Глава 2. тысячеглазый аргус 9 страница

— Соглашение имеет силу, — Волковник повысил голос, — но из-за чего ты думаешь, что все около должно быть так, как ты этого желаешь? Взгляни около. Что возможно поменять в тайге? Безтолку раздражаться на ливень либо на поведение какого-либо животного. Нереально это все осуществлять контроль.

Они действуют конечно для себя, и не всегда их действия совпадают с твоими жаждами.

Возможно только приспосабливаться к окружающему миру. Понять собственный место в нем. Кроме этого и Контракт.

Тай-Шин не отказывается от собственного участия в Великой Битве. Но люди не будут знать о том, что мы в ней участвуем.

Торкул поднялся и жадно прошелся по тесному пространству в аила.

— Нам необходимы храбрецы. Нам необходимы богатыри. О Тай-Шин ходит большое количество преданий. Многие из них приводят к дрожи, многие — кошмар.

Но одно я могу сообщить — для многих алтайских князей, каковые хоть что-нибудь слышали о солдатах-оборотнях Тай-Шин, они постоянно ассоциировались с Защитой Алтайского края. И те, кто собирается вторгнуться на эту священную почву, также точно слышали о вас.

Так пускай же защитники Алтайского края ликуют, а неприятели трепещут. Ваше участие может придать нам мужества перед лицом многократного соперника.

Волковник вздыхает и без звучно поднимается. Торкул неуверенно и выжидательно наблюдает на ветхого шамана, что берет находившийся у выхода посох, вырезанный из кедра, и кивает гостю, приглашая его выйти на улицу.

Они идут по лесной тропинке, которая ведет их все дальше и дальше в таежную глушь. Рядом с Волковником бежит громадный волк, кроткий и послушный, как будто бы сторожевая собака. Но его уши пристально слушают лес, в котором может прятаться неизвестная опасность, а глаза пристально смотрят за идущим рядом незнакомым человеком.

В любую секунду волк имел возможность превратиться в сурового хищника, быстро атакующего любого, кто имел возможность угрожать закутанному в серый плащ старику.

— Мы не можем выступить на стороне людей, — Волковник отодвигает посохом мохнатые ветви кедров и елей, нависающие над дорогой, — Мы живем в отшельничестве. Среди людей прячется угроза отечественному существованию.

Торкул недоверчиво радуется.

— Кто из людей может угрожать тайшинам?

Но лицо старика так же, как и прежде без шуток. Он останавливается и снова внимательно наблюдает Торкулу прямо в душу, применяя для этого собственные всевидящие глаза.

— Я говорю о тех, кто обладает Силой.

— О камах?

— Да.

Торкул задумался, пробуя осмыслить услышанное.

— Но среди Белых Камов никто не посмеет мешать Хранителям Алтайского края. А среди Тёмных Камов вряд ли найдется безумец, что осмелился бы выступить против волшебства Джаксин.

— Речь заходит не о Белых и Тёмных Камах, — старик перевел взор на волка, что бегал рядом, посматривая на говорящих, — Эти Камы не причисляют себя ни к Белой, ни к Тёмной Вере. Они вычисляют себя Защитниками Людей. Мы именуем их Кхарты.

С ближайшего дерева спорхнула пестрая птица маленьких размеров и быстро провалилась сквозь землю за ближайшими деревьями, как будто бы испугавшись раздавшегося слова. Все трое, включая волка, взглянули ей вслед. Через мгновение они пошли дальше, по узкой тропинке петляющей между ветхими деревьями, широкие стволы которых уже покрывали лишайник и мох.

С нижних ветвей, как будто бы это и правда были древние старцы, свисали седыми прядями толстые нити паутины.

Они пришли к основанию громадного, поросшего густым ельником, бугра. Старик, не обращая внимания на собственный возраст, совсем не устал, а вот Торкул, умелый солдат и достаточно юный мужчина, дышал достаточно не легко. По всей видимости он еще не оправился по окончании того потрясения, которое выпало на его долю сутки назад.

— Давай отдохнем мало, — Волковник кивнул попутчику на громадный ствол дерева, поваленный правильным ударом молнии. В то время, когда они сели на шершавую кору, старик повторил:

— Они вычисляют себя Защитниками Людей, Храбрецами. Они готовы на все для людей, и это не безлюдные слова. Их силы велики.

Они определят друг друга по малоизвестным нам показателям.

И они воображают для нас вправду большую опастность.

— Но так как тайшины также вычисляют себя Защитниками Людей, — Торкул с большим удивлением наблюдал на старика, что рисовал своим посохом на опавших еловых иглах, устилающих почву желтым ковром, необычные узоры.

— Тайшины вычисляют себя Хранителями Алтайского края, — негромко сказал Волковник.

— А люди… — пробормотал Торкул и внезапно замолчал, пораженной собственной предположением.

— Люди не являются единственными обитателями и хозяевами Алтайского края, — закончил его идея старик.

Торкул содрогнулся и взглянуть на ветхого шамана. А тот, встретив его взор, кивнул ему на землю у их ног, где были изображены символы. Волковник ткнул посохом в один из них, складывающийся из двух отрезков однообразной длины, пересекающихся между собой под маленьким углом.

— Знаешь что это такое?

Торкул пожал плечами.

— Крест?

Тайшин прищурившись, улыбнулся.

— Это не просто крест. Это старая руна. Это символ всевышних, древних покровителей человека.

Посредством этого символа они оставили нам глубокую мудрость. Посредством данной руны мы имеем возможность прикоснуться к могущественным силам. Но об этом позднее.

на данный момент поведай мне о тех, кто поднялся под флаги с синей головой?

Торкул нахмурился. Его мысли в тот же час же улетели к воспоминаниям о равнине, где должна была состояться кровопролитная Битва. Тут, в этом чудесном лесу он забыл на время о том, что где-то чадят смоляным дымом сигнальные костры, и много солдат стекаются разрозненными отрядами к основанию Сторожевой Горы.

— Мы собираем всех, кто ощущает приближение Громадной Битвы.

— Вы понимаете, кто выступает против вас?

На лице Торкула отразилось смятение.

— Тёмная Орда создана подземными Владыками. Руководят ей, само собой разумеется, люди…

— Кто?

— Мы не знаем совершенно верно. Отечественные эти не правильны. Нам известно только, что Тёмная Орда имеет какое-то отношение к ойратам.

Неизвестно, в каких связях с Ситами состоит Джунгарское ханство, но отечественные шпионы видели большое количество джунгарских солдат в ставке Орды.

Мы знаем кроме этого, что в Орду входят небольшие кочевые племена из казахских степей, и разрозненные ногайские и узбекские отряды. Имя богатыря возглавляющего сборное войско — Уромо-букэ. Говорят, его немыслимая сила имеет порочные корни.

Словно бы бы его мать — дама из мира людей, а папа — ургуд, демон-воитель подземного мира.

Волковник покивал головой и задумчиво тихо сказал:

— Силы Тёмной Орды вправду громадны.

Торкул глубоко набрался воздуха.

— Исходя из этого мы и обратились к вам за помощью…

Волковник снова продемонстрировал финишем посоха на руну, начертанную на земле.

— Крест принадлежит к весьма могущественной вере. Старой вере. Это символ, что идет через тьму лет.

Его назначение скрыто от людей, не ощущающих собственного сердца. Отправимся дальше, я еще не все продемонстрировал тебе.

Они поднялись со ствола дерева и направились к вершине бугра. Трава была высотой с человеческий рост, исходя из этого путникам приходилось приминать ее либо раздвигать в стороны, цепляясь за долгие и прочные стебли. Подъем занял достаточно продолжительное время, не смотря на то, что со стороны бугор казался не высоким.

С его вершины раскрывался захватывающий вид. Во все стороны расстилалась прекрасная страна, сотканная из серых гор и пестрых полей, медлено перетекающих приятель в приятеля, как будто бы многоцветные реки.

Замечая это великолепие, Торкул кроме того не увидел, как они поднялись на самую высокую точку бугра. В том месте, среди маленькой лужайки, одиноко стоял вкопанный в почву древний, выточенный из камня крест. Монумент был основательно обработан ветром и дождями.

Его основание покрылось седым мхом. Было видно, что он стоит тут весьма в далеком прошлом.

Волковник кивнул Торкулу на каменное изваяние.

— Вот Тайна, которую людям еще нужно будет раскрыть. Пока же я поведаю тебе про то, что мы защищаем в этих дремучих лесах. Садись и слушай.

Торкул сел прямо на землю, на упругий ковер из травы. Тайшин присел рядом, устраивая древесный посох себе на колени.

— Я открою тебе часть данной тайны. Но и ее возможно достаточно, дабы поставить твою жизнь под угрозу. Ты готов к этому?

Торкул улыбнулся.

— Я солдат. Моя жизнь с детства на грани. Но кто мне будет угрожать?

— на данный момент ты осознаешь, — мягко сказал Волковник, с какой-то потаенной печалью посматривая на собеседника, как будто бы и в действительности подвергая его смертельной опасности уже одним тем, что он говорит с ним о запретном. — Громадная Битва, о которой ты говоришь, будет не в равнине у Сторожевой Горы. Более того, она уже началась, и притом достаточно давно. То побоище, которое состоится между Синей и Тёмной Ордой это только одно из ее видимых проявлений.

Настоящая война идет не между племенами и ханствами. Ее истоки значительно глубже. Да и то, что я поведаю на данный момент, может показаться тебе полным бредом.

Торкул пристально слушает старика. Он внимает каждому его слову, по причине того, что осознаёт, что время от времени пара слов смогут решить финал громадного сражения.

Волковник снова чертит перед собой наклонный крест, но в этом случае делает это не посохом, а пальцем. Он кивает князю на данный символ, и негромко произносит, словно бы опасается, что легкий ветерок может подхватить его слова и унести их к тем, кому они не предназначались.

— Старая война, которой уже большое количество сотен лет, ведется между женщиной и мужчиной…

Торкул утратил дар речи. Не может быть! Он подозрительно взглянуть на старика, решая, шутит ли он над ним либо рассудком.

Но в глазах тайшина нет ни тени сумасшествия, ни тени хохота. Он внимательно наблюдает на князя, ожидая, дабы тот понял суть сообщённых им слов.

— Не видел среди отечественных солдат ни одной дамы, — с опаской пробормотал Торкул, не решаясь оскорблять шамана Тай-Шин своим недоверием и своими подозрениями.

— В том-то все и дело, — Волковник многозначительно радуется, — В войнах участвуют только мужчины, ослепленные страхом и яростью. Дамы ожидают их в кибитках и шатрах, острогах и аилах. А мужчины уничтожают друг друга.

Дети с детства обучаются обладать луком и саблей. Но не только чтобы охотится и добывать себе пищу, а больше чтобы убивать себе аналогичных. Реки крови пролитой в нескончаемых битвах смогут сравниться с реками воды, бегущими с гор.

— А при чем тут дамы?

Волковник поднимается на ноги. Торкул поднимается за ним. Они подходят к краю поляны.

Тайшин показывает рукой на великолепие окружающей природы, раскинувшееся внизу.

— Когда-то, давным-давно, в то время, когда в этих степях и горах селились предки предков, мир был обласкан женской любовью. земля и Вода, ветры и огонь — все это почиталось как женские божества. Тогда в этих горах был не только Хозяин Алтайского края, но и Хозяйка…

Торкул с большим удивлением наблюдал на собеседника, а тот сказал негромко и ласково, как будто бы мечтая о чем-то весьма дорогом и любимом.

— Символ, что я показывал тебе, имел тогда особенное значение. Он имеет силу и по сей день, но на данный момент в мире не достаточно Богини. А сейчас я открою тебе подлинный суть Контракта. Люди убивают друг друга, по причине того, что старая Богиня покинула данный мир.

Если она не возвратится обратно, люди непременно погибнут, и подземные правители станут всецело править в Серединном Мире.

Мы — тайшины, защищаем тропы, ведущие в тот мир, где прячется Великая Богиня.

— Богиня? — Торкул ощущает непривычную дрожь в теле, — Волковник…

Старик поднимает перед собой руку и, радуясь, произносит:

— Ты очень многое определил и заметил. Но этого мало. Сейчас тебе предстоит познать это. Обратной дороги для тебя уже нет.

И исходя из этого, ты можешь определить мое настоящее имя, — он прищурился, рассматривая князя, — меня кличут Йоргор.

Глава 2. ПРИКОСНОВЕНИЕ

(Семь дней спустя)

«Заметив оборотня след, со страхом кричит сова,

Вдыхая чистый лунный свет, растет прозрачная трава.

Аллея из зеркальных роз, придя в сознание, как будто бы скинув сон,

Нас приведет в Обитель Мечт, и опять канет в тьму времен…»

«Светотени» А. Коробейщиков

Красивая изумрудная равнина раскинулась в урочище жёстких серых скал. Три человека замерли на склоне горы, пораженные замеченным. И в случае если двое уже видели это великолепие, то третий, алтайский князь Торкул, восторженно наблюдал на равнину внизу, как словно бы это была небесная страна Акан, о которой он так в далеком прошлом грезил.

Зрелище и в действительности поражало воображение.

Цвета самой неба и долины над ней потрясали собственной чистотой.

— Что… это? — тихо сказал Торкул, ощущая, как не легко даются ему сказанные слова — красота местности, куда они пришли, зачаровывала и захватывала дух.

— Ты практически предугадал, — Йоргор снова прочёл его мысли, — это вход в прекрасную страну. Но это не Акан. Видишь то озеро в центре данной лощины?

Торкул кивнул. Маленькое озерцо переливалось на солнце ослепительным жидким светом.

— Вам необходимо в том направлении. Но прежде, чем мы спустимся, вам нужно готовиться.

— Вам? Мы отправимся в том направлении вдвоем? — Торкул оборачивается на третьего попутчика. Это тот самый тайшин, что привел его к Йоргору.

Волшебник, что с лёгкостью и молниеносной быстротой стёр с лица земли пара вооруженных ургудов.

Что руководил волчьей сворой, слушавшейся его, как домашние животные слушаются собственного хозяина. парень с седой страшным взглядом и головой, пронизывающим тело и душу. Интай.

Камкурт Тай-Шин — «Шаман-Волк», Князь Волчьей Орды. И в случае если Йоргор делал в Клане Тай-Шин роль Наставника, Старейшины, то Интай был ярким управителем общины шаманов. Вожаком своры.

Торкул побаивался его. Общение с Йоргором было несложным и легким. В то время как Интай ужасал его своим непредсказуемым поведением. Он был улыбчивый и радостный, и если бы Торкул не видел, как данный солдат расправился с несколькими могучими шпионами из подземной страны, он бы поверил в данный образ.

Время от времени Интай уходил в себя и молчал, не отвечая кроме того на вопросы, обращенные к нему.

И вот сейчас Торкулу предстояло идти вниз, в эту таинственную равнину вместе с одним из самых непонятных ему людей, когда-либо видевшихся алтайскому князю в нашем мире. Интай, казалось, также прочёл сомнения и эти страхи в его душе. Он улыбнулся и ободряюще хлопнул Ака-Аши по плечу.

Дабы скрыть неловкость, Торкул жадно махнул рукой в сторону лощины. Ужас возможно запрятать за беседами.

— Что это за страна?

Йоргор также радовался. Было неясно, радуются ли эти тайшины тому месту, куда они пришли, либо их смешит глубинный кошмар солдата, покрытого рубцами от ран, но испытывающего трепет перед мирами, недоступными простому человеку.

— Ты совершенно верно желаешь это знать? — Волковник, прищурившись, рассматривал Торкула.

— Само собой разумеется. Я обязан знать куда иду.

— Ты мужественный солдат. Ты не побоялся прийти в святилище Тай-Шин. Ты не побоялся шагнуть дальше.

— Я делаю это не по обстоятельству собственного мужества. Соглашусь, я напуган, кроме того ноги дрожат. Я не испытывал аналогичных эмоций ни в одной битве, которых я повидал много.

Но я делаю это, по причине того, что от моего похода может зависеть будущее тех солдат, каковые подготавливаются к Великой Битве.

По причине того, что от этого может зависеть финал самой Битвы.

— Правильно, — Йоргор кивает ему, постоянно улыбаясь . От данной ухмылки Торкул начал дрожать еще больше. — От этого может зависеть финал Битвы. Исходя из этого мы и привели тебя ко мне.

Никто, не считая тайшинов неимеетвозможности приходить ко мне. По причине того, что Клан Тай-Шин был создан для охраны аналогичных мест.

— Так что это за равнина?

— Это один из входов в Мир Иньо, — будничным тоном сказал Интай, обменявшись со стариком многозначительными взорами.

— Что…? — Торкул почувствовал, что остатки самообладания покидают его. — Мир Иньо?

— Да, — Йоргор также вел себя так, как будто бы походы в Мир Иньо были для него и его спутника обыденным занятием. Не смотря на то, что… вероятно так оно и было. Так как Торкул ни на мгновение не забывал, кто был рядом с ним.

Шаманы, о которых слагалось не меньше ужасающих преданий, чем про загадочных существ из ужасающего Призрачного Мира.

— Но так как… Для чего нам в том направлении?

— Как для чего? Ты же сам сказал, что настало время собрать всех участников Контракта. А если ты не забываешь, жители Мира Иньо также участвуют в нем.

— Но так как про них говорят…

— Про тайшинов также ходит множество слухов. Ты так как слышал, что нас именуют оборотнями?

Торкул неуверено кивнул.

— Это действительно, — снова выдал Интай и засмеялся, замечая за растерянным поведением гостя.

— Более того, мы не только продемонстрируем тебе отечественные возможности, — Йоргор махнул рукой в сторону равнины, — Тебе также придется кое-что в себе поменять.

— Что?

Интай подошел к князю близко и, согнувшись к его уху, негромко тихо сказал:

— Войти в Мир Иньо смогут лишь оборотни.

Торкул изумленно взглянуть на Йоргора, как будто бы ища у него помощи, но старик подтвердил слова Волчьего Князя.

— Да, Ака-Аши. Ты прибыл ко мне, дабы выполнить собственную миссию. Ты обязан войти в Мир Иньо вместе с Камкуртом. Он совершит тебя через все тайные переходы.

Это громадная честь оказанная тебе. По причине того, что для людей это место есть запретным. Но ты пришел.

Ты войдешь в том направлении.

А войти в том направлении смогут лишь оборотни. Исходя из этого весьма не так долго осталось ждать ты очень сильно изменишься.

Торкул обессилено опустился на ослабевших ногах на землю. Оба тайшина находились и наблюдали на него, но в их взорах не было угрозы. Напротив, они честно смеялись, а глаза лучились заботой и мягким дружелюбием.

Торкул развернул голову в сторону равнины.

Иньо. Страна, где прячется Великая Богиня. Таинственный Мир лежавший в Равнине Сновидений.

— Ты не сможешь пойти в том направлении в этом теле, — Интай показывает Торкулу рукой на его грудь. Они уже начали спуск в равнину. Йоргор остался ожидать их на плато, оставшееся вверху.

И вот сейчас Торкул настороженно ожидал от спутника чего-то аналогичного.

Они остановились на еще одной маленькой площадке, которая врезалась в гора идеально ровной поверхностью. На поросших голубовато-зеленым мхом горных стенках, смутно показывались вырезанные символы и руны. По их возрасту возможно было предположить что традиции, которая развивалась около данной благословенной местности уже очень много лет.

— И что же мне делать?

— Измениться, — как неизменно убийственно Камкурт.

— Как измениться? — в голосе Ака-Аши звучит растерянность. Он ни при каких обстоятельствах не ощущал себя таким беззащитным, кроме того в юные годы. Интай в соответствии с кивает.

Что, снова прочёл его мысли?

— Если ты не можешь погибнуть либо стать зверем, ты можешь превратиться в ребенка.

— В ребенка? — Торкул уже ни чему не удивляется. В случае если данный тайшин может перевоплотить его в ребенка, будь что будет. — Но как это сделать? Я же не кам.

Мне не сделать это самому.

— Кроме того для того, для чего ты ко мне пришел? — Интай, радуясь, снова наблюдает ему в душу.

— Для этого я могу погибнуть, но стать ребенком…

Тайшин смеется. Он сам ведет себя как ребенок. Громадный ребенок.

— Опять стать ребенком значительно несложнее, чем погибнуть. И значительно занимательнее. — Он добывает из-за отворота собственной чёрной одежды кожаный сверток и раскладывает перед собой. — Не опасайся, я помогу тебе. На этом самом месте, в течении столетий, люди становились оборотнями, теряя собственный привычный вид.

Тайшин подошел к маленькому костровищу, расположенному около скальной стенки и снял маленькую сумку, висевшую все это время у него за спиной. В том месте были сухие прутья. Их было очень мало, ровно столько, дабы зажечь маленький костерок, которого хватало разве что чтобы обогреть руки.

В то время, когда прутья были сложены, пламя показался ниоткуда, стоило шаману к хворосту руки.

Торкул сходу отыскал в памяти ту саму ночь, в то время, когда, повинуясь приказу тайшина, костер взметнулся в тёмное небо, лизнув верхушки и звезды деревьев. Волшебство Джаксин.

В кожаном свертке лежали пучки высушенной травы. Интай взмахом руки пригласил князя к огню. В то время, когда они уселись около него, шаман улыбнулся Торкулу и кинул пара пучков травы в костер.

Сушняк вспыхнул мгновенно, преобразовываясь в густой серебристый дым, устремившийся вверх. Тайшин водит над огнем руками, его губы шепчут какое-то заклятие — алкыш. Торкул отрешенно следит за камланием «волка-оборотня». Он уже не опасается.

Напротив, его охватывает необычное предчувствие. Ожидание чего-то неординарного, грандиозного, необыкновенного. Серебристый дым заполняет всю площадку.

Он как будто бы туман, пришедший из сонной равнины.

У него необычный запах — терпкий и одновременно с этим ласковый, дурманящий и дарующий чувство силы. Торкул попытался вдохнуть его с опаской, но позже он уже не помнил в то время, когда начал дышать как возможно глубже, наслаждаясь колдовским вкусом, растворяясь в этих призрачных ароматных клубах дыма.

Мерцание. Вспышки многоцветных огней в тумане. Таких же, как около лесного озера, где волки лечили собственные ужасные раны. Торкул озирается по сторонам, но огни мигают ему, тут же исчезая в призрачной дымке.

Туман делается все гуще и гуще.

Солнечный свет быстро меркнет, не смотря на то, что до захода светила еще должно было пройти время. В наступивших сумерках туман окутывает человека с головы до ног. Торкул не опасается. Он слышит хохот и смеется сам. Неожиданно, туман расступается в стороны и князь видит тайшина. Интай так же, как и прежде сидит у костра, но он несколько.

Рядом с ним стоит мелкий мальчик в прекрасном серебристом халате, как словно бы сотканным из тумана клубящегося около. Тайшин о чем-то говорит мальчику и показывает рукой на князя.

Мальчик кивает в ответ, и они оба смеются. Торкул махает им рукой и… видит себя со стороны. Видит собственный лицо, сонные глаза и глупую ухмылку на лице. Он машет сам себе. Это в действительности было смешно.

Он моргает и снова картина изменяется — мальчик и тайшин говорят о чем-то между собой, кивая ему.

О чем?

— Останься тут… — Шепот шамана притягивает к себе все внимание и Торкул снова видит себя со стороны. Необычное зрелище. Возможно, во всем виноват данный необычный туман.

— Останься тут…

Торкул поворачивается и видит, что Интай уже сидит рядом с ним. Он что-то говорит ему.

— Не наблюдай на себя. Легко останься со мной.

Он соглашается. В теле появляется чувство немыслимой легкости. Тайшин протягивает ему руку, и он протягивает ему собственную.

Но что это?

Его рука маленькая! Детская! Он наблюдает перед собой и опять видит около костра себя!

Снова та же глупая ухмылка на лице.

Что это? Он — это тот мальчик либо тот, что сидит наоборот? Если он — мальчик, то как же его тело?

Что будет с ним?

Тайшин поднимается и негромко шепчет ему.

— Не опасайся! Все будет прекрасно. Останься со мной. Нам необходимо идти. Тебе понравится. Идем…

Они идут вперед медлительно, взявшись за руки, как будто бы шаман заново учит мальчика ходить. Туман расступается перед ними. Торкул в восхищении.

В теле легкость и приятная сила.

Не болят ветхие раны, не тревожат больные зубы и сломанная некогда рука превосходно гнется во все стороны.

— Как прекрасно! — восторженно произносит он и Интай радуется ему в ответ:

— Вот ты и стал оборотнем… Нравится?

Мальчик заливисто смеется ему в ответ.

Они сделали всего пара шагов по тропинке и были внизу, в Равнине. Торкул не осознавал, как это произошло, но он совершенно верно знал, что они уже внизу. Трава под ногами была изумрудно-зеленого цвета и поразительно ласковая и шелковистая. Мальчик шел по ней босыми ступнями, и любой ход отдавался в животе приятной пульсирующей истомой.

Туман редел, и Торкул видел около поразительно прекрасные растения высотой в человеческий рост — многоцветные цветы и светло синий-зеленые стволы причудливых трав.

Все источало приятный запах и приглушенный ласковый свет, струящийся из каждого листочка и каждой травинки. Мальчик желал отпустить собственного попутчика и побежать к светящимся растениям, но Интай мягким перемещением удержал его руку в собственной. Торкул взглянуть на него, хотя задать вопрос в чем дело и зачарованно втянул в себя прекрасный воздушное пространство загадочной равнины.

Тайшин также изменился.

Его тёмная одежда также поменяла цвет — на данный момент она светилась броским серебристо-белым сиянием, а лицо стало более величественным, как будто бы Волчий Князь получил собственный подлинный вид. Камкурт — «Шаман-Волк». Интай улыбнулся мальчику, ведяего за собой, вглубь таинственного поля на дне Равнины Мечт.

Они шли и шли, пока яркое сияние вдалеке не вынудило их остановиться. Мальчик присмотрелся и заметил, что прямо перед ними стоит грациозный красивый мужчина олень с раскидистыми рогами, с которых слетали и падали на землю жидкие капли света, тут же исчезая в траве. Они не рассмотрели его раньше, по причине того, что далекое сияние было таким сильным, что слепило глаза.

Интай что-то говорит оленю на незнакомом Торкулу языке. Мальчик пробует рассмотреть величественного жителя Равнины, но сияние за его спиной такое сильное, что на него нереально наблюдать. Торкул поднимает глаза вверх и с удивлением видит, что над всей Равниной раскинулся громадный купол, расписанный броскими созвездиями, как будто бы куском ночного неба могучий гигант украсил собственный необъятный шатер.

От этого видения кружится голова, и подламываются ноги.

Следующее что не забывает Торкул, это как сильные руки Интая поднимают его и кладут на широкую пояснице оленя, что разворачивается и несет его вперед, прямо в ослепительный свет на горизонте. В этот самый момент мальчик осознаёт, что они едут к озеру. И что это не озеро в действительности — так оно выглядит для простого людской глаза.

Кусочек Неба на Земле.

Вход в Мир Иньо. Мир Старой Богини.

Свет. броский Свет со всех сторон.

Ласковый. Мягкий. Всепроникающий и пронизывающий дух и тело.

Чувство полета. Восхищение. Сердце разрывается на части.

Невидимые Руки подхватывают его в воздухе и качают, как будто бы в огромной люльке, поднимая вверх, в Вечное светло синий Небо над Алтаем.

Приятное и в далеком прошлом забытое чувство. Самое приятное чувство на свете.

Человек неимеетвозможности выдержать это чувство.

Оно переполняет, растапливает кости, обволакивает.

Тело делается невесомым как будто бы пар, жидким как будто бы свет, легким как будто бы ветерок.

Озеро выходит из собственных берегов и затопляет светом всю равнину. У него нет дна…

Свет. Извечный. Умный. Ласковый. Самый ласковый на свете.

Лишь ребенок может осознать, что это такое. Смутное чувство, привычное…

Хочется плакать и смеяться в один момент…

Сделать все, лишь бы эти Руки не отпускали его ни при каких обстоятельствах…

Свет. Водопады света. Океаны света… Небо. Полет. Нежность.

Торкул выгнулся и, открыв глаза, постарался подняться. Сильное головокружение вынудило его упасть обратно на мягкий лежак. Около тьма.

Торкул хрипит оттого, что не желает просыпаться и расставаться с этим прекрасным сном. Из глаз льются слезы и его тело, тело взрослого мужчины, покрытое ветхими шрамами, трясется, как будто бы от степной заболевания.

— Нет… Нет… Я не желаю… Назад… Отдайте меня…

Он сжимает зубы, пробуя упрочнением воли возвратиться обратно, но тщетно, тщетно. Прекрасный сон закончился.

— Не отчаивайся…

Негромкий шепот из тьмы. Это голос старика. Он сидит где-то рядом, скрытый ночной тьмой.

— Йоргор, я желаю погибнуть. Я не смогу больше жить как прежде.

— Я осознаю тебя, — в голосе Волковника осознающая сострадание и печаль, — я знаю что ты ощущаешь на данный момент. Тебе будет не легко возвратиться к простой судьбе, но ты солдат, ты обязан не забывать для чего ты тут.

— Я… Я… Я не желаю больше сражаться…

— Плачь. Не стесняйся меня. Пускай твои слезы принесут тебе облегчение. Дремли. Тебе необходимо поспать.

Прохладная ладонь тайшина ложиться на голову князя и тот опять проваливается во тьму. Но в этом случае ласковые Руки не подхватывают его, и он быстро летит вниз либо вверх, уже не разобрать, как будто бы птица, расправляющая огромные крылья, жадно ловящие потоки стремительного ветра.

Они опять сидят около старого креста, высеченного из камня. Йоргор, Интай и Торкул. Небо затянули хмурые облака, цепляющиеся за вершины высоких гор, высящихся около целой каменной стеной.

Провожатый волк, как будто бы верный телохранитель, лежит тут же, рядом, положив огромную голову себе на лапы. Его мускулистое тело расслаблено, но желтые глаза пристально следят за людьми. Чуткие уши отслеживают мельчайший шорох около — вот забила маленькими крыльями птица в ельнике, вот поползла через заросли травы змея…

Торкул изменился. Изменились его глаза — они стали более пронзительными и печальными, изменился цвет его волос — сейчас они будут похожим волосы Камкурта, словно бы присыпанные белым снегом.

Такова была цена за вход в Мир Иньо.

— Нет, Ака-Аши, — Йоргор кивает князю, — ты не входил в Мир Иньо. Ты лишь прикоснулся к нему. Подошел весьма близко.

Интай усмехается и ложится на пояснице, положив под голову руки. Волк тут же покидает собственный место и подползает к тайшину, положив ему собственную голову на пузо. Камкурт смеется и запускает руки в густую шерсть зверя.

Он знает, что Йоргору это может не понравиться, но он балует собственного верного спутника как малое дитя.

— Необычно, — Торкул, прищурившись, наблюдает за игрой человека и зверя, — про Мир Иньо ходят устрашающие слухи. Те, кто знает про Соглашение, считают, что данный мир населяют чудища.

Йоргор пожимает плечами.

— Этого следовало ожидать. Те, кто опасаться возвращения Богини населили данный мир чудищами.

— Значит, это все выдумка? Неправда?

— Ты сам можешь ответить на собственный вопрос. Ты был в том месте. Ты все видел и ощущал.

— Да… Да… — Торкул зачарованно мотает головой, погружаясь в мучительные воспоминания о собственном необыкновенном путешествии.

— Я уже сказал тебе — Ситы являются не единственными отечественными соперниками. Ситы надежно закрыты под почвой. Но те, кто вольно перемещается по поверхности почвы, те, кто ничем не выдает собственной подлинной природы, маскируясь под человека — вот кого вправду стоит беспокоиться.