Безрезультатные поиски пропавшего континента 3 страница

Первое, что должно вынудить нас подозревать, что Платон не делает буквального изложения, возможно заметить в его самом раннем описании Атлантиды, содержащемся в «Критии». В данной работе посте описания их жителей культуры и древних Афин, и потрясающих городов и необычайного могущества Атлантиды Платон информирует своим читателям о том, что при разделе суши между всевышними островное государство было передано Посейдону. Помимо этого, применяя такой же, как в диалогах, откровенный и рабочий стиль, Платон говорит нам, что Посейдон, оставаясь верным сущности Олимпийских всевышних, безнадежно влюб:шется в дочь первого правителя Атлантиды, берет ее в жены и делается отцом ее детей:

Не смотря на то, что мысль о том, что всевышние имели детей от земных дам, есть общепринятой в греческой мифологии, она думается мало неуместной в якобы «историческом» повествовании. Активные искатели Атлантиды, настаивающие на восприятии истории Платона как полностью подлинной, впредь до признания определенного количества колесниц в арсенале короля, каким- то образом потеряли из виду эту увлекательную подробность.

Но в случае если мы примем рассказ Платона за подлинно историческое повествование, то справедливости для до:1жны будем признать и идею о существовании настоящего всевышнего по имени Посейдон. Он словно бы бы вправду вступил в амурные отношения с единственной королевской дочерью (в итоге, кто еще имел возможность без всяких последствий совершить таковой подлый поступок?), произведя на свет в качестве потомства полубогов-полулюдей. Мне думается лицемерным принять идею, что на острове в Атлантике жили стоны, не веря в то, что один из всевышних Олимпа имел возможность не хорошо поступать с женщинами.

ВРЕМЕННОЕ НЕСООТВЕТСТВИЕ

Вторым недочетом истории есть то, что она обрисовывает крупно масштаб ную войну между союзом и атлантами восточных средиземноморских стран во главе с древними Афинами, которая предположительно случилась за 9 тысяч лет до рождения Платона. Так, в случае если мы согласны верить, что Атлантида существовала так в далеком прошлом, разве не должны мы тогда дать согласие с идеей, что Афины и Египет (вкупе с остальными регионами, упомянутыми в рассказе) также существовали около 9 тысяч лет до н. э.? В противном случае с кем же тогда сражались атланты?

К сожалению, принимая эту историю за чистую монет)’, мы сталкиваемся с основной задачей: в случае если мы согласимся, что война между афинянами и атлантами была настоящим историческим событием, то мы передвигаем происхождение города-страны Афины — считается, что оно первоначально появилось приблизительно во II тысячелетии до н. э. — назад приблизительно на 7 тысяч лет! Помимо этого, это значит, что развитые цивилизации процветали в Средиземноморье приблизительно за 6 тысячелетий до строительства пирамид, что бросает вызов всем известным историческим и археологическим фактам. Вследствие этого, война между Атлантидой и Афинами не может быть признана как историческое событие, не подвергая отмене все, что ученые определили о старой истории в течении последних двух столетий.

Итак, что мы имеем? Неужто Платон лгал, в то время, когда сказал, что это была настоящая история? Неужто Атлантида была легко выдумкой, вычисленным на то, дабы научить нас некоторым моральным требованиям, а его рассказ о том, как эта история к нему попала, — только уловкой чтобы придать ей некую достоверность?

Либо это было что-то второе? Может это, в итоге, быть вымышленной историей, поведанной не чтобы ввести в заблуждение, а с целью передачи информации?

РОЛЬ МЕТАФОРЫ

Древние люди не довольно часто что-то записывали с единственной целью сохранения письменных записей исторических событий. Вместо этого они были более заинтересованы в сохранении глубокого смысла либо сущности, содержащейся в истории, и не затрудняли себя исторической точностью обрисовываемых событий. В следствии сохраненными были записи, каковые содержали символичнуЮу а не историческую истину.

Вследствие этого, наверное, что Платон вовсе не собирался сделать так, дабы его история была воспринята практически, и не пробовал умышленно ввести в заблуждение собственных читателей. Я думаю, Платон вправду писал историю, которая имела возможность иметь некое подтверждение в историческом факте, но была таковой старой и разбавленной при каждом пересказе, что в далеком прошлом потеряла все самые главные фактические подробности. Опираясь на несметное количество и древние легенды современных мифов того времени — без сомнений, известных грекам с древних времен, — и надеясь на навыки рассказчика и собственное воображение, Платон все в высоко стилизованную, нравоучительную пьесу, в которой он проиллюстрировал, как жадность и коррупция, в конечном итоге, смогут навлечь на себя бешенство всевышних.

Быть может, его вдохновило настоящее разрушение острова Тира, случившееся на тысячу лет раньше (трагедия, возможно, узнаваемая грекам). Он включил данный факт и довольно развитую минойскую культуру в собственную историю. Таковой литературный прием не только есть в полной мере допустимым, но и довольно часто употребляется кроме того на данный момент.

Применение минойцев в качестве декорации либо воодушевляющего примера ничем не отличается от применения нацистской Германии в качестве модели для в фантастических произведениях некоторых вымышленных репрессивных и авторитарных режимов.

Помимо этого, фашисты, пока еще не названные, имели возможность послужить механизмом, на базе которого строилось это ожесточённое будущее, придавая всей истории до его верность, которая при вторых событиях имела возможность бы отсутствовать. Точность подробностей была неважна для Платона; значительной он считал мораль, вытекающую из истории, а все другое являлось только сценой для размещения его храбрецов.

Он имел возможность позаимствовать материал из мифов и разных легенд, популярных в то время, при необходимости приукрашивая и соединяя их совместно в причудливую мозаику мифологии, которая дошла до наших дней, но история, по существу, есть вымышленной. В случае если осознавать слова Платона в таком контексте, они покупают новое значение — суть, потерянный при дословной интерпретации, но сохраненный при рассмотрении его в виде метафоры.

Но как мы можем утверждать, что это как раз то, чем занимался Платон? Непременно, у него мы задать вопрос не можем, но существует одна вещь, которая обосновывает не только то, что история Атлантиды была легко преувеличена, но да и то, что она на этом не кончается.

НЕОКОНЧЕННАЯ ИСТОРИЯ

В отличие от большинства работ Платона «Критий» есть неповторимым произведением в том замысле, что оно было незакончено. Быть может, что окончание было легко потеряно, но то, как она заканчивается, думается, обосновывает обратное. Финальный абзац выглядит следующим образом:

Критый

Обратите внимание, что история неожиданно обрывается на самом драматичном месте повествования. Она заканчивается не в середине мысли, а в самый кульминационный момент, как словно бы Платон положил ручку, дабы решить, как ему продолжить, и больше не возвратился к повествованию. Мы знаем, что «Критий» не есть его последней книгой — в последующие годы он написал еще пара работ — так что его перо остановилось не по обстоятельству смерти, а книга все-таки осталась незаконченной.

Что же имело возможность случиться, дабы вынудить его остановиться, в особенности на таком главном моменте истории?

Быть может, Платон не закончил собственную историю, поскольку утратил к ней интерес? Иначе говоря в случае если сперва его имело возможность развлекать произведение вымышленной истории, то со временем, быть может, он начал скучать и перешел к осуществлению вторых, более слоящих проектов, ославив историю в середине повествования?

Такая возможность требует рассмотрения. В итоге, ко времени написания собственных диалогов Платон был уже пожилым человеком, и, осознавая, что времени остается мало, он имел возможность переключиться на произведения более большого уровня, вместо того дабы завершать собственный незамысловатый вымышленный рассказ об островном стране, за жадность и высокомерие обреченном на разрушение.

Как нам известно, эпопея Атлантиды могла быть необработанным черновиком, что Платон начал писать, но утратил интерес, не завершив повествование. Такое время от времени происходит с писателями любой эры; любой великий автор создавал такие литературные произведения, о которых потом сожалел, либо ост авлял рукопись еще в зачаточной стадии, поскольку у него получалось совсем не то, что он пробовал сообщить.

К сожалению, в то время, когда человек, подобный Платону, делается известным, все, что он написал, в полной мере конечно воспринимается как что-то неприкосновенное. Вследствие этого, необработанные черновики, неудавшиеся первые пробы пера а также ничего не значащие заметки покупают статус священного писания и аккуратно сохраняются, даже в том случае, если сам создатель предпочел бы видеть эти страницы кинутыми в пламя.

Помимо этого, два вторых эпизода говорят о том, что история вымышленная. Во-первых, упоминание об Атлантиде в работах Платона есть самым ранним, принимая к сведенью, какая это впечатляющая история [17]. Но разве мы должны принять на веру, что широкомасштабная война, вовлекшая все узнаваемые тогда страны в битву не на судьбу, а на смерть и закончившаяся трагедией, стёршей с лица земли целый народ, имела возможность остаться незамеченной вторыми писателями в течении нескольких тысяч лет?

Осознавая, что огромная масса литературы была потеряна в течение нескольких столетий на протяжении пожаров и разных тщетных актов уничтожения, я все-таки считаю странным, что работа Платона была и остается первым и последним упоминанием на эту тему.

Во-вторых, приверженцы Атлантиды придают значениетому факту, что Платон сам сказал, что его история настояща. Тогда не именуем ли мы человека лжецом и не ставим ли мы под сомнение его взор на историю, как человека необычайной безупречной честности и прямоты, для опровержения этого?

ОЦЕНКА ЧЕСТНОСТИ ПЛАТОНА

В действительности сам Платон не говорит, что история правдива. При внимательном прочтении обсуждаемого текста видно, что Критий говорит Сократу о том, что история правдива, а это определенно не то же самое, что сказал нам Платон. Он задумал собственные записи об Атлантиде в форме вымышленного диалога между его ветхим втором и преподавателем Сократом и его сотрудник- ми-философами.

Такие диалоги были литературным приемом, что применял Платон чтобы воплотить собственные идеи, и не предназначались чтобы быть воспринятыми как правильная запись настоящего беседы. В то время, когда в диалоге Платона Критий говорит Сократу, что история, которую он планирует ему поведать, настояща, это есть не ложью, а только распространенной литературной тактикой, используемой для привлечения читателя, которую писатели применяют и сейчас.

Прием, в то время, когда один храбрец информирует другого о том, что история, которую он планирует рассказать, вправду случилась, такой же ветхий, как само написание художественного произведения. Следовательно, Платона нельзя обвинить в нечестности. Он был легко хорошим рассказчиком.

И, наконец, что нам делать с тем фактом, что история, предположительно, была передана Платону никем иным, как легендарным греческим законодателем Солоном? Вправду ли Платон не стал бы это придумывать?

Имеются два вероятных варианта. Или Платон сочинил историю о том, что Солон передавал рассказ много поколений, таким же образом, как он сочинил мнимый диалог между Сократом и Критием (еще один распространенный литературный прием), либо Солон сам сочинил историю и передал ее Платону, что воспринял ее как факт. В случае если уж на то пошло, она могла быть придумана любым посредником между Солоном и Платоном и просто быть приписанной известному политику.

Но я пологаю, что тот факт, что Платон покинул историю незаконченной, более убедительно обосновывает вышесказанное. Вправду ли Платону была доверена история, передаваемая легендарным Солоном (что погиб на 200 лет раньше), остается непонятным, поскольку он полностью не записал этого. По всей видимости, он просто создал вымышленную случайную историю о том, как пришла к нему эта легенда, как собственного рода необыкновенное право на ее применение.

ВЫМЫСЕЛ КАК ФАКТ

Но тогда появляется новая неприятность. В случае если повествование Платона есть только выдумкой, какое значение это имеет для идеи о пропавшем континенте? Не лучше ли нам от всей концепции как от нехорошей шутки и пойти дальше, как это сделало большая часть ученых?

Тут и находится камень преткновения: лишь то, что история есть выдумкой, не означаег, что она не содержит фактов и не имеет исторической сокровище. В действительности в большинстве вымышленных произведений довольно часто употребляются настоящие места, события и люди в качестве фона либо декораций для историй.

Наглядным примером этого есть хорошая новелла Маргарет Митчелл «Унесенные ветром», в которой она в качестве контекста применяет настоящее географическое место (Атланта, штат Джорджия), настоящие исторические фигуры (Джефферсон Дейвис, генерал Шерман, Авраам Линкольн) и настоящее историческое событие (гражданская война в Америке), дабы поведать историю о романтических отношениях между аристократичной и избалованной Скарлетт О’Хара и франтоватым и самоуверенным Реттом Батлером. Тогда как сами храбрецы всецело вымышлены, много исторических подробностей придает им достоверность и заставляет принимать историю как настоящую биографию.

А что, в случае если история была бы потерянной и забытой и была бы снова найдена лишь пара столетий спустя новым поколением историков и литературоведов? Признавая, что исторические подробности повествования по большей части соответствуют действительности, разве мы не посчитали бы, что целый рассказ всецело правдив, и что Скарлетт О’Хара и Ретт Батлер были настоящими фшурами времен гражданской войны в Америке?

Конечно, ни Ретт, ни Скарлетт не имеют каких- или показателей того, что они не являются настоящими живыми людьми (иначе говоря они не мистические создания и не обладают сверхъестественными возможностями, как рассказывается в сказках), так, разве все повествование полностью не будет восприниматься как исторический факт? В случае если нет, тогда какой критерий возможно использован для определения достоверности той либо другой части?

Я предполагаю, что что-то подобное случилось и с историей Платона. Применяя прекрасно известную и, быть может, общепринятую историю о потопе в качестве базы, Платон создал вымышленный рассказ около полностью настоящих древних событий, совершенно верно так же, как на данный момент везде делают современные писатели.

Но что хорошего может нам это дать в поиске Атлантиды? В действительности довольно много. Возвратимся к нашей аналогии с книгой «Унесенные ветром».

При внимательном прочтении будущие историки имели возможность бы очень многое определить о геополитической, экономической и военной ситуации в Атланте и около нее до гражданской войны в Америке, и на протяжении и сразу после нее.

В случае если опустить не относящиеся к делу элементы романтики, из истории возможно извлечь достаточно хороший урок, что в будущем стал бы нужным для историков, ищущих подробности о том времени и месте, не имея подробной информации о них. Таким же образом, не обращая внимания на посторонние подробности в повествовании Платона, мы имели возможность бы уже отойти от идеи, что в древние времена до;гжно было что-то случиться, что послужило базой его рассказа.

И это что-то могло быть не фантастически могущественным островом и богатым, что был полностью разрушен на протяжении великого катаклизма, а ключом к весьма старому и неординарному прошлому, что кроме того Платон мог быть не в состоянии выявить. Именно тут мы можем возобновить отечественные поиски пропавшего континента, в особенности на данный момент, в то время, когда мы признали, что карта, которую дал нам Платон, есть только приблизительным изображением того, что мы ищем, а вовсе не правильной картой острова сокровищ. Это нисколько не облегчит отечественное путешествие, но хотя бы укажет верное направление и вынудит думать об Атлантиде «нестандартно», что окажет помощь разыскать пропавший континент — не на страницах работ Платона, а в мифологии его времени, в том месте, где он был все это время, ожидая, пока мы его отыщем.

e-puzzle.ru

Глава 3

История глобального потопа

Историческим фактом есть то, что мифы о потопе стали частью практически всех мировых культур так же в далеком прошлом, как рассказывание легенд и сказок стало частью людской бытия. Помимо этого, они практически в любое время встречаются среди самых ранних историй тех культур, у которых имеются показатели мифологии потопа (либо «глобального потопа»), довольно часто беря собственный начало в устном творчестве, задолго до изобретения письменности.

Само собой разумеется, самым известным из мифов есть Ноев Потоп, по Ветхому Завету случившийся предположительно 2600 лет тому назад. Но многие люди не знают, что данный Ноев Потоп произошёл позднее, чем тот, что обрисован в шумерском эпосе о Гильгамеше, истории, предшествующей Библии на много, быть может, кроме того тысячи лет — и это лишь два из бессчётных мифов о потопе, известных современным исследователям.

Особенно Примечательно, что, не считая повсеместного распространения, для этих историй характерна большая степень согласованности, связывающей большая часть из них. К примеру, так же как история Атлантиды, большая часть мифов о потопе повествует о том, что люди собственными высокомерием и дурными поступками рассердили всевышнего (либо всевышних) и исходя из этого были стёрты с лица земли; что люди жили в процветании и богатстве, пока они не отвернулись от Всевышнего; и что все были полностью уничтожены огромным погоном за исключением тех, кто отыскал спасение на борту некоей лодки.

Само собой разумеется, не все мифы соглашаются со спасением животных (в соответствии с истории о Ное). Вследствие этого существуют различные вариации на тему, кто был спасен и из-за чего, но степень сходства поразительна, в особенности в случае если учитывать огромную удаленность в расстоянии и во времени, которая разделяет разных рассказчиков. Встедствие того, что за пара столетий разные культуры по-своему приукрасили историю, оказалось, что каждое общество говорило собственный миф о потопе.

Любой отличался от остальных [18], но подразумевал, что в далеком прошлом люди на всей Почва пережили одну и ту же либо похожую трагедию и создали около этого события легенды, соответствующие их взглядам и собственным традициям.

Ученые пробуют растолковать данный феномен тем, что каждое общество о конкретной местной либо региональной трагедии — в большинстве случаев огромном потопе — и, потому, что каждое общество вычисляло себя единственным на Земле, люди определяли это событие как «глобальную» трагедию. Помимо этого, в связи с гем, что любая культура поддерживает веру в всевышнего либо всевышних, совсем конечно, что трагедия воспринималась как божья кара, и спасены в ней были лишь те, кто показал праведность и добродетельность (и были необходимы для подготовки основы и сохранения культуры для преданий).

Поэтому, в случае если поразительно замечательный потоп обрушился на старую Почву, убивая людей и животных, конечно, он сохранится в коллективной памяти общества в форме легенды. Потому, что практически все культуры пережили какую-то большую трагедию в определенный период их истории, то это объяснение не лишено смысла и вправду имело возможность бы быть принято во внимание много аналогичных историй.

Однако, эго растолковывает не все. без сомнений, большие землетрясения, извержения вулканов и огромные наводнения сохранились в коллективной памяти общества, но, что необычно, для большинства историй о потопе характерна заметная согласованность, которую они высказывают при описании масштаба и природы трагедии. Ни одна история не именует его легко наводнением, лишь больше, чем простое, а информирует, что он уничтожил практически все, обрекая людей на восстановление с нуля.

Более того, все истории в один голос заявляют, что именно вода причинила громаднейшие повреждения, вместо того дабы предложить разные источники разрушения, как возможно было бы ожидать в том случае, если бы описывались независимые события. (К примеру, кое-какие культуры больше склоняются к геологическим обстоятельствам трагедии, а не к метеорологическим, не смотря на то, что практически все объявляют потоп основной разрушительной силой.) Кое-какие совсем непохожие культуры совершенно верно подтверждают заявления друг друга, что на Землю на какое- то время опустилась непроглядная «тьма» и потом все очень сильно изменилось — снова же подразумевая скорее мирового трагедию, а не очень большое местное событие.

Разумеется, тогда мы можем высказать предположение, что Платону в его время были прекрасно известны эти истории, каковые уже в тот период считались древними, совершенно верно гак же, как для нас на данный момент. Так все-таки эти предания послужили базой для саги про Атлантиду (быть может, разрушение минойской культуры имело возможность стать собственного рода «моделью» для данной истории) либо Платон все придумал?

В случае если все вышесказанное правильно, то на какое событие (либо события) из древних времен, использованное Платоном в качестве базы д;гя его работы, показывает эта сага? Разглядим личные слова Платона в его работе «Тимей».

В этом отрывке Платон очевидно упоминает о нескольких потопах, произошедших в течении столетий. И что еще более значительно, отделяет историю Атлантиды от более ранних историй о потопах, из которых она показалась, заставляя тем самым вычислять Атлантиду вымышленным образом, одновременно с этим оставляя, по крайней мере, как костяк мифы о потопе, из которых появилась история.

Но что эго нам даст в плане обнаружения пропавшею континента? Практически не делает ли это любой поиск места тщетным, потому, что оно, разумеется, есть только выдумкой, выстроенным на базе более ветхого факта?

Вовсе нет. В действительности осознание того, что для поиска существует настоящая трагедия, не разрешает приковываться к подробностям истории Платона, гем самым разрешая нам продолжить поиск настоящей старой цивилизации, отделив ее от старого и вымышленного острова традиций. 11оэтому, дабы отыскать Атлантиду, мы должны отвлечься от самой истории и изучить основополагающую мифологию, на которой она базируется, считая Атлантиду только метафорой для еще более старой и мифической цивилизации, которая существовала задолго до происхождения Афин, Египта либо каждый старой цивилизации, первой показавшейся на планете.

Но как именно? И что кроме того еще более принципиально важно, о какой по величине старой цивилизации идет обращение?

ДАВЕШНИЙ ПОИСК СОВРЕМЕННОГО ПРОШЛОГО

Я уверен, что Платон ведет обращение, хоть и подсознательно, не о каком-то маленьком где-то расположенном острове, что был уничтожен в следствии катаклизма, а о большой, всемирный цивилизации, которая не имела себе аналогичных до наших дней. Эта цивилизация, во многом практически похожая на отечественную, смогла каким-то образом уничтожить себя за тысячи лет до появления самых древних обществ, известных современным археологам.

Я не пологаю, что Платон совершенно верно знал, как она громадна и современна — он все-таки основывался на легендах и мифах, за многие столетия очень сильно приукрашенных и видоизмененных в соответствии с восприятием того времени. Его рвения обрисовать эту цивилизацию в собственных диалогах были только попытками представить то, что для него было нереально обрисовать, и исходя из этого он применял единственный дешёвый в то время метод — метафору.

Но перед тем как мы сможем подробно изучить эту теорию, нужно постараться и, наконец, выяснить какой-то район на планете, где это неординарное место имело возможность бы существовать, поскольку, в случае если мы не сможем поместить его в какой-то географический контекст, мы не будем знать, откуда затевать поиск. Но ес/ш мы уже изучили все вероятные места, причисленные к Атлантиде, — Крит, Атлантический океан, Багамы и Антарктику — и не смогли отыскать подходящей местности, где же еще искать? В итоге, в случае если цивилизация, которую я только что обрисовал, вправду существовала, она должна быть намного больше, чем какая-либо вторая предположительно существовавшая, что делает поиск еще более тяжёлым.

Разве лишь мы прекратим искать место и начнем определять время!

Тут и находится ключ к разгадке тайны, где искать Атлантиду — либо кроме того что такое Атлантида. Мы легко должны взглянуть прямо себе иод ноги — либо, что вернее, возвратиться в то время, в то время, когда мировые океаны были на много метров ниже, чем на данный момент, и отечественный пропавший континент покажется как по волшебству прямо перед отечественными глазами.

НОВЫЙ Взор НА ВЕТХИЙ МИР

Глядя на глобус, легко представить, что география Почвы неизменно достаточно очень сильно была похожа на то, как она выглядит сейчас. Но многие люди смогут удивиться, в то время, когда определят, что гак прекрасно знакомая им планета есть масгером по введению в заблуждение и может импульсивно изменять собственную наружность.

Океаны поднимаются и опускаются, наряду с этим заливая одни местности и поднимая и осушая другие, тогда как массивные, толщиной в тысячи метров, ледники, площадью в пара миллионов квадратных километров, наступают и отступают, выдалбливая в монолитных горных породах огромные озера с питьевой водой и фьорды с крутыми склонами. Вулканы создают новые острова в том месте, где раньше ничего не было, и разрушают ветхие под действием извержения и жара таковой неистовой силы, что изменяется топография близлежащих островов. Помимо этого, Почва кроме этого способна импульсивно изменять климатические условия, беспощадно превращая когда-то плодородные и пышно цветущие края в бесплодные пустыни либо великодушно создавая на месте холодной тундры леса с умеренным климатом — и все это может случиться за довольно маленькие, с геологической точки зрения, периоды времени.

Не считая собственной способности Почвы изменяться с практически неизменной регулярностью, ей кроме этого наносят сильный урон космические соседи. Метеориты довольно часто пробивают ее поверхность, тогда как случайные астероиды а также кометы разрушают узкую как бумага земную кору, разоряя целые континенты, на протяжении собственного равнодушного путешествия навстречу собственной смерти. Так, Почва мало похожа на спокойное место для отдыха, где все движется со скоростью улитки, и есть в действительности живым, дышащим организмом, неизменно находящимся в движении, заставляя создания, живущие на ее изменчивой поверхности, признать данный факт либо провалиться сквозь землю как многие стёртые с лица земли представители людской рода.

Тут и находится ключ к обнаружению пропавшего континента. Не нужно искать загружённый под воду остров, нормально лежащий на дне какого-нибудь океана, либо город, погребенный подо льдом на покрытом ледником континенте. Требуется только взглянуть на существующий мир через призму тех лет, в то время, когда отечественная планета лишь показалась и практически очень сильно отличалась от той, какой есть сейчас.

Для этого не нужно возвращаться в прошлое на миллионы лет.

Все, что требуется, это взглянуть на недавнее прошлое Почвы, в то время, когда океаны были меньше, а континенты больше, в то время, когда прекрасно привычные нам сейчас острова и участки суши смотрелись значительно по-второму, а климат планеты очень сильно отличался от нынешнего. Все, что нужно сделать, дабы отыскать Атлантиду, это развернуть стрелки часов назад на 12 тысяч лет. Тогда, подобно красивой картине, скрытой под покрывалом, она покажется и начнет выдавать собственные скрытые тайны.

Наука именует это время плейстоценовым ледниковым периодом. Я желал бы обозначить его существенно проще — как период Атлантиды.

ОБНАРУЖЕНИЕ ПОТЕРЯННОГО МИРА

Как мы знаем любому школьнику, Почва иногда переживает феномен, именуемый ледниковым периодом. Но не совсем ясно, из-за чего это происходит. Разные теории изобилуют предположениями по предлог