Церковный суд в древней руси

В Киевской Руси, в эру ее Крещения, действующее гражданское право не вышло еще за рамки простого народного права, оно несравнимо было с филигранно созданным римским правом, которое лежало в базе юридической судьбе Византии, исходя из этого церковная иерархия, пришедшая к нам из Византии по окончании Крещения Руси, взяла в собственную юрисдикцию большое количество таких дел, каковые в самой Византии были подсудны гражданским магистратам. Компетенция церковного суда в Старой Руси была очень широка.

По уставам князей св. ярослава и Владимира, все отношения гражданской судьбе, каковые касались нравственности и религии, были отнесены к области суда церковного, епископского. Это могли быть дела, по византийским юридическим воззрениям, чисто гражданские.

Уже в Византии брачные дела подлежали ведению по преимуществу церковного суда; в Киевской Руси Церковь взяла в собственный необыкновенное ведение все дела, которые связаны с супружескими альянсами. Святительскому суду подлежали и дела, касающиеся взаимоотношений между детьми и родителями. Церковь своим авторитетом защищала как родительские права, так и неприкосновенность личных прав детей.

В Уставе князя Ярослава говорится: Аще девка не выходит замуж, а папа и мати силою дадут, а что сотворит над собою, папа и мати епископу в вине, такожде и отрок [1].

Дела по наследству также были подсудны Церкви. В первые века христианской истории Руси такие дела случались довольно часто, потому, что очень большое количество было невенчальных, незаконных, с церковной точки зрения, браков. Права детей от таких браков на отцовское наследство подлежали усмотрению церковных судов.

Русская практика, в отличие от византийской, склонялась к признанию за детьми от таких браков прав на часть наследства.

Все споры, каковые появлялись по поводу духовного завещания, также подлежали ведению церковных судов. Правовые нормы уставов св. ярослава и Владимира сохраняли полную силу впредь до Петровской реформы.

В Стоглаве приводится полный текст церковного Устава св.

Владимира как действующего закона.

В семнадцатом веке церковная юрисдикция по гражданским делам расширилась в сравнении с более ранней эрой. В Выписке о делах, пребывавших в патриаршем Разряде, сделанной для Громадного Столичного Собора 1667 г., перечислены такие гражданские дела, как:

1. споры по действительности духовных завещаний;

2. тяжбы о разделе наследства, покинутого без завещания;

3. о неустойках по брачным сговорам;

4. споры между мужем и женой о приданом;

5. споры о рождении детей от брака ;

6. дела об усыновлениях и о праве наследования усыновленных;

7. дела о душеприказчиках, каковые женились на вдовах погибших;

8. дела по челобитьям господ на беглых холопов, принявших постриг либо женившихся на свободных.

По этим делам все лица — и клирики, и миряне — в Киевской Руси были подсудны церковному, епископском суду.

Но ведению церковной власти подлежали и все гражданские дела духовенства. Лишь архиереи имели возможность разглядывать тяжбы, в которых обе стороны принадлежали духовенству. В случае если же одной из сторон был мирянин, то назначался суд смесный (смешанный).

Случалось, что духовные лица сами искали суда у гражданских, другими словами княжеских, а потом царских судей. Противодействуя таким поползновениям, Новгородский епископ Симеон в 1416 году запретил монахам обращаться к светским судьям, а судьям принимать такие дела на рассмотрение — тем и вторым под страхом отлучения от Церкви [2]. Митрополит Фотий повторил это запрещение в собственной грамоте.

Но и белое духовенство, и монастыри далеко не всегда предпочитали судиться у архиереев. Довольно часто они домогались права обращаться в княжеский суд, и правительство выдавало им так именуемые несудимые грамоты, по которым духовенство освобождалось от подсудности епархиальным архиереям по гражданским делам. Значительно чаще такие грамоты давались духовенству княжеских и царских вотчин, но не только ему — выдавались они и монастырям.

Стоглавый Собор 1551 г. отменил несудимые грамоты как противоречащие канонам. Царь Михаил Феодорович в 1625 г. дал собственному отцу, Патриарху Филарету, жалованную грамоту, по которой духовенство не только в тяжбах между собой, но и по искам мирян должно было судиться в Патриаршем Разряде.

При царе Алексее Михайловиче все гражданские дела духовенства были переданы в ведомство созданного в 1649 г. Монастырского Приказа, против существования которого энергично, но тщетно протестовал Патриарх Никон. Громадный Столичный Собор, осудивший Патриарха Никона, однако подтвердил распоряжение Стоглава об необыкновенной подсудности духовенства архиереям, и практически сразу после Собора указом царя Феодора Алексеевича Монастырский Приказ был упразднен.

Своеобразие церковного судопроизводства в Киевской Руси в допетровскую эру заключалось еще и в том, что в ведение святительских судов входили и кое-какие уголовные дела [3]. По уставам князей св. ярослава и Владимира церковному суду подлежали правонарушения против Церкви и веры: совершение христианами языческих обрядов, волшебство, святотатство, осквернение храмов и святынь; а по Кормчей Книге кроме этого — святотатство, ересь, раскол, отступничество от веры.

Епископский суд разбирал дела, которые связаны с правонарушениями против публичной нравственности (блуд, изнасилование, противоестественные грехи), и браки в запрещенных степенях родства, самовольный развод, ожесточённое обращение мужа с женой либо своих родителей с детьми, неуважение детьми родительской власти. Святительскому суду подлежали и кое-какие случаи убийства; к примеру, убийство в семейном кругу, изгнание плода, либо в то время, когда жертвами смертоубийства были лица беззащитные — изгои либо рабы, и индивидуальные обиды: оскорбление целомудрия дамы нечистой бранью либо клеветой, обвинение невинного в еретичестве либо волшебстве.

Что касается духовенства, то оно в допетровскую эру по всем уголовным обвинениям, не считая смертоубийства, татьбы и разбоя с поличным, отвечало перед святительскими судьями. Как пишет доктор наук А.С. Павлов, в старом русском праве заметно преобладание принципа, по которому юрисдикция Церкви определялась не столько существом самых дел, сколько сословным характером лиц: лица духовные, как по преимуществу церковные, и судились у церковной иерархии [4].

В Судебниках Ивана III и Ивана IV так прямо и сообщено: а попа, и диакона, и чернеца, и черницу, и ветхую вдову, каковые питаются от Церкви Божией, то делает выводы святитель [5].

1. Российское законодательство Х-ХХ столетий. Т. 1. С. 169. ^

2. См: Павлов А.С. Указ. соч. С. 404. ^

3. См. в том месте же. С. 410. ^

4. В том месте же. С. 412. ^

5. См: Российское законодательство Х-ХХ столетий. Т. 2. М., 1985. С. 61, 119. ^