Термоядерный град: сатана может донести боеголовку домарса

Полдня трясешься попутным транспортным «бортом» на Байконур. Позже несколько часов приплясываешь на наблюдательном пункте, стараясь согреться под пронизывающим казахстанским степным ветром (за 45 мин. до старта работа безопасности всецело перекрывает перемещение по дорогам полигона, и затем в том направлении уже никак не попадешь). Наконец предстартовый отсчет закончен.

На большом растоянии на краю горизонта из почвы, как чертик из табакерки, выскакивает маленький «карандашик», зависает на долю секунды, а после этого в сияющем облаке быстро уносится ввысь. Только несколько мин. спустя тебя накрывает отголосками тяжелого грохота маршевых двигателей, а сама ракета уже посверкивает в зените далекой звездочкой. Над местом старта оседает желтоватое облако пыли и невыгоревшего амилгептила.

Все это не идет ни в какое сравнение с величественной неторопливостью старта мирных космических ракетоносителей. К тому же их запуски возможно замечать с куда более близкого расстояния, потому, что кислородно-керосиновые двигатели кроме того при аварии не угрожают уничтожением всего живого около. С «Сатаной» в противном случае.

Опять и опять рассматривая позже фото и видеосъемку запуска, начинаешь осознавать: «Мама моя! Это же совсем нереально!»

Прыгающая «Сатана»

Вот и сам создатель «Сатаны» конструктор Михаил Янгель и его коллеги-ракетчики сначала так и отнеслись к идее: «Дабы 211 тысячь киллограм «выпрыгивали» из шахты?! Это нереально!» В 1969-м, в то время, когда возглавляемое Янгелем КБ «Южное» приступило к работе над новой тяжелой ракетой Р-36М, обычным методом запуска из шахтной пусковой установки считался «тёплый» газодинамический старт, при котором маршевый двигатель ракеты включался уже в шахте.

Само собой разумеется, некий опыт проектирования «изделий», применяющих «холодный» («минометный») старт, был накоплен. Сам Янгель экспериментировал с ним практически 4 года, разрабатывая так и не принятую на вооружение ракету РТ-20П. Но так как РТ-20П была «сверхлегкой» — всего 30 т! К тому же она была неповторимой по компоновке: первая ступень — твердотопливная, вторая — жидкотопливная.

Это избавляло от необходимости решать связанные с «минометным» стартом головоломные неприятности гарантированного зажигания первой ступени. Разрабатывавшие пусковую установку Р-36М смежники Янгеля из питерского ЦКБ-34 (сейчас КБ «Спецмаш») сначала категорически отвергали саму возможность «минометного» старта для жидкотопливной ракеты весом более 200 т. Лишь по окончании смены управления ЦКБ-34 его новый основной конструктор Владимир Степанов решил попытаться.

Экспериментировать было нужно продолжительно. Разработчики пусковой установки столкнулись с тем, что масса ракеты не разрешала использовать для ее амортизации в шахте простые средства — огромные железные пружины, на которых покоились ее более легкие собратья. Пружины было нужно заменять замечательнейшими амортизаторами, применяющими газ большого давления (наряду с этим амортизационные особенности не должны были понижаться за целый 10−15-летний срок боевого дежурства ракеты).

Позже настал черед разработки пороховых аккумуляторная батарей давления (ПАД), каковые бы выбрасывали эту махину на высоту не менее двадцати метров над верхним краем шахты. Целый 1971 год на Байконуре проводились необыкновенные опыты. На протяжении так называемых «бросковых» опробований массогабаритный макет «Сатаны», заправленный вместо азотного тетраоксида и несимметричного диметилгидразина нейтральным щелочным раствором, вылетал под действием ПАД из шахты.

На высоте 20 м включались пороховые ускорители, каковые сдергивали с ракеты поддон, закрывающий ее маршевые двигатели в момент «минометного» старта, но сами двигатели, конечно, не включались. «Сатана» валилась на землю (в намерено подготовленный рядом с шахтой громадный цементный лоток) и разбивалась вдребезги. И без того девять раз.

И все равно первые три настоящих старта Р-36М уже по полной программе летноконструкторских опробований были аварийными. Только на четвертый раз, 21 февраля 1973 года, «Сатане» удалось не стереть с лица земли собственную пусковую установку и улететь в том направлении, куда ее и запускали, — на камчатский полигон Кура.

Ракета в стакане

Экспериментируя с «минометным» стартом, конструкторы «Сатаны» решали пара задач. Без повышения стартовой веса увеличивались энергетические возможности ракеты. Важным было и понижение неизбежно появляющихся при газодинамическом старте вибрационных нагрузок на взлетающую ракету.

Но главным было все же увеличение живучести всего комплекса при первого ядерного удара соперника. Принятые на вооружение новые Р-36М размещались в шахтах, в которых прежде находились на боевом дежурстве их предшественницы — тяжелые ракеты Р-36 (SS9 Scarp). Правильнее сообщить, ветхие шахты употреблялись частично: решётки и газоотводные каналы, нужные для газодинамического старта Р-36, «Сатане» были ни к чему.

Их место занял железный силовой «стакан» с совокупностью амортизации (вертикальной и горизонтальной) и оборудованием пусковой установки, в который прямо в заводском транспортно-пусковом контейнере и загружалась новая ракета. Наряду с этим защищенность шахты и находящейся в ней ракеты от поражающих факторов ядерного взрыва увеличивалась более чем на порядок.

Мозг в отключке

Кстати, «Сатана» защищена от первого ядерного удара не только собственной шахтой. Устройство ракеты предусматривает возможность свободного прохождения через территорию воздушного ядерного взрыва (на тот случай, в случае если соперник постарается накрыть им позиционный район базирования Р-36М, дабы вывести «Сатану» из игры). Снаружи на ракете имеется особое теплозащитное покрытие, разрешающее преодолевать пылевое облако по окончании взрыва.

А дабы излучение не оказало влияние на работу бортовых совокупностей управления, особые датчики «мозг» ракеты при прохождении через территорию взрыва: двигатели работают , но совокупности управления застабилизированы. Только по окончании выхода из страшной территории они снова включаются, разбирают траекторию, вводят поправки и ведут ракету к цели.

Непревзойденная дальность пуска (до 16 тыс. км), огромная боевая нагрузка в 8,8 т, до 10 разделяющихся боеголовок личного наведения плюс самый идеальный из имеющихся на сегодня комплекс преодоления противоракетной обороны, оснащенный совокупностью фальшивых целей, — все это делает «Сатану» ужасным и неповторимым оружием.

Для ее последнего варианта (Р-36М2) разрабатывалась кроме того платформа разведения, на которую возможно было установить 20 либо кроме того 36 боевых блоков. Но согласно соглашению их не могло быть больше десяти. Важно да и то, что «Сатана» — это целое семейство ракет с подвидами.

И любая может нести различный комплект нужной нагрузки. В одном из вариантов (Р-36М) размещено 8 боевых блоков, прикрытых фигурным обтекателем с 4 выступами. Выглядит это как словно бы на носу ракеты закреплено 4 веретена.

В каждом — по две соединенных попарно (основаниями друг к другу) боеголовки, каковые разводятся уже над целью. Начиная же с Р-36МУТТХ, у которой была повышена точность наведения, стало возмможно поставить боевые блоки не сильный и довести их количество до десяти. Они крепились под сбрасываемым в полете головным обтекателем по отдельности друг от друга на особой раме в два яруса.

Позднее от идеи самонаводящихся головок было нужно отказаться: они были негодны для стратегических баллистических носителей из-за неприятностей при входе в воздух и по некоторым вторым обстоятельствам.

Многоликая «Сатана»

Будущим историкам нужно будет поломать голову над тем, чем в действительности была «Сатана» — оружием нападения либо обороны. Орбитальный вариант ее прямой «прародительницы», первой советской тяжелой ракеты SS-9 Scarp (Р-36О), принятый на вооружение во второй половине 60-ых годов XX века, разрешал забрасывать ядерную боеголовку на околоземную орбиту, дабы наносить удары по сопернику на любом витке.

Другими словами, нападать США не через полюс, где за нами всегда следили американские радары, а с любого незащищенного совокупностями противоракетной обороны и слежения направления. Это было, по сути, совершенное оружие, о применении которого соперник имел возможность определить, лишь в то время, когда над его городами уже встанут ядерные грибы. Действительно, уже в первой половине 70-ых годов двадцатого века американцы развернули на орбите спутниковую группировку предупреждения о ракетном нападении, которая засекала не подлет ракет, а момент старта.

Скоро Москва заключила с Вашингтоном соглашение о запрещении выведения в космос атомного оружия.

Теоретически, «Сатана» унаследовала эти возможности. По крайней мере на данный момент, в то время, когда ее запускают с Байконура в виде конверсионной ракетоносителя «Днепр», она легко выводит на околоземные орбиты нужные нагрузки, вес которых немногим меньше устанавливаемых на ней боевых блоков. Наряду с этим ракеты приходят на космодром из строевых полков РВСН, где они находились на боевом дежурстве, в штатной комплектации.

Для космических программ нештатно трудятся разве что двигатели разведения ядерных боеголовок личного наведения. При выведении на орбиту нужных нагрузок, их применяют в качестве третьей ступени. Судя же по рекламной кампании, развернутой для продвижения «Днепра» на интернациональный рынок коммерческих пусков, он в полной мере может употребляться и для ближних межпланетных перевозок — доставки грузов к Луне, Венере и Марсу.

Получается, что при необходимости «Сатана» может доставить в том направлении и ядерные боеголовки.

Но, вся последовавшая за снятием с оружия Р-36 история модернизации советских тяжелых ракет помой-му говорит об их сугубо оборонительном предопределении. Уже то, что при создании Янгелем Р-36М важная роль отводилась живучести ракетного комплекса, подтверждает тот факт, что его планировалось применять не при первом а также не при ответновстречном ударе, а при «глубоком» ответном ударе, в то время, когда ракеты соперника уже накроют отечественную территорию.

То же самое возможно сообщить и о последних модификациях «Сатаны», разработкой которых уже по окончании смерти Михаила Янгеля занимался его преемник Владимир Уткин. Так что в недавнем заявлении российского военного управления о том, что срок работы «Сатаны» будет продлен еще на десятилетие, раздалась не столько угроза, сколько озабоченность американскими замыслами развертывания совокупности национальной ПРО. И регулярный запуск с Байконура конверсионного варианта «Сатаны» (ракеты «Днепр») подтверждает тот факт, что она в боевой готовности.

Три года на портрет

На протяжении съемки пусков ракет приходится балансировать на грани безопасности. Ближе 3−4 км возможно надышаться содержащегося в ракетном горючем несимметричного диметилгидразина (смертельная концентрация в воздухе — 0,04 мг/м3). Простой противогаз не выручает.

Но с для того чтобы расстояния ничего не снимешь, а ближе — необходимо устанавливать дистанционное управление камерой.

Для съемки «Сатаны» я изготовил совокупность радиоуправления. Установил Canon в железном боксе на штативе, а приемник с антенной прикрепил снаружи. Точку съемки выбрал шагах в полусотне от шахты, обложил для устойчивости ноги штатива камнями, включил аппаратуру и уехал на базисную точку.

По окончании пуска, приехав на стартовую площадку, заметил, что штатив перевернут, антенна срезана камнем, а на боксе рядом с объективом глубокая вмятина. Газовая струя двигателей «Сатаны» вырывала из почвы аэродромные цементные плиты, и они летали, как осенние листья. Дома стало известно, что из-за помех, вызванных включением на «голове» ракеты передатчиков телеметрической информации, радиоуправление сработало задолго до старта.

В будущем году (а пуск ракеты для того чтобы типа производится лишь раз в год) я раздобыл на Байконуре полтора километра «полевки», за сутки до старта протянул ее от наблюдательного пункта к стоящей рядом с шахтой 25-метровой башне и на ее верхней площадке установил аппаратуру. Проверил работу — все превосходно.

И на следующий сутки по двухчасовой готовности поставил камеру, зарядил пленку. Но за день что-то произошло с кабелем — может, трактор переехал либо еще что.

В будущем году я решил запустить аппарат по звуку. Закрепил бокс с камерой на той же башне, настроил микрофон. В заданное время должно включиться питание схемы и ожидать громкого звука, дабы сработал фотоаппарат.

По окончании пуска заметил, что от динамического удара резкость сбита, но пленка отснята до конца. Дома наблюдаю на еще мокрую пленку — имеется! Действительно, лишь первый кадр.

За 0,1 секунды, пока звук шел от шахты до микрофона, ракета успела встать так высоко, что на втором кадре ее «голова» уже не поместилась, не смотря на то, что скорость съемки была 5 кадров в секунду. А резкость сбилась уже в середине пленки

Статья размещена в издании «Популярная механика» (№8, июнь 2003).