Епархиальное управление в синодальную эпоху

Права и обязанности епископов, органов епархиальной власти, как и все стороны церковной судьбе, подвергаются детальной регламентации. В соответствии с Духовному регламенту, составленному епископом Феофаном, при поставлении архиерея кандидаты на епископство намечались Святейшим Синодом, и перечень избранных подлежал утверждению Правителем, что как правило утверждал того, кто занимал в нем первое место. Члены Синода в этом случае воображали собор епископов, предусматриваемый древними канонами при избрании епископа, а монарх — высказывал совокупный голос мирян.

В 1716 г., еще до издания Духовного регламента, составлена была новая форма клятвенного обещания, произносившегося русскими архиереями вместе с исповеданием веры перед хиротонией. Кроме известных и в греческой, и в старой русской практике обещаний выполнять церковные предания, св. каноны, защищать церковный мир, руководить паствой в духе евангельской кротости и оказывать послушание высшей церковной власти, в синодальный период клятвенное обещание включало и такие клятвы, как:

1. никогоне предавать анафеме и не отлучать от Церкви по личным побуждениям;

2. с отпадшими поступать миролюбиво, кротко и разумно;

3. монахов держать во всей строгости монашеских уставов;

4. не строить церквей без необходимости и не ставить церковнослужителей сверх потребы;

5. каждый год либо по очень мере один раз в два года обозревать собственную епархию;

6. мертвых тел, формально не освидетельствованных, не выдавать за святые мощи;

7. притворно беснующихся (кликуш) наказывать духовными мерами и предавать светской власти;

8. не допускать вымышленных чудес от источников и икон;

9. не вмешиваться в мирские дела.

К клятвенному обещанию присоединялась неспециализированная национальная присяга на верноподданническое служение Самодержцу и повиновение исходящим от него законам.

На епархиального архиерея как на главного преподавателя веры в синодальную эру возлагался надзор над всеми духовными школами епархии: академиями (в том месте, где они были), духовными и семинариями училищами, и контроль за преподаванием Закона Божия в светских школах. Ему же подчинены были и церковно-приходские школы. Как первосвященник собственной местной Церкви, епархиальный архиерей имел все права, находящиеся в собствености ему в соответствии с канонам.

Но освящение мира совершалось в Российской Федерации не всеми архиереями (а только в Киеве и Москве). Обычай запрещал епископу, как монаху, выполнять таинство брака.

О власти архиерея как главного правителя церковных дел собственной епархии в Духовном регламенте сообщено: Ведомо же всем буди, что всяк коего-либо чина человек подлежит в духовных делах суду того епископа, в епархии которого пребывает, доколе в ней пребывает [1]. Но наиболее значимые церковные дела епархии: упразднение новых и открытие приходов ветхих, закрытие и учреждение монастырей, духовных школ епископы не решали собственной властью, а предоставляли собственные ходатайства по ним в Синод.

В Синоде рассматривалась и большая часть бракоразводных дел. Без предварительного разрешения Синода епархиальный архиерей не имел возможности никого публично отлучить от Церкви.

Как высшие духовные сановники, архиереи имели и высокие национальные отличия. По табели о рангах митрополиты, епископы и архиепископы приравнивались к трем первым классам гражданских начальников и военных. Со времен императора Павла (1796-1801 гг.) архиереи награждались высшими орденами, за исключением тех, каковые перешли к Русскому короне от Речи Посполитой.

Эти ордена архиереи имели возможность носить на рясах, вне храма, но не на священных облачениях.

В синодальную эру приобретает широкое распространение университет викариев, основных ассистентов епархиального архиерея в епископском сане. Уже в 1708 г. при Новгородском епископе начал состоять викарий с титулом епископа Карельского и Ладожского. При Екатерине II Синод разрешил своим участникам иметь викариев.

Викариатства стали открываться и в тех епархиях, где в этом была необходимость: при ветшайших архиереях-митрополитах и в очень больших епархиях.

Но до середины XIX в. викариатские кафедра были открыты в немногих епархиях. Только во второй половине этого столетия викариатства были созданы практически во всех епархиях.

Викарии титуловались по одному из уездных городов епархии. Они были в праве ставить церковнослужителей в собственных уездах, а по поручению священнослужителей и — епархиального архиерея. Помимо этого, их ведению имели возможность вверяться отдельные отрасли церковного управления: надзор за церковно-приходскими школами, монастырями , свечными фабриками.

В соответствии с указу от 13 апреля 1793 г., викарии не имели ни собственных кафедральных соборов, ни консисторий. Предсоборное Присутствие 1906 г. признало желательным, дабы викарии были кандидатами на замещение епархиальных кафедр и дабы их права были расширены Синодом.

В начале синодальной эры учреждения, помогавшие епархиальному архиерею, именовались по-различному: духовными распоряжениями, консисториями, декастериями, духовными правлениями.

Указом от 9 июля 1744 г. все коллегиальные учреждения по управлению епархиями взяли однообразное наименование — Духовных консисторий. В соответствии с Уставу Духовных консисторий, изданному 27 марта 1841 г. и пересмотренному в 1883 г., консистория — это присутственное место, через которое архиерей руководит епархией и вершит в ней духовный суд. Вместе с архиереем Консистория приобретала указы от Синода.

Консистории складывались из 5-7 (а время от времени и более) участников, избиравшихся из архимандритов, игуменов, иеромонахов, протоиереев, священников и утверждавшихся в соответствии с представлением архиерея Синодом. В таком же порядке члены консистории увольнялись. Для производства дел при консистории состояла особенная канцелярия.

Ее управлял светский чиновник-секретарь, назначаемый и увольняемый Синодом по предложению обер-прокурора. Секретарь консистории подчинялся как епархиальному архиерею, так и обер-прокурору Синода, все предписания которого он обязан был неукоснительно выполнять. Консистории составляли предварительные ответы по всем церковным делам епархии и воображали собственные протоколы на утверждение архиерея (наряду с этим он не обязан был сам находиться в консистории).

При несогласия архиерея с мнением консистории в выполнение приводилась резолюция архиерея.

В управлении отдельными частями епархии Епархиальному архиерею помогали благочинные, соответствовавшие древнерусским поповским старостам. В 1698 г. Патриархом Адрианом была издана Инструкция поповским благочинным смотрителям. В 1775 г. Инструкцию пересмотрел Тверской епископ Платон (Левшин), потом митрополит Столичный.

В его редакции Инструкция была издана Синодом как официальный документ. Благочинный назначался самим архиереем. В благочиннический округ входило 10-15 приходов. В случае если приходов в округе было больше 15, благочинному давался ассистент.

Благочинный обязан был каждые полгода объезжать собственный округ и докладывать архиерею о состоянии вверенных его надзору приходов.

В соответствии с Инструкции, благочинный следил за тем, дабы духовенство неукоснительно выполняло собственные обязанности, касающиеся богослужения, распоряжения церковным имуществом и ведения метрических книг. О всех недочётах благочинный обязан был срочно информировать архиерею. Он имел возможность делать братские внушения священникам, допускавшим незначительные проступки, а церковнослужителям и диаконам — в качестве наказания назначать поклоны в храме.

При появлении в приходах лжеучителей, ханжей, кликуш благочинный должен был, в случае если его увещевания не имели успеха, информировать об этом органам прокурорского надзора. Ежегодно благочинный воображал архиерею отчет — так именуемые клировые ведомости.

Для надзора за монастырями архиерей из монастырских настоятелей назначал одного, двух либо более монастырских благочинных. Надзор за монастырямипоручался благочинному монастырей , а в отдельных случаях — смотрительницам благочиния из игумений.

1. Духовный Регламент. Изд. 4-е. М. 1897. С. 76-77. ^