Единственная девушка в целом мире 3 страница

О чем она лишь думает?! Нет. Она не будет это делать. В погребе творится настоящая пытка.

Думая, Аллегра уселась на грудь жертве, согнулась, прижалась губами к шее юноши, выдвинув клыки и истекая слюной.

Она страшно голодна.

Но в итоге она отстранилась и отошла к противоположной стенке, впав в полубредовое состояние, с белым как мел лицом.

Чарльз желал перевоплотить собственную сестру в чудовище. Желал доказать, что ее любовь – фальшивка, самообман и ошибка. Он собирался продемонстрировать Аллегре, кто они в действительности.

Они – падшие ангелы, проклятые Господом, вынужденные питаться кровью, дабы выжить. Как низко они пали! Она – уже на дне…

– Нет! – внезапно вскрикнула Аллегра четко. Она поднялась, выпрямилась и скрестила руки на груди. – Уберите его от меня!

– Хорошо, – пожав плечами, отозвалась Нэн. – Раз ты не желаешь, я покину его себе.

Вампирша оттащила парня в дальний угол и поцеловала собственными клыками. Скоро помещение заполнило громкое хлюпанье.

Аллегра обессилела. Казалось, она пробыла тут сорок дней. Она понятия не имела, где Бен и что задумал Чарльз.

Но женщина была уверена, что любимый жив.

Она почувствует его смерть.

Но продолжительно ли все продлится? Возможно ли уповать, что Чарльз покинет Бена в покое? Либо ее любовь к фамильяру причинила брату непереносимую боль?

Стереть с лица земли парня несложнее несложного. Ему смогут свернуть шею либо выпить досуха, либо обставить смерть как несчастный случай. Чарльз отправится на все, и Аллегра ни при каких обстоятельствах не определит правды.

Аллегра думала об их с Чарльзом прошлых циклах. Как они докатились до для того чтобы? Она сбежала, бросив его у алтаря, унизила перед ковеном.

Сейчас она отказывается возвратиться в собственный мир, не смотря на то, что все козыри имеются у него на руках, а она лишена выбора.

Из-за чего она сопротивляется? Неужто в глубине сердца еще теплилась надежда, что Аллегра сумеет создать собственную судьбу? Так как ей не суждено быть с Беном.

Она лишь причиняла вторым страдание – брату, любимому, себе самой, ковену. Но она отказывалась признавать правду, что не сможет взять желаемое. Спасения от бессмертной участи не существует.

Значит, те пара месяцев, золотое время, которое она провела в равнине как земная девушка и обычный винодел, – целое притворство.

И она обманывала себя, в то время, когда делала вид, словно бы уже ничего не испытывает к собственному бессмертному суженому. Аллегра обожала Чарльза. Но она не имела возможности отрицать, что любовь к Бену намного посильнее и затрагивает ее сущность.

Увы, Аллегра ван Аллен – не человек. Ей придется это признать, в противном случае Бен погибнет. Сейчас Аллегра не сомневалась.

Для Чарльза серьёзной задачей являлось единство ковена, для которого он пожертвует и Кодексом вампиров. Он осознаёт, что, пока Бен жив, Аллегра будет чахнуть по фамильяру и ни при каких обстоятельствах не предастся всей душой собственному близнецу.

Она решила.

– Я желаю сказать с братом! – сообщила она охраннику.

Кингсли Мартин дал ей честь:

– Я приведу его срочно.

Аллегра была рада, что на данный момент ее сторожил Кингсли. Некогда они дружили. В Риме она помогла ему совладать с Искажением.

Мало кто доверял исправившейся Серебряной крови, но Аллегра всегда была хороша к нему. Она еще не забывала парня Гемелла, не сильный и хилого.

В то время, когда Чарльз вошел, Аллегра ринулась к его ногам, коснувшись лбом его ботинок. Шнурки мгновенно промокли от слез девушки.

– Забудь обиду, забудь обиду, – всхлипывала она.

– Аллегра, не требуется, прекрати! Поднимись, пожалуйста! Я не могу видеть тебя в таком состоянии! – сказал Чарльз и постарался поднять ее на ноги. – Прошу вас, не нужно.

На лице его отражалась такая мука, что Аллегра не воображала, кому из них на данный момент тяжелей. Они совместно дробили боль. Близнец ощущал то же, что и она.

Ее терзания стали его собственными.

Чарльз не имел возможности переносить унижение Аллегры. Но на кону стояла любовь. Аллегра позабыла про гордость и стыд:

– Не убивай его! Не нужно, Чарли! Прошу, умоляю! Я отправлюсь с тобой! Я скажу обеты! Узы свяжут нас.

Лишь не трогай его!

Пожалуйста!

Глава 34

Честная война

Джек осознал, что обстановка изменилась не в их пользу, в то время, когда в храме погас свет.

– Идем, – скомандовал он группе. Но в было пусто – ни девушек, ни следов схватки. Свечи по?прошлому горели, везде царило самообладание.

И только всевышний Анубис с головой шакала наблюдал на визитёров, как будто бы потешаясь.

– Куда они подевались? – удивился Сэм. – Я не ощущаю их в гломе.

Телепатическая сообщение прервалась мгновенно. Скверный показатель.

– Где?то обязан иметься потайной движение. Раз мы не видели, как они выходили, значит, они внизу, – сообщил Джек. Он присел и начал простукивать пол, но везде слышался лишь глухой отзвук целого камня.

Проход, по?видимому, раскрывался в ответ на определенное заклинание.

Джек попытался пара, но бесполезно.

Тэд обошел храм снаружи по периметру и сказал, что все глухо. На кладбище не нашлось улик Нефилимов. Вампиры следили за строением пара часов, а девушки провалились сквозь землю, словно бы через почву провалились.

Не смотря на то, что это являлось единственным логичным объяснением.

Пленниц забрали в преисподнюю, в невесты демонам.

Джек вынудил себя успокоиться. Он утешал себя тем, что девушки и сами воображают опасность для окружающих. Две сестры – умелые вооруженные венаторы. Шайлер кроме этого начнёт сражаться.

парень старался совладать с ощущением и гневом слабости. Ему нужна ясная голова. Быть может, Врата совсем рядом.

Значит, Шайлер права.

Он сосредоточился. Не прошло и 60 секунд, как в сознании Джека появилась четкая картина. Он заметил, как Шайлер прорывается через стенке в помещение в пирамиды, за ней – Дэхуа и незнакомая дама постарше.

– Они в Гизе! – сказал он товарищам.

В то время, когда они добрались до гробницы, Шайлер с Катериной что?то тихо обсуждали. Джек не стал отпускать замечаний по поводу костюмов, не смотря на то, что подобные гротескные пародии на свадебные платья смотрелись неуместно. парень удивился, что в преисподней выяснилось достаточно времени на столь тщательные изготовление, но отыскал в памяти, что время внизу течет в противном случае.

Возможно, девушки пробыли в аду несколько час. В случае если с головы Шайлер хоть волосок упал, он перебьет всех демонов до последнего!

– Где Дэмин? – задал вопрос Сэм.

– Было нужно покинуть ее, – растолковала Шайлер. – Это я виновата. Демоны разоружили нас прежде, чем мы успели пальцем шевельнуть. Простите.

– Мы вернем ее, – хрипло сказала Дэхуа, глядя перед собой покрасневшими, но сухими глазами. – Не переживай, Сэм. Дэмин в состоянии о себе позаботиться.

– Я доверял тебе, – сказал Сэм сдавленным голосом, глядя на Шайлер в упор. – Отныне мы будем делать так, как я решу.

– Забудь обиду, – повторила Шайлер. – Пожалуйста. Я не знала… не имела возможности предположить.

– Мне не необходимы извинения. Мне нужно отыскать метод пробраться обратно в преисподнюю. Врата тут?

Идем! – Он кивнул брату и Дэхуа. – Продемонстрируй нам дорогу, – сказал он, в первоначальный раз обратив внимание на Хранительницу Врат. – Это твое хозяйство?

– Если ты отправишься на данный момент, – отозвалась Катерина, – ты навредишь себе и вряд ли сумеешь вернуть девушку. на данный момент все демоны лимба ищут их. – Она указала на Шайлер и Дэхуа. – Замок Стикс находится в пограничье. В случае если Дэмин послали в том направлении, возможно, ее избрали невестой на Заключение Уз Урожая.

У нас имеется время, как минимум до Ламмаса. Имей в виду, до этих пор девушку никто не прикоснётся. К ней и пальцем не прикоснутся, а ты сможешь спасти ее на протяжении Ночи Девственницы, незадолго до праздника.

Тогда замок опустеет, а демоны будут пировать в Тартаре.

Сэм продолжительно обдумывал сведения и наконец выдохнул:

– Хорошо. Мы подождем. Но операцией займусь я. Хватит неточностей!

Джек набросил собственную куртку Шайлер на плечи, а венаторы отошли в уголок. Похоже, несколько раскололась. Братья Леннокс опять стали настороженно относиться к Джеку с Шайлер, позволяя понять, что предпочитают собственный круг.

В то время, когда они уходили, Дэхуа кроме того не посмотрела им вслед.

– Ты как себя ощущаешь? – задал вопрос Джек. До этого момента он воздерживался от проявления чувств.

– Нормально. Благодарю Катерине. – Шайлер сжала его руку, безмолвно благодаря за куртку. – Мне легко необходимо снять их мерзкий костюм.

– Ты – Халкиона, – сказал Джек, повернувшись к Хранительнице Врат. – не забываешь ли ты меня?..

– Тяжело забыть Аббадона из преисподней. – Катерина улыбнулась и пожала парне руку. – Весьма жаль, что мы встретились при аналогичных событиях, но, опасаюсь, тут ничего не сделаешь. Давайте отыщем обычное место и поболтаем.

Квартира Катерины пребывала в пригороде Гизы. В строении, выстроенном еще в девятнадцатом веке, квартировали молодые семьи и преподаватели университета. Квартира была маленькой, но комфортной.

Похоже, Хранительница жила тут весьма в далеком прошлом. На кофейном столике валялись издания «Лайф» тридцатых годов, рядом примостились телефон и бобинный магнитофон с дисковым комплектом.

Катерина поставила чайник на плиту.

– Как вы уже осознали, Вратам угрожает страшная опасность, потому что Серебряная кровь нашла их земное местонахождение, – сообщила Хранительница. – К несчастью, мы не сумели распознать Кроатанов, пробравшихся в ковены, пока не стало через чур поздно.

– Но Михаил сказал, что Кроатанов стёрли с лица земли на протяжении римского кризиса, – неубедительно возразил Джек.

– Михаил большое количество чего болтал, – улыбнувшись, парировала Катерина. – Кстати, не все его слова – правда. Он не желал, дабы ковен жил в страхе перед неприятелем. Исходя из этого он создал Орден Семерых.

В то время, когда возвели Врата, часть Серебряной крови была закрыта на отечественной стороне, и Михаил с Габриэллой организовали команду для охоты. Это стало отечественной первой обязанностью в должности Хранителей.

Шайлер заметила, как у Джека растянулось лицо. Сейчас парень понял, что в течении столетий его держали в неведении.

– Выходит, Мими знала всю подноготную? Неразвращенные ни при каких обстоятельствах нам не доверяли, – сказал Джек. – Они до сих пор принимают нас как предателей, полководцев Люцифера, не смотря на то, что мы переломили движение войны.

– Твоя сестра постоянно отличалась наблюдательностью, – дала согласие Катерина. Она разложила тарелки и салфетки. – Они уничтожат Врата непременно. Гончие систематично пробираются через них, и паре?тройке демонов это под силу, – добавила Хранительница. – Прежде они не были способны на такое.

Я многие годы делала все, что в моих силах, и сбивала отродья со следа.

– Фальшивая цель во Флоренции, – добавила Шайлер.

– Да. На некое время она помогла сбить неприятелей с толку.

– А петрувианцы? Они являются частью замысла? – взволнованно спросила женщина. – Они убивали невинных их детей и женщин во имя Благословенных?

– Я делала все, что имела возможность, и сама научила петрувианцев. – Катерина налила кипяток в пузатый фарфоровый чайник. – И продолжаю – сейчас в Каире. Я старалась освобождать девушек перед тем, как пленницы доставались Кроатанам.

– Но в случае если девушку успевали совратить? – не унималась Шайлер. – Внезапно появилось, что она носит дитя Нефилима? Что ты делала тогда, Хранительница?

Катерина дотянулась жестяную банку с печеньем и разложила порции по тарелкам с узором из геральдических лилий.

– В этом случае я перерезала даме горло, – ответила она без тени вины либо стыда. – Прошу к столу, – пригласила Катерина, усевшись за стол, и вежливым жестом внесла предложение гостям последовать ее примеру.

– А младенцы? – Голос Шайлер дрогнул.

– Их ожидала та же участь.

Шайлер побледнела. У нее перехватило дыхание. Перед девушкой предстала долгая и кровавая история священников и Катерины?петрувианцев: младенцы, проткнутые штыками, девушки со вспоротыми животами, огонь и боль.

Ожесточённая тайная война.

– Возможно, случилась неточность, – сообщила она, посмотрев на Джека. Тот опустил голову.

– Я не знаю. Подобному нет оправдания, даже в том случае, если речь заходит о выживании вампиров, – вымолвил Джек спустя 60 секунд.

А Хранительница окунула печенье в чай с молоком, откусила кусочек и нормально говорила :

– Тут нет никакой неточности. Орден петрувианцев основал Михаил. Мне поручили поддерживать принятый распорядок.

Глава 35

Живое и мертвое

– Мы уходим? – задал вопрос Оливер с нескрываемым облегчением, в то время, когда Мими кратко изложила ему замысел. Она вихрем ворвалась в помещение и имела такой кровожадный вид, что юноша перепугался за собственную шкуру. К счастью, Мими ограничилась тем, что пнула упавшую на пол подушку, а позже упала на диван.

Женщина смотрелась поникшей, как будто бы сдутый воздушный шар, – боевой дух покинул ее.

– Я подкупила демона – дала ему флакон собственной крови. Всевышний весть, для чего это ему пригодилось. – Мими содрогнулась. – Он сообщил, в случае если я желаю убраться из этого, нам необходимо перехватить поезд, что отвезет нас прямиком в лимб.

– А как же Кингсли? – задал вопрос Оливер.

– Кингсли? – К Мими возвратилось прошлое яростное выражение лица.

Оливер с наслаждением отключил телевизор. Шоу, которое он наблюдал, – про инопланетянина, что поселился в земной семье и притворялся щенком, – являлось воистину маразматическим шедевром. парень с наслаждением ухватился за предлог расстаться с Тартаром.

– Он не с нами? – с опаской спросил Оливер у Мими.

– Нет! – отрезала Мими, толкнула кофейный столик и вскрикнула, схватившись за ногу. – Я не желаю об этом говорить, светло?

Оливер кивнул:

– Осознал.

Мими возвратилась к себе в апартаменты. Сердце разбито вдребезги, но она кроме того ничего не чувствовала. Легко в все оцепенело.

Она так цеплялась за собственную любовь!

Она верила, что в один раз получит счастье… И ее ожидает радостный финал. А все произошло напротив. Но она совершила ошибку.

Кингсли ни при каких обстоятельствах не обожал ее. В всяком случае, он больше не испытывал к ней прошлых эмоций – быть может, их и по большому счету не существовало.

Путешествие окончено. Мими потерпела неудачу. Она возвратится в ковен, быть может, выстроит собственную жизнь заново и опять объединит вампиров. Мими не знала, что ей делать дальше. Искать брата?

Мстить? Но она выдохлась.

Необходимо как направляться выплакаться, но она не разрешит, дабы Кингсли слышал ее рыдания! Мими весьма сохраняла надежду, что врезала ему как направляться. Щека юноши сделалась багряной, но шок, отразившийся на его лице, стал для Мими приятным сюрпризом.

В дверь тихо постучали.

– Оливер, отвали! – рявкнула Мими. – Я же заявила, что не желаю говорить!

Но дверь отворилась.

– Это не Оливер, а я. – В проеме появился Кингсли. Наверное, он очень сильно устал к тому же нервничал. Его левая щека имела ярко?розовый оттенок.

– Чего тебе нужно? – задала вопрос она.

– Я пришел извиниться, – сказал Кингсли, привалившись к стенке. – С моей стороны было невежливо принижать твои упрочнения. Я не желал высмеивать тебя.

– Мне плевать!

Кингсли дружески посмотрел на девушку:

– Мне правда весьма жаль, что я тебя разочаровал. Я… польщен, что ты потрудилась выполнить столь продолжительный путь.

– А ты совсем… не скучал по мне? – осмелилась задать вопрос Мими. Это – только один из вопросов, каковые ей хотелось задать Кингсли. Неужто она ничего не осознала?

Его последний взор на прощание, его просьба порвать узы и уйти совместно – неужто ей все померещилось? Мими горевала, оплакивала, грезила, планировала , как вернуть его… и стало известно, что напрасно? Он ни при каких обстоятельствах не обожал ее?

Как она могла быть таковой дурой?!

– Забудь обиду, – сказал Кингсли, поглаживая ее по пояснице, как будто бы ребенка.

Боже милостивый, если он желал утешить ее, то выбрал самый ужасный метод! Мими ощущала себя, как будто бы старшеклассница, влюбившаяся в учителя.

– Угу, – кивнула она. Ей хотелось лишь одного. Пускай Кингсли поскорее провалится сквозь землю из данной помещения и из ее жизни.

Она не хочет больше его видеть! Хуже безразличия со стороны Кингсли была его жалость. – А сейчас тебе лучше уйти.

Но Кингсли не послушал Мими:

– Слушай, давай прокатимся? Я желаю тебе кое?что продемонстрировать. Ты сходу осознаешь.

Мими еле подавилавздох:

– Это в обязательном порядке?

– Обещаю, что по окончании поездки прекращу тебе надоедать.

– Хорошо.

Они выехали из города, за пределы седьмого круга, в нескончаемые полосы ничто, окружающие Тартар. Чёрная безграничная пустота без намека на судьбу. Тут заправляли мертвецы и те, кто их сохраняет.

Они попали в пустующие бесплодные почвы, зараженные радиацией, в опустошенные равнины, где на заре времен бушевало Тёмное Пламя.

Среди нескончаемой тьмы Кингсли остановил машину и вышел.

Он присел у края дороги и позвал девушку за собой.

– Видишь? – задал вопрос Кингсли, указав на маленький красный цветок, проросший в пепле пустыни. – не забываешь? Раньше тут ничего не росло. А сейчас дело обстоит в противном случае.

Преисподняя изменяется, а также частично из?за меня.

Это был простой сорняк, но Кингсли так очень сильно им гордился. Мими не желала уязвлять его эмоции.

– Времени потребуется большое количество. Быть может, преисподняя ни при каких обстоятельствах не будет таким прекрасным, как наверху, но кто знает? – Кингсли с опаской прикоснулся к лепесткам. – Осознаёшь, в другом мире у меня никаких возможностей, – сказал он. – А тут я собственный, и мне нормально.

Мими осознавала, что он имел в виду. Он ни при каких обстоятельствах не возвратится обратно к прошлой боли. В срединном мире Кингсли Мартин – изгой.

Не ангел, не демон – Серебряная кровь.

Вампир, которого сторонятся. Ему не доверяют личные сородичи.

Возможно, в то время, когда?то он обожал Мими. Не смотря на то, что ничего не имело значения. Эмоции, если они и были, уже покинули Кингсли.

Настояща только его гордость за маленький цветок.

И она заметила то, что отказывалась осознавать. Кингсли изменился. Тут, внизу, он был цельным.

Он стал самим собой.

Его душа прекратила терзаться и разрываться на куски. Кроатан обрел свободу.

Неожиданно Мими осознала слова Хельды: «В случае если сумеешь убедить Араквеля уйти с тобой – он твой».

Кингсли не оставит преисподнюю. У него имеется все – приключения, новый опыт, возможность возвращать жизнь мертвой пустыне. Мими не желала отнимать то, что он отыскал.

Если она по?настоящему обожает его, то не будет его тревожить.

Так как как раз в самоотверженности и самопожертвовании заключен суть любви. Валентинки, букеты и хеппи?энд – ничто если сравнивать с осознанием того, что благополучие любимого серьёзнее собственного. Но как плохо вырасти и осознать, что ты не в силах взять желаемое!

– Я счастлива за тебя, и ты радостен, – сказала Мими, в то время, когда они направились к машине.

– Тут никто не бывает радостен. Но я доволен, и, полагаю, мне этого достаточно.

В Тартар они ехали в молчании. Мими опасалась, как бы не сообщить лишнего, а Кингсли погрузился в размышления. В то время, когда они возвратились в «Герб герцога», тролли, наверное, почувствовали их настроение и поспешили убраться восвояси.

Не было видно ни единого слуги, не смотря на то, что в большинстве случаев они практически висели над душой, предлагая наперебой сладости, шампанское либо джакузи.

Кингсли проводил Мими до ее апартаментов.

– Ну, что, простимся?

– Угу. До тех пор пока.

Кингсли задержался в дверном проеме:

– Весьма мило с твоей стороны – посмотреть ко мне. Неизменно рад с тобой повидаться, Форс. Заходи, в случае если окажешься в отечественных краях.

Ишь, умник! Они больше ни при каких обстоятельствах не встретятся. Она пришла в преисподняя в погоне за мечтой, а сейчас нужно просыпаться.

Она нужна ковену.

Хватит тратить время впустую. Мими ощущала, что наступило прощание, но, опасаясь расплакаться, плечами и отвернулась. Неожиданно женщина кое?что отыскала в памяти:

– У меня осталась одна твоя вещь. Забирай.

Она дотянулась из кармана кроличью лапку?брелок. Мими отыскала ее в вещах Кингсли и забрала себе, вспоминая, как юноша вертел ее, подбрасывал в воздухе и ловил.

– Я утратил ее в Нью?Йорке, – сказал Кингсли. Брелок большое количество для него означал. в один раз он сообщил Мими, что лапка довольно часто приносила успех.

Он очевидно питал некую извращенную привязанность к некрасивой штуковине.

– Знаю. Я ее отыскала.

– И ты ее хранила? Все время?

Мими пожала плечами:

– Она напоминала мне о тебе. – Она хранила вещицу, как будто бы залог того, что в то время, когда?нибудь Мими опять заметит любимого.

Кингсли продолжал изумленно наблюдать на лапку, а девушке отчаянно хотелось, дабы он поскорее убрался прочь. Через чур мучительным оказалось опробование.

– Постой, – хрипло сказал Кингсли и коснулся ее руки.

Их пальцы переплелись. Мими прочно пожала ему руку, позволяя понять, что не держит зла. Они – приятели.

И, наверное, никем иным не являлись.

И достаточно с нее дружбы!

Но Кингсли ее не отпускал. Она постаралась высвободить ладонь, но он лишь крепче сжал ее, и в сердце Мими пробились ростки надежды. Но она не хотела опять идти дорогой, ведущей в вакуум.

Они как будто бы приросли к полу, и время застыло.

После этого Мими решилась поднять взор.

И заметила, что по его красивому лицу текут слезы. В то время, когда их взоры встретились, Мими показалось, словно бы у Кингсли что?то сломалось в. Похоже, потрепанная кроличья лапка напомнила ему о том времени, которое они совершили совместно в Нью?Йорке.

А быть может, он наконец поверил, что она спустилась в преисподняя из?за него.

Но все это уже не имело значения. Стенки упала, и Кингсли сдался перед любовью, которая жила в его душе. Перед любовью, скрытой под маской безразличия и заносчивости.

Кингсли все?таки согласился ей, в то время, когда они простились окончательно, раскрыл собственный сердце. Но вместо ликования, ощущения и торжества победы Мими заполнила стремление и нежность обезопасисть любимого.

– Само собой разумеется, я скучал по тебе, – тихо сказал он. – Разве я имел возможность забыть…

– Кингсли… – сказала Мими, но он уже привлек девушку к себе. И в этом случае она его не оттолкнула.

Глава 36

Пленница

В заточении у Аллегры всегда кружилась голова. Она забыла, в то время, когда в последний раз видела солнечный свет. Что с Беном? Куда его поместили венаторы? Как их виноградник?

Работники будут тревожиться. А родные Бена? Так как они должны поднять тревогу!

У Красной крови существуют собственные способы поиска пропавших людей.

Аллегра не осознавала, из-за чего Чарльз не принял ее предложения. Она ринулась к его ногам, умоляя сохранить жизнь любимого, но близнец только с опаской отцепил ее руки от своих лодыжек. Позже он усадил Аллегру на стул и вышел из погреба.

Аллегра впала в изнеможение. Она не знала, что будет дальше. В отчаянии женщина раскрыла перед Чарльзом личный разум, отправляя через глом неисправимые и тревожные сообщения.

Она давала слово сделать все, что он захочет. Но брат не отвечал.

Возможно, ей не будет прощения. Она заставила Чарльза принять крайние меры. Он ни при каких обстоятельствах не возвратится к ней.

Через чур поздно. Он хочет мстить и может на все, что угодно…

Спустя некое время по окончании ее последнего воззвания к Чарльзу дверь погреба со скрипом отворилась. Аллегра глазам своим не поверила, заметив вошедшего.

– Ой, я тебя и не увидел, – сказал Бен с большим удивлением и забрал с нижней полки бутылку вина.

Аллегра содрогнулась, сомневаясь в действительности происходящего:

– Бен? Ты в порядке?

Он улыбнулся:

– Ты так очень сильно соскучилась? Я только что возвратился из магазина.

Никто его не похищал и не угрожал. Потрясенная Аллегра осознала: ее заточение произошло в гломе, сумеречном мире, где время течет в противном случае. Ей казалось, что прошли месяцы, но в данной действительности минуло только пара часов.

На Бене была та самая одежда, в которой она видела его в последний раз: красная фланелевая рубаха, потрепанные рабочие и джинсы ботинки.

– Хендерсон желает заказать еще одну головку сыра. Думаю, у нас не так долго осталось ждать будет не виноградник, а сырная пещера, – сказал юноша, извлекая вторую бутылку. – Давай попытаемся «Шираз» восемьдесят восьмого года. – Он с ухмылкой посмотрел на Аллегру и сходу изменился в лице, увидев ее затравленный вид. – Ножки… что произошло? Ты весьма необычно на меня наблюдаешь.

Аллегра покачала головой и погладила его по руке:

– Нет, не переживай. Думается, я страдаю клаустрофобией. Я не смогла отыскать одну бутылку, пробыла тут через чур продолжительно и запаниковала.

Со мной не случилось ничего ужасного.

Они совместно встали наверх, в маленький зал дегустаций.

Бен п