Взятие гибралтара

Англия столетиями стремилась осуществлять контроль главные пункты на море. Суэцкий канал и Мальта, Гонконг и Барбадос, Аден и Сингапур – всё это точки, разрешавшие ей править морями. Но Гибралтар и среди них занимает особенное место.

Кроме того если не касаться последующей истории Гибралтара во времена Наполеона и в обеих мировых войнах, а остановиться только на начале XVIII века – его значение было огромным.

Каким же образом данный небольшой, но очень важный кусочек Испании стал владением британцев?

Ключ к Средиземному морю и к Испании

Гибралтар, расположенный в южной части Пиренейского полуострова, представляет собой узкий скалистый мыс, омываемый морскими водами. На севере гор соединена с материком низким песчаным перешейком. Большая высота Гибралтарской скалы – 426 метров.

Она сложена из мягких известняков и изобилует пещерами и многочисленными туннелями.

Само расположение города вюжной части прибрежной полосы Пиренейского полуострова в Гибралтарском проливе было только удачным, и многие морские нации прошлого стремились обладать этим пунктом. Первыми в этих краях, в первой половине 50-ых годов X века до нэ, основали собственную временную стоянку финикийцы. Они назвали её легко – Кальпе, что переводится как «Гор».

На смену финикийцам пришли карфагеняне, а после этого– римляне. По окончании распада Римской империи в пятом веке отечественной эры районом Гибралтара обладали вестготы и вандалы. Но ни те, ни другие не создавали на горе постоянных поселений.

Первыми, кто по-настоящему оценил стратегические пользы этого места, стали арабы.

Гибралтар

30 апреля 711 года как раз тут войска арабского полководца Тарика-ибн-Сеида произвели высадку на Пиренейский полуостров и основали город, что назвали Габаль-аль-Тарик (Гора Тарика). Позднее европейцы переименовали его в Гибралтар. Первая гибралтарская цитадель была выстроена мусульманами в первой половине 60-ых годов двенадцатого века, а в первой половине 30-ых годов четырнадцатого века мавры выстроили новую, более замечательную крепость.

20 августа 1462 года войска Кастилии под руководством Алонсо де Аргоса, военного начальника Тарифы, забрали эту мусульманскую твердыню. Испанская монархия замечательно осознавала стратегическое значение Гибралтара. Королева Изабелла Кастильская повелела своим преемникам удерживать его любой ценой.

король Испании и Император Германии Карл V в начале XVI века распорядился перестроить всю совокупность обороны на горе, сделав её неприступной. Она оставалась «ключом к Испании» в течении последующих 200 лет.

Делёж чужого наследства

В 1700 году погиб последний испанский Габсбург – Карл II. Франция, поддержанная Баварией, Португалией и Савойей, выдвинула на опустевший престол собственного кандидата – Филлипа Анжуйского, внука короля Людовика XIV. Австрия в альянсе с Англией, германскими княжествами и Голландией внесла предложение другого кандидата, эрцгерцога Карла, сына императора Священной Римской империи Леопольда.

Ни одна из сторон не желала отступать. Ещё бы, поскольку испанское наследство было баснословным и включало не только Пиренеи, но и огромные колонии в Америке, Бельгию, Южную Италию, Сардинию и Сицилию. Призовые были сказочными, исходя из этого любой участник спора грезил заполучить хотя бы часть от громадного пирога, именуемого «испанским наследством».

Сами испанцы из религиозных мыслей более поддерживали французского претендента. За Филлипа Анжуйского выступила и соседка Испании – Португалия, и практически все кортесы самой Испании (не считая Арагона, Каталонии и Валенсии).

Адмирал Джордж Рук

Австрийцы по географическим обстоятельствам не могли напрямую ввести войска в Испанию, исходя из этого первые сражения новой войны начались в Италии и на Рейне. Боевые действия против Франции на Пиренейском полуострове открыли морские державы альянса – Голландия и Англия, пребывавшие в то время под единым правлением Вильгельма III Оранского, а позднее — королевы Анны Стюарт.

Любая из сторон, вступивших в войну за Испанское наследство, имела собственные интересы. Англия, кроме всего другого, желала взять порты на испанском побережье Средиземного моря. Заключённый в своё время соглашение с Португалией открыл для британцев гавани Лиссабона и Порто, но в новой войне соседка Испании поддержала Францию (не смотря на то, что формально осталась нейтральной).

Это очень сильно ударило по Англии – так как главные морские боевые действия происходили на Средиземном море.

В октябре 1703 года в Голландии эскадра Джорджа Рука взяла на борт эрцгерцога Карла – претендента на испанский трон от Австрии, чтобы сопроводить его в Лиссабон. Португалия и Савойя, видя такое развитие событий, предпочли в конце 1703 года перейти на сторону стали и австрийского наследника союзниками Англии. Гавани Лиссабона и Порто опять открылись перед Роял Неви.

12 февраля 1704 года Рук с эрцгерцогом Карлом на борту пришёл в португальскую столицу, где сын императора Австро-Венгрии был празднично принят его семьёй и королём Португалии. Скоро у берегов Пиренейского полуострова показались и суда адмирала Шовелля. Численность англо-голландской эскадры достигла 78 линкоров, каковые сопровождали 68 транспортов с 9000 человек десанта.

Главная часть армий предназначалась к высадке в Португалии.

У союзников наконец-то показались первые гавани на Пиренейском полуострове, но британцы по недавнему опыту осознали опасность и всю ненадёжность данной обстановке. Им нужна была собственная, ни от кого не зависящая база.

Гибралтарский пролив и Гибралтар
Авантюра Рука

Сразу же по окончании захода в Лиссабон Рук с десантом из 1800 человек (под руководством принца Георга Гессен-Дармштадтского) постарался наскоком захватить Барселону. Но надежды, что город сдастся при первом же появлении англо-голландского флота на его рейде, не оправдались. «Наместник Каталонии» Франсиско де Веласко, уже принявший эту область под руку Филлипа Анжуйского, встретил эскадру союзников пушечными залпами, и Рук спешно отвернул прочь.

Лорды Адмиралтейства выяснили второй город, что подлежал обязательному захвату. В июле 1704 года англо-голландская эскадра подошла к Кадису. 27 июля на флагманском корабле «Роял Катерин» состоялся армейский совет, где союзники пробовали сделать вывод, что же им делать дальше.

Рук, Шовелль и принц Георг Гессен-Дармштадтский сходились в том, что сил в 1800 человек для взятия Кадиса не хватает, поскольку испанцы очень сильно укрепили город по окончании попыткизахватить его в 1702 году.

В данной, казалось бы, безнадёжной ситуации один из флагманов эскадры – адмирал Джон Лик – внес предложение захватить Гибралтар. Идею Лика горячо поддержал адмирал Джордж Бинг. Рук и принц кроме этого ухватились за эту идея – они прекрасно знали, что Гибралтар с сильным гарнизоном неприступен, но, в соответствии с разведданным, армий в том месте фактически не было, но имелись большие неприятности с продовольствием.

Соответственно, при неудачи прямого штурма союзники имели возможность постараться забрать город измором. Не смотря на то, что адмиралы Роял Неви сознательно нарушали приказ главного руководства, они сохраняли надежду, что взятие Гибралтара будет равноценно захвату Кадиса, и наибольшее руководство закроет глаза на подобную через чур уж вольную трактовку распоряжений.

Британская эскадра в Гибралтарском заливе

Гибралтар в обрисовываемый период был глухой провинцией. Сама крепость представляла собой четырёхугольник неправильной формы, восточная и южная стороны которого упирались в Гибралтарскую гора, западная – в море, а северная была прикрыта у песчаного перешейка бастионом дель-Кастильо, пушки на котором ещё не были размещены. Вход на рейд Гибралтара закрывали два мола, вытянутых в Альхесирасский залив.

Так, самым уязвимым местом крепости был бастион дель-Кастильо, что, но, при должном умении, возможно было удерживать довольно продолжительное время.

цитадель и Форты города были достаточно прекрасно укреплены. По периметру пребывали площадки для размещения 150 орудий, но интерес британцев к Кадису сыграл с обороной Гибралтара нехорошую шутку – все вероятные резервы отсылались как раз в том направлении. Исходя из этого под руководством гибралтарского губернатора дона Диего де Салинеса было всего лишь 147 солдат и 250 ополченцев, вооружённых, по словам самого Салинеса, «чем всевышний отправил».

Наряду с этим лишь 30 из них «имели хоть какой-то боевой опыт».

Из 150 нужных пушек на фортах с грехом пополам сумели разместить только 100, причём все они наблюдали в море. С суши Гибралтар был фактически беспомощен, если не считать природных препятствий в виде скал и рукотворных в виде фортов, само восхождение на каковые составляло громадную проблему. С свинцом и порохом дело обстояло хорошо, учитывая маленькую численность защитников, но ядер было мало (те запасы, какие конкретно были – вывезли в Кадис по окончании нападения на него в 1702 году).

А вот с продовольствием, и особенно с водой, дела обстояли хуже некуда. По данной причине из отправленных в подкрепление пятидесяти солдат приблизительно добрая половина сразу же разбежалась, а оставшиеся испытывали громадные лишения.

1 августа 1704 года союзный англо-голландский флот в составе 45 британских и 10 голландских линкоров подошёл к фортам Гибралтара. С судов были спущены шлюпки, и под барабанный бой губернатору дону Салинесу было передано две бумаги. В письме короля Португалии эрцгерцог Карл признавался новым испанским королём Карлом III.

Воззвание принца Гессен-Дармштадского уверяло, что союзники пришли ко мне с хорошими намерениями, и сразу же по окончании присяги на верность Карлу III они удалятся, не причинив никому вреда.

Салинес был раздражён – гарнизон крепости был мелок, пушки с маленьким запасом ядер имели возможность стрелять лишь в сторону моря, а моральное состояние обитателей было не на высоте. Видя, что десант союзников числом 1800 человек высадился на перешейке, неподалеку от бастиона дель-Кастильо, губернатор решил распределить собственные силы следующим образом:

150 человек (добрая половина из них — ополченцы) под руководством Диего де Авила Пачеко были покинуты в форте Пуэрта дель Терра, закрывавшем вход в город из бастиона дель-Кастильо;
120 ополченцев Хосе де Медины разместились в форте Муэлле Вьехо (Muelle Viejo) у южного мола;
50 ополченцев под руководством Франсиско Тобиаса де Фуэнтеса защищали форт Муэлле Нуэво (Muelle Nuevo), расположенный рядом с северным молом;
70 солдат и 6 артиллеристов (такое количество пушек испанцы сумели перетащить с западных фортов, чтобы прикрыть вход в город с суши) заняли позиции в бастионе дель-Кастильо.

Высадка английских армий на перешеек Гибралтара

В случае если со порохом и свинцом неприятностей не было, то вот с ядрами, как упоминалось выше, – были, да ещё какие конкретно. Но, Салинес и не планировал затевать контрбатарейную борьбу с союзным флотом, а против пехоты, идущей на штурм с перешейка, с лихвой хватило бы железного лома и свинца, забитого в дула пушек. Картечь выкосила бы их последовательности кроме того действеннее, чем тяжёлые чугунные ядра.

Губернатор желал дать бой, и по всем прикидкам выходило, что кроме того в случае если союзники и смогут захватить Гибралтар, цену они за это заплатят громадную. Единственное, о чём Салинес горько сожалел, так это о том, что не смог в своё время добиться установки штатного количества орудий в цитадели и доставки нужного количества ядер. Так как в этом случае англо-голландский флот понёс бы тяжелые потери ещё на рейде Гибралтара.

На войне все средства хороши

2 августа задул сильный зюйд-вест, и эскадра Рука не имела возможности подойти к городу, не смотря на то, что с судов произвели пара выстрелов, чтобы продемонстрировать, что в том месте ожидают ответа на собственное предложение. Вечером ветер сменился, и соединение из 20 судов под руководством адмирала Бинга и голландца Ван дер Дуссена заняло позиции у ветхого (Муэлле Вьехо) и нового (Муэлле Нуэво) молов. Это была последняя попытка договориться.

Не дождавшись ответа, Рук приказал произвести пара залпов по цитадели, на что срочно ответили испанские артиллеристы.

В воскресенье, 3 августа, в пять утра суда Бинга начали бомбардировку Гибралтара, которая длилась шесть часов. По городу было выпущено более 1400 ядер. Не смотря на то, что укреплениям и был нанесён некий вред, совокупность обороны совсем не пострадала.

Большей частью ядра попали в жилые дома, было убито около 50 ополченцев и полторы много жителей, благодаря чего из цитадели начался массовый финал дам, стариков и детей.

Они решили искать убежища в монастырях Нуэстра Сеньора де Европа, Сан-Хуан и Ремедьос, расположенных рядом с городом.

У подножия северного мола Рук высадил отряд морских пехотинцев числом 1800 человек под руководством кэптена Вайтекера. Потому, что башню Муэлле Нуэво защищали всего лишь 50 ополченцев, испанцы решили отойти, предварительно взорвав мину. Обрушившиеся на нападающих обломки скальной породы и форта нанесли морпехам большие потери – 42 человека было убито, а 60 – ранено.

Однако, Вайтекер забрал бастион и пребывавший рядом монастырь Нуэстра Сеньора де Европа.

Разозлённые утратами моряки накинулись на дам, скрывавшихся в ските, и кое-какие из них, по испанским данным, были изнасилованы, часть же вторых подверглась побоям. Но, британцы отрицают изнасилования, потому, что на протяжении штурма за такие действия виновные могли быть расстреляны на месте.

Бомбардировка Гибралтара

Гибралтар не сдавался. Принц Гессен-Дармштадтский всё ещё топтался у подножия бастиона дель-Кастильо. Взятие форта Муэлле Нуэво не было фатальным для обороняющихся, поскольку оставалась ещё основная цитадель.

Но в 12 часов дня испанцы приобрели новое послание союзников, в котором те потребовали безоговорочной капитуляции, угрожая при неповиновения стереть в пух и прах обитателей Гибралтара и начать с тех, кто попал к ним в руки в монастыре Нуэстра Сеньора де Европа. Потому, что у оборонявшихся в том месте пребывали матери, жёны, сёстры и дочери, гарнизон настойчиво попросил дать согласие на условия союзников, и Салинес подписал почётную капитуляцию.

Испанцы с развёрнутыми флагами и под барабанный бой вышли из Гибралтара. Злополучные дамы из монастыря кроме этого были отпущены, они удалились вместе с армиями. Авантюра Рука и принца Гессен-Дармштадтского оправдалась – флот смог захватить серьёзную базу, которая имела огромное стратегическое значение.

Но в том, что это была как раз авантюра, не сомневался никто, кроме того создатель идеи адмирал Лик. Если бы не монастырь с дамами, если бы не небольшой отсутствие и гарнизон штатного набора пушек – прекрасная победа обернулась бы сокрушительным поражением.

Как бы то ни было, 4 августа 1704 года вошло в мировую историю – Англия прорубила себе окно в Средиземное море, Гибралтар был забран и в собственности британцам сейчас. Нападавшие и защитники на протяжении штурма понесли приблизительно однообразные утраты – по 60 убитых и 200 раненых с каждой стороны.

Имеется легенда, что по окончании капитуляции Джордж Рук приказал снять с цитадели испанский флаг и установить Юнион Джек, но это всего лишь байка. В действительности принц Гессен-Дармштадтский принял у оставшихся обитателей присягу на верность Карлу III, а союзники сказали жителям, что по окончании объединения всей Испании под властью нового сюзерена они уйдут из Гибралтара. Однако, большинство испанцев скоро покинула город.

И дело тут было не в верности Филлипу Анжуйскому, а в насилии и банальных грабежах, каковые учиняли голландцы и англичане. Монастыри Сан-Хуан и Ремедьос победители и вовсе применяли как казармы. В случае если отыскать в памяти о том, что испанцы были католиками, а голландцы и англичане – протестантами-еретиками, то обстоятельства распрей между жителями города и захватчиками будут ещё более очевидными.

Союзники сгрузили с судов 12 орудий (все они были установлены на бастионе дель-Кастильо и в форте Пуэрта дель Терра ), покинули гарнизон из 1900 голландцев и 400 англичан, и нужное количество ядер и припасов. Британцы смогли закрепиться в стратегически серьёзной крепости.

История с захватом Гибралтара напоминает какой-то смешной, и одновременно грустный, водевиль. Захват неприступной крепости посредством заложников стал, быть может, единственным подобным случаем в истории. Салинес имел возможность обороняться весьма долго, но показал малодушие.

«Последний испанец из Гибралтара». Аугусто Феррере Дальмау

При ближайшем рассмотрении вся выдумка Рука очень сильно напоминает действия азартного игрока, поставившего всё на одну-единственную карту. Ей-всевышнему – а если бы не захваченный монастырь с дамами? А если бы эти разведки были ошибочными?

А если бы Салинес находиться до конца? Не оставляет чувство, что забулдыга поставил на «зеро» последний рубль и победил миллион!

Сергей Махов
/
Взятие Вашингтона
В 1814 году английская армия захватила американскую столицу и сожгла Капитолий с недостроенным Белым домом