История в цитатах: «город, в котором нет красоты, нет тени…»

«Это — город, в котором нет красоты, нет тени…»

арабский пилигрим Ибн Джубайр о Харране

Город Харран был одним из старейших поселений в Месопотамии. В соответствии с библейской традиции, именно там погиб и был похоронен папа Авраама, родоначальника многих народов по окончании глобального потопа. Наименование города на аккадском языке означало перекресток, и неспроста: Харран являлся ответственным торговым пунктом южного Междуречья.

Его обитатели почитали Сина – божество луны, «господина неба, чей серп блещет среди всевышних».

На земле же недалеко от Харрана столетия напролет блистали мечи и лились реки крови, не уступая Евфрату и Тигру.

На исходе II тысячелетия до н. э. Харран был завоеван ассирийцами. Царь Ассирии Саргон II, вступая на престол, даровал городу привилегии и права широкой автономии. Действительно, Харран пользовался ими недолго, да и сама Ассирия доживала последние времена.

Вначале от царства откололся Вавилон, после этого из Сирии вторглись арабы, за ними – арии царя Киаксара… Ассирийцы отбивали одну угрозу за второй – благо, нашествие скифов их миновало.

Но всему имеется предел: вавилоняне заодно с мидийцами в 610 году до н. э. разгромили ассирийцев у Харрана. Город был забран и разорен. Год спустя ему было нужно держать оборону уже против бывших египтян и хозяев во главе с самим фараоном Нехо II.

Харран устоял, Ассирия же окончательно канула в лету истории.

В следующем, VI веке до н. э. город вошел в состав персидской державы Ахеменидов, сокрушенной Александром Македонским. Один из его диадохов, т. е. наследников великой империи Селевк завладел наибольшей ее частью, включавшей и Междуречье. Семейство Селевкидов повторила судьбу великих предшественниц: держава дряхлела, но в ее пределах с каждым годом только набирало силу Парфянское царство.

В него вошел и Харран, именовавшийся тогда Каррами и привычный к крушению и восходу империй. А после этого, в 53 году до н. э. в Парфию вторгся Марк Лициний Красс.

Под рукой честолюбивого полководца было 7 полнокровных легионов, не считая галльской кавалерии и лёгкой пехоты. Парфия встретила авангард римского вторжения 10 тысячей конных и тысячами лучников катафрактариев. Сражение разыгралось в мае 53 года до н. э. Римлян накрывало тучами стрел, им было не угнаться за парфянами на быстроногих скакунах.

Сын Красса Публий пал в сражении, сам же он отошёл к Каррам.

У старого города и завершился разгром парфянского похода. По сведениям Плутарха, 10 тысяч римлян окончательно остались на адской равнине, а Красса то ли обезглавили, то ли до смерти опоили расплавленным золотом.

Замысел-схема парфянских походов Красса

Век сменял век, гордый Рим пал, а Харран как и прежде простирался под палящим солнцем. Во времена Багдадского халифата в том месте прижились звездочеты, далекие потомки вавилонских жрецов Сина. В середине XI века это государство, уже которое по счету на памяти Харрана, пало под натиском сельджуков, а скоро отец Урбан II призвал Европу в почву обетованную – в первоначальный крестовый поход.

По пути к Иерусалиму рыцарями Креста были забраны Эдесса и Антиохия, ставшие столицами новых христианских стран на Ближнем Востоке. Их неугомонные правители продолжили вести борьбу с сельджуками, действительно, с переменным успехом. В 1100 году князь Антиохии Боэмунд Тарентский угодил в плен в сельджукскому эмиру Данишменду, и правителю Эдесского графства Бодуэну де Буру было нужно собирать для него выкуп.

В будущем покорители Святой почвы действовали в альянсе, подчиняя почвы между их владениями. Посягательства латинян приводили мусульманских правителей в гнев, дело было только за полем решающей битвы. И им снова стали пустоши к югу от Харрана.

«Боэмунд Тарентский взбирается на стену Антиохии».
Графюра Гюстава Доре.

7 мая 1104 года в сражение вступил цвет крестоносного воинства. Боэмунд Тарентский и его племянник Танкред держали правый фланг, граф Бодуэн де Бур со собственными людьми был на левом. Атака сельджуков отсекла эдесских солдат от главных сил, те ринулись в яростную атаку, но были обращены в бегство.

На этот раз сарацинами был захвачен Бодуэн, а владыкам Антиохии удалось отойти к его столице.

Это поражение явилось потрясением для крестоносцев, о чем писал обретавшийся в Дамаске мусульманский хронист: «Харран стал великой и не имеющей себе равных победой… Он лишил франков мужества, уменьшил их число и забрал наступательную силу».

Будущее отмерила Эдессе еще менее полувека, Антиохии – более чем полутора столетий, но и их дни были сочтены. Старый Харран пережил эти страны, как и множество до них. В конце XII века арабский пилигрим Ибн Джубайр, изнуренный дорогой, восклицал: «Это – город, в котором нет красоты, нет тени…».

За прошлые с той поры восемьсот лет тени и красоты в Харране не прибавилось, только песок надежнее укрыл кости и мечи – следы сражений далекого прошлого.

Харран, отечественные дни.
http://onedio.com