Вечеринка и её последствия 4 страница

Малфой. Драко Люциус Малфой. Принц Слизерина, первый ловелас Хогвартса и наследник многомиллионного состояния. Чистокровен, богат, красив, нагл, амбициозен, горд — убийственный коктейль. Но именно это завлекает к нему бессчётных поклонниц.

За его ухмылку девушки готовы дать честь, а за право именоваться его пассией — душу сатане. Он — мечта, сон, мираж. Для него отношения с девочками — игра, легко будоражащая нервы, приятное развлечение, но не более.

Таким Малфой был для всех. Но для гриффиндорки Грейнджер он был циничным ублюдком и высокомерным змеёнышем. Шесть продолжительных лет Малфой портил ей жизнь, оскорбляя и унижая, выставляя на посмешище и в сотый раз обосновывая, что она полное ничтожество, что ей не место в мире волшебства.

Но ссоры с ним доставляли Гермионе немыслимое удовольствие. Она была как наркоманка, лишь вместо дорожки у неё полный неприязни голос слизеринца, в роли шприца — самые ужасные оскорбления, а итог — немыслимый выброс адреналина в кровь, нирвана, экстаз. Нелепо, нелепо, бессмысленно, но это так.

Ежедневно глаза ищут его по всему залу, в голове рождаются все новые ответы и язвительные слова на его оскорбления. И вот приходит заветная 60 секунд, в то время, когда они сталкиваются в коридорах, и начинается очередной поединок не на судьбу, а на смерть. Кровь начинает бурлить, сердце стучит как ненормальное, дыхание учащается, зрачки увеличиваются… Ответная реакция со стороны ненавистного Малфоя вызывает еще больший всплеск адреналина.

И не нужно никакого Феликс Фелицис — уверенность в собственных силах пьянит, затягивает и заставляет опять и опять возвращаться к такому извращенному наслаждению. Если бы приятели определили о столь пагубной склонности, то в далеком прошлом бы уже послали Гермиону в больницу Св. Мунго, в отделение для душевнобольных.

Гриффиндорка ни капли не сомневалась, что и Малфой приобретает такое же наслаждение от их «милых» бесед, что злило еще больше.

И вот сейчас Мина переступила невидимую грань между поединками, где в роли острых шпаг выступали слова, и полномасштабной войной без ограничений и правил. Ударом на удар, как на протяжении родной мести шотландцев либо вендетты сицилийцев. Вчерашние дети сейчас вступили на тропу войны, рядом с которой борьба с Волдемортом покажется легкой забавой.

Девушку нисколько не тревожил тот факт, что за полетом непременно последует падение, она жила сегодняшним днем и не жалела о содеянном.

Гермиона была счастлива, что назвала как раз такую цену победы, потому что вид гордого Малфоя, склонившегося при виде грязнокровки дорогого стоит. И пускай эта маленькая семь дней столь сладостного удовольствия обернется хладнокровной местью в будущем, гриффиндорка готова была платить.

* * *

Скарлетт Росс, пятикурсница факультета Слизерин, торопливо двигалась в восточное крыло замка Хогвартс. Ей нужно как возможно скорее поболтать с гриффиндоркой Гермионой Грейнджер. Наконец, за поворотом показался заветный портрет Полной женщины.

Женщина поспешила к нему, уже подготавливаясь сказать с таким трудом добытый пароль.

—Куда же ты направилась, Росс? — раздался негромкий, вкрадчивый голос, и из-за колоны показалась Чарис Д‘Алансон.

—Тебе ли ни знать, Тара, — нетерпеливо прошипела слизеринка. — Либо ты предпочитаешь официально — Тараксандра, Сивилла египетская?

—Откуда ты знаешь? — негромкий шепот с примесью удивления.

—Моё имя Юстиниана Честная, и мне нужно поболтать с Грейнджер.

—Для чего ты тут? — ошарашено задала вопрос гриффиндорка.

—Я — Куратор. Они не могли все разрешить войти на самотек, как в прошедший раз. На карте стоит через чур очень многое, — нетерпеливо растолковала Юстина.

—И Они отправили тебя? — на лице Сивиллы отразилось недоверие.

—Да. Я еще раз повторяю, мне нужно срочно заметить Гермиону, — напомнила о цели собственного визита женщина.

—Это из-за вчерашнего? — Чарис и сама осознавала, что события Первой вечеринки Слизерина будут иметь весьма важные последствия, каковые в конечном счете смогут сломать так шепетильно созданный замысел.

—Да. То, что случилось день назад на вечеринке, может очень сильно усложнить и без того запутанную обстановку, — дала согласие с мыслями Д’Алансон Скарлетт.

—У тебя нет права вмешиваться.

—У меня имеется полномочия на то, что я планирую совершить.

—Она в Заводи Дум, — проговорила Чарис, доводов у нее не было, а спорить с представителем Их было полностью лишено смысла. — Ты думаешь, она согласится?

—Ты определишь об этом первой, — улыбнулась её собеседница, поворачиваясь, дабы уйти.

—Как поведет себя де Вер?

—Ты сама знаешь ответы на собственные вопрос, Тара, — и слизеринка провалилась сквозь землю за поворотом, покинув Чарис в глубокой задумчивости. Если Они отправили Тину в качестве куратора, то по всей видимости Они без шуток озабочены всей обстановкой, соответственно ей стоит быть осмотрительнее и постараться сделать так, дабы Мина совершала меньше глупостей: «Эта любовь к Малфою ни к чему хорошему не приведет, откуда она по большому счету взялась?!»

* * *

Гермиона наблюдала на прозрачную воду и думала, во что может вылиться месть Малфоя.

—Вот ты где, — негромкий поток её мыслей был прерван звонким голосом. «А мне казалось, что об этом месте знаю лишь я…» — с большим удивлением поразмыслила гриффиндорка.

—Ты кто? И как ты определила об этом месте?

—Ощущаю гриффиндорский напор, — улыбнулась нарушительница самообладания. — Меня кличут Скарлетт Росс, и я пришла поболтать с тобой о том, что произошло день назад.

—С какого именно ты факультета? — Гермиона не имела возможности отыскать в памяти эту девушку, сколько ни старалась.

—Пятый курс Слизерина. Тебя что-то смущает? — отозвалась Скарлетт, присаживаясь рядом Грейнджер в наколдованное кресло.

—Мне плевать. Скажи стремительнее, что ты желала, в противном случае мне некогда слушать всяких слизеринок, — гриффиндорка была заинтригована — что имело возможность пригодиться подопечной Снейпа от неё? И вдобавок Гермиону смущало то, что женщина была ей незнакома.

—Я знаю, какое желание тебе день назад проиграл Драко Малфой, и я желаю, дабы ты отменила его, — кратко и светло, чисто по-слизерински.

—Ха. И не поразмыслю. Росс, либо как в том месте тебя, мне плевать на твои жажды. Ни при каких обстоятельствах не считала, что Малфой таковой трус, что отправит просить за себя какую-то малявку.

Либо ты его женщина? Ууу.

Это ненадолго, так и знай, — Гермионе было открыто радостно.

—Я не его женщина.

—Хм, мило. И для чего ты мне об этом говоришь? — Мина начала уставать от этого необычного беседы.

—Что бы ты меня выслушала, — в глазах слизеринки возможно было легко прочесть закончить начатый разговор не смотря ни на что.

—Ну, скажи уже.

—Честь для Малфоев — одна из главных сокровищ, это воздушное пространство, которым они дышат. Драко с детства вбивали в голову, что он выше вторых, что его род особый и что все грязнокровки ниже его, что они недостойны кроме того пыли у его ног. И Драко всю собственную жизнь был с этим согласен, маглорожденные в его глазах — полные ничтожества.

Но тут показалась ты, умная и гениальная, гордая гриффиндорка, разламывающая стереотипы и не признающая его превосходства.

Начались ваши нескончаемые ссоры, вы боготворили неприязнь друг к другу, вы поклонялись ей. Да и то, что всю следующую семь дней ему нужно будет унижаться перед тобой, перед ненавистной грязнокровкой, доведет его до края. Он сломает всю собственную жизнь для того, дабы отомстить тебе.

—Из-за чего это должно тревожить меня? Он мой неприятель, и я буду лишь счастлива, если он уничтожит собственную жизнь, — хмыкнула Гермиона, не осознавая, какое дело данной девчонке до чести Малфоя. По всей видимости, она была очередной глупой курицей, влюбившейся в Принца Слизеринского.

—Какая из тебя тогда гриффиндорка? — горько кинула Скарлетт. — Ты своим гордостью погубишь его жизнь. Вы, гриффиндорцы, обвиняете Слизерин во всех грехах, но как раз вы владеете самым ужасным грехом — гордыней, которая застилает вам глаз, не разрешая видеть мир таким, какой он имеется. Вы упиваетесь своим гордостью, обвиняя в этом нас.

Гермиона почувствовала, что новая знакомая совсем права, но гордость не разрешала ей признать это в слух:

—У каждого собственные недочёты, — как возможно равнодушнее ответила она на тираду Росс.

—Драко не всегда был таким, — обессилено тихо сказала женщина. — Он был прекрасным ребенком. в один раз Люциус подарил ему на сутки рождения щенка, дабы тот воспитал его. Драко так радовался этому зверьку, он всячески заботился за новым питомцем, родители не могли налюбоваться на собственного мелкого ангелочка.

Все было чудесно, пока Бесенок, так кликали щенка, не укусил Люциуса.

Он разгневался и замучил бедное животное до смерти, а Драко наблюдал на это полными слез глазами. Те 60 секунд кардинально поменяли темперамент мелкого мальчика: душа его ожесточилась, глаза заволокло пеленой цинизма и равнодушия. Больше он не плакал и не заводил домашних питомцев, — глаза Скарлетт были наполнены слезами, голос стал совсем негромким.

Гермиона не имела возможности поверить в данный рассказ, он казался таким неправдоподобным. «Мерлин и Моргана, а ведь он так побледнел и разозлился, в то время, когда я упомянула щенка, смеясь над его шевелюрой. Значит, это правда. Люциус — ужасный человек, так жестоко обойтись с бедным маленьким ребёнком и животным», — жалостливая гриффиндорская натура уже желала вырваться наружу, как Гермиона отыскала в памяти бессчётные оскорбления, направленные ей Малфоем.

И долгая неприязнь проснулась с новой силой.

—И что ты желаешь от меня? — зло задала вопрос Мина у слизеринки.

—Неужто тебе все равно? Неужто тебе плевать, что из-за тебя погибнет человек? — Скарлетт просто не могла поверить.

—Никто его играться не заставлял, он проиграл, исходя из этого пускай сейчас платит, — «в противном случае, что она определила про детство Малфоя, возможно будет применять против ненавистного слизеринца».

—Ты не гриффиндорка, Гермиона Грейнджер. Из-за чего ты не можешь забыть обиду ему детские обиды? — отчаянно задала вопрос женщина.

—Я не Мать Тереза, дабы прощать ему, дабы то ни было.

—Забудь ветхие ссоры, не заставляй его унижаться! — взмолилась Скарлетт. Было так непривычно видеть унижающуюся слизеринку — это казалось чем-то так сюрреалистичным, что Гермиона готова была поразмыслить, что она снова видит необычный сон.

—Росс, я счастлива за Малфоя, что у него имеется такая преданная поклонница, но можешь передать ему, что я не планирую смягчать решение суда, в особенности если он так труслив, что спрятался за женскую юбку. Я все сообщила, пускай делает то, что обязан. И мне плевать на его прошлое, мы живем в настоящем, — сообщив это, Гермиона в неистовстве покинула Заводь Дум.

— Если ты постоянно будешь оглядываться назад, то не сможешь разглядеть то, что лежит в первых рядах, — донеслось ей вдогонку. — Великий Хаос, что за глупую девчонку выбрали для выполнения пророчества? Она же погубит и себя, и Драко, и всю землю. Надеюсь, ты видишь, Элизабет, к чему привела твоя любовь!

Мир на грани уничтожения, а ты мечтаешь о несчастной любви! — и Юстиниана со всей силы кинула кусок прибрежного валуна в воду, что нарушило практически священное самообладание озера.

История Элизабет

—И что ты планируешь делать? — поинтересовался у приятеля Блейз Забини в понедельник по дороге на ланч.

—Если ты о проигранном мною жажде, то я выполню его, — лениво отозвался Малфой. — Лишь вот грязнокровке будет ой как не смешно и несладко от этого.

—О чем ты?

—В юные годы Люциус сказал: «Что бы ни случилось, делай вид, что именно этого ты и желал». Так что я буду кланяться данной идиотке, будто бы ничего не случилось, пускай она помучается, думая о том, из-за чего я так делаю. А позже, в то время, когда она утратит бдительность, отомщу ей, — губы Драко растянулись в презрительной усмешке.

—Твоя неприязнь к ней не знает пределов, правильно? — без шуток задал вопрос Блейз, глядя на Малфоя. Его постоянно удивлял тот факт, что Драко столько времени уделяет данной гриффиндорке. В то время, когда их компании сталкивались в коридорах, для Драко и Грейнджер как будто бы все прекратило существовать, не считая очередной ссоры с ненавистным неприятелем.

Драко год за годом пестовал в себе яростное презрение к грязнокровке. И дело было не в том, что она была подругой Поттера, скорее кроме того напротив — Малфой ненавидел Поттера, по причине того, что тот был втором Грейнджер. Драко ненавидел грязноквровку по каким-то своим обстоятельствам, осознать каковые Блейз отчаялся еще на втором курсе.

Эти двое были неприятелями, самыми лютыми неприятелями, которых когда-либо знал чудесный мир, и они были преданны собственной неприязни, очень не были преданы дружбе и семье.

И Блейз этого не осознавал.

—Ты прав, приятель мой. По окончании вечеринки я готов был растерзать грязнокровку, но позже решил стереть с лица земли её позднее, продолжительнее наслаждаясь процессом, — в серых глазах игралась неутолимая жажда раздавить девчонку, растоптать ее на глазах всех, отомстить за то унижение, что ему нужно будет испытывать всю следующую семь дней.

—О чем сплетничаете, мальчики? — к ним присоединилась Скарлетт Росс, как неизменно, бодрая.

—Скар, на данный момент утро понедельника, как ты можешь быть таковой радостной? — лукаво улыбнулся Забини, приобнимая девушку за талию.

—Эй-эй, я знаю, что ты к Д‘Алансон подкатываешь, так что руки-то не распускай, — хохотнула пятикурсница. Скарлетт была одной из тех немногих девчонок, кто не покупался на льстивые манеры Малфоя и Забини. Она была их подругой, не смотря на то, что и была младше на два года.

Никто из них не помнил, как они познакомились, но общаться с данной очаровательной девочкой было легко и приятно, как словно бы в ней не существовало никаких линия, так раздражающих парней в других студентках Хогварста, как будто бы она была взрослее их на пара десятков лет.

—Ты разбиваешь мне сердце, дорогая. Поведай, кто твои осведомители? Я сверну им шею, — Блейз постоянно любил строить из себя отчаянного, не осознанного всеми, романтика.

—Он через чур ценен для меня! — с притворным кошмаром вскрикнула Росс.

—Ах, ценен! Тогда я, как твой лучший приятель, легко обязан позвать его на дуэль и обезопасисть твою честь. Ты согласен со мной, Драко? — Малфой шел, не реагируя на внешние раздражители. — Отечественный дорогой блондинистый приятель пребывает в собственных мыслях, и возвратится он оттуда нескоро.

—Я также была бы взволнована в начале таковой семь дней, — уже без шуток сказала Скарлетт, с тревогой смотря на приятеля.

—Что ты заешь об этом? — Драко пришёл в сознание и требовательно уставился на младшую слизеринку.

—Что ты проиграл Гермионе Грейнджер желание, и мне известно какое, — девочка храбро выдержала взор серебристых глаз — ей было не в первой.

—Не смей болтать об этом! — рявкнул Малфой, угрожающе наступая на Росс, отчего та отошла за пояснице Забини.

—За кого ты меня принимаешь? — обиделась Скарлетт и зашагала прочь, не хотя терпеть плохое настроение приятеля. Блейз же постарался вразумить приятеля, что так с Росс вести себя запрещено, она все же их подруга.

Драко не слушал, о чем говорит приятель — он думал о том, что ему предстоит. Непременно, это смотрелось бы невиданным унижением, если бы он наблюдал на грязнокровку мрачным, полным неприязни, взором. Но он поступит разумнее, не будет подавать вида, что ему это не очень приятно, и тогда все около поразмыслят, что это только очередное издевательство.

Основное, не терять самообладания, а позже паршивая гриффиндорка ответит за все.

* * *

—Ну, что, Гермиона, готова к поклонам? — улыбнулся Гарри, в то время, когда они двигались по коридору в сторону лестницы, ведущей к Громадному залу.

—Само собой разумеется. Это будет очень забавно, — отозвалась женщина, пробуя сделать так, дабы ухмылка не казалась вымученной. Ночью ей снова снились непонятные кошмары, отчего поспать нормально так и не удалось.

—Надеюсь, хорек испытает громадное унижение, — хохотнул Рон, предвкушая позор слизеринца. Рон ненавидел Малфоя за все то, что Люциус сделал семье Уизли. У Драко были деньги, большое количество денег, хорошая метла, и вдобавок за ним бегали практически все девочки — Рона это плохо бесило, не смотря на то, что он себе не желал в этом признаваться, гриффиндорец предпочитал думать, что ненавидит Малфоя, по причине того, что тот враг и отвратительный слизняк его друзей.

Гриффиндорская компания, складывающаяся из Гермионы, Рона, Гарри, Джинни и Чарис, начала спускаться по Основной лестнице, радостно болтая о грядущем представлении. На середине пути они увидели слизеринцев, остановившихся наоборот них у подножия лестницы. Коридор был безлюден, из зала доносились простые утренние звуки: никто не подозревал о том, что творится за тяжелыми дубовыми дверями.

Гермиона взглянуть в глаза Малфоя. Пронизывающий взор серых глаз как будто бы проникал в самую душу, и женщина жадно сглотнула, не зная, чего ожидать. В это мгновение на лице Драко промелькнула сладкая улыбочка, и он начал опускаться в только вежливом поклоне, не отрывая, но, взора от гриффиндорки.

Всё внимание обратилось на Принца Слизерина. Гермиона, смотревшая за каждым перемещением молодого колдуна, как будто бы погрузилась в транс.

Что-то противоестественное было в позе Малфоя. Глаза его манили и соблазняли, давая слово удовольствие, Мина тонула в этом океане расплавленного серебра. Хотелось прикоснуться к бледной коже, запустить руку в шелковые пряди волос, ощутить на себе эти крепкие руки…

—Гермиона! — полный отчаяния и боли крик разнесся по замку.

Гермиона Грейнджер, оступившаяся и упавшая с лестницы, лежала в неестественной позе на холодному полу перед Малфоем. Дальше все начало происходить с немыслимой скоростью: часы пробили финиш завтрака, двери Громадного зала распахнулись, оттуда выходили ученики и замирали на месте.

Гриффиндорцы мигом были рядом с подругой, находящейся в бессознательном состоянии. Слизеринцы отошли, не произнося тишина. Блейз был шокирован, Малфой по большому счету не принимал происходящего.

Его замысел замечательно трудился, грязнокровка была очевидно поражена, но тут она внезапно начала падать вниз по лестнице, ударяясь о ступени. Прошел всего один миг, и Грейнджер уже скатилась к его ногам. Эмоции, обуревавшие парня, смешались: тут были недоверие, шок, торжество, но где-то глубоко плескались сострадание и жалость к бедной девушке.

—Пропустите, пропустите! — через толпу учеников к месту происшествия пробирались учителя и директор. — Что случилось? — обратился Дамблдор к Чарис.

—Гермиона упала с лестницы, — отчаянно пробормотала она. Женщина была бледна и кусала губы, дабы не закричать от переживаний и боли за подругу.

—Мисс Грейнджер необходимо безотлагательно доставить в Больничное крыло! — вскрикнула Макгонагал. Директор наколдовал носилки, на каковые аккуратно переложили бледную гриффиндорку, в которой, казалось, не было ни единой искорки судьбы.

—Что поднялись? Быстро все на уроки! — разогнал толпу Снейп. Ученики начали расходиться, шумно обсуждая происшествие да и то и дело оглядываясь на Гермиону.

Учителя и гриффиндорцы поспешили в Больничное крыло.

—Отправимся, Драко, — позвал приятеля Забини, тот все еще неотрывно наблюдал на то место, где 60 секунд назад лежало тело девушки, 6 лет бывшей его неприятелем. Как бы он её не ненавидел, быть важным за её смерть, он не желал. Ему было всего 17.

—Я убил грязнокровку. Блейз, я убил на данный момент, — повторял Малфой, как заведенный.

—Успокойся, Драко, это всего лишь несчастный случай, — убеждал Забини, сам не до конца веря в собственные слова. Ему было страшно, по-настоящему страшно. В случае если Грейнджер погибнет, это поменяет многое, это может всецело сломать многие жизни: через чур большое количество людей было связано с данной гриффиндоркой, он и его приятель а также.

—Драко, иди в помещение, отдохни, — дала совет незаметно оказавшаяся тут Скарлетт, которой не терпелось появляться в Больничном крыле, дабы подробнее определить о состоянии девушки.

—Да, пожалуй, я так и сделаю, — негромко отозвался Малфой и отправился в сторону подземелий. Ученики, попадающиеся ему на пути, расступались и давали ему дорогу, а в то время, когда он проходил мимо них, перешептывались и показывали на него пальцем. До Драко долетали кое-какие обрывки бесед: «Он постоянно ненавидел Гермиону», «Я слышала, как он хотел ей смерти», «Он сын Пожирателя смерти, от него всего возможно ожидать».

Малфою хотелось заткнуть их всех, накричать, побить, доказать, что он не виноват в произошедшем, но сил на все это не было, не было сил по большому счету ни на что.

—Иди на уроки, Блейз, не подводи Снейпа, — тихо сказала Скарлетт, накрыв собственной маленькой ладошкой руку Забини.

—А ты? — парень недоуменно посмотрел на девушку.

—У меня на данный момент свободное время, я прогуляюсь на протяжении озера, — негромко сообщила слизеринка и взглянула приятелю в глаза, что-то в них было необычное, непонятное.

—Хорошо, наблюдай не замерзни, — Забини ушел на уроки, кинув задумчивый взор в том направлении, где провалилась сквозь землю процессия.

* * *

—Мерлин, что произошло? — вскрикнула госпожа Помфри, чуть директор, ведущий заклинанием носилки, показался в Больничном крыле.

—Мисс Грейнджер упала с лестницы, — растолковал Дамблдор.

—Ко мне скорее, — засуетилась медсестра, показывая на одну из кроватей. — Бедная девочка.

—Доктор наук, с ней все будет в порядке? — задал вопрос бледный Гарри у Макгонагал. Масса людей гриффиндорцев стояла за ним — парни переживали за сокурсницу.

—Я не знаю, господин Поттер, но мы будем делать все возможное, дабы мисс Грейнджер поправилась. Я думаю, просить вас идти на уроки безтолку?

—Мы останемся тут, пока не будет известно ничего конкретного, — категорично заявил Рон.

—Прекрасно, вы имеете возможность остаться тут, но вторых я прошу покинуть Больничное крыло и отправиться на занятия — Гермионе нужен покой. О ее состоянии вы имеете возможность определить по окончании уроков, — гриффиндорцы не не смотря на то, что ушли из лазарета, попросив ребят оповещать их о здоровье девушки.

Гарри и Рон были бледны и печальны — они весьма вол