Царство богов в мидгарде война асов и ванов

Мир всевышних начался с убийства ужасного великана; из его расчлененного тела, воплощавшего первобытный и нераздельный хаос, был создан космос — царство культуры, и всевышние-асы стали первыми культурными храбрецами, изобретателями благ. Сразу после сотворения космоса, определения дорог, которыми должны были двигаться светила, асы, собравшиеся на Идавелль-поле, само наименование которого имело возможность означать «поле неустанной деятельности», стали строить высокие капища — те жилища всевышних, каковые были одновременно и храмами (главным из них стал Чертог Эйфории, Глядсхейм, с двенадцатью престолами для асов и престолом для Всеотца, — дополняет «Старшую Эдду» Снорри).

Всевышние выстроили кузницу, создали клещи и другие кузнечные инструменты и стали ковать сокровища — так говорила Одину сама вёльва, вспоминавшая первые дни по окончании творения. Божественные труды были вознаграждены играми на вечнозеленом лугу: всевышние игрались в золотые тавлеи (род шашек), «все у них было лишь из золота» — это наивное описание золотого века, напоминающее о жажде достатков, к каким стремились германские варвары, дополнялось не столь уж наивным отношением к ремеслу, в первую очередь — кузнечному, как к божественному делу.

Пламя самого солнца в мифе раздувался кузнечными мехами — кузнецы у большинства народов почитались сверхъестественными умельцами, владеющими волшебными знаниями. Имя известного эпического кузнеца, которому посвящена особая песнь в «Старшей Эдде», — Вёлунд— сродни имени провидицы вёльвы: он кует сокровища и в один момент сооружает козни против пленившего его конунга (русское слово «козни» родственно слову «кузнь, кузнец»).

Сами всевышние были кузнецами, но чаще этим ремеслом занимались тёмные альвы, та часть природных духов, что обитала в каменных жилищах и земных недрах (в одном из них провалился сквозь землю отправившийся на поиски Асгарда Инглинг): так как драгоценные металлы и руда были скрыты в земных глубинах. Но, и скандинавские знатные люди не брезговали кузнечным ремеслом. С кузнецами — изготовителями стихов — сравнивали и поэтов-скальдов.

Ас Локи, породивший чудовищ, каковые должны сгубить мир, на поэтическом языке именовался «кузнецом несчастья». Но пока еще всевышние пребывали в золотом веке и, казалось бы, нет ничего, что предсказывало их будущей смерти.

Но и золотые тавлеи — игра всевышних — не беззаботное развлечение: так как в данной игре неизменно имеется проигравший. Еще Тацит писал о том, что германцы относились к игре (в кости), как к ответственному делу, и азарт их доходил до того, что, проигравши все, они ставили на кон тело и свою свободу. Игра была в древности сродни поединку и гаданию о главном — судьбы либо смерти.

Одна из величайших эпопей всемирный литературы — индийская Махабхарата, «Великая битва» разразилась из-за соперничества двух божественных царских родов, один из которых проиграл второму царство. Ж. Дюмезиль сравнил эту битву с той войной — первой войной в созданном всевышними мире, — которая разразилась между ванами и асами — двумя родами всевышних в скандинавской традиции.

Из прорицания вёльвы мы не. знаем, чем закончилась божественная игра, знаем лишь, что золотой век продолжался недолго, и его финиш связан с явлением трех великанш из Ётунхейма. Кто были эти великанши и как они вмешались в божественную игру — неясно; возможно только догадываться, что они и были тремя норнами, прервавшими течение золотого века, — мир стал открыт будущему. Тогда асы возвратились к божественным трудам, создали племя карликов и самих людей.

Карлы были созданы прекрасными умельцами, они обучились создавать чудесные предметы, каковые не под силу было сделать и самим всевышним; об этих чудесных вещах еще отправится обращение дальше. После этого всевышние наделили сознанием и жизнью Аска и Эмблю; тут и упоминаются в открытую норны, они стали «судить суд» и «выбирать жизнь детям людей».

Потом и направляться рассказ о первой войне. Война началась тогда, в то время, когда в мир всевышних неизвестно откуда явилась еще одна зловредная колдунья. Всевышние пронзали ее копьями и трижды пробовали сжечь в чертоге Одина, но она снова рождалась из творила и пламени волшбу колдовским жезлом, покоряя своим чародейством умы.

Кроме имени Хейд — простого прозвания колдуний, — она звалась еще и вёльвой: неясно, говорит ли пробужденная Одином провидица о самой себе — так как она жила до начала времен. Но собственное имя колдуньи было Гулльвейг, и оно было символичным для всей эры германского варварства — от первых походов против Рима до эры викингов; оно означало: «Сила золота» либо «Жажда золота».

Всевышние терпели ущерб от незваной пришелицы и, если судить по прорицанию вёльвы, ущерб они связывали с кознями ванов, потому что, воссев на «троны могущества», они стали совещаться, брать ли им с ванов выкуп либо стерпеть обиду. Стерпеть обиду означало ужасное унижение для людей архаического общества, тем более на это не имел возможности пойти воплощавший совершенства викингов Один. Он начал войну, метнув копье в войско ванов.

Мы так и не осознаем до конца, виноваты ли были ваны, либо в распре из-за золота были виновны все всевышние — в «Прорицании вёльвы» нет описания этого сюжета, поскольку древние слушатели (и сам Один) и без того знали, почему началась первая война. Мы можем только предполагать, что ваны подослали Гулльвейг к асам, потому что они были всевышними плодородия, изобилия и, значит, богатства; помимо этого, они были сведущи в колдовстве.

По большому счету обычаи ванов были не те, что у асов; у этих всевышних плодородия существовал кроме того обычай брака между сёстрами и братьями, среди «богов» и нормальных людей считавшийся тяжёлым правонарушением — кровосмешением. Сам Ньёрд был женат на сестре, и его детьми были Фрейр и Фрейя.

В распре с этим необычным родом всевышних потерпели поражение асы, стенки Асгарда упали, но всевышние подписали мирный договор и обменялись заложниками. Обряд, что совершили всевышние, заключая мир, думается нелепым и мало аппетитным: ваны и асы доходили к чаше, плевали в нее, а дабы знак мира и этот труд не пропал втуне, поясняет Снорри в «Младшей Эдде», они сотворили из слюны человека и прозвали его Квасир.

Имя этого существа проясняет для нас сущность ритуала: это имя родственно русскому слову «квас» и свидетельствует легкий хмельной напиток. Слюна была естественным ферментом, нужным для, брожения хмельного питья. Значит, ваны и асы не просто плевали в сосуд, они готовили питье для пира, что и должен был закрепить мир.

Пир — священное действо у германцев, затеять распрю на пиру считалось правонарушением. «Пир на всю землю» должен был состояться по окончании Первой Мировой — войны между ванами и асами.

Всевышние сделали из деревьев людей и дали женщине и мужчине имена: Аск — Ясень и Эмбля — Ива. От них и случился людской род, что всевышние поселили в стенках Мидгарда.

Мужская и женская древесные фигурки из святилища в Шлезвиге. Ранний железный век.

В полной мере реалистическое изображение викинга вырезано древним умельцем из лосиного рога.

На памятном камне с острова Готланд изображены битвы эйнхерпев.

Один из фризов изображает бой между пешим войском, во главе которого видна женская фигура валькирии, и экипажем корабля.

Выше — сцена жертвоприношения с изображением повешенного на дереве.

Резьба на портале древесной норвежской церкви XII века в Урнесе сохранила образ оленя, грызущего ветвь мирового дерева.

На руническом камне с острова Готланд изображена ладья, переносящая погибших через волны загробного потока.

Квасир же стал умнейшим человеком, и не было вопроса, на что он не имел возможности бы ответить — а такая свойство, как мы уже знаем, более всего ценилась средневековыми скандинавами. Квасир остался у асов — стал заложником мира.

Заложниками по большому счету должны были стать «лучшие люди», говорится в «Саге об Инглингах», и они должны были взять почетные места в собственных новых обителях. От асов к ванам пошли Хёнир (о нем, додаёт Снорри в «Саге об Инглингах», асы заявили, что он будет хорошим вождем) и Мимир, от ванов в Асгарде поселились Ньёрд (прозванный Богатым, как уточняет Снорри), Фрейр. Вместе с братом в Асгарде была и Фрейя.

Но необычная а также ужасная будущее ожидала часть этих заложников.

Мимир и Квасир считались умнейшими среди ванов и асов. В то время, когда Хёнир взял в Ванахейме (Жилище Ванов) причитающееся ему место вождя, Мимир стал его советником. Но в то время, когда Мимира не было рядом с Хёниром на тинге — собрании ванов, тот не имел возможности сам принять решения. «Пускай решают другие», — сказал данный ас. Тогда ваны заподозрили, что асы одурачили их и Хёнир не таковой уж хороший вождь.

Их бешенство пал на невиновного Мимира, но такова будущее заложников: ваны отрубили Мимиру голову и послали ее к асам.

Тогда Один забрал голову Мимира, набальзамировал ее и сказал заклинание, так что голова ожила, и всевышний имел возможность разговаривать с ней о судьбах будущего.

Мы уже знаем, что Один умел оживлять мертвецов — он поднял из могилы вёльву, дабы определить о финише света. Создания, жившие в начале времен, как вёльва, владели и тем знанием об их финише, каким не имел возможности обладать Один, рожденный позднее; значит, и Мимир был, скорее, первобытным гигантом, чем всевышним из асов, — из этого его необычайная мудрость. Второй миф об Одине обнаруживает эту старую а также враждебную всевышним природу Мимира.

Мы не забываем, что Мимир был хозяином источника мудрости, что течет у корней ясеня Иггдрасиль. Один желал напиться из источника, но Мимир настойчиво попросил в залог у всевышнего его глаз и скрыл его в собственном источнике. Возможно, вследствие этого залога и сам Мимир был в заложниках у ванов и поплатился головой, но и Один для мудрости, внутреннего, глубинного прозрения лишился части зрения внешнего.

Так или иначе, смерть Мимира не стала причиной очередной распре между ванами и асами. В соответствии с «Саге об Инглингах», Один сделал Ньрда и Фрейра жрецами у асов, так что они стали всевышними — днями, равными асам. Жрицей стала и Фрейя, которая научила асов колдовать.

Но будущее еще одного заложника была не меньше драматична, чем будущее Мимира. Квасир большое количество странствовал по свету и учил людей мудрости. Но два зловредных цверга-карлика, Фьялар и Галар, заманили его к себе домой, дабы поболтать с глазу на глаз, и в том месте убили.

Мы уже знаем, что отправившийся в гости к карликам — хтоническим тварям — может пропасть, но тут карлы решились на ужасное правонарушение — убийство гостя. Дабы решиться на такое и вступить в конфликт с всевышними, необходимо было грезить об обретении сверхъестественных сокровищ. И карлики получили такую сокровище: кровь Квасира, смешанную с медом, они слили в две чаши и котел, прозванный Одрерир.

Это имя означало «Приводящий дух в перемещение» и, значит, относилось к самому напитку, а не только к сосуду. Данный напиток и стал называться «меда поэзии», потому что любой, кто пробовал его, становился скальдом либо ученым. «Наука» в те времена не была отделена от поэзии, знание о мире было мифологическим, соответственно, поэтическим знанием, знанием священных магических заклинаний и преданий.

Волшебство по большому счету появилась в старом обществе сродни науке, потому что в представлении людей того времени разрешала овладеть тайнами материального мира, подчинить его себе. И в средние века поэзия, риторика были непременными предметами высшего образования: недаром сам рассказ о «меде поэзии» включен исландским ученым Снорри в раздел «язык поэзии» — часть «Младшей Эдды».

Преступные карлы завладели священным напитком и, дабы скрыть правонарушение, сообщили асам, что Квасир сам захлебнулся в собственной мудрости, «потому что не было человека столь умного, дабы выспросить у него всю мудрость». Мы видим, что эти Хтонические твари оказались тут же наделенными языком метафор — Квасир, сам бывший воплощением напитка, содержавшего мудрость всевышних, вправду погиб (захлебнулся) в другом напитке, изготовленном из его крови. Это было лишь начало мифологической истории меда поэзии — он еще обязан появляться во власти великанов, позже, у Одина, а уж всевышний поделится им с людьми…

Но уже на данный момент возможно подметить, что отношения между различными родами мифологических существ — всевышних, карликов, великанов — строились на базе обмена злодеяниями и ценностями: к асам была подослана Гулльвейг, Один обменял глаз на свойство провидения и получил от ванов голову Мимира. Данный обмен был связан с жертвами и конфликтами: жертвоприношение становилось и базой культа скандинавских всевышних.

Война ванов и асов закончилась тем, что главные ваны появились в Асгарде. Снорри в ученой «Саге об Инглингах» помещает собственное «Жилище ванов» — Ванахейм — за Доном-Танаисом, в Азии, но эта ученая конструкция призвана приблизить страну ванов к Асгарду, расположенному на месте Трои. В том месте, в Азии, по рассказу Снорри, ваны и асы разоряли собственные страны в первой войне, и кое-какие ученые кроме того видят в этом рассказе отзвук событий Великого переселения народов.

В конечном итоге об этих событиях повествуют не мифы, а эпос, о котором будет поведано дальше. Миф же продолжает рассказ о временах первотворения — о том, как по окончании войны были уничтожены стенки Асгарда и необходимо было заново строить крепость всевышних.

Строительство Асгарда

Всевышние устроили собственный срединный мир — Мидгард — и возвели Вальхаллу, чертог Одина, но им нужна была крепость , потому что враждебные племена горных и инеистых великанов из Утгарда желали захватить царство людей и богов. В этот самый момент к всевышним явился некоторый каменщик, что и взялся выстроить за три полугодия такую крепость, что ее не имели возможность забрать гиганты.

Сам строитель должен был быть великаном: средневековые люди, глядя на древние крепости, верили, что их строили из каменных глыб гиганты — недаром они назывались циклопическими сооружениями. Эти крепости приписывались одноглазым монстрам — циклопам, каковые были в состоянии не только двигать, но и перебрасывать каменные глыбы (простое занятие великанов в европейском фольклоре).

Итак, сам явившийся к всевышним строитель был гигантом. И за работу он настойчиво попросил большую плату — богиню Фрейю в жены да месяц и солнце в придачу. Такая плата для всевышних была не лучше войны, и строитель очевидно рассчитывал на то, что враждовать с гигантами лишенные крепости асы не могли; помимо этого, самый могучий ас Тор именно был на востоке, в Утгарде, и сражался в том месте с гигантами.

Всевышние собрались на совет и решили сделать задачу строителя трудновыполнимой.

Каменщик должен был выстроить крепость за одну зиму, и, в случае если первым летним днем (а год у скандинавов делился на две половины — летнюю и зимнюю) строительство не будет завершено, гигант не возьмёт никакой платы. Трудиться же строитель обязан без ассистентов. Тогда гигант начал требовать себе коня Свадильфари.

Хитроумный ас Локи дал совет всевышним принять это условие.

Гигант принялся за работу первым же зимним днем, а ночью его конь возил огромные глыбы, делая больше самого каменщика. Асы дивились на такую работу, но соглашение был скреплен многими клятвами, нарушить каковые асы не могли. За зиму было выстроена высочайшая стенки, ее нереально было забрать, приступом.

До лета оставалось только три дня, и необходимо было выстроить одни лишь ворота. Всевышние заняли собственные священные сиденья и стали совещаться на тинге — так как приходилось дать гиганту Фрейю и лишить небо светил. Асы сделали вывод, что виноват во всем коварный советчик Локи и его направляться предать смерти, если он не помешает каменщику-гиганту.

Струсивший Локи поклялся, что он помешает каменщику выполнить условия всевышних.

Он выполнил собственную клятву самым постыдным с позиций божественной (и людской) морали образом.

В то время, когда тем же вечером строитель Асгарда отправился за камнями со своим конем — прекрасным ассистентом, откуда ни возьмись, со ржанием прискакала кобыла: в нее обратился Локи. Жеребец каменщика, порвав удила, пустился за кобылой, гигант ринулся догонять собственного рабочего коня, но тот преследовалчудесную кобылицу. Заметив, что его одурачили, строитель разозлился, найдя собственный нрав горного великана (не напрасно он имел возможность таскать скалы).

Но и всевышние, заметив, что гигант готов первым нарушить соглашение, призвали Тора. Тот явился со своим молотом Мьёлльниром и, не обращая внимания на принесенные всевышними клятвы, размозжил гиганту череп. Так, говорится в «Младшей Эдде», гигант не только не взял обещанной платы, но и не смог возвратиться в собственную Страну великанов: Тор послал его в преисподнюю, Нифльхель.

Но этим не закончилась история строительства Асгарда, а также не для этого успешного финиша она была поведана Снорри; рассказ должен был ответить на вопрос интересного Ганглери о том, откуда взялся лучший конь, — принадлежащий Одину восьминогий Слейпнир. Его принесла та самая кобыла, в виде которой Локи отвлекал трудолюбивого коня Свадильфари.

Скандинавский пантеон

Пришла пора назвать всевышних Асгарда по именам, но сделать это сложно, по причине того, что к асам имели возможность причисляться по большому счету все всевышние, в особенности те ваны, каковые поселились в Асгарде как заложники. Однако в «Младшей Эдде» перечисляются двенадцать асов (священное число), к каким относятся уже знакомые нам главный всевышний Один, громовержец Тор, о них повествуют бессчётные мифы и еще неоднократно отправится обращение.

Меньше мифологических сюжетов связано с именами Ньёрда, Тюра, Браги, Хеймдалля, Хёда, Видара, Али (либо Вали), Улля, Форсети, Снорри дает им краткие характеристики.

Всевышний плодородия Ньрд, связанный, как мы говорили, с древнегерманским культом близнецов и родитель божественных близнецов — Фрейра и Фрейи, был воплощением водной — морской — стихии. Имя его жилища — Ноатун, «Корабельный двор», расположенный в один момент на небе и на морском берегу, — говорит о том, что данный всевышний — владыка моря, ему подчиняется кроме этого ветер а также пламя, он — рыбаков и покровитель мореплавателей и распределитель морских достатков.

Но у него сосредоточиваются и земные достатки, недаром его имя напоминает имя древнегерманской богини почвы Нерты: землями и этими богатствами Ньрд может наделять тех, кто требует его об этом. Он назван «третьим асом» у Снорри, в «Саге об Инглингах» Ньрд наследует самому Одину и правит шведами, у которых царит урожай и мир, так что шведы стали верить, словно бы Ньрд дарует достаток во всем. Но по происхождению Ньрд — из рода ванов и обязан возвратиться к своим сородичам перед финишем света.

Будущее заложника преследует Ньрда и у асов: в то время, когда всевышние убили пробравшегося в Асгард великана Тьяцци, его дочь Скади облачилась в шлем и кольчугу и отправилась мстить за отца. Асы внесли предложение ей выкуп, и та настойчиво попросила, дабы те дали ей в мужья красивейшего из всевышних. Самым прекрасным считался сын Одина Бальдр, но всевышние поставили перед разборчивой невестой тяжёлую задачу — определить жениха, глядя лишь на его ноги.

Скади не предугадала и выбрала Ньрда. Но и у нее была собственная тяжёлая задача для асов — они должны были рассмешить горюющую по отцу великаншу. За дело взялся таинственный и коварный ас Локи, он привязал один финиш веревки к бороде козы, второй — к собственной мошонке.

Подпрыгивая и крича от боли, Локи упал на колени Скади, и та, не выдержав, засмеялась.

Мир был заключен, а великанша-Несмеяна должна была выйти за Ньрда. Напоследок Один забрал глаза Тьяцци и закинул на небо, где они стали звездами; глядя на эти звезды, люди должны были вспоминать всю историю, приключившуюся в Асгарде. Такая концовка характерна для многих мифов; достоверность всего рассказа должны были подтвердить реально существующие — пускай кроме того на небесах — вещи и явления: мифы о происхождении этих вещей именуются этиологическими.

Но история Ньрда и Скади не закончилась этими комическими и этиологическими эпизодами, она переросла в настоящую романтическую драму. Великанша желала поселиться в жилище отца в горах, в Трюмхейме, Ньрд же не желал оставлять морской Ноатун. Жены договорились было, что каждые девять дней они будут поменять жилище, но, возвратившись в один раз с гор, Ньрд согласился, что неимеетвозможности поменять крик лебединый на вой волков. Скади же, наоборот, не давали спокойствия птичьи крики, и она возвратилась в горы…

Не всякое столкновение всевышних, великанов и, других чудовищ кончалось миром. Следующий упомянутый Снорри ас Тюр, некогда бывший главным всевышним у германских племен Европейского континента, должен был поплатиться собственной рукой за такое столкновение. Великанский волк Фенрир рос в Асгарде, и всевышние прознали, что в конце времен он поглотит самого Одина.

Дабы отдалить финиш света, асы решили связать волка, но тот рвал все путы, каковые всевышние пробовали (якобы не в серьез) надеть на него, пока они не приготовили волшебных пут Глейпнир. Фенрир заподозрил неладное и дал согласие на продолжение игры лишь в том случае, если в пасть ему один из всевышних положит собственную руку. На это дал согласие храбрейший из асов — Тюр.

Волк был связанным, но всевышний лишился правой руки (это место именуется «волчий сустав» — делает этиологическое дополнение к собственному рассказу Снорри).

Это увечье было не меньше символичным для всевышних, чем кривизна Одина. Тюр был не просто храбрейшим из асов — он был всевышним права, честной войны, его следовало просить о победе (что и делали в древности другие германцы и саксы на Европейском континенте). Но победа над Фенриром, достигнутая при посредстве обмана и магии, была не в полной мере честна.

Исходя из этого, свидетельствует Снорри, Тюра не кличут миротворцем. В том месте, где всевышний права лишен правой руки — а представление о праве, правой стороне и правде (правой руке, которую поднимают при клятве) взаимосвязаны в старом законодательстве — не может быть честного и вечного мира. И всевышние знали это, ожидая собственной судьбы — финиша света.

Одна из песен «Эдды» проговаривается о том, что сам Тюр был не сыном Одина, а потомком умных великанов, живших на краю земли. Имя этого старого всевышнего стало наименованием всевышних по большому счету, и сам потеснивший его Один именуется Тюром асов, либо Тюром победы.

Не все асы были конкретно связаны с мрачными событиями, предсказывающими финиш света. Умный Браги славится мастерством слова, его именем именуют саму поэзию и великих поэтов-скальдов. Современные ученые вычисляют кроме того, что сам данный всевышний — обожествленный исландский скальд IX века Браги Ветхий, но, как это часто бывает с мифологическим персонажами, неясно, то ли имя всевышнего случилось от первого скальда, то ли скальд был поименован в честь самой поэзии.

Но не Браги, а сам Один оставался главным источником и богом поэтов поэтического воодушевления.

Хеймдалль, «белый» либо «светлейший ас», назван стражем всевышних, вёльва же, как мы уже говорили, именует людей детьми Хеймдалля. Необычный миф повествует о том, что он был рожден от девяти матерей — сестер. Данный мотив может восходить к тем, первобытным временам, в то время, когда племя делилось на две половины, из которых брали мужей и жён; тогда все жены были сестрами, а их дети — неспециализированными детьми.

Но серьёзнее для нас число девять: в «Песни о Хюндле» в «Старшей Эдде» перечисляются имена его матерей — «Шумящая», «Бушующая», «Губительная» и т. п., — каковые говорят о том, что речь заходит о волнах с их девятью валами. Но это число, как мы видели, образовывает и число миров мифологической вселенной. Недаром в той же песни говорится, что Хеймдалль забрал силу почвы, студеного моря и силу кабаньей жертвенной крови.

Стражу всевышних нужна была такая тесная сообщение со всеми мирами — так как днем и ночью он должен был видеть все около: не приближаются ли полчища чудовищ, дабы уничтожить мир людей и богов. У него таковой узкий слух, что он слышит, как растет шерсть и трава на овцах, данный слух хранится, как и зеница Одина, под мировым древом. Снорри приводит его мифологические прозвища: Круторогий и Златозубый.

Золотые зубы в мифе — не первое свидетельство протезирования, а напоминание о золотом веке, в то время, когда у всевышних-асов все было из золота. И конь Хеймдалля именуется Золотая Челка. Но прозвище «Круторогий», по всей видимости, не свидетельство зооморфных линия этого божества.

Главным символом и атрибутом Хеймдалля был сигнальный рог Гьяллархорн («Громкий рог»), всевышний обязан вострубить в данный рог перед финишем времен, и его звук будет слышен всем мирам.

Но, данный рог выясняется и питьевым — Хеймдалль и Мимир выпивают мед из этого рога; значит, Гьяллархорн имеет отношение к источнику мудрости; вёльва говорит Одину, что он запрятан под корнями Иггдрасиля. Так или иначе, страж всевышних имеет отношение к мировому дереву. Его жилище Химинбьерг («Небесные горы») расположено у моста Биврест, где он соединяет небо и почву.

Это размещение не должно удивлять нас — так как мировое дерево растет в том месте, где соединяются все миры.

По большому счету имя «Хеймдалль» истолковывается некоторыми учеными как обозначение мирового дерева. Его второй атрибут — клинок, которым всевышний будет сражаться в конце времен с предводителем чудовищ Локи.

Хёд упоминается Снорри как слепой ас огромной физической силы. Слепота — символ ущербности, что не говорит о хороших функциях этого аса. Так и произошло — Хёд стал случайным убийцей хорошего всевышнего Бальдра.

Об асе Видаре известно только, что он немногословен и силен, практически как всевышний Тор, — асы уповают на его силу. У него необычный атрибут — толстый башмак; это подтверждение старой связи с хтоническими либо, по крайней мере, демоническими существами, хромыми либо одноногими. Вправду, Видар — сын Одина и демонической великанши Грид.

Но всевышние не зря рассчитывают на его силу — в последней битве он порвёт пасть Фенриру, наступив ему на челюсти своим башмаком.

Вали (либо Али) — сын Одина и богини Ринд — известен как меткий стрелок. Ему суждено отомстить за сводного брата Бальдра и убить Хёда, не смотря на то, что самому асу исполнится тогда только один сутки. Он, как и Видар, обязан пережить стать и конец света «жителем отчего пепелища» (таковы их кеннинги у Снорри).

Еще большей меткостью славится ас Улль. Он — сын богини Сив и пасынок Тора, покровитель охотников, и сам ходит с луком на лыжах, но обладает всяким оружием (один из его кеннингов — «ас щита») и армейским мастерством. Его направляться призывать в поединках.

Один говорил в «Речах Гримнира», что Улль поставил собственные палаты в равнине Идалир, это имя свидетельствует «Равнины тисов», что не просто так — из этого дерева делали и лыжи, и луки. Об этом всевышнем известно мало, но в языческие времена он пользовался особенным почитанием, о чем свидетельствуют бессчётные заглавия урочищ с его именем.

Необычная история, поведанная Саксоном Грамматиком, разрешает догадываться о тех исторических переменах, каковые происходили в скандинавском пантеоне. В соответствии с этому датскому хронисту, Один правил не в мифической Трое, а в Византии (Константинополе), на долгое время отлучаясь из Царьграда. Этим и пользовались авантюристы, стремящиеся занять пустующий престол.

Один из них носил имя Оллер, и оно напоминает имя Улля. Его приверженцы именовали Оллера Одином, но в то время, когда в Византию возвратился настоящий Один, Оллер был изгнан и бежал в Швецию. В том месте он постарался вернуть себе потерянную славу, но, не обращая внимания на колдовские умения, был убит данами.

Саксон повествует о его прекрасной способности пересекать моря без корабля на чудесной кости с нанесенными на нее волшебными рунами. Это костяные коньки, сближающие Оллера с образом лыжника Улля. Должно быть, данный рассказ средневекового книжника отражает предания о старом культе Улля, вытесненном культом Одина.

Форсети свидетельствует по-русски «Глава»; он вправду председательствует на тинге всевышних и вершит честный суд в собственных небесных палатах с золотыми столбами, именуемыми Глитнир. Он — сын Бальдра и Нанны — относится уже к третьему поколению всевышних.

Наконец, Снорри причисляет к двенадцати асам Локи, которого именуют позором людей и богов. Всевышние довольно часто попадали из-за него в беду, но мы уже видели, что он имел возможность и выручать их при помощи собственной изворотливости. Он стал предводителем чудовищ хаоса, и по большей части обращение о нем будет идти ниже.

Хёнир и Мимир не названы среди двенадцати асов — они появились в заложниках, но к асам причисляется время от времени Фрейр. Забыты и братья Одина Ве и Вили, но их деяния относятся к временам первотворения (либо нахождения асов в Азии). К асам относятся кроме этого сыновья всевышних — Бальдр, сын Одина, Моди и Магни — сыновья Тора.

«Младшая Эдда» перечисляет и четырнадцать богинь — это асиньи Фригг, супруга Одина, Сага, Эйр, Гевьон, Фулла, Фрейя, Сьевн, Ловн, Вар, Вёр, Сюн, Хлин, Снотра, Гна. О большей части богинь в мифах ничего не говорится. Главные женские персонажи скандинавской мифологии — Фригг и Фрейя, попавшая к асам за своим братом Фрейром; редко упоминаются Гевьон и Фулла, но в мифологических распрях участвуют жены всевышних: златовласая Сив — супруга Тора, Идунн — супруга Браги, хранящая молодильные яблоки, Скади — супруга Ньрда.

Фригг названа славнейшей из богинь. У германцев она именовалась Фрия — «Возлюбенная». Как мы знаем, что ее отцом был некто Фьергюн, и лишь по его имени, означающему «Гор», «Возвышенный скалистый берег», возможно предполагать, что Фригг была одним из древних космических созданий.

От их брака с Одином случился род асов — по крайней мере, такова «официальная» вер