Новый уровень пророческих встреч 5 страница

Я взглянуть на факел и меч, каковые пребывали в моих руках, осмотрелся, хотя воспользоваться ими, но не знал, как это сделать. Исходя из этого я факел и размахивал клинком.

— Я тут, дабы оказать помощь тебе начать, — сообщил ветхий орёл. — В пути тебе окажут помощь другие. Сейчас возвращайся к монументу. Прикоснись к нему факелом и замечай.

Ветхий орёл расправил крылья и поднялся в чёрное небо с порывом ветра, что мне не разрешено было чувствовать. Не обращая внимания на то, что он скоро провалился сквозь землю из виду, я продолжал его ощущать и знал, что он следит за мной. Позже у меня появилось чувство, что за мной замечают многие.

Я отправился, держа перед собой факел, и размахивая клинком. Я почувствовал, что у меня прибавляется сил, моё видение возрастает. Мне сразу же захотелось атаковать тьму.

— Я был рождён для этого, — сообщил я себе.

— Да, так и имеется, — ответил незнакомый голос. — Ты и многие другие. Настало твоё время.

Я посмотрел назад и заметил другого орла, что был существенно моложе первого. Но данный юный смотрелся более царственным, чем ветхий: он выпячивал грудь, а крылья были легко растопырены, как словно бы он в любую секунду готовьсявзмыть в тучи. Было разумеется, что он полон взрывной энергии, но соединял её с великой благодатью. Он слышал каждую мою идея, исходя из этого ответил:

— Я представитель другого поколения. В собственном величии я не превосхожу собственного отца, но мне дано больше власти. Тут я нахожусь чтобы пробудить и повести выдающихся чемпионов, каковые на данный момент на земле набираются зрелости.

Я помогу и тебе, и вторым, другими словами тем, кто обязан подготовить их к тому, что предстоит.

— Как я буду их готовить?

— Сперва ты обучишься применять факел и меч не только в целях собственной подготовки. Твоя подготовка крайне важна, но это лишь самое начало. По мере того, как ты будешь применять то, что находится у тебя в руках, к тебе придёт познание и всего остального, что было тебе дано.

Тогда ты будешь знать, что тебе делать со всеми твоими дарами.

Мы двинулись в путь. Я посмотрел на деревья, мимо которых мы проходили. После этого я увидел плод.

Он был красивый, неотразимый, и мне захотелось имеется.

— Кроме того не наблюдай на него, — промолвил юный орёл, как словно бы ему приходилось сказать это неоднократно.

— Из-за чего? — задал вопрос я. — Он выглядит очень пригодным, а я голоден. Позже я сообразил, из-за чего не могу имеется от этих плодов.

— Это всё деревья познания добра и зла, не так ли?

— Да. Откуда ты знаешь?

— Они кажутся живыми, но они мёртвые, а плод думается вкусным. Как они были на данной аллее монументов? Из-за чего тут этих деревьев так много?

— Это монументы тем людям, каковые были живы, но на данный момент мертвы. Это монументы тем людям, которым была дана жизнь, дабы они принесли её на землю, но, начав в Духе, они постарались закончить работу собственными силами и своей мудростью. Тем самым они стали растить такие деревья.

Вот из-за чего они стоят на протяжении данной дороги дружно.

Это одна из основных улиц города, ко мне приходят люди. Им не нравятся эти монументы, но рядом с ними люди чувствуют себя большими и в безопасности, как словно бы они наследники величия тех, кого увековечивают эти монументы. Обитателям нравится плод таких деревьев, не смотря на то, что для людей — это яд, что убивает их так же, как убивал их империю.

Мы шли , и моё видение возрастало. Я заметил, что улица весьма широкая, чистая, и, должно быть, прекрасная в солнечный сутки. Она всё ещё казалась мёртвой.

Нужно мной парил юный орёл, и я знал, что он прекрасно видит меня и просматривает мои мысли.

— Что мне делать тут со своим мечом и факелом? — задал вопрос я у него.

— Сперва определи эти монументы. Кроме того легчайшее прикосновение судьбы, данной Всевышним, может дать такую силу, что почва возродится и опять станет садом. Эти монументы поставлены людям, в которых кипела жизнь.

Они остановились и превратились в мёртвые монументы, по причине того, что начали обдумывать, как бы им воздвигнуть монументы собственной жизни.

Ненужно строить монументы на земле! Они всё равняется провалятся сквозь землю!

То, что строишь ты, — это часть небесного города. Тебе ничего не удастся сделать, если ты начнёшь беспокоиться о том, что поразмыслят о твоей работе люди. Тебя должно тревожить лишь то, что думает об этом Господь.

Ты тут чтобы создавать не монументы, а перемещение, которое ни при каких обстоятельствах не остановится. Река Судьбы ни при каких обстоятельствах не останавливает собственное перемещение. Дух ни при каких обстоятельствах постоянно двигается .

Если ты остановишься, то свернёшь с пути Духа и с дороги судьбы.

В то время, когда мы подошли к монументу, мимо которого я проходил раньше, юный орёл остановился и сообщил:

— Ты должен вернуть его к судьбе.

— Для чего нам это? — запротестовал я, — и как я это сделаю?

— Папа обожает выручать. Царь обожает выручать. Он кроме этого чтит отцов, идущих по земле Его дорогами, пускай недолго.

Эти монументы — не Его воля, и Он желает спасти их, дабы позже применять на благо отцов и детей, живущих в этом городе.

не забываешь, Измаил также был не в Его воле. Но Господь благословил его и произвёл от него великий народ. Ты будешь удивляться тому, как сыновья Измаила прославят в конце Господа, и тому, как прославят Его и эти монументы.

Если ты желаешь оставаться на дороге судьбы, то тебе должно нравиться такое Его спасение. Это часть твоего назначения — оказывать помощь в спасении монументов. Вот из-за чего ты тут с факелом и мечом.

— Но я считал, что они пали вследствие того что строили эти монументы себе, — опять запротестовал я. — Как я могу их спасти? Что смогут сделать факел и меч для этих мёртвых монументов?

— Если не возрастёт твоё познание спасения, ты будешь и дальше идти во тьме. Ты обязан почитать этих отцов и матерей. Ты обязан прикасаться к ним Словом и огнём.

В то время, когда ты сделаешь это, они опять станут источником судьбы, которая была в них раньше, источником вечной судьбе.

Ты не достигнешь собственного собственного назначения без той жизни, которая в них.

Господь планирует оживить эти монументы, из них опять потечёт живая вода. Это будет символ Его спасительной Его воскресения и силы. Эти деревья кажутся живыми, но они мёртвые, и их плод — это смерть.

Эти монументы выглядят мёртвыми, но в них всё ещё имеется жизнь. Жизнь, которую они в себе несут, вечна. Поставь факел на эту статую.

Я поднял факел и поместил его чуть ниже лица монумента великому британскому поэту. Латунь скоро восстановилась, и монумент заблестел. Скоро всё лицо сияло.

— Достаточно, — сообщил орёл.

Я сделал пара шагов назад и поднял голову. Монумент всё ещё оставался монументом, но в его лице уже была жизнь, так же, как в клинке и в факеле, каковые я держал в руках. Затем я забрал клинок и вонзил его в сердце монумента.

Он легко вошёл по самую рукоятку.

В то время, когда я его вынул, грудь монумента, как факел, засияла броскими многоцветными лучами заходящего/восходящего солнца. Сейчас на горизонте также показалось лёгкое сияние. Я опять был потрясён чудесами, создаваемыми мечом и факелом, — они не забирали жизнь, а дарили её.

— Они смогут и убивать, — сообщил орёл, которой на данный момент кружил прямо нужно мной. — Они возвращают жизнь тем, у кого она была, но громадная опасность пребывает в том, что они смогут дать жизнь и тому, что было мертво.

— Это что может значить? — задал вопрос я.

— В твоих руках — сила благословения. То, что ты благословляешь, — будет благословлено, даже в том случае, если Господь не желает этого. Если ты благословишь дело неприятеля, он будет преуспевать.

Ты обязан благословлять лишь по распоряжению Господа.

Неприятель приобретает собственную силу лишь от человека, и чем больше власть, доверенная тебе, тем больше вреда ты можешь принести, в случае если начнёшь использовать её неправильно, и тем сильней будет твой неприятель, одарённый данной властью.

В твоих руках и великое благословение, и сокрушительное разрушение. Ты обязан созидать лишь то, что хочет выстроить Господь, а разрушать то, что наметил Он. Тебе даны и инструменты, и оружие.

Чем могущественней становятся они в твоих руках, тем осмотрительнее ты должен быть.

— Полагаю, что мне направляться начать с уничтожения этих деревьев, — ответил я.

— Да, ты сделаешь это в надлежащее время, но это время пока не наступило. на данный момент мы сосредоточимся на том, что будем давать жизнь. А эти деревья всё ещё нужны Всевышнему.

— Как это?

— Господь поместил Древо познания Добра и Зла в центре Едемского сада не напрасно, на это у Него была важная обстоятельство. Сердце не станет послушным пока не возьмёт свободу непослушания. Эти деревья завлекают людей к этому месту, и кое-какие из них, кого привели ко мне эти деревья, увидят, что тут в отечественном приятеле опять имеется жизнь.

В то время, когда кто-то прикасается к нему, жизнь начинает расти. Жизнь возрастает во сотрудничестве. Мы не знаем, всецело ли восстановится его назначение, но это в полной мере вероятно.

Его учение опять может заструиться по земле.

Но это дело не отечественных рук. Ты сделал собственную часть работы, а сейчас мы должны двигаться дальше.

— Куда мы идём?

— Имеется в этом городе другие монументы, к каким ты обязан будешь прикоснуться, возвращая их к судьбе. В случае если люди отзовутся, через данный город потекут потоки живой воды. Они соединяться в одну могучую Реку.

В случае если в достаточной степени пробудятся те, кто живёт в собственном прошлом, они присоединятся к тем, кто живёт в настоящем, и дружно они устремятся по великой Реке, воды которой принесут их к славному будущему.

— Если ты тут орёл, значит, ты должен был посмотреть в будущее этого города. Случится ли это тут опять? — задал вопрос я, не хотя терять время напрасно, в случае если результата, в итоге, не предвидится.

— Не отечественное дело тревожиться о итогах. Господь каждому даёт шанс, даже в том случае, если знает, что данный шанс будет отвергнут. Но, в то время, когда я поднимаюсь достаточно высоко, я могу заметить будущее, но лишь самый его краешек.

Я знаю, что жизнь опять закипит в этом городе, но я кроме этого знаю, что тут не будет многих, аналогичных мне, в случае если потенциал этого города будет недостаточным.

Отечественное дело — применять эти нам подарки и передать результаты Господу. Ты обязан прекрасно выучить уроки этого города. Тогда тебя отправят во многие другие города и к вторым народам, дабы ты опять сделал то же самое.

Ты призван, дабы давать жизнь народам и городам, оживляя их прошлое, их монументы. Имеется ещё люди, выполняющие ту же работу, а имеется и другие, каковые готовятся к жатве иным образом. Но ты обязан делать собственное дело.

Я шёл , а орёл кружилнужно мной. Внезапно я почувствовал острое желание ударить клинком по одному из деревьев, легко дабы взглянуть, что произойдёт.

— Давай, попытайся, — негромко ободрил меня голос сверху.

Я ударил по дереву прямо над низкой изгородью, на которую оно опиралось, и клинок легко прошёл через него. Я начал наблюдать, не упадёт ли оно, но оно осталось находиться. После этого с него посыпались плоды.

Распространилось страшное зловоние.

Я посмотрел на плоды, каковые всё ещё оставались на дереве, и они прямо у меня на глазах стали гнить. Я отошёл на расстояние, достаточное чтобы ни один из плодов не упал на меня.

— Вот так Господь проклял фиговое дерево, — сообщил сверху орёл, также изумляясь тому, что заметил. — Данный клинок — Его Слово. Он может дать жизнь, быть может забрать её.

Затем я подошёл ближе, собираясь поднести факел к стволу дерева. Пламя охватило его, как словно бы это была не древесина, а сухая бумага, и скоро поглотило. Остался лишь пепел.

Налетел ветер и развеял данный пепел. Скоро ничего больше не свидетельствовало о том, что тут было дерево.

— факел и Меч — божественно замечательное оружие! — увидел орёл. — Это дерево одурачило многих людей.

— Так скоро, — ответил я. — Не могу поверить, что это произошло так скоро.

Я бы не заявил, что семнадцать лет это скоро, — быстро возразил ветхий орёл, что показался, казалось, неоткуда. Он был очевидно раздражён.

— Вы два дурака! Помните, что время тут не такое, как на земле. Вот из-за чего на земле к вере нужно додавать терпение, в противном случае ты пропустишь расписание Господа.

Нам необходимо будет к этому возвратиться, дабы исправить путаницу, — сообщил он, исчезая так же скоро, как показался. Показалось, что он плохо торопится.

Я до сих пор не знаю, из-за чего ветхий орёл был так раздражён. Могу кроме этого заявить, что мой дорогой друг, юный орёл, был также смущён. Сожалея, что ветхий орёл так и не разъяснил нам обстоятельство собственного раздражения, я опять двинулся в путь и касалсяфакелом монументов. Скоро возможно было заявить, что светает.

И было уже не так страшно.

Я знал, что не так долго осталось ждать солнце прорвётся через туман.

— Многие пологали, что у этого города нет будущего, что ночь ему на благо, но его самый знаменательный сутки лишь начинается, — сообщил я молодому орлу, что всё ещё был со мной.

Я почувствовал, как во мне просыпается громадная надежда в отношении этого города. Мне показалось, что орёл меня не слушает, — он всматривался вдаль, в будущее.

Также утратив движение мыслей, я начал раздумывать о равнине, о коне, о маленькой девочке. Мне было весьма интересно, потекут ли опять в этом городе Реки Судьбы. Я желал бы знать, существует ли некая сообщение, и смогут ли эти Реки попасть из этого в равнину.

Я весьма нервничал о той храброй маленькой девочке. Её милосердие, зрелость и мудрость не по годам делали её величайшим из сокровищ, каковые мне приходилось обнаружить. Мне захотелось возвратиться, но я знал: то, что мне дано тут да и то, что я изучал, — это часть замысла, что касался и её, и равнины, которую она пробовала обезопасисть.

Я опять посмотрел вверх на орла. Он очевидно что-то видел, но было неясно, радуется он, либо тревожится. Глядя на него, я начал ощущать то, что ощущал он.

Я знал, что моя подготовка практически закончилась.

Вот-вот раздастся сигнал. Не так долго осталось ждать начнётся великая битва.

Глава 7. Царица

Юный ОРЕЛ ОПУСТИЛСЯ РЯДОМ СО МНОЙ.

— Я знаю, что ты мне желаешь сообщить, — увидел я.

Он удивлённо поднял брови, взглянуть на меня и продолжил начатое.

— Всё происходит скорей, чем я думал. В то время, когда летаешь выше, — видишь дальше, но в первоначальный раз я отказывался подниматься высоко. Я не готовьсязаметить кроме того то, что уже видел.

Мне необходимо собрать вторых орлов и отыскать отечественного отца. Будущее весьма неясно. Иди , и мы скоро опять увидимся.

Он провалился сквозь землю прежде, чем я успел возразить. Я сожалел о собственном поспешном заявлении, словно бы я знаю, о чём орёл желал мне сообщить. Я осознавал, что он принёс мне плохие вести, но так как подробности мне были малоизвестны.

Глупая моя гордыня, — думал я.

Кроме этого я решил ни при каких обстоятельствах больше не сказать собственному собеседнику, словно бы знаю, что он собирается мне сообщить. Думается, это постоянно стоит мне знания. Я шёл , размахивая клинком и держа факел как возможно ближе.

После этого я приблизился к изваянию дамы. Она была очень прекрасна, и я высказал предположение, что это королева Англии. Я начал разглядывать её, и моё сердце практически замерло: помимо этого, что её лицо мне было прекрасно знакомо, она была живая, а её скипетр показывал прямо на меня. Около неё сидели орлы подобно тому, как голуби садятся около монументов.

Эти орлы также наблюдали на меня.

Она заговорила с тем преимуществом, которое мне было прекрасно знакомо. Царица была страно красива, и, однако, в ней была власть, которая заставляла меня трепетать.

— Вы та маленькая девочка, которую я оставил в равнине! Как ты ко мне попала? Из-за чего ты монумент? — запинаясь, сказал я.

— Ты забыл, что тут и в земном царстве время идёт по-различному. Но это не та девочка, которую ты видел, а духовная наследница отечественной леди.

— Простите. В то время, когда я заметил вас, я поразился, как вы похожи.

Великая леди, казалось, не обратила никакого внимания на сообщённое мной. Указываясвоим скипетром на меня, она начала говорить.

— Разбудишь ли ты матерей для славы их призвания? Положишь ли ты в руки моих дочерей мечи и факелы? Они — те, кто не позволит факелам погаснуть; те, кто будет мудро обладать клинком.

Мои дочери остановят смерть и вернут жизнь!

Я стоял в безмолвном благоговении. Её властные и хорошие слова были так же красивы, как и она сама. Я не желал, дабы она не замолкала, по причине того, что её слова так радовали меня.

— Вы Елизавета? — задал вопрос я.

— Нет.

— Возможно вы Мария, мать Иисуса?

Глядя на меня глазами, излучающими тепло, но и твёрдость, она ответила:

— Ты знаешь меня. Елизавета знает меня. Авраам искал меня. Я не Мария, но я также прихожусь Христу матерью.

Я — Иерусалим. Я и твоя мать, по причине того, что я мать всякого, кто поклоняется в истине и Духе.

Я наблюдал на неё, и мне подумалось, что она в действительности думается воплощением материнства во всей его славе. Её слова передавали не только истину, но и жизнь, надежду, отвагу и силу. Не было возможности представить себе даму более привлекательную, и, однако, в её красоте не было ни намёка на соблазн либо на сексуальное влечение.

Мне лишь хотелось быть к ней как возможно ближе. Её присутствие было таким тёплым и гостеприимным, что я начал приближаться. Я не имел возможности не удивляться тому, как возможно, будучи таким светом, пребывать на улице монументов и не разбудить целый город.

— Из-за чего вы тут? Из-за чего вы в этом городе? — задал вопрос я. — Как возможно тому, кто так привлекателен и в ком столько жизни, пребывать на данной аллее? Из-за чего у ваших ног не сидят толпы людей?

— Человек создал мне множество монументов, но я ни при каких обстоятельствах не умирала. Многие пробовали отыскать меня. Это были по большей части те, кто сидел у моих ног, но они делали это собственными стараниями, а не верой, которая единственная может отыскать меня.

Ты способен встретиться со мной, вот как на данный момент, благодаря собственному видению. Если бы твоё видение было больше, ты бы видел во мне больше величия. В действительности ты видишь только немногим больше, чем те, кто видят лишь медную статую.

В этом городе вправду имеется люди, каковые начинают видеть во мне не просто монумент. Вот из-за чего я тут живая. По мере возрастания их видения я буду всё больше раскрываться и раскрываться этому городу.

В то время, когда они начнут верить своим сердцам, а не только своим умам, я освобожусь от данной мемориальной аллеи и встану над замками и человеческими дворцами. Тогда в данной город придёт Царь.

Она взглянуть на мои руки, и на её устах промелькнула не сильный ухмылка.

— Вот у тебя имеется факел и меч. Они тут вовремя. Никто из тех, кто не уважает собственных отцов и матерей, не сможет разглядеть меня.

Если вы почитаете отцов и матерей, то дадите мечи дочерям и сыновьям.

Её слова были как пламя и как мёд в один момент. Они жгли, но одновременно с этим были успокоением и наслаждением. Я не имел возможности себе представить человека, которому не хотелось бы пребывать как возможно ближе к ней.

Она, разумеется, слышала мои мысли и отвечала на них.

— Как я уже сообщила, большая часть видит во мне лишь монумент, холодный и тусклый. В то время, когда люди начинают видеть меня таковой, какой я имеется в действительности, они тянутся ко мне как малые дети к любящей матери. Я также создана так, дабы быть желанной каждому ищущему сердцу.

Царь и я — одно целое.

Ты обязан это запомнить. Дабы я предстала таковой, какой я имеется, от отцов и матерей, и от дочерей и сыновей, требуется свет. Я что-то намного большее, чем ты видишь на данный момент, но я и такая, как тот ребёнок, которого ты встретил в равнине.

Меня не заметит ни один из тех, кто не осознаёт славы материнства. По причине того, что многие чтят лишь отцов, а про матерей забывают, они сами и их плод не остаются на земле на долгое время. Вы должны почитать и отцов, и матерей, дабы дочери и ваши сыновья шли вперёд.

Не встретятся со мной таковой, какой я имеется, и те, кто не видит славы в детях. Во мне имеется мудрость нового и мудрость веков рождения. Дабы длилась тропа судьбы, нужна мудрость отцов и матерей, ветхих и молодых.

Слушая её, я попятился к деревьям, высаженным на улице. Это не ускользнуло от её внимания, и она опять ответила моим мыслям.

— Да, дама была одурачена и первой ела от запретного плода. Но мужчина ел от него, не обращая внимания на то, что он знал, что делает. И разве не говорит пророчество, что семя дамы сокрушит голову змея?

— Простите, — ответил я, — это именно то, о чём я так много учил: как легко дама поддаётся обману. Но на данный момент я удивился: разве возможно так думать в вашем присутствии?

— Это ясно, что многие так думают, но на данный момент ты обязан осознать следующее: те, кто спасён — новое творение, которое выше прошлого. Снова созданная дама выше прежней. В то время, когда ты становишься частью нового творения, твои слабости преобразовываются в сильные стороны.

В новом творении всё новое. Исходя из этого люди с обновлённым мышлением не делают выводы вторых по плоти, а делают выводы по Духу.

Дама нового творения вот-вот покажется, и те, кто встретится с ней, станут её уважать. Ни мои сыновья, ни мои дочери не встретятся со мной таковой, какой я имеется в действительности, пока не начнут наблюдать на меня сообща, открывая собственные сердца тому, что видит любой из них. мои дочери и Мои сыновья должны пророчествовать.

Ты обязан дать моим дочерям, и моим сыновьям факелы и мечи, в противном случае ты закончишь тем, что монументом на данной улице.

Ты озабочен тем, что даму легко одурачить. Любой может оказаться одураченным. Но мудрость дамы может предохранить тебя от глупости, как, к примеру, та, которую ты показал, в то время, когда рубил то дерево!

В то время, когда она это сообщила, я содрогнулся. Я мгновенно осознал, что произошедшее было страшнее, чем я себе воображал.

— Я своим клинком, дабы срубить дерево, которое приносило дьявольский плод. Разве это не хорошо?

— Ты не посадил вместо него праведное дерево. А сейчас старое дерево опять распустилось, и его дьявольская сила умножилась. Запрещено неприятеля, ты неизменно обязан заполнить то место, где он был, добром, в противном случае произойдёт то, что произошло.

Я так не желал покидать присутствие данной великой Царицы, но я повернулся и побежал обратно в том направлении, где я срубил дерево. Я посмотрел назад на бегу, дабы ещё хоть раз встретиться с ней поразительную красоту, и увидел, как она жестом показывала орлам отправляться со мной. Глубокая озабоченность их судьбой была такой очевидной, что я остановился.

— Сообщи, то, что произошло так не хорошо? — закричал я.

Великая Леди взглянуть на меня так, как словно бы посмотрела ко мне в душу. Уверен, что она раздумывала над тем, смогу ли я выдержать ответ. Должно быть, она сделала вывод, что смогу, по причине того, что ничего не ответила, но заговорил один из орлов.

— Весьма не так долго осталось ждать ты осознаешь, что произошло. Мы не готовьсяк тому, что нас ожидает, думаю и ты также. Но на данный момент мы должны уходить.

Битва за другие битвы и город уже начались.

В дверь постучали, и я с готовностью проснулся. На часах у кровати светилась цифра 5.55. Мне было тяжело настроиться на данный настоящий мир.

Я смотрелна часы и молился, дабы Всевышний милостиво дал мне свойство преодолеть то, что надвигается. Я знал, что точно имеется мост между землёй и Небесными Царствами.

То, что я видел, было настоящим. Я думал кроме этого, что отличие времени между ними была не таковой, как казалось. Время от времени 60 секунд и часы в Небесном Царстве оборачивались на земле годами.

Не смотря ни на что, я знал, что время пробуждаться.

Последняя битва вот-вот начнётся.

Мне необходимо было мало посидеть. Я знал, что Вышний Иерусалим стоит того, дабы его искали как ни одно сокровище на земле. Это то, чем призвана быть церковь.

Несомненно, если бы Её заметили на земле, народы пошли бы к Её свету! Разве кто-то остался бы равнодушным? Как очень сильно мне хочется, дабы любая церковь, любой верующий заметили бы Её хоть мельком, услышали бы Её слова, почувствовали бы величество Её присутствия и преимущество каждого Её перемещения!

Она — женственность во всей её славе. Она — Невеста, хорошая Царя! Целыми днями я был поглощён этим, думая над тем, как я могу поделиться всем замеченным с другими, как лучше передать видение того, какой призвана быть Церковь.

Она не имеет никакого отношения к аллее монументов, она обязана пребывать на самой высокой горе, дабы все имели возможность её видеть!

После этого я поразмыслил о грядущей битве. Ужас, подобно чёрному покрывалу, окутал меня. Силы меня покинули. Я был т