Последнее слово жака де моле

По тайному распоряжению короля, решившего не ждать финала затянувшегося процесса, пятьдесят четыре тамплиера были вывезены на телегах в поле в окрестностях Парижа, рядом от монастыря Сент-Антуан, и в том месте сожжены на костре.

Через пара недель еще четыре храмовника нашли собственную смерть на костре; а прах бывшего казначея парижского Тампля Жана де Тура был извлечен из могилы и сожжен. Король желал всполошить не только мир живых, но и мир мертвых.

Скоро еще девять человек были сожжены в Санлисе по приказу совета в провинции Реймс.

какое количество-нибудь правильный перечень сожженных легко нереально составить. Сопротивление было совсем сломлено, и наступила очередь самого Жака де Моле.

Настоящее собственный завершение процесс тамплиеров взял в 1314 году. 18 марта кардиналы созвали в Париже особый совет. Перед ним предстали Жак де Моле, Гуго де Пейро, Жоффруа де Гонневиль и Жоффруа де Шарне.

Отец предал тамплиеров, собственноручно подписав решение суда начальникам ордена.

Сцена совета одним из современников была обрисована следующим образом: «Потому, что все четверо прилюдно и добровольно рассказали о правонарушениях, вменявшихся им в вину, и не отрицали собственных начальных показаний, совет тщательнейшим образом разглядел множество сопряженных вопросов и, заседая во дворе собора Нотр-Дам в Париже, в понедельник по окончании дня св. Георгия вынес ответ, в соответствии с которому они приговаривались к пожизненному заключению в тюрьме в очень жёстких условиях. Но, увы, в то время, когда кардиналы уже сочли дело закрытым, совсем нежданно двое из осужденных, в частности приор и Великий Магистр Нормандии, выступили с ошеломившей всех самозащитой, обращая слова собственные к кардиналу, что только что прочёл проповедь, и к епископу Санскому, и отреклись от своих показаний, сделанных ранее, и от всего того, в чем когда-либо признавались».

— Я желаю обратиться к совету, — начал Магистр. Он знал, что отныне каждым новым сказанным словом подписывает себе смертный решение суда. Отречься от признаний в ереси — это самое ужасное обвинение по тем временам по отношению к подсудимому.

Но на данный момент возможно было сказать, потому что суда уже достигли собственной цели. И сейчас возможно было открыто обезопасисть ветхий, как сам де Моле, развалившийся Храм, дабы новому Храму было чем гордиться.

Магистр поднялся. И никто из собравшихся еще и предположить не имел возможности, что будет дальше. Де Моле видел, как на губах кардиналов начала расцветать презрительная усмешка, как к лжесамоубийцам, каковые ищут неизменно места в реке, где помельче.

Магистр молчал . Он считал, что их, иерархов ордена, также четыре, как и тех несложных рыцарей, которых до смерти замучили в подвалах инквизиции. Магистр намерено выдерживал паузу, дабы братья смогли опомниться и подняться вместе с ним.

Но они сидели. Сидели и терпеливо ожидали. Чего? Неужто братья предали его? Пауза очевидно затянулась.

Магистр видел, что кардиналы ухмыляются . Дескать, погеройствовал, и хорошо. Дело сделано и колония лучше, чем костер. Предали.

Предали в такую 60 секунд!

Неужто они решили продолжить собственный жалкое существование в обществе тюремных крыс, вместо того дабы сгореть всем совместно броским ослепительным факелом?

А усмешка все расцветала и расцветала на губах кардиналов, все нелепее и нелепее становилась затянувшаяся пауза. В этот самый момент Магистр почувствовал, как его туники коснулись старческие скрюченные пальцы. Это был приор Нормандии.

Он тянул тунику на себя и делал какие-то символы.

Магистр не сходу осознал, в чем дело. «Помоги подняться! — еле слышно тихо сказал сидящий внизу старик. — Помоги, слышишь!» Ему легко необходимо было опереться на руку приятеля, дабы оторвать от ненавистной скамейки собственный вконец измученное и непослушное тело. И тогда они поднялись оба. Обнявшись, два дряхлых рыцаря находились и наблюдали в глаза своим судьям.

Жалкое и величественное зрелище. А два вторых старца наблюдали сейчас в пол, опасаясь поднять собственные головы. Им было на данный момент одиноко и стыдно оттого, что они так и не смогли протянуть руки собственной к спасительной тунике Магистра, не смогли уцепиться за нее скрюченными пальцами, дабы оторвать отяжелевшие от страха зады от древесной скамейки.

— Я желаю обратиться к совету, — прервал наконец собственную затянувшуюся паузу Магистр, — и напомнить об огромной роли, сыгранной тамплиерами в борьбе с сарацинами, в особенности во времена Людовика Святого, деда отечественного достославного короля. Желаю напомнить совету о красивой смерти Великого Магистра ордена Гийома де Боже в сражении при Акре, где вместе с ним погибли еще 300 рыцарей. Как раз храмовники несли Святой крест в государства Востока, а также в Кастилию и Арагон.

Шипы тернового венца Создателя расцветали в руках отечественных капелланов в Святой четверг. И они бы не расцвели, если бы братья были виновны. И сердце святой Ефимии не явилось бы нам, храмовникам, в Замке Паломников милостью Господней, излучая воистину прекрасный свет, если бы мы были виновны.

И не были бы мы способны собрать столько святых реликвий, сколько нет кроме того у самой Римской церкви, если бы были виновны.

Более 20 тысяч братьев пали во имя святой веры в заморских государствах. Это они, а не вы поливали собственной кровью пески Палестины. Они, а не вы страдали от голода, заболеваний и от палящего солнца.

Исходя из этого и не вы, а я от имени всех братьев, как живых, так и мертвых, обвиняю и вас, и целый королевский суд.

В зале появилось замешательство. Не было человека, кто знал, что делать с взбунтовавшимися еретиками. А Магистр в это же время продолжал:

— Вы устроили суд. Вы осудили цвет французского рыцарства. Но вы забыли, что ваш суд не единственный.

И исходя из этого я заявляю, что король Франции Филипп Прекрасный и отец Климент V предстанут совместно со мной на втором Суде.

И Господь призовет их к себе в течение двенадцати месяцев, каковые истекут с момента отечественной казни.

— Аминь! — заключил это пророчество приор Нормандии.

Из воспоминаний современника: «Когда новость о том, что случилось на совете, достигла королевского дворца, король, посовещавшись с умелыми людьми из собственного окружения, но не задавая вопросы совета у представителей духовенства, к вечеру того же дня приказал сжечь обоих преступников на одном из мелких островов Сены, находящемся между монастырём святого и королевским садом Августина. Возможно было замечать, как они готовятся принять смерть на костре — исповедавшись, с чистой совестью и лёгкой душой, проявляя мужество и волю, и все, кто это видел,

были восхищены и поражены их стойкостью в отрицании собственной вины».

Казнь была совершена столь быстро, что позднее обнаружилось, что островок Иль-де-Жавио, либо Иудейский остров, на котором сожгли иерархов ордена, принадлежал не королю, а монахам Сен-Жермен-де-Пре, так что Филиппу было нужно отправить письменные разъяснения, подтверждавшие, что это ни в коей мере не есть посягательством на права монастыря.

Виллани писал, что «ночью, по окончании того как Великий его товарищ и Магистр ордена погибли мученической смертью, их прах и пепел были собраны братьями другими верующими и мирянами и, подобно священным реликвиям, унесены и запрятаны в качественные и святые места».

Значит, вопреки всему, орден жил . Один Храм сгорел, дабы уступить место второму, тайному Храму.

Выполнение пророчества

Итак, перед тем как быть сожженным на костре, Жак де Моле призвал короля и папу явиться с ним совместно на Суд Божий не позднее чем через год.

Отец Климент V погиб 20 апреля 1314 года всеми покинутый и забытый, зря пробуя заглушить в себе неумолчный голос совести. Пожаром стёрта с лица земли была ночью та церковь, в которой был помещен труп несчастного папы. Сгорела кроме этого и нижняя часть тела покойника.

Останки его были после этого перенесены в мавзолей, воздвигнутый его родственниками, которым он покинул несметные достатки.

Но и тут последним останкам первосвященника не суждено было отыскать полного успокоения. Яростные толпы кальвинистов уничтожили во второй половине 70-ых годов XVI века мавзолей, останки тела кинули в пламя, а пепел развеяли по ветру.

Филипп IV погиб 29 ноября 1314 года, чуть достигнув 46 лет, от какой-то таинственной болезни. озлобление и Какую ненависть возбудило его отягощенное проклятием царствование, явствует из того факта, что его преемнику и сыну Людовику X приходилось время от времени прибегать к силе, заставляя духовенство Франции выполнять панихиды по усопшему королю.

Сыновья Филиппа Прекрасного рано последовали за отцом в могилу. Нехорошие времена настали для Франции, и кое-какие видели в несчастной Столетней войне с Англией кару за правонарушения, идеальные Филиппом IV, и искупление неспециализированной вины всего французского народа, пассивно участвовавшего в ходе над тамплиерами.

За своим хозяином ушел на тот свет, так и не сумев воплотить в судьбу собственный грандиозный замысел, и Гийом де Ногаре. Что касается Мариньи, то по окончании смерти короля он был заподозрен в растрате. Неприятели обвинили его в колдовстве, и верный камергер короля был повешен.

Но на этом пророчества Великого Магистра не закончились. Громадный дом тамплиеров в Париже по окончании падения ордена сделался достоянием короны. Никто не предполагал тогда, в начале XIV века, что мрачное строение это послужит со временем последним печальным обиталищем для несчастного потомка Филиппа Прекрасного Людовика XVI и его семьи. И в сутки, в то время, когда был обезглавлен король Франции, некто малоизвестный взобрался на эшафот, забрал из корзины гильотины за волосы окровавленную голову и крикнул в толпу: «Жак де Моле, ты отомщен!»

Что касается священной реликвии, то известный средневековый автор Вольфрам фон Эйшенбах говорит, что Святой Грааль был надежно запрятан в одном из замков тамплиеров и воображал из себя чашу, в которую, по преданию, Иосиф Аримофейский сумел собрать кровь распятого Христа.

Согласно точки зрения некоторых историков, орден живёт . Он поменял собственный наименование, но не отказался от грандиозных планов. Многие устанавливают прямую связь между масонами и храмовниками.

В Шотландии, где находят до сих пор захоронения рыцарей Храма, и зародилось общество свободных каменщиков, учение которых кроме этого было ориентировано на восстановление известного Храма царя Соломона.

Сказать же о влиянии масонов на современную политику не приходится. Это влияние везде, начиная с всемирный финансовой системы, которую также, кстати сообщить, в первый раз придумали храмовники.

Благодарю, что скачали книгу в бесплатной электронной библиотеке Royallib.ru

Покинуть отзыв о книге

Все книги автора