Глава 24. последние приготовления 3 страница

~~~~~~~

Проснулась Гермиона от резкого стука в дверь. Она с интересом замечала, как Северус зевнул и потянулся. Было забавно видеть этого строгого человека таким земным и обычным.
— Кого в том месте линии принесли в такую рань? – проворчал он обиженным тоном. – Я вовсе не так планировал отечественное пробуждение.
— А как? – лукаво спросила Гермиона.
Он, вместо ответа, поцеловал ее. Но стук повторился опять.
— Уверен, что это не директор, – сообщил Северус, отрываясь от ее губ. – Он бы через каминную сеть.
— Ох, – со страхом выдохнула Гермиона. – Лишь этого не хватало! Его бы удар хватил.
— Ну, он бы показался не в спальне, а в моем кабинете, – успокоил ее Северус.
В дверь опять загрохотали.
— Придется открыть. В случае если это твой лохматый друг, то не обессудь, я его… не придумал до тех пор пока, что я сделаю. Но ему это совершенно верно запомнится, – предотвратил Северус.
— Не пологаю, что это он. Гарри не может быть таким дерзким, к тому же с тобой, – усомнилась Гермиона.
Так как ранний визитёр не думал заканчивать стук, то Снейпу было нужно все-таки надеть штаны и рубаху, и, прикрыв двери в спальню, подойти к двери.
— Блэк, ты ополоумел? – услышала Гермиона.
— Я пришел, дабы извиниться, – ответил Сириус.
— Исходя из этого ты явился в такую рань и барабанишь мне в двери так, что перебудил пол-Слизерина? Не опасаешься, что тебя схватят мракоборцы? Ты же наподобие в бегах. – С возмущением сообщил Северус.
— Я рассчитывал, что ты откроешь мне скоро.
Гермиона словно бы сама видела, как Блэк радуется во все собственные тридцать два зуба и пожимает плечами. «По-видимому, кроме того Азкабан не выветрил из него снобизм, – поразмыслила она. – Либо он общается так лишь с Северусом».
— Так что тебе все-таки нужно? – спросил Снейп.
— Я же заявил, что желаю извиниться. Я пришел просить у тебя прощенья, – ответил Блэк.
— Это тебя внезапно совесть так замучила, что ты кроме того обычного времени не дождался?
— Да кинь ты. Все знают в Хогвартсе, что ты поднимаешься рано.
— Тебе не думается, что я день назад пара имел возможность утомиться, и мне хотелось мало отоспаться?
— Сообщи еще, что ты тут несколько.
Последняя фраза Сириуса была, согласно точки зрения Гермионы, явным перебором. Ничего необычного, что по окончании нее Северус зашипел от возмущения.
— Напомни мне, прошу вас, Блэк. Ты пришел нахамить мне либо извиниться? – узнал он.
Гермиона ожидала, что Сириус взовьется от этого тона, как бывало в школе, но он набрался воздуха и устало сообщил:
— Послушай, Снейп, давай поболтаем как люди. Мы легко обязаны помириться. А ты говоришь таким тоном, что я завожусь.
— Тебя всегда было просто вывести из терпения. И знаешь, мне нравится трактовка, что мы «должны» помириться. Это тебя Дамблдор надоумил либо еще кто?
По-видимому, Блэк смутился, по причине того, что в то время, когда он заговорил, то его голос звучал в противном случае. Из него, наконец, провалились сквозь землю гордые нотки, и он стал таким, каким не забывала Гермиона голос узника Азкабана. И Сириус назвал Снейпа по имени.
— Ну, осознаёшь, Северус. Гарри мне наподобие сына. А он и говорить не желает со мной, пока мы не помиримся. Он мне так и сообщил этой ночью, что я обязан отринуть прошлое, взглянуть на тебя в другом свете.

И я, вправду, тебе благодарен.

Ты подготовил его к турниру. Ты спас его день назад от Авады.
— Если ты не забыл, то я поклялся Лили, защищать его, если он лишится своих родителей, и я выручал его все эти четыре года и защищал по-своему. И мне вовсе не нужна твоя признательность, – сухо сообщил Северус.
— Ну, что тебе стоит забыть обиду меня? Я был глупым мальчишкой. Я издевался над тобой в школе.

Так так как я не со зла это делал, – голос Сириуса был просительным.
— Так же, как не со зла дал совет Джеймсу переменить Хранителя, – сообщил Северус негромко и холодно.
Гермионе опять показалось, что она видит перед собой всю сцену в гостиной. Блэк точно повесил голову и сгорбился, а Снейп стоял прямо, и его глаза были темны и непроницаемы. И само собой разумеется он не радовался кроме того уголками губ.
— Для чего ты таковой ожесточённый? – набрался воздуха Сириус. – Я сам корил себя все те страшные годы, что провел в камере Азкабана. И я все время считал, что меня в том направлении посадили верно.
— Я забуду обиду тебя, Блэк, – снизошел Снейп. – А также не для Гарри. Не смотря на то, что честно желаю видеть мальчишку радостным. Я забуду обиду тебя лишь вследствие того что ты заплатил Азкабаном.

По крайней мере, за собственные издевательства нужно мной ты его не заслужил.
— Благодарю, – в голосе Сириуса слышалось радость и облегчение. – Не желаешь скрепить прощение рукопожатием?
— Может, мне еще и расписку дать Поттеру, что ты извинился? – ехидно узнал Северус.
Не обращая внимания на язвительный тон, они все же пожали друг другу руки.
— В случае если это все, то проваливай, – поторопил непрошенного гостя Северус.
В его голосе совсем не было неприязни, что поразило и порадовало Гермиону. Сириус это также почувствовал, поскольку, без оглядки на то, что его наподобие гонят, сохранил в голосе дружеские нотки.
— Кстати, ты день назад так неожиданно слинял, что Дамблдор опоздал передать тебе, что ожидает тебя у себя сразу после завтрака.
Гермиона услышала, что Блэк ушел, а Северус возвращается в спальню.
— Все-таки без твоего «Золотого мальчика», как видишь, не обошлось. И из-за чего он лезет в мои дела? – сообщил он.
— Легко ты ему нравишься, – ответила Гермиона. – И это одна из вещей, каковые меня очень сильно удивляют. В том будущем, которого уже нет, вы ненавиделидруг друга.
— Быть может, так было вернее.
— Нет. Это было, непременно, неточностью и одной из ступеней к концу света. я точно знаю, ваша дружба не разрешит повториться тому сценарию.
— Поживем-заметим, – философски сообщил Северус. – А сейчас давай продолжим приятное пробуждение, пока имеется время перед аудиенцией с Дамблдором.
Чуть завершив фразу, он припал к губам Гермионы. Она не стала возражать либо что-то сказать, а просто откликнулась. Больше они ни о чем не говорили, а лишь целовались.
Через час им все-таки было нужно покинуть комфортную спальню. В то время, когда они уже сидели в гостиной за завтраком, в помещении показался Добби и передал Гермионе записку от Дамблдора. Оказывается, директор вызывал и ее.

Мало смущаясь, женщина попросила эльфа принести из собственной помещения другую одежду. Добби выполнил это с невозмутимым видом.

Глава 29. Допросы

— Я намерено позвал вас пораньше, – начал разговор Дамблдор, в то время, когда Гермиона и Северус пришли в его кабинет. – По причине того, что желал бы первым услышать от тебя, Северус, о том, что было на кладбище. Гарри день назад поведал со своей позиции, сейчас твоя очередь.
— Лучше один раз заметить, – сообщил Снейп. – Может, вы дадите мне Омут памяти?
— О, отличная мысль, – был рад директор.
Он поднялся со собственного кресла и дотянулся широкую каменную чашу, исписанную по краям загадочными символами. Гермиона осознала, что видит перед собой известный Омут памяти, куда так дерзко залезал Гарри. До тех пор пока она разглядывала предмет, Дамблдор поставил чашу перед Северусом.

Тот забрал палочку и приложил к виску. Из виска заструилась серебряная нить — это, непременно, были воспоминания о вчерашнем вечере.
— Давайте дружно, – сообщил Северус, приглашающим жестом говоря о чаше.
Он опустил палочку в омут и протянул руку Гермионе, и в следующее мгновение женщина была рядом с ним и Дамблдором на кладбище. Недалеко от себя она заметила другого Северуса Снейпа.
Все около было такими реальным, что, казалось, протяни руку, и она дотронется до двойника. Гермионе неоднократно и не два приходилось одергивать себя, дабы не вмешаться в происходящее, но иначе ее не покидало чувство, что она сидит в кинотеатре и наблюдает стереофильм в особых очках.
— Ну что сообщишь? – задал вопрос ее Дамблдор, в то время, когда они опять оказались в его кабинете.
— Это совсем не похоже на то, что было в моей памяти, – сообщила она.
— То, что ты сказал о собственной метке… – обратился директор к Северусу. – Ты вправду вычисляешь, что, раз она не провалилась сквозь землю, то и с Волдемортом еще не покончено?
— Да, я так считаю, – подтвердил тот.
— А ты что на это сообщишь? – спросил мнением Гермионы Дамблдор.
— Сообщу, что еще имеется шансы, что монстр возродится, и я кроме того знаю, как, – она повернулась к директору и сообщила: – В прошедший раз вы сами до этого докопались — Том Редлл поделил собственную душу на части, и сделал крестражи.
— Я считал, что это только сказки, – фыркнул Северус. – И что создать настоящий крестраж нереально.
— Отчего же? – пожал плечами Дамблдор. – не забываешь его тот рассказ и дневник Гарри? Как смотрелось воспоминание из ежедневника, что оно сказало? Это в полной мере похоже на воздействие крестража, еще мало, и Волдеморт бы тогда возродился.
— Этому ребенку пора ставить при жизни монумент. Мы с ним вовек не расплатимся за его подвиги, – ехидно проговорил Северус.
Гермиона закатила глаза, а директор осуждающе покачал головой.
— Ты сам как ребенок, Северус, – сообщил он. – Ты же не так не хорошо относишься к Гарри, как желаешь это всем продемонстрировать. Не пора ли угомониться?
Сейчас глаза закатил Снейп. Директор опять осуждающе покачал головой, но вместо нравоучений, перевел разговор на крестражи. Он обратился к Гермионе с этими словами:
— Ты можешь поведать поподробней о крестражах, каковые создал Том? какое количество их, где находятся, либо у тебя нет ничего не считая догадок?
Гермиона набралась воздуха поглубже и начала рассказывать все, что знала о крестражах. В то время, когда она закончила, Дамблдор подвел результат:
— Итак, максимум, их возможно шесть. Один стёрт с лица земли, где искать второй, мы совершенно верно знаем. Еще о двух как мы знаем, что это.

Про два вторых — неясен кроме того сам факт их существования.

Не близко.
— В прошедший раз вам на все это потребовалось практически два года, – сообщила Гермиона. – А сейчас кроме того, что нам все это уже известно, так еще у нас в плену Упивающиеся смертью. Что-то мне подсказывает, что кто-нибудь из них знает о крестражах. По крайней мере, их стоит тряхнуть.

Так как ежедневник Тома Реддла был на хранении у Люциуса Малфоя, а тот кроме того не знает всей его ценности до сих пор.
— Эти твои слова подводят меня ко второй причине вызова вас раньше вторых, – сообщил Дамблдор. – Сейчас начинаются допросы. Я бы желал, что бы вы двое и Гарри имели возможность осуществлять контроль собственные показания кроме того под веритасерумом, – он повернулся к Снейпу и задал вопрос: – Ты понимешь, на что я намекаю, Северус?
— Конечно, – хмыкнул тот. – Сообщу больше — предвидел это заблаговременно.
С этими словами Снейп полез в карман собственной тёмной мантии и протянул Дамблдору коробочку с леденцами. Она была мало окраски и другого размера, чем простая коробочка, из которой директор угощал всех конфетами.
— У Фаджа не покажется никакого подозрения, если вы станете потчевать этим нужных вам людей, – пояснил Северус. – Ну а мы с Гермионой беремся за то, дабы необходимые люди не отказывались от этого угощения. Огласите списочек еще раз, пожалуйста.
Последняя фраза раздалась очень ехидно. Дамблдор, в который раз, укоризненно покачал головой и сообщил весьма строго:
— Северус, я ни при каких обстоятельствах не поверю, что ты страдаешь амнезией. Я уже сказал, что данный перечень очень ограничен и в нем всего три человека, а остальным полезно исповедаться.
— Я шепну Гарри, дабы он скушал конфетку, – вмешалась в это нравоучение Гермиона. – А меня нет потребности заставлять, я все слышала.
— При таких условиях, состоимся в кабинет ЗОТИ. У нас в том месте что-то наподобие зала суда. Нас уже, предположительно, заждались, – сообщил Дамблдор.
И он поднялся со собственного кресла, показывая, что разговор окончен.

~~~~~~~

Класс ЗОТИ неузнаваемо преобразился. Парты из него провалились сквозь землю, но по стенкам были расставлены стулья, на которых уже сидело много народа, среди которого были Министр волшебства и Гарри. У доски учителя была поставлена клетка, в которой был стул, около клетки также находились волшебники.

Как осознала Гермиона, это были охранники.
— Альбус, где вы ходите? – возразил Фадж, чуть они вошли в класс.
— Мы мало заболтались, Корнелиус, забудь обиду, – ответил Дамблдор покаянным голосом.
Он обвел взором всех присутствующих и сообщил:
— Думается, все в сборе, можем затевать. Кто у нас за секретаря?
— Я поразмыслил, что Перси Уизли в полной мере справится с данной ролью. Ему уже приходилось принимать участие в таких мероприятиях, – ответил Фадж.
— Не возражаю, – дал согласие директор.
До тех пор пока они переговаривались, Гермиона и Северус подошли к Гарри Поттеру и сели с ним рядом. Вместо приветствия, Гермиона шепнула ему на ухо:
— В случае если Дамблдор предложит конфетку, не отказывайся.
— Как сообщишь, подруга великого интригана, – улыбнулся тот в ответ.
Женщина закатила глаза. Похоже, общение со Снейпом пошло ему не на пользу — юноша обучился ехидничать не хуже учителя.
До тех пор пока они шептались, в класс ввели Барти Крауча. За ним, прихрамывая, шел настоящий Аластор Грюм. Гермиона была поражена и шокирована видом этого человека — оказывается, она совсем позабыла как смотрелся Грюм, в то время, когда его только-только извлекли из сундука.

Он был худым, утомившимся и неимоверно ветхим. Ей стало мало совестно, что она подбила директора не освобождать его до конца Турнира.
— Прошу, Аластор, поведайте нам, как вы попали в плен, – сообщил Фадж. – Имеете возможность присесть, в случае если вам не легко.
Грюм уселся перед клеткой, в которой на данный момент сидел Крауч, и начал рассказывать историю собственного пленения. Она всецело совпадала с той, которую знала Гермиона. По окончании него, импровизированный суд начал допрашивать подсудимого.

Он заговорил лишь под сывороткой правды. Его рассказ также ничем не отличался от прошлого, лишь сейчас у рассказа было значительно больше свидетелей.
Последующая семь дней была вся заполнена однотипными совещаниями, на которых допрашивали Упивающихся. После этого приступили к опросу так называемых свидетелей. В их число попали Северус и Гарри.

Имя Гермионы так ни разу и не раздалось на этих совещаниях, так что ей не было нужно испытывать на себе ни веритасерум, ни чудесные дольки Северуса.

Единственным вопросом к ней был тот, в то время, когда ее задали вопрос, из-за чего она занималась с Гарри заклинаниями перед третьим туром.
— Он мой дорогой друг, – пожала Гермиона плечами. – Что возможно естественней, чем помогать приятелю? Особенно, в случае если знаешь чуть больше него.
Больше Гермиону ни о чем не спрашивали. Кроме того о ее путешествии в прошлое. Женщина так и не осознала, как Дамблдору удалось отмазать ее от участия.

В то, что Фадж по собственной инициативе не интересуется ею, Гермионе не особенно верилось. Она кроме того подозревала, не опоили ли министра каким-нибудь зельем, дабы он забыл о ее путешествии в прошлое.

~~~~~~~

До тех пор пока шли эти совещания, ученики Хогвартса, наконец, взяли собственные оценки за сданные экзамены, и школа практически опустела. Гермиона кроме того не увидела, как отбывали карета Шамбатона и корабль Дурмстранга.
Доходи к концу и первые допросы. Решение судьбы Упивающихся смертью, участвовавших в событиях на кладбище, должен был решить Везенгамот. Перед самым отбытием его команды и министра Дамблдор все-таки упросил Фаджа выслушать показания Сириуса Блэка.
— Мне думается, в свете новых сведений, вы имеете возможность выслушать его тут, в Хогвартсе.
— Я не имею права, – постарался возразить Фадж. – Вы забываете, Альбус, что Блэк своевольно покинул Азкабан, и за это стоит наказывать, дабы вторым было неповадно.
— А мне думается, Корнелус, что он уже и без того отплатил сторицей за все собственные прегрешения а также за чужую вину. Его в полной мере возможно оставить на свободе под подписку о невыезде и мое честное слово, – парировал директор. – К тому же, если вы сделаете так, как предлагаю вам я, это повысит вашу популярность. Все будут думать, что вы – честный министр волшебства и, быть может, переизберут вас опять.

Так как выборы прейдет скоро.
— Похоже, вы меня вымогаете.
— Ну что вы, Корнелиус. Я вам поразмыслить. Так как Сириус, ко всему другому, еще крестный Гарри Поттера.

А уж данный юный человек хорош хоть каких-то поблажек от Министерства и всего волшебного мира.

Оставляя на свободе Блэка, вы делаете презент Гарри.
— Вы меня уговорили, – недовольно дал согласие Фадж.
Совещания импровизированного суда продлили еще на двое суток. Были опять допрошен с пристрастием Питер Петтигрю и Сириус Блэк. К концу второго дня, рабочая группа сошлась во мнении, что Блэк – безвинно пострадавший.

Что он может дождаться официального восстановления в статусе равноправного участника волшебного общества не в камере предварительного следствия, а в Хогвартсе.
— И еще одна, последняя просьба, – сообщил Дамблдор Фаджу по окончании зачтения решения суда.
— Вы никак не угомонитесь, – укорил его тот. – Вот как вам идти на уступки, в случае если по окончании них вы не радуетесь, а придумываете новые?
— Ну, это вправду последняя, – мило радуясь и практически насильно угощая лимонными дольками, проговорил директор.
Корнелиус флегматично прожевал лакомство и уже более покладистым тоном задал вопрос:
— И в чем она содержится?
— Я бы желал поболтать наедине с двумя преступниками, в частности с Петтигрю и Ноттом.
— Наедине? – переспросил министр. – А вы не собираетесь разрешить им скрыться, как скрывали Блэка?
— Нет, что вы! – возразил Альбус. – Они настоящие преступники и должны быть сурово наказаны. А разговор к их правонарушениям не имеет отношения, это сугубо личная беседа. В то время, когда я говорю один, я не имею в виду лишь себя.

С ним желают побеседовать его бывшие одноклассники. Вам, Корнелиус, поверьте мне, это будет совсем не весьма интересно.
— Хорошо, – легко дал согласие Фадж.
Гермионе показалось, что и в этом случае не обошлось без какого-нибудь заклинания либо зелья, уж больно легко и скоро сдался упрямый министр.

Глава 30. Информация

Как и в сутки перед допросами , Гермиона и Северус были позваны в кабинет Дамблдора. Чуть они уселись, как в дверь постучались и вошли Гарри и Сириус в людской виде. Гермиона с болью разглядывала постаревшее лицо Блэка и его волосы с проседью.

на данный момент он практически не напоминал ей прежнего мальчишку.
Гарри смотрелся довольным, но утомившимся. Он обширно улыбнулся собравшимся и уверенной походкой прошел вглубь кабинета. Перед тем как плюхнуться в кресло, он зачем-то чмокнул Гермиону в щечку.
Сириус был очевидно не в собственной тарелке. Он не до конца понял, что его оправдали. Он достаточно хмуро осмотрел кабинет директора и нехотя кивнул Северусу.

Тут его бросился в глаза воздействие крестника.

Он присмотрелся пристально к девушке, и глаза его округлились. Гермиона осознала, что Гарри на это и рассчитывал.
— Сообщите, что я спятил, – выдавил Блэк хриплым голосом.
— Легко, – мгновенно отозвался Северус. – Не смотря на то, что признание сумасшествия – это уже ход к исцелению. В чем обстоятельство для того чтобы признания?
Было разумеется, что Северус додумался о причине возгласа и сейчас потешается над Блэком, но Сириусу, видно, было не до его подначек, он не отрывал от Гермионы глаз.
— Ты – Мион. И будь я трижды проклят.
Гермиона, в неспециализированном-то, не планировала дерзить, но его голос был как в молодости звонким. Исходя из этого она ответила ему задиристо, не уступая сарказмом Снейпу:
— Гермиона, с твоего позволения, родственник.
Бедный Бродяга захлопал глазами. Он переводил взор с одного лица на второе, словно бы искал подтверждения, что его не разыгрывают.
— Не осознаю, – не выдержал Гарри. – Неужто она так очень сильно изменилась, что ты не определил Гермиону?
В его голосе также было много ехидства.
— Отчего же ты мне ничего не сообщил? – с укором задал вопрос его Сириус.
— Дабы ты не испытывал еще большее раскаянье, – пожал плечами Гарри.
Блэк очевидно смутился. Девушке опять стало его жалко. Она уже планировала попросить у него прощения, но тут заговорил директор:
— Господа, я позвал вас вовсе не за тем, дабы вы вспоминали детские распри, – строго сообщил он. – У нас имеется более насущные неприятности.
Сейчас уже смутился не только Сириус. В то время, когда же Дамблдор начал рассказывать о крестражах, то Блэк забыл о смущении и был честно озабочен новой проблемой. Гермиона, которая сначала нервничала, что Гарри определит о ее причастности к данной тайне, также скоро успокоилась.

Директор все перевернул так, что выходило, словно бы о крестражах додумался он сам.
— Я день назад не бесплатно попросил тайной беседы с Петтигрю и Ноттом, – завершил собственный рассказ Дамблдор. – Я желал задать вопрос их, что они знают о крестражах. Интуиция подсказывает мне, что один из них владеет нужной информацией. Крэбба и Гойла я отмел, поскольку они ни при каких обстоятельствах не пользовались особенным размещением Волдеморта из-за собственных низких умственных свойств.
Сейчас в дверь постучали. Это привели Нотта в сопровождении двух человек. Заверив, что преступник не сбежит, Дамблдор попросил конвой покинуть кабинет.
— Не желаю, дабы отечественный разговор услышали лишние уши, – пояснил он, после этого повернулся к Северусу и попросил: – Давай, напои отечественного милого гостя сывороткой правды. Интуиция мне подсказывает, что без нее будет через чур продолжительно, да мы и не сможем использовать способы дознания мракоборцев.
Снейп понимающе хмыкнул и дотянулся из кармана бутылочку. Он добавил пара капель в воду и насильно влил сыворотку Нотту. Но тот, как его не спрашивали, ничего не знал о крестражах и, в отличае от Малфоя, не получал от Волдеморта никаких вещей на хранение.
— Остается отечественный дорогой приятель Питер, – констатировал взмыленный Снейп, что и проводил дознание. – Ты же не откажешься, Блэк, поболтать с втором тет-а-тет?
— Основное, не прихлопнуть бы, – с искренней ухмылкой ответил Сириус.
Было разумеется, что он доволен тем, что ему доверили допрос Петтигрю. Гарри также взглянуть на Снейпа с признательностью, а Гермиона, быть может, в последний раз удивилась поступку зельевара. Она сделала это скорей по инерции, по причине того, что поступок был очень предсказуем и прекрасно ложился на новый образ Снейпа.

Этому новому Северусу ни при каких обстоятельствах уже не суждено было стать тем издерганным злым и мрачным доктором наук Снейпом, которого она все еще не забывала.

~~~~~~~

Чуть заметив в кабинете директора всю собравшуюся в том месте компанию, Петтигрю шарахнулся к двери. Но та, конечно, была закрыта. Северус подошел к нему и постарался влить веритасерум, но Петтигрю вырвался, затрясся и упал на колени. Он начал ползать от одного к второму и слезливо ныть:
— Не убивайте меня…
Это было так отвратительно, что все поморщились.
— Хотелось бы. Но мы не станем. Кому хочется гнить в Азкабане за убийство для того чтобы слизняка? – с презрением сообщил Блэк и сплюнул под ноги собственному бывшему приятелю.
— Прекрати разламывать комедию, – сообщил Северус, ловя Питера за плечо. – Это не отрава, а сыворотка правды. Выпей добровольно, не заставляй нас насильно вливать ее в твою глотку.
— Что вам от меня нужно?! – взвизгнул Петтигрю. – Я уже все сообщил на допросах.
— Ты не в том положении, дабы задавать вопросы. И твои допросы еще лишь начинаются. До тех пор пока с тобой, ублюдок, лишь культурно побеседовали, – сообщил Гарри.
Петтигрю осознал, что сопротивление безтолку и послушно открыл рот. Через несколько мин. глаза его остекленели, взор стал спокойным и покорным. Он так же, как и прежде стоял на коленях, а исходя из этого сейчас еще посильнее напоминал раба, что лишь усиливало омерзение.
— Давайте закончим поскорее, – попросила Гермиона. – Я не могу видеть это ничтожество, меня не так долго осталось ждать стошнит.
— Давай, Сириус, начинай допрос, – Снейп в первый раз при ней назвал Блэка по имени.
— Что ты слышал о крестражах от собственного хозяина? – задал первый вопрос Сириус.
— О, Чёрный Лорд мне все поведал. Я знаю о них больше, чем кто-либо еще. Он мне доверяет всецело, – мечтательно ответил Петтигрю.
Его взгляд еще более затуманился, и он стал с восторгом сказать, подтверждая, что ежедневник был крестражем.
— Первый крестраж Чёрный Лорд создал еще в школе. Он тогда убил собственного отца. Он так сожалел, что Люциус отнесся невнимательно к его хранению.

Следующим стал кольцо дяди Морфина, что когда-то принадлежал Певереллам. Запрятав его в чулане ветхого дома Мраксов, Чёрный Лорд не стал защищать лачугу через чур очень сильно…
— Что означает «через чур»? – перебил его Сириус.
— В том месте нет никаких ловушек, – покорно ответил Питер. – Но кольцо несет на себе проклятие. Одев его, заразишься туберкулезом костей, рука начнёт выглядеть обгоревшей. Но толь