твоим братьям; а эти десять сыров отнеси тысяченачальнику и наведайся о здоровье братьев и определи о потребностях их.

Саул и они и все израильтяне пребывали в равнине дуба, и подготовились к сражению с филистимлянами. И поднялся Давид рано утром, и поручил овец сторожу, и, забрав ношу, отправился, как приказал ему Иессей, и пришел к обозу, в то время, когда войско выведено было в строй и с криком подготовилось к сражению. И расположили филистимляне и израильтяне строй против строя.

Давид покинул собственную ношу обозному сторожу, и побежал в ряды, и, придя, задал вопрос братьев собственных о здоровье.

И вот, в то время, когда он говорил с ними, единоборец, по имени Голиаф, филистимлянин из Гефа, выступает из последовательностей филистимских, и говорит те слова, и Давид услышал их. И все израильтяне, заметив этого человека, удирали от него, и очень опасались. И говорили израильтяне: видите этого выступающего человека?

Он выступает, дабы поносить израиля. Если бы кто убил его, одарил бы того царь великим достатком, и дочь собственную выдал бы за него, и дом отца его сделал бы свободным в Израиле.

И сообщил Давид людям, стоящим с ним: что сделают тому, кто убьет этого филистимлянина и снимет поношение с израиля? потому что кто данный необрезанный филистимлянин, что так поносит воинство всевышнего живого? И сообщил ему народ те же слова, говоря: вот что сделано будет тому человеку, что убьет его» (первая книга царств глава 17, стихи 16-27).

Из этого места Библии совсем не заметно, дабы Давид рвался в бой, движимый любовью к отчизне. Им больше руководила жажда наживы. «И сообщил Давид Саулу: пускай никто не падает духом из-за него; раб твой отправится и сразится с этим филистимлянином. И сообщил Саул Давиду: не можешь ты идти против этого филистимлянина, дабы сразиться с ним, потому что ты еще парень, а он солдат от молодости собственной.

И сообщил Давид Саулу: раб твой пас овец у отца собственного, и в то время, когда, бывало, приходил лев либо медведь и уносил овцу из стада, то я гнался за ним, и нападал на него и отнимал из пасти его; а если он кидался на меня, то я брал его за космы и поражал его и умерщвлял его; и медведя и льва убивал раб твой, и с этим филистимлянином необрезанным будет то же, что с ними, по причине того, что так поносит воинство всевышнего живого. (Не пойти ли мне и поразить его, дабы снять поношение с израиля? Потому что кто данный необрезанный?)

И сообщил Давид: господь, что избавлял меня от медведя и льва, избавит меня и от руки этого филистимлянина. И сообщил Саул Давиду: иди, и да будет господь с тобою» (первая книга царств глава 17, стихи 32-37).

Царь Саул был ошеломлен, и без того было бы с каждым на его месте, до таковой степени рассказ этого юнца немыслим. Представьте себя на 60 секунд свидетелями этого приключения: лев либо медведь хватают овцу из стада старика Иессея и удаляются с добычей. Сейчас пастушонок кидается вдогонку за похитителями и отбивает у них овцу, нанося им удары ногами и руками куда попало и хватая их прямо за челюсти.

Что за картина! Отыщете ли вы где-нибудь, не считая Библии, подобные подвиги?

О Тартарен, о барон Мюнхгаузен и другие хорошие лгали, вас, разумеется, воспитала Библия!

Ещё из описания судьбы Самсона мы выяснили, что лев водился в Палестине. Это уже и тогда было сюрпризом для читателя. Но с Давидом мы встречаем в Палестине и медведя.

Натуралисты утверждают, что в том месте, где живёт медведь, не водится лев, и напротив. Плевать на натуралистов! Значит, их наука лжёт.

О «божественный голубь»! Тебе остается лишь поведать нам о медведях, живущих на экваторе, и львах северного полюса.

«И одел Саул Давида в собственные одежды, и возложил на голову его бронзовый шлем, и надел на него броню. И опоясался Давид клинком его сверх начал и одежды ходить; потому что не привык к такому оружию. Позже сообщил Давид Саулу: я не могу ходить в этом; я не привык.

И снял Давид все это с себя» (Первая книга царств глава 17, стихи 38-39).

Не привык к ношению оружия? Хорошо! Но тогда, из-за чего стих 18 прошлой главы прославляет Давида как человека «храброго» и «агрессивного»?

«И забрал посох собственный в руку собственную, и выбрал себе пять ровных камней из ручья, и положил их в пастушескую сумку, которая была с ним; и с сумкою и с пращею в руке собственной выступил против филистимлянина. Выступил и филистимлянин, идя и приближаясь к Давиду, и оруженосец шел в первых рядах его» (Первая книга царств глава 17, стихи 40-41).

Оруженосец Голиафа? О нем упоминают лишь полные тексты Библии. Но данный оруженосец упразднен в книжках «священной истории», и Голиаф представлен в том месте несложным пехотинцем.

Отчего же современная церковь так урезывает «священный» текст? Оруженосец филистимского гиганта вовсе не заслуживает того, дабы его упраздняли по произволу.

В армиях прошлого времени был солдат, сопровождавший конного офицера и оберегавший его оружие; Сейчас его назвали бы вестовым. Следовательно, в случае если Голиаф имел оруженосца, значит, он был кавалерийским офицером филистимской армии. Библия говорит в нескольких местах, что филистимляне располагали большой кавалерией.

Но данный неописуемый «голубь-утка» забыл сообщить нам, каковы были размеры коня Голиафа.

Конь Голиафа также должен был быть громадным. «Священное писание», но, не говорит, какая страна создавала замечательных жеребцов, талантливых вынести наездника ростом в три метра. Досадный пропуск!

Возвратимся к библейскому тексту.

«И посмотрел филистимлянин, и, заметив Давида, с презрением взглянуть на него, потому что он был молод, белокур и красив лицем. И сообщил филистимлянин Давиду: что ты идешь на меня с палкою (и с камнями)? разве я собака? (И сообщил Давид: нет, но хуже собаки.) И проклял филистимлянин Давида собственными всевышними. И сообщил филистимлянин Давиду: подойди ко мне, и я дам тело твое птицам небесным и животным полевым.

А Давид отвечал филистимлянину: ты идешь против меня с мечом и щитом и копьём, а я иду против тебя во имя господа Саваофа, всевышнего воинств израильских, каковые ты поносил; сейчас предаст тебя господь в руку мою, и я убью тебя, и сниму с тебя голову твою, и дам (труп твой и) трупы войска филистимского птицам небесным и животным земным, и определит вся почва, что имеется всевышний в израиле; и определит целый данный сонм, что не копьём и мечом выручает господь, потому что это война господа, и он предаст вас в руки отечественные.

В то время, когда филистимлянин встал и начал подходить и приближаться навстречу Давиду, Давид быстро побежал к строю навстречу филистимлянину. И опустил Давид руку собственную в сумку и забрал оттуда камень, и кинул из пращи и поразил филистимлянина в лоб, так что камень вонзился в лоб его, и он упал лицем на землю. Так одолел Давид филистимлянина камнем и пращею, и поразил филистимлянина и убил его; меча же не было в руках Давида.

Тогда Давид подбежал и, наступив на филистимлянина, забрал клинок его и вынул его из ножен, ударил его, и отсек им голову его; филистимляне, заметив, что силач их погиб, побежали.

И встали мужи израильские и иудейские, и вскрикнули и гнали филистимлян до входа в равнину и до ворот Аккарона. И падали поражаемые филистимляне по дороге шааримской до Гефа и до Аккарона.

И возвратились сыны израилевы из погони за филистимлянами, и разграбили стан их. И забрал Давид голову филистимлянина и отнес ее в Иерусалим, а оружие его положил в шатре собственном» (Первая книга царств глава 17, стихи 42-54).

Стоп! Значит, он имел и шатёр, данный юный Давид? И голову филистимского гиганта он празднично отнёс в Иерусалим?

Это ещё более необычно, потому что в ту эру Иерусалим ещё не принадлежал иудеям. Мы заметим дальше, как забран был данный город, и как раз Давидом, царствовавшим по окончании смерти Саула.

Но, нам уже не привыкать к несоответствиям в «священном писании».

И вот, «в то время, когда Саул заметил Давида, выходившего против филистимлянина, то сообщил Авениру, главе войска: Авенир! чей сын данный парень? Авенир сообщил: да живет душа твоя, царь; я не знаю. И сообщил царь: так спроси, чей сын данный парень?

В то время, когда же Давид возвращался по окончании поражения филистимлянина, то Авенир забрал его и стал причиной Саулу, и голова филистимлянина была в руке его. И задал вопрос его Саул: чей ты сын, парень? И отвечал Давид: сын раба твоего, Иессея из Вифлеема» (Первая книга царств глава 17, стихи 55-58).

Что еще за нелепая нелепость? Где у него мозги, у этого «божественного вдохновителя» Библии? В предыдущей главе нам поведали с самыми небольшими подробностями, что Саул для успокоения собственных нервов захотел иметь человека, что игрался бы ему на гуслях.

Один из его слуг дотянулся для того чтобы человека: это был Давид, и царь знал его семью. Больше того, Саул отправил к Иессею посланца просить старика отпустить сына, что ему весьма понравился.

«Голубь» нам сообщил кроме этого, что Давид довольно часто возвращался от Саула в Вифлеем, в общем, курсировал между отцовскими стадами и царским дворцом. И внезапно ни Саул, ни Авенир, никто из слуг царя не знают, кто таковой Давид, борющийся с Голиафом? Музыкант царя, усладитель его слуха, его оруженосец внезапно стал малоизвестен никому?!

Что думать о аналогичной галиматье? Был ли он в трезвом уме, «святой голубь», в то время, когда диктовал эту главу? В этом возможно усомниться!

Извлечём из рассказа эти выводы и будем продолжать поучительное чтение. Нимало не смущаясь собственными несоответствиями, «священный» создатель повествует, что в этом случае Саул больше не разрешал Давиду возвращаться в отчий дом. Иначе, Ионафан неожиданно воспылал великой дружбой к молодому придворному гусляру, о существовании коего он кроме этого, по-видимому, ничего не знал доселе.

«Ионафан же заключил с Давидом альянс, потому что полюбил его, как собственную душу. И снял Ионафан верхнюю одежду собственную, которая была на нем, и дал ее Давиду, кроме этого и другие одежды собственные, и клинок собственный и лук собственный, и пояс собственный» (Первая книга царств глава 18, стихи 3-4).

Вот это дружба! Что должны были думать «генерал» Авенир, целый его штаб, придворные и свита, видя, как «царевич» раздевается до рубахи и отдаёт собственный оружие и все собственные одежды победителю Голиафа? К сожалению, Библия забывает привести мысли тех, кто видел это превосходное зрелище.