Тема 16. великая отечественная война 4 страница

Так, Артикул 41 определял, что «каждый, кто на карауле уснет, напьется либо самовольно уйдет с караула, будет расстрелян», а толкование устанавливало смягчение для тех, кто уснул из-за заболевания либо слабости. Смертная казнь исключалась для снова принятых на работу воинов. В Воинском Артикуле были созданы нормы военного и права, выяснены понятия умысла, неосторожности, невиновного причинения вреда, покушения, нужной обороны, соучастия, отдельных понятий и недонесения национального и административного права — о самодержавии и самодержавие, о взаимоотношениях некоторых должностных лиц и учреждений, о значении, приказа л т. д. Вместе с тем были введены армейские правила, разъяснения морального характера, каковые помогли полнее раскрыть содержание уголовно-правовых норм.

В Соборном Уложении 1649 г. под правонарушением понималось ослушание воли царя, т. е. правонарушение носило оттенок царского дела и именовалось «вина» и «воровство». В Воинском Артикуле под правонарушением понимался не только формальный акт нарушения, его национальной воли, но и воздействие, причинявшее вред стране, посягавшее на национальный интерес, на господствующий класс в целом.

По законодательству Петра I преступным считалось не только то, что не разрещаеться законами, но н все то, что вредно для страны. Это видно из ст. 143 Морского устава: за совершение на корабле правонарушения ответственность предусматривалась, вопрос о наказании разрешался по аналогии.

Вынесенное так судебное ответ представлялось в Адмиралтейскую коллегию для внесения новой статьи в устав в законодательном порядке.

Следовательно, правонарушения — это деяния, причиняющие убыток и вред стране. «Национальный интерес.» в законодательстве Петpa I означал волю господствующего класса (дворянства), возведенную в закон и выраженную в законах.

К тяжелым национальным правонарушениям относились посягательства на власть, бунт, возмущение. Недозволенные собрания, т. е. «возмутительные странные схотбища» (обсуждение коллективного прошения), считались нарушением национальных заинтересованностей и виновные подвергались смертной казни.

Самоубийцы и дуэлянты относились к нарушителям «национальных заинтересованностей», т. е. жизнь человека рассматривалась как госсобственность, и за собственные проступки они подлежали позорящим наказаниям: «тело самоубийцы палачу в бесчетное место отволочь… Дуэлянты как живые, так и мертвые повешены да будут» (арт. 139, 164).

Правонарушением по Воинскому Артикулу считалась неуплата налогов: «каковые люди по подрядам и по откупам по верным таможенным и питейным и всяким сборам… на определенные им сроки в платежах не исправились… определять годных в галерную работу, а так ветхих и малолетних в прядильный двор в Петербурге; за ту работу зачитать им тех долгов денег, на месяц по рублю человеку», в то время как по Соборному Уложению 1649 г. за подобное правонарушение предусматривался «правеж».

Важными нарушениями «заинтересованностей национальных» рассматривались поступки людей, укрывавшихся от работы. Тяжёлым правонарушением считалось взяточничество.

Громадное внимание уделялось правонарушениям против работы, в особенности военной: «Нежели рекрут прежде года собственной работы в полку побежит, то оного за первый побег бить шпицрутеном через, полк по три дни по разу, а в то время, когда в второй раз побежит, оных вместо смерти бить кнутом и вырезав ноздри перед полком сослать в вечную работу на галеры» (арт. 95).

Артикулы 27, 28 определяли уголовную ответственность за неисполнения по работе и строго наказывали неисполнение «из злобы либо упрямства».

Глава 6 (арт. 56-59) усматривала жёсткие наказания за оставление оружия на поле, продажу его и т. д.

Неявка на армейский смотр (арт. 60) рассматривалась как тяжёлое правонарушение: виновные подлежали, «повешению без всякой милости».

Тяжёлым воинским правонарушением считалась перебежка к неприятелю (арт. 99): «вывешивать перебежчиков на виду у неприятельских полков и конфисковать их имущество».

Одно из самые тяжких наказаний — лишение чести, имущества и смертная казнь методом четвертования предусматривалась за измену, шпионаж в пользу неприятеля, распространение фальшивых другие формы и сведений содействия неприятелю (арт. 124-127).

За ругательные письма, пасквили (арт. 149-150) назначали наказание по принципу совершенного талиона: «ежелп кто кого в пасквиле бранил изменником либо иным злым делом, то они пасквилотворец яко изменник пли каких дел делатель, о которых написал наказан будет.:,»

Глава 19 «О смертном убийстве» определяла ответственность за убийство: умышленное без отягчающих событий (арт. 154, 155, 160), корыстное (арт. 162), убийство методом отравления (арт.

162), которое в первый раз было выделено в Соборном Уложении (ст.

23 гл. 22). За эти правонарушения предусматривалось обезглавливание.

Квалифицированным видом считалось убийство отца, матери, малолетнего ребенка, офицера, за что арт.

163 назначал колесование.

Артикул 167 устанавливал за изнасилование в полной мере определенную санкцию — «голову отсечь надлежит». Наказуемы были и другие правонарушения против нравственности (сожительство арт. 176, двоеженство арт.

171, 172).

Убийство конвоем осужденного, оказавшего сопротивление при его аресте, считалось ненаказуемым за исключением случаев, В то время, когда убитый осужденный являлся изменником, либо представителем народного перемещения («чрезвычайным вором»). Это разъяснялось тем, что судебные органы через пытки и допросы сохраняли надежду взять полезные сведения для обвинения в этом правонарушении вторых.

Интересы страны потребовали строительства флота, для чего нужен был лес, и в 1703 г. Петр I издал указ «О запрещении рубки леса, пригодного для кораблестроения»: «за дуб, буде кто не смотря на то, что одно дерево срубит кроме этого и за многую заповедных лесов подсечку, учинена будет смертная казнь». Рубка леса запрещалась и другими дополнительными указами.

Запрещалось ношение бороды, усов, долгого платья. В указе от 29 декабря 1714 г. говорилось: «Нежели кто учинет русским сапогами и каким платьем торговать и бороды носить, и за такое их правонарушение учинено им будет ожесточённое наказание и сосланы будут на каторгу».

В первый раз по законодательству Петра I уголовная ответственность, наступала в зависимости от виновности лица, совершившего публично страшное и вредное для страны воздействие, во многих уголовно-правовых нормах говорилось о наказании лишь «виновных людей», по «вине» и т. д.

Умышленные правонарушения наказывались строже, чем неосторожные. «Нежели каким небрежением и винностью офицерского либо солдатского пожары в квартирах учинятся, то виноватый убыток по судейскому рассуждению заплатить, а учинится оно с умыслу, тогда виноваты в том наказан будет яко зажигальщик, т. е. будет подвергнут сожжению» (арт. 87).

Жены и дети несли ответственность не только вместе с мужьями, но и за них. Имела место объективная ответственность. В соответствии с Указа от 1 июля 1699 г. колодники, не подлежащие смертной казни, направлялись в ссылку «в Азов с детьми и жёнами… на вечное житье».

В грамоте царя, направленной гетману Скоропадскому от 7 ноября 1708 г. устанавливалась «ссылка детей и жён изменников, ушедших с Мазепой к шведам». В Указе 1714 г. говорилось: «…отыскивать бежавших матросов, а буде не слушаться, забрать место их детей, их братьев и выслать».

Офицер, не явившийся на молитву без уважительных обстоятельств, подвергался штрафу, а пришедший в пьяном виде — аресту у профоса, а в третий раз нарушитель подвергался отстранению от должности и обязан был некое время являться рядовым, а рядовые за подобные правонарушения наказывались заключением в кандалы («в железо посажен») (арт. 11-15). Состояние опьянения было как правило отягчающим вину событием.

Часто карались лица совсем посторонние: Указом от 19 марта 1719 г. ответственность за грабёж и разбой была возложена на лиц, на почвах коих отыщут их виновники.

Караульного, что «напьется пьян и покинет собственный место не смотря на то, что б офицер либо рядовой был», подвергали казни (арт. 106).

В Воинском Артикуле, как и в предшествующих монументах права, не установлен совершенно верно возраст, по достижению которого физическое лицо возможно привлечено к суду, а говорится о возрасте в связи с установлением ответственности за воровство, «в то время, когда наказание обыкновенно умаляется» (арт. 195, толкование), «в случае если преступник будет младенец, которых хорошие заблаговременно от него отучить, смогут от своих родителей собственных наказаны лозами быть».

В «Кратком изображении процессов либо судебных тяжб» говорится, кто «младенцы либо каковые еще 15 лет не имеют» негодные свидетели, и не смогут быть приняты на суде.

Законодательство Петра I существенно ограничило если сравнивать с Уложением 1649 г. право нужной обороны и допускало ее лишь для защиты телесной неприкосновенности и своей жизни. Дабы признать нужную оборону правомерной, закон потребовал, дабы защита соответствовала нападению, не считалось нужной обороной сопротивление чиновникам, выполняющим служебные обязанности, в случае если самообороняющийся был зачинщиком драки и т. д.

«Кто прямое оборонительное сопротивление для обороны живота собственного учинит, и оного, кто его к сему принудил, убьет, оный от всякого наказания свободен» (арт. 156) ..Лишь в виде исключения разрешалось без всяких последствий убить вора, ворвавшегося ночью в дом, «нежели его без собственного спасения преодолеть было нереально» (арт.185).

Обороняющийся не имел возможности использовать оружия , если нападающий невооружен.

Превышение нужной обороны влекло за собой наказание в виде заключения в тюрьме, штрафа «по рассуждению судейскому». Наказуем был и обнажённый умысел. В толковании (арт.

26, 99) указано, что «такожле, в то время, когда многие умыслят к неприятелю перебежать, а вправду того не учинят, оные в некоторых местах живота лишены бывают».

Делается попытка разграничить «покушение» от окончательного правонарушения (арт. 167) в Указе от 14 января 1702 г.: «а каковые люди… по какой ни имеется ссоре, вынув на пего собственный ружье, шпагу либо саблю, либо иное оружие, и тем оружием учнет замахиваться: и за то по розыску отсечена будет у пего. рука безо всякой пощады».

Воинский Артикул 1715 г. наказывал соучастников наравне с главными виновниками, но время от времени в противном случае. Так, при мятежа либо бунта «зачинщиков безо всякого милосердия повесить, а с остальными поступить, как о беглецах упомянуто» (арт. 133 и 149).

В соучастии, как и в правонарушении совершаемом группой лиц, Петр I видел очень страшную деятельность для страны. В случае если в краже приняло участие пара человек, то наказание (арт. 189) использовалось так, «яко бы един все воровство учинил».

Соучастники (арт. 19), «каковые в том вспомогали, либо совет собственный подавали», признавались «оскорбителями» царя и подлежали однообразному наказанию с главными преступниками.

По законодательству Петра I наказанию подлежали как главные исполнители, так и подстрекатели, пособники, недоносители, попустители.

Подстрекатели — это лица, каковые склонили вторых лиц к совершению правонарушения. «Кто кому прикажет — того смертно убить» (арт.160, 161)

Пособники — это лица, каковые содействовали совершению правонарушения — «каковые поличали совет собственный бесплатно» (арт. 19, 59, 149, 189). Пособниками кроме этого являлись лица, каковые видели драку, но «не чинили вспоможения».

Они наказывались «яко бы злодеи и сами убийцы». За укрывательство воинов Указ от 7 апреля 1719 г. предусматривал смертную казнь, которая назначалась и за укрывательство изменников (арт. 95).

Недоносительство рассматривалось независимыми правонарушениями, которыми занимался созданный университет фискалата. Доносчики приобретали особое вознаграждение. За недонесение же о вредных для страны деяниях устанавливалось ожесточённое наказание: «Також в случае если фискал знает пли проведает за кем какое похищение и кражу казны и другое, а на оного не известит, и за то, в случае если подлино сыщется, учинить над ним тож, что винный хорош будет»

Приложение 3