Должно изгонять и малейшие движения страстей… позволительный гнев

Желаю Вас похвалить – либо нет, желаю представить пользы Вашего положения в отношении к страстям.

Вы мало жили и опоздали еще глубоко остраститься. Страсти хоть все имеется в Вас, но они еще, как малолетние дети, не сильный и разве лишь докучливы. В этом громадная для Вас польза, по причине того, что для Вас во многих-многих случаях достаточно лишь подметить страстное, дабы отвернуться от него либо прогнать его.

Не так, как у тех, каковые продолжительно жили и большое количество удовлетворяли страстям. В том месте они рыкают, как львы, и кидаются на восстающего против них с ожесточением. Но имеется в этом и большая невыгода, как раз та, что для легкости страстных помыслов, движений и чувств Вы имеете возможность равнодушно к ним относиться, думая: не великое дело, пройдет само собою, за всякою мелочью не нагоняешься!

Это помышление, столь у Вас естественное, страшно.

Так функционировать – значит оставлять движения и страстные чувства на их волю расти и крепнуть. Они будут крепнуть и из мелких сделаются громадными. Тогда они уж не начнут обращаться вспять от одного неблаговолительного взгляда Вашего.

Из этого извольте вывесть такое заключение, что в каком бы слабом виде и малом ни показывалось страстное, к нему должно относиться как к самому громадному и сильному. В то время, когда выпиваете воду, то вынимаете и мельчайшую попавшую в том направлении мушку; в то время, когда занозите палец, то, будь заноза чуть видна по малости, Вы торопитесь избавиться от тревоги, ею причиняемого; в то время, когда попадет в глаз порошинка самомалейшая и мутит глаз, Вы поднимаете громадные хлопоты, дабы поскорее очистить от нее глаз. Так положите себе законом функционировать и в отношении к страстям: в каком бы мелком виде они не оказались, торопитесь выгонять их, и без того бессердечно, дабы и следа их не оставалось.

Как выгонять? Неприязненным к ним перемещением бешенства, либо рассерчанием на них. Когда увидите страстное, поскорее попытайтесь возбудить в себе серчание на него.

Сие серчание имеется решительное отвержение страстного. Страстное неимеетвозможности в противном случае держаться, как сочувствием к нему; а серчанием истребляется всякое сочувствие – страстное и отходит либо отпадает при первом его появлении. И вот лишь где позволителен и благопотребен бешенство.

У всех святых отцов нахожу, что бешенство на то и дан, дабы им вооружаться на страстные и безнравственные перемещения сердца и прогонять их им.

Ко мне же относят они слова пророка Давида: гневайтеся, и не согрешайте (Пс. 4, 5), повторенные позже и святым апостолом Павлом (Еф. 4, 26).

Гневайтесь на страсть – и не станете согрешать, по причине того, что, в то время, когда бешенством прогнана страсть, каждый предлог ко греху сим пресекается.

Вооружитесь же так на страсти. Бешенство на страсти у Вас должен быть вкоренен с той 60 секунд, как Вы положили всеусердно трудиться Господу, творя благоугодное пред Ним. Тут у Вас заключен альянс с Всевышним на вечные веки.

Сущность же альянса такова: твои приятели – мои приятели, твои неприятели – мои неприятели. А страсти что сущность Всевышнему?

Неприятели. Во всем слове Божием объявляется полное к ним неблаговоление Божие. Гордым Всевышний противится; сребролюбие – идолослужение; человекоугодников разсыпа кости Всевышний, и другое, и другое.

Потому апостол и предписал христианам о страстях: ниже да именуется в вас (Еф.

5, 3). Так вот, по порядку бешенству на страсти направляться воспламеняться в Вас, когда они покажутся. Но по обстоятельству отечественного повреждения не всегда бывает так.

Из-за чего бешенство на страсти требует особенного свободного, намеренно на них направленного неприязненного действия, упрочнения, напряжения.

Дабы успеть в этом, надлежит за тем, как увидено в себе страстное, поспешить сознать и признать в нем неприятеля себе и Всевышнему. Из-за чего поспешить необходимо? По причине того, что с первого раза появление страстного постоянно вызывает к нему сочувствие.

Потому что самоугодие продолжительно еще скрытно живет в нас и по окончании того, как мы очевидно отверглись себя и Всевышнему себя предали и не желаем ни на каплю нарушать этого решения. Этим скрытным самоугодием, либо самостию, неизменно благосклонно встречаемо не редкость страстное, каковая благосклонность и выражается громадным либо меньшим сочувствием к нему. Так вот и надобно сочувствие это отбить и бешенство возбудить.

То и второе посредствуется и способствуется признанием и сознанием неприятеля в показавшемся в страстном помысле либо перемещении, как бы они льстивы ни были. Коль не так долго осталось ждать вражество страсти сознано, рассерчать на нее уж нисколько не мудрено. Рассерчание это появляется само собою.

Для сознания в страстном неприятеля не нужно громадная головоломная работа. Достаточно вернуть убеждение, что ко всему страстному не благоволит Всевышний, не благоволит потому и ко всем, каковые принимают и лелеют в себе страстное. Значит, страстное Всевышнего против нас восставляет и нас от Него отбивает.

А в этом конечная пагуба отечественная.

Помышления сии и убеждения в один миг у внимательного воссиявают в сознании и в тот же час отзываются в сердце неприязнию к страстному, серчанием и бешенством на него. А барахтаться со страстным, придумывая различные против него обвинительные пункты, не барахтайтесь. Успех от этого весьма вызывающ большие сомнения.

В это же время, пока Вы переберете все обвинительные пункты, подсудимый – страсть – сидит тут же, хоть на скамье подсудимых, и все еще держится за собственного юриста – сочувствие. А это значит держать в себе произвольно нечистоту, что страшно. Нет уж, положите без всяких рассуждений, когда увидите в себе что страстное, в тот же час сознать в нем неприятеля – и рассерчать на него.