Бомбардировка герники

26 апреля 1937 года была осуществлена операция «Рюген» – авиационная бомбардировка города Герника силами германского легиона «Кондор» и итальянского экспедиционного корпуса. Это самый первый акт воздушного террора в историии один из самые известных эпизодов гражданской войны в Испании.

Герника (а вдруг всецело – то Герника-Лумо) – маленький город в северной части Испании, находящийся фактически в центре Басконии, независимой территории, населённой басками, гордым и свободолюбивым народом. Мало кто подозревал восемьдесят лет назад, что имя этого города прогремит на всю землю.

Бомбардировщики «Хейнкель» He.111 легиона «Кондор» на аэропорте

Во второй половине 30-ых годов XX века республиканцы сдерживали под Герникой наступление мятежников генерала Франко. Вопреки утверждениям некоторых публицистов, Герника не была полностью мирным городом. Два батальона республиканских армий, расквартированных на территории города, делали Гернику в полной мере легитимной военной целью.

Не следует забывать и о том, что в городе размешалась оружейная фабрика «Астра» – одна из наибольших в стране, – и её управление отнюдь не придерживалось политически нейтральных позиций, занимаясь ремонтом и поставками стрелкового оружия для республиканцев. Стратегическая сокровище города кроме этого была высока и не вызывала сомнений ни у кого – Герника прикрывала франкистам дорогу на город Бильбао, что был центральным опорным пунктом всего севера Испании.

Правонарушение германского руководства состояло не в том, что оно выбрало для бомбёжки мирный город без единой военной цели – армейские цели в городе были. Его правонарушение пребывало в том, что для уничтожения армейских целей был применён столь безжалостный метод, как массированная неизбирательная бомбардировка.

Теория люфтваффе ещё с 1935 года отрицала использование бомбардировок, направленных на устрашение населения, в чём прямо оппонировала актуальной в двадцатые-тридцатые теории итальянского генерала Джулио Дуэ. Германские эксперты думали, что бомбёжки мирных кварталов скорее не сломят дух соперника, а наоборот, ожесточат его, настроив против германских армий и придав мотивации к сопротивлению.

Как ни необычно, но, в то время, когда дело доходило до практической реализации этих выкладок, у люфтваффе с странной частотой выходило так, что сугубо операция по уничтожению сугубо военных целей производилась путём сравнивания с почвой жилых кварталов – будь то над Варшавой, Лондоном, Ленинградом либо где-то ещё. Первой же в этом перечне стала Герника.

«Юнкерсы» Ju.52 легиона «Кондор»

Город не имел никаких средств ПВО, всецело отсутствовали в нём кроме того посты наблюдения за воздушным пространством. В те времена люди ещё не привыкли, что небо может нести угрозу. До фронта от Герники было тридцать километров, и военных действий город до этого не видел, исходя из этого произошедшее вечером 26 апреля 1937 года стало кошмарной неожиданностью. Республиканская авиация не имела возможности прикрыть город, поскольку незадолго до этого понесла большие потери и восстанавливалась.

Не было бомбоубежищ.

Так, Герника была полностью беспомощна: её население не имело возможности ни сопротивляться, ни укрыться – лишь бежать.

В 16:30 над городом показался одинокий «Дорнье» Do.17, что скинул дюжину пятидесятикилограммовых бомб. Следующими показались три бомбардировщика «Савойя-Маркети» SM.79 из итальянского экспедиционного корпуса – их задачей было разрушение моста и дорог к востоку от города с целью затруднить отход республиканцев, но некое количество из скинутых ими бомб попали и в город.

Сейчас в Гернике выяснилось уничтожено пара строений, а также штаб Святого и церковь Иоанна Левой Республиканской Партии. В течение следующих полутора часов над Герникой пролетели ещё пара германских бомбардировщиков, каковые бросали бомбы в городскую застройку без особенной видимой совокупности. В то время, когда в шесть всё стихло, местные обитатели перевели дух и стали оценивать масштабы ущерба.

Они не знали, что для их города самое ужасное ещё в первых рядах.

Бомбардировщик «Дорнье» Do.17 легиона «Кондор» – как раз таковой нанёс первый удар по Гернике

Самой разрушительной была последняя волна атаки, пришедшая на город в половине седьмого вечера и продолжавшаяся всего пятнадцать мин.. Три эскадрильи бомбардировщиков «Кондора», восемнадцать «Юнкерсов», утюжили Гернику, проходя по прямой звеньями по три автомобили и высыпая собственный смертоносный груз на всё, что попадалось на пути. Каждое такое звено «обрабатывало» полосу шириной в 150 метров, и, следуя одно за вторым, они полностью зачистили центральный район города.

Истребители сопровождения сейчас, пользуясь полным отсутствием в воздухе республиканских самолётов, летали над дорогами, ведущими из города, и расстреливали бегущих в панике обитателей. В отчётах лётчики указали, что стреляли по колоннам отступающих республиканских армий, но очевидцы с поверхности говорили совсем второе.

Пылающая Герника

Герника по окончании бомбёжки

Само по себе количество бомб, скинутых на город, было довольно мало – около сорока тысячь киллограм. Обстоятельством главных разрушений стали не осколки и взрывы, а пожары, появившиеся в следствии бомбёжки, среди них и по причине того, что в финальной, шестой волне налёта употреблялись зажигательные термитные снаряды ECB1. В самой Гернике пожарной части не было, а пожарные из Бильбао прибыли с опозданием, да и не имели достаточных квалификации и средств для борьбы со столь широкими возгораниями.

Пламя бушевало продолжительно, а в то время, когда, наконец, утихло, три четверти муниципальных строений были полностью уничтожены, большая часть остальных пострадало в той либо другой степени. Ожесточённая ирония пребывает в том, что фактически все предприятия города, среди них и оружейная фабрика «Астра», практически не пострадали на протяжении налёта.

Как раз исходя из этого в тогдашних отчётах люфтваффе операция значится как проваленная – несмотря на безжалостные способы выполнения, цель при налётах ставилась всё-таки объективно-военная. Главным было уничтожение военной силы и стратегических объектов, а не запугивание населения. Но, в этом случае запугивание именно сработало – боевой дух защитников города был надломлен картинами разрушений и смертей, исходя из этого спустя двое дней по окончании бомбёжки итальянские армии заняли Гернику, фактически не встретив сопротивления.

Итальянские армии входят в Гернику

Население Герники на апрель 1937 года составляло около пяти тысяч людей, число жертв бомбёжки оценивается разными источниками весьма по-различному. Первые сообщения, показавшиеся конкретно по окончании налёта, именуют ужасные цифры: правительство басков заявило о 1654 убитых и 889 раненых, английский журналист Джордж Стир, первым разместивший статью с сообщением о бомбёжке, писал в ней, что число погибших образовывает до трёх тысяч людей.

Легко можно понять, как яркое впечатление произвело произошедшее на людей, для которых воздушный террор ещё не стал простой повседневностью войны – так как последующие оценки были значительно более скромными. Советские армейские советники в собственном отчёте от 1 мая 1937 года именуют цифру в 800 погибших. Франкисты продолжительное время отрицали сам факт воздушного налёта, утверждая, что город был подожжён самими республиканцами в попытке задержать наступление мятежников.

В будущем под давлением доказательств операция «Рюген» была признана, но количество её жертв симпатизирующие Франко занижают и до сих пор. Ультраправая испанская газета «Арриба», к примеру, утверждала в январе 1970 года, что в Гернике погибло всего двенадцать человек. Современные исследователи оценивают количество жертв как 250–300 человек, погибших под завалами в городе, и около 600 человек, погибших в поликлинике города Бильбао, куда были доставлены многие пострадавшие из Герники и окрестностей.

Бомбардировка привела к огромному резонансу как в стране, так и в мире. Уже вышеупомянутый Джордж Стир публиковал рассказы о Гернике каждый день на протяжении семи дней по окончании налёта. Он же в первый раз наглядно доказал миру яркое участие Германии в испанской войне, которое та ранее всячески отрицала, заявляя, что придерживается нейтралитета – в развалинах домов Герники было обнаружено пара неразорвавшихся бомб с германскими клеймами.

Репортажи Стира сперва были размещены в английской «Таймс», после этого были приобретены и напечатаны «Нью-Йорк Таймс» и затем публиковались во многих вторых источниках в различных государствах. Мировая общественность гневно осудила действия германского руководства. Сказался копящийся ещё со времён Первой мировой ужас перед воздушными налётами.

Тогда аэропланы и немецкие дирижабли бомбили последовательность городов, и стремительное развитие авиации в двадцатые-тридцатые подсказывало, что в следующей войне это будет происходить ещё страшнее и разрушительнее. В уничтожении Герники люди заметили подтверждение собственных первый звонок и страхов будущих трагедий.

Республиканский плакат, выпущенный по окончании бомбёжки Герники: «Обвиняем нацистов –убийц невинных детей и женщин!»

Республиканское правительство распространяло плакаты, обвиняющие франкистов в трагедии, и заказало Пабло Пикассо картину, которая стала потом одной из самых его известных. Картина собственной экспрессией и выразительностью произвела огромное чувство, появлявшись чуть ли не действеннее плакатов. Известна история, что в то время, когда в первой половине 40-ых годов двадцатого века к Пикассо пришли люди из гестапо, они заметили на его столе открытки с репродукцией «Герники».

Один из офицеров, указав на открытки, задал вопрос с неприязнью: «Это сделали вы?» На что Пикассо ответил: «Нет. Это сделали вы. Имеете возможность забрать себе на память».

Картина Пикассо «Герника» в Музее королевы Софии в Мадриде

Потом мир много раз становился свидетелем страшных воздушных бомбардировок мирного населения, и на фоне них катастрофа мелкого города Герника с его неполной тысячей погибших может показаться совсем незначимой. Но это неимеетвозможности являться предлогом чтобы забыть о ней.

«Отеческий дом» (он же «Монумент мира») – монумент, установленный в Гернике в ознаменование пятидесятилетия бомбёжки