Военная медицина в древнем риме

Возможно в полной мере с уверенностью заявить, что военная медицина как таковая показалась вместе с человеком разумным и первыми конфликтами с применением дубин и камней – к сегодняшнему дню известно хватает скелетов неандертальцев со следами залеченных переломов. Эффективность работы доисторических костоправов была высока: успешное сращение костей зафиксировано более чем в 70% случаев, и уж точно не все эти травмы были взяты в следствии несчастных случаев.

Но формально военная медицина была выделена как в отдельную науку, так и в специальное ведомство при армии лишь в римской Империи имперского периода. Очевидно, помощь раненым на поле боя появилась и в других странах античности, от Ассирии до Египта, но как раз римляне первыми создали госструктуру, отвечавшую строго за помощь воинам на протяжении и по окончании сражения.

Перед тем как переходить к существу вопроса, сперва ознакомимся с краткими сведениями о достижениях древней медицины в целом.

Медицинская наука в Римской империи

Напомним, что римские удачи в данной области были унаследованы от всей Средиземноморской цивилизации и в первую очередь – Эллады. В начале I тысячелетия отечественной эры главным центром медицинского образования была Александрия, но в полной мере глубокоуважаемые школы медицины существовали кроме этого в Испании и Галлии, в Афинах, Антиохии, Косе, Эфесе, Смирне и Пергаме. Однако, в отыскивании медицинского образования юные люди из всех провинций Империи устремлялась в египетскую столицу.

Кроме того в четвертом веке н.э., в то время, когда Египет переживал важный упадок, Аммиан Марцеллин писал, что достаточной рекомендацией для доктора являлось простое упоминание об учёбе в Александрии.

Римский доктор. Древняя фреска, Помпеи

Это раздастся необычно, но в те времена значительно прогрессировала врачебная специализация. «Никто не в силах быть универсальным доктором, – записывает Филострат Флавий Старший около 225 года н.э., – должны существовать эксперты по ранам, лихорадкам, глазным заболеваниям, чахотке». В Александрии практиковалось анатомирование трупов, а хирургия, пожалуй, была развита тут в первом веке столь же прекрасно, как и в лучших европейских клиниках до начала XIX века включительно.

Часто докторами были дамы, одна из них, Метродора, написала сохранившийся трактат о заболеваниях матки. История медицины той эры украшена великими именами: Руф Эфесский обрисовал строение глаза, совершил различие между мoторными и сенсорными нервами и усовершенствовал способы остановки кровотечения в хирургии. Марин Александрийский прославился операциями на черепе, включая установку восстанавливающих пластин из металла, что было очень актуально по окончании ранений головы.

Диоскорид из Киликии (40–90 гг. н.э.) написал труд Materia Medica, в котором находились описания шестисот применяемых в медицине растений, и эти описания были так хороша, что его книга оставалась самоё авторитетным пособием по данной теме впредь до ренесанса. Он же применял для обезболивания настойку из мандрагоры.

Полностью замечательных удач достигает гинекология, и повторить их удалось лишь практически две тысячи лет спустя – как раз древние доктора изобрели гинекологические акушерские кресло и зеркала. Гален, самый известный доктор этого периода, был сыном архитектора из Пергама. В семнадцать он обратился к медицине, получал образование Киликии, Финикии, Палестине, на Кипре, в Александрии и Греции, трудился врачом в пергамской гладиаторской школе и некое время практиковал в Риме (164–168 гг. н.э.).

Он был внимательным наблюдателем и экспериментировал больше, чем каждый древний доктор. Гален старательно обрисовал спинной хребет и строение черепа, мускульную совокупность, молочные железы, сердечные клапаны. Он распознал отличие плеврита от пневмонии, обрисовал аневризмы, туберкулёз и рак, раскрыв инфекционную природу последнего.

Рим, с его поразительно действенной и успешной совокупностью госстроительстве, начал заботиться о помощи медицинской науки во времена Веспасиана, в то время, когда открылись первые кафедры, а учители взяли жёсткое жалование – выпускники этих школ приобретали звание «национального доктора» (medicus a republica) и лишь они потом имели возможность практиковать в пределах Рима. Многие из национальных докторов направлялись на работу в армию.

Так, мы видим, что, в сравнении с позднейшими эрами впредь до XIX века, древняя медицина стояла на очень большом уровне, а потому, что Рим сражался большое количество и фактически беспрерывно, перед страной поднялся насущный вопрос о последующем возвращении и лечении в строй раненых легионеров. Римляне подошли к этому вопросу с присущей им обстоятельностью и прагматичностью.

Медицина в армии

Римляне ни при каких обстоятельствах не завоевали бы половину обитаемого мира, не владея чётким пониманием необходимости строгой организации всех национальных ведомств – Империя являлась сложнейшим организмом, в полной мере сопоставимым с современными большими государствами. Потому, что римская армия была, в случае если угодно, «государствообразующей» структурой и самым действенным армейским механизмом времён античности, внимание обеспечению, строительству и снабжению войска отдавалось самое пристальное.

В республиканский период армия имела вид народного ополчения, планировавшего при военной угрозы из свободных граждан по имущественному цензу. Обстановка начала изменяться при диктаторе Луции Корнелии Сулле в первом веке до н.э., в то время, когда показалась «опытная» армия, а за время до окончания Гражданской воцарения и войны Октавиана Августа эволюция войска была полностью завершилась – легионы, как того потребовал древний закон, по окончании окончания военных действий не распускались, и работа отныне мчалась на гарнизонной базе.

Римский доктор с ассистентом-капсарием. Современная иллюстрация

Приблизительно в эру Августа приобретает развитие столь ответственное направление военной медицины, как санитария – римляне и так-то были чистюлями, ну а в армейском лагере при громадном скоплении людей на ограниченной территории санитарные правила должны были соблюдаться неукоснительно. Здоровье легионера, а следовательно, и его возможность без промедлений выполнить приказ, были первыми.

Офицеры контролировали уровень качества поставляемых продуктов и воды, учитывались все мелочи – уборные, чистота и удобство одежды, ветеринарная работа; всё это пребывало в ведении префекта лагеря. Гигиенические требования к обустройству лагеря возможно встретить у большинства латинских авторов – Флавий Вегеций Ренат информирует нам, что палатки нужно ставить на сухом и возвышенном месте, при холодов требуется запас тёплой одежды для воинов, особенное внимание чтобы не было неприятностей с кишечником направляться обратить на чистоту воды. Пострадавшие и больные обязаны отдыхать, а следовательно, больницы нужно устраивать как возможно дальше от шумных легионных мастерских, где чинятся оружие и доспехи. До нас дошла и следующая совет:

«…Чтобы всё войско не утомлялось шумом, появляющимся из-за криков людей либо звона щитов, направляться разбивать лагерь легиона на одну либо две мили от осаждённой крепости, откуда не будет слышен шум, создаваемый осаждающими».

В отечественные времена это именуется «гигиена слуха» либо «звуковая гигиена», но уже две тысячи лет назад римляне превосходно осознавали, что утомлённый по окончании боя легионер обязан как направляться выспаться, и принимали соответствующие меры. Юлий Цезарь в собственных «Записках о Галльской войне» совсем не упоминает о военных докторах, но нет сомнений, что медицинское обеспечение хотя бы на низовом уровне в его армии находилось – по крайней мере, любой легионер обязан был носить с собой перевязочный материал для оказания первой помощи товарищу, но это отвлекало его от главной обязанности: сражаться.

Какой из этого следует вывод? Правильно – должна быть создана специальная работа с легионными санитарными командами и врачами!

Санитары-капсарии оказывают помощь раненым. Барельеф на колонне Траяна, Рим

Сообщено – сделано: римляне весьма скоро внедряли нужные новшества. Ко II веку н.э. военная медицина достигает собственного древнего апогея, превратившись в великолепно организованную структуру. В каждом легионе насчитывалось 24 врача, служба и полевая медицина первой помощи трудились фактически безупречно, а рядом с каждым большим армейским лагерем был госпиталь.

Именовался госпиталь валетудинарием, от латинского valetudo, valetudinis – «здоровье», другими словами самый близкий перевод на русский язык обязан звучать как «здравница». Валетудинарии, строившиеся в retentura, задней и самый удалённой от соперника части лагеря, обслуживали большие армейские соединения, в большинстве случаев два-три легиона – неспециализированная вместимость военного госпиталя составляла около 200 коек, другими словами приблизительно одно место на полсотни легионеров. Рядом довольно часто возводился алтарь, посвящённый Эскулапу, всевышнему врачебного мастерства, чей культ пробрался в Рим из Эллады в 293–291 годах до н.э., в то время, когда в Вечном Городе появилась эпидемия неизвестной нам заразы – Сивиллины книги тогда дали совет для спасения от мора привезти в Рим статую Асклепия Эпидаврского…

В случае если сначала валетудинарии были древесными, то ко II веку н.э. привыкшие к единообразию и унификации римляне начали строить типовые военного госпиталя из камня – сооружения очень внушительные и оснащённые всеми дешёвыми по тем временам удобствами. В стандартном виде это было прямоугольное одноэтажное строение 60?100 метров с внутренним двором-атриумом, необходимым отоплением, канализационным стоком, по возможности – водопроводом, палатами на 5–6 человек, отдельными операционными и складами для лекарственных трав, перевязочного материала и инструментов.

Самый прекрасно сохранившийся валетудинарий на данный момент возможно заметить в городе Карлеон в Уэльсе – на долгое время обосновавшиеся в провинции Британия легионы возвели кроме того широкие термы при военного госпиталь. Снабжался валетудинарий (как, но, и вся армия) централизованно.

Современная реконструкция римского военного госпиталя с внутренним двором

Медицинский персонал больниц носил статус immunes, иммунов, другими словами освобождался от необходимых для каждого воина хозяйственных и строительных работ: как мы знаем, что в мирное время легионеры в самом буквальном смысле этого слова строили империю – дороги, оборонительные валы, города. Опытные «национальные доктора», о которых мы говорили выше, назывались medicus ordinarius, помогали им санитары-капсарии, чьё наименование случилось от сумки с полевой аптечкой – capsa.

Инструментарии несли ответственность за материальное обеспечение: лекарства, инструменты, вино, являвшееся базой многих лекарств. Неспециализированный уход за ранеными и больными осуществляли значительно чаще рабы. Возглавлял госпиталь главный врач – medicus castrorum, пребывавший в прямом подчинении префекта лагеря либо легионного трибуна.

Не нужно думать, что при всей кажущейся архаичности римской медицины по состоянию на I–II века н.э. врачебное мастерство было примитивным либо шарлатанским – как гражданские, так и армейские медики превосходно знали собственное дело. Им было известно медикаментозное обезболивание – препараты на базе дурманящих трав.

Археологами найдено множество сложных хирургических инструментов, употребляющихся и в отечественные времена: зонды для изучения ран, скальпели, катетеры, зажимы для остановки кровотечений из повреждённых сосудов, шовные принадлежности. Цельс обрисовывает свыше сотни разных инструментов, среди которых были и специальные – к примеру, тюфлагкистрон, отысканный рядом от места базирования V Македонского легиона в Мезии: это устройство предназначалось для извлечения из ран наконечников стрел с минимальным травматизмом для раненого. Наконец, римляне имели представление об антисептике – доктора мыли руки и инструменты горячим красным вином, отысканы и печи для стерилизации.

Хирургические инструменты, отысканные при раскопках в Помпеях

Действия медицинского персонала на поле боя были стандартным. Капсарии, конные санитары, управлявшие маленький отряд носильщиков, либо оказывали первую помощь конкретно на протяжении сражения в ближнем тылу, куда перетаскивали раненых, либо срочно эвакуировали их в больницу, где пострадавшие появились в руках врачей. Другими словами, уже тогда были организованы понятия о медицинской эвакуации.

Раненому в военного госпиталь выяснялась вся уход и возможная помощь, было распространено частичное протезирование – те же железные пластины при травмах черепа. При успешного лечения легионер возвращался в строй, а при получении инвалидности его статус изменялся на missio causaria – медицинская демобилизация, дававшая ровно те же гражданские права, что и missio honesta, демобилизация почётная, по выслуге лет. Другими словами, римлянин, выбывший из армии по медицинским показаниям, освобождался от налогов и гражданских обязанностей.

Однако, при всей организованности и серьёзнейшем подходе к военной медицине, шансы выжить были далеко не у всех. Аммиан Марцеллин в XIX книге «Римской истории» обрисовывает битву римлян с армией персидского царя Шапура у города Амида:

«…Наконец ночь прекратила убийства, и пресыщение кошмарами боя дало обеим сторонам более продолжительный отдых. Но и в то время, когда нам дана была возможность отдохнуть, бессонница и непрерывный труд истощили остаток отечественных сил, а помимо этого, нас терзали своим видом бледные лица и кровь умиравших товарищей.

Теснота не разрешала кроме того дать им последний долг погребения; в стенки относительно маленького города были втиснуты семь легионов, масса людей пришельцев и горожан и некое число вторых ещё солдат, всего около 20 тысяч людей. Любой по возможности лечил собственные раны сам либо при помощи лекарей; кое-какие, взявшие тяжёлые увечья, боролись со смертью и испускали дух от утраты крови, другие, пронзённые полностью, лежали ничком на земле, и в то время, когда они испускали дух, их отбрасывали в сторону; кое-какие были так страшно изранены, что сведущие во врачебном мастерстве не разрешали касаться их, дабы не усиливать ещё более их страдания без всякой пользы; у иных извлекались из тела стрелы, и при данной рискованной процедуре они терпели страдания более тяжёлые, чем сама смерть».

Римскую структуру организации военной медицины потом унаследовала Византия, расширившая отряды капсариев – это уже были отдельные санитарные подразделения deputatus/парламентариев, приблизительно по 10 человек на одну когорту, занимавшиеся только оказанием помощи на поле боя и эвакуацией. Увы, но по окончании падения Рима и с наступлением Чёрных столетий европейская медицина в созданных варварами на обломках Империи странах откатилась к совсем первобытному состоянию и начала хоть как-то оживать лишь к периоду Большого Средневековья, а древних высот достигла и вовсе в Новое время.

Но великий Рим создал достаточную теоретическую базу, которой потомки пользовались в течении фактически полутора тысяч лет – сохранились труды Галена, Цельса, Диоскорида, Сорана Киликийского и многих вторых авторов, направлявших докторов в позднейшие эры. Выдающаяся же военная медицина Империи погибла вместе с Римом, и её восстановления было нужно ожидать продолжительные столетия…

Военная медицина в древнем риме

Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся: