Глава одиннадцатая. святой праотец иаков и нечестивый брат его исав

В то время, когда Исаак состарился и притупилось зрение глаз его, он призвал старшего сына собственного Исава и сообщил ему: сын мой! Тот сообщил ему: вот я. (Исаак) сообщил: вот, я состарился; не знаю дня смерти моей; забери сейчас орудия твои, колчан твой и лук твой, отправься в поле, и налови мне дичи, и приготовь мне кушанье, какое я обожаю, и принеси мне имеется, дабы благословила тебя душа моя, прежде нежели я погибну.

Ревекка слышала, в то время, когда Исаак сказал сыну собственному Исаву. И отправился Исав в поле дотянуться и принести дичи; а Ревекка сообщила (меньшему) сыну собственному Иакову: вот, я слышала, как папа твой сказал брату твоему Исаву: принеси мне дичи, и приготовь мне кушанье; я поем, и благословлю тебя пред лицем господним, пред смертью моею. Сейчас, сын мой, послушайся слов моих в том, что я прикажу тебе: отправься в стадо и забери мне оттуда два козленка (молодых) хороших, и я приготовлю из них отцу твоему кушанье, какое он обожает, а ты принесешь отцу твоему, и он покушает, дабы благословить тебя пред смертью собственной.

Иаков сообщил Ревекке, матери собственной: Исав, братмой, человек косматый, а я человек ровный; может статься, ощупает меня папа мой, и я буду в глазах его обманщиком и наведу на себя проклятие, а не благословение. Мать его сообщила ему: на мне пускай будет проклятие твое, сын мой, лишь послушайся слов моих и отправься, принеси мне.

Он отправился, и забрал, и принес матери собственной; и мать его сделала кушанье, какое обожал папа его. И забрала Ревекка богатую одежду старшего сына собственного

Исава, бывшую у ней в доме, и одела (в нее) младшего сына собственного Иакова; а руки его и ровную шею его обложила кожею козлят; и дала кушанье и хлеб, каковые она приготовила, в руки Иакову, сыну собственному. Он вошел к отцу собственному и сообщил: папа мой! Тот сообщил: вот я; кто ты, сын мой?

Иаков сообщил отцу собственному: я Исав, первенец твой; я сделал, как ты сообщил мне; поднимись, сядь, и поешь дичи моей, дабы благословила меня душа твоя. И сообщил Исаак сыну собственному: что так не так долго осталось ждать отыскал ты, сын мой?

Он сообщил: по причине того, что господь всевышний твой отправил мне навстречу. И сообщил Исаак Иакову: подойди (ко мне), я ощупаю тебя, сын мой, ты ли сын мой Исав, либо нет? Иаков подошел к

Исааку, отцу собственному, и он ощупал его, и сообщил: голос, голос Иакова, а руки, руки Исавовы. И не определил его, по причине того, что руки его были, как руки Исава, брата его, косматые; и благословил его, и сообщил: ты ли сын мой Исав? Он отвечал: я. Исаак сообщил: подай мне, я поем дичи сына моего, дабы благословила тебя душа моя.

Иаков подал ему, и он ел; принес ему и вина, и он выпивал.

Исаак, папа его, сообщил ему: подойди (ко мне), поцелуй меня, сын мой.

Он подошел и поцеловал его. И почувствовал Исаак запах от одежды его и благословил его и сообщил: вот, запах от сына моего, как запах от поля (полного), которое благословил господь; да даст тебе всевышний от росы небесной и от тука почвы, и вина и множество хлеба; да послужат тебе народы, и да поклонятся тебе племена; будь господином над братьями твоими, и да поклонятся тебе сыны матери твоей; проклинающие тебя — прокляты; благословляющие тебя — благословенны!» (Бытие глава 27, стихи 1-29).

Все это стоит нескольких замечаний. Но посмотрим раньше финиш поучительной истории.

«Как не так долго осталось ждать совершил Исаак благословение над Иаковом (сыном своим), и когда вышел Иаков от лица Исаака, отца собственного, Исав, брат его, пришел с ловли собственной. Приготовил и он кушанье, и принес отцу собственному, и сообщил отцу собственному: поднимись, папа мой, и поешь дичи сына твоего, дабы благословила меня душа твоя. Исаак же, папа его, сообщил ему: кто ты?

Он сообщил: я сын твой, первенец твой, Исав. И вострепетал Исаак очень великим трепетом, и сообщил: кто ж это, что дотянулся (мне) дичи и принес мне, и я ел от всего, прежде нежели ты пришел, и я благословил его? Он и будет благословен.

Исав, выслушав слова отца собственного (Исаака), поднял громкий и очень неприятный крик и сообщил отцу собственному: папа мой! благослови и меня. Но он сообщил (ему): брат твой пришел с хитростью и забрал благословение твое. И сообщил (Исав): не потому ли дано ему имя: Иаков, что он запнул меня уже два раза?

Он забрал первородство мое, и вот, сейчас забрал благословение мое.

И еще сообщил (Исав отцу собственному): неужто ты не покинул (и) мне благословения? Исаак отвечал Исаву: вот, я поставил его господином над тобою и всех братьев его дал ему в рабы; одарил его вином и хлебом; что же я сделаю для тебя, сын мой? Но Исав сообщил отцу собственному: неужто, папа мой, одно у тебя благословение? благослови и меня, папа мой.

И (как Исаак молчал) возвысил Исав голос собственный и начал плакать.

И отвечал Исаак, папа его, и сообщил ему: вот, от тука почвы будет обитание твое и от росы небесной более чем; и ты будешь жить клинком твоим и будешь помогать брату твоему; будет же время, в то время, когда воспротивишься и свергнешь иго его с выи твоей» (Бытие глава 27, стихи 30-40).

И больше ничего! Благословения Исав так и не взял. Взываю к римскому папе и всем патриархам христианским: либо эта история с Исааком, Ревеккой.

Исавом и Иаковом — святой и смешная «ложь дух», вдохновитель Библии, мистифицирует верующих, подавая пример плохих шуток и показывая, что в вопросах религии наивным людям возможно говорить все, что угодно; либо же вся эта история верна, и тогда всевышний не больше, как простофиля, потому что его-то нет ничего, что заставляло связать собственные благословения с благословениями этого раззявы Исаака, которого Иаков так прочно надул.

И в том и другом случае свободомыслящим нечего стесняться: они смогут какое количество угодно насмехаться над богословами, над епископами, над папой, над патриархами, над святыми, над пророками а также над самим всевышним-отцом, что из всей данной компании есть легко лишь слабоумным старикашкой.

Вправду, как явствует из «священного» текста, благословение Исаака не было обычным отцовским благословением, другими словами пожеланиями счастья, каковые папа высказывает сыну; это был, напротив, праздничный, формальный акт, влекущий правильные и определенные последствия, подобно всякому религиозному и юридическому акту, имеющему нотариальную силу.

Не смотря на то, что благословение и было лишь устным, оно все же имело силу письменного документа в пользу того, на чью личность оно было призвано. И притом все это независимо от того, кто был данной личностью, потому что сила религиозного благословения не может быть ни отменена, ни забрана обратно. «Священное писание» показывает нам Исаака глубоко расстроенным, в то время, когда он выяснил, что был жертвой обмана. Он весьма огорчен гнусным поступком Иакова, но он неимеетвозможности исправить содеянное.

Иаков похитил и унес благословение, предназначенное Исаву, — тем хуже для Исава.

Мы видим тут очевидно уголовный поступок. Какой угодно суд признал бы Иакова виновным в подлоге. Он был бы осужден, была бы осуждена и мать его Ревекка, которая была не только сообщницей, но и подстрекательницей правонарушения, совершенного с заблаговременно обдуманным намерением.

Иначе, как бы ни был предосудителен и уголовно наказуем обман, раз он имел последствием и целью лишение Исава столь большого блага, как благословение, обильное земными благами, разглядим, как и из-за чего Исаак так легко попался.

Как так? Библия говорит, что старик определил голос Иакова: он полон колебаний, он сомневается, он насторожился и, не обращая внимания на все это, разрешает одурачить себя гримом и незатейливой бутафорией, как последний дурак. Он ожидает дичи, он обожает дичь, дичь — его лакомство, и это одна из обстоятельств, из-за чего он больше обожает охотника Исава; и вот ему подают козлятину, и его язык, чувствительный ко вкусу дичи, неимеетвозможности отличить бараний окорок от крылышка фазана?

Линия забери, какая же повариха должна была быть эта Ревекка! Но не одно лишь чувство вкуса, по-видимому, неожиданно расстроилось у ветхого Исаака; у него притупилось и обоняние, и осязание. Ревекка покрыла шкурой ягненка руки и шею Иакова, но как бы ни был космат Исав, он не мог быть космат, как животное.

Исаак не думает пощупать другое тело: он слышит запах одежд Исава — и больше ничего.

Но он, в сущности, должен был слышать лишь запах шкуры свежеубитого животного.

Это о расслабленном Исааке. Но как это всевышний связал собственные нерушимые благословения со случайными, ошибочными благословениями Исаака, исторгнутыми методом обмана, что имел возможность не раскрыть и не осознать лишь самый последний слюнтяй? Всевышний предстает тут перед нами рабом безлюдной формальности, не имеющей никакого значения, и это делает «всемогущего управителя всей земли» хорошим товарищем расслабленного слюнтяя — старика Исаака.

Эти мысли применимы лишь при допущении возможности всего эпизода. Но вся эта история имеется обнажённая выдумка, и исходя из этого церковь не должна преподносить нам для поклонения собственного «голубя», как важного и солидного автора: либо это пернатое лепечет, как впавший в детство попугай, либо же это утка, которой место не в книге, и особенно не в «священной» книге, а на столбцах «очень осведомленной» бульварной газетки. Мы лично склоняемся к этому последнему точке зрения.

Исав, обиженный (и было от чего!) тем, что новенькое и свеженькое благословение, обещанное ему, сияло на голове мерзавца, поклялся убить Иакова. Мать Ревекка, испугавшись, дала совет Иакову навострить лыжи и убраться подобру-поздорову. Иаков, что был очевидно не из храбрых, не вынудил ее повторять данный совет два раза.

Ревекка внесла предложение ему бежать к ее брату Лавану, а ветхий Исаак дал совет ему воспользоваться этим случаем и жениться на одной из его кузин (Бытие глава 27, стихи 41-46, и глава 28, стихи 1-5).

Тогда как Иаков отправился в Месопотамию, Исав отправился в «страну Измаила» и женился на его дочери Махалафе; ему выяснилось мало двух либо трех первых жен.

И вот Иаков по пути в Харран.

«И пришел на одно место, и остался в том месте ночевать, по причине того, что зашло солнце. И забрал один из Камней того места, и положил себе изголовьем, и лег на том месте. И заметил во сне: вот, лестница стоит на земле, а верх ее касается неба; и вот, ангелы божии восходят и нисходят по ней.

И вот, господь стоит на ней и говорит: я господь, всевышний Авраама, отца твоего, и всевышний Исаака; (не опасайся). Почву, на которой ты лежишь, я дам тебе и потомству твоему; и будет потомство твое, как песок земной; и распространишься к морю и к востоку, и к северу и к полудню; и благословятся в тебе и в семени твоем все племена земные; и вот, я с тобою, и сохраню тебя везде, куда ты ни отправишься; и возвращу тебя в сию почву, потому что я не покину тебя, доколе не выполню того, что я сообщил тебе.

Иаков пробудился от сна собственного и сообщил: действительно господь присутствует на месте сем; а я не знал! И убоялся и сообщил: как страшно сие место! это не иное что, как дом божий, это врата небесные.

И поднялся Иаков рано утром, и забрал камень, что он положил себе изголовьем, и поставил его монументом, и возлил елей на верх его. И нарек (Иаков) имя месту тому: Вефиль (дом божий), а прошлое имя того города было: Луз. И положил Иаков обет, сообщив: в случае если (господь) всевышний будет со мною и сохранит меня в пути сем, в который я иду, и даст мне хлеб имеется и одежду одеться, и я в мире возвращусь в дом отца моего, и будет господь моим всевышним, — то данный камень, что я поставил монументом, будет (у меня) домом божиим; и из всего, что ты, боже, даруешь мне, я дам тебе десятую часть» (Бытие глава 28, стихи 11-22).

Не начнём оспаривать существование города Луза, либо Вефиля; скажем лишь вскользь, что ни один географ ни при каких обстоятельствах не слышал и ни при каких обстоятельствах не упоминал о таком городе. Но чему, в действительности, нужно почтительно удивляться, так это практической смекалке этого превосходного Иакова: он надул собственного старшего брата Исава, собственного старого и слепого отца Исаака и рикошетом кроме того самого всевышнего; но он не желает кроме этого, дабы данный последний как-нибудь обошел его, и потому ставит ему правильные и ясные условия предстоящих взаимоотношений.

Всевышний предков только что продемонстрировал ему сногсшибательное зрелище: ангелов, занимающихся головоломными акробатическими упражнениями на лестнице, и в красивой, подкупающей речи дал обещание ему воздушные замки и золотые горы. Первое чувство Иакова — ужас, смешанный с почитанием; но он скоро успокаивается на мысли, что все это не больше, как сон. И тогда он говорит всевышнему собственных предков: в случае если дашь мне одежды и пищу, будешь моим всевышним, и я буду тебе поклоняться.

Эта идея, разумеется, возможно изложена еще и без того: «если ты мне ничего не дашь, так ты, брат, и сам шиш возьмёшь». Он обещает десятину всевышнему; он отдает ему рога, но при условии, в случае если всевышний отправит ему быка. В хороший час!

Критики сравнивают данный порыв Иакова с обычаями некоторых древних народов, каковые с размаху бросали собственных идолов в речку, в то время, когда те не давали своевременно дождя либо не помогали в охоте. Я лично знавал одну ветхую богомолку, которая накладывала наказание на «святого» Иосифа, в то время, когда не побеждала в лотерее. Она поворачивала его изображение лицом к стенке; эта хорошая христианка была весьма благочестива, но умна и, возможно, происходила по прямой линии от Иакова.

Затем приключения Иаков продолжал собственный путь. в один раз в поле, у колодца, где выпивал скот, ему появилась возможность познакомиться с некоей смазливенькой пастушкой. Это именно и была его кузина Рахиль.

Библия частенько повторяется, в то время, когда у авторов ее иссякает фантазия: Елиезер также благодаря вмешательству «провидения» встретил у колодца Ревекку, которой не знал, но которую разыскивал.

Рахиль, младшая дочь Лавана, проводила любезного кузена к собственному отцу. Произошло знакомство со всем почтенным семейством. Старшая дочь — Лия, говорит Библия, была «не сильный глазами» и отнюдь не расшевелила сердца Иакова.

Напротив, Рахиль сходу произвела на него чувство; она, как «изящно» обрисовывает ее «богодухновенное» писание, была «прекрасна станом и прекрасна лицом». Иаков поделился собственными впечатлениями с дядей Лаваном, и тот кинул ему пара обнадеживающих слов. Но данный Лаван был не меньше Иакова практичен. Он прямо сообщил Иакову:

— Дорогой мой! Ты желаешь жениться на Рахили? Я ничего не имею против, но её необходимо заслужить.

— Как именно, дядя?

— Прослужи у меня домашним слугой семь лет, чтобы я успел присмотреться, работящий ли ты юноша и порядочный ли ты человек.

Сделка состоялась. В течение семи лет дядя испытывал племянника, сваливая на него все самые тяжелые домашние работы. Срок окончился.

Настал сутки свадьбы. По иудейскому обычаю, невеста была закрыта густым покрывалом. Иаков трепетал, как рыбка.

Лаван, праздничный и ответственный, сам выполнил в этом деле все обязанности сотрудника отдела записи актов гражданского состояния, и и раввина.

Он заявил брак совершившимся, к великому удовлетворению Иакова.

Церемония была в высшей степени праздничная. Тут прекрасно бы привести настоящий текст, продиктованный «святым духом»: «Лаван созвал всех людей того места и сделал пир. Вечером же забрал (Лаван) дочь собственную Лию и ввел ее к нему; и вошел к ней (Иаков).

И дал Лаван служанку собственную Зелфу в служанки дочери собственной Лии.

Утром же оказалось, что это Лия. И (Иаков) сообщил Лавану: что это сделал ты со мною? не за Рахиль ли я служил у тебя? для чего ты одурачил меня? Лаван сообщил: в отечественном месте так не делают, дабы младшую выдать прежде старшей; окончи семь дней данной, позже дадим тебе и ту за работу, которую ты будешь помогать у меня ещё семь лет вторых.

Иаков так и сделал и окончил семь дней данной. И (Лаван) дал Рахиль, дочь собственную, ему в жены. И дал Лаван служанку собственную Валлу в служанки дочери собственной Рахили. (Иаков) вошел и к Рахили, и обожал Рахиль больше, нежели Лию; и служил у него еще семь лет вторых» (Бытие глава 29, стихи 22-30).

Итак, Иаков, одурачивший брата и отца, сам был заслуженно обманут своим дядей. Действительно, не совсем ясно, как Иаков, что за семь лет судьбе в доме имел возможность достаточно прекрасно изучить обеих собственных кузин, и в особенности любимую, совершил всю ночь с Лией, не подозревая обмана и думая, что с ним находится Рахиль.

Но сомневаться во всем этом не нужно: это же «священное писание»! «Господь (всевышний) узрел, что Лия была нелюбима, и отверз утробу ее, а Рахиль была неплодна» (Бытие глава 29, стих 31).

Это недурно! Но самое превосходное показывает Библия в четырёх последующих стихах. Мы уже знаем, что Иаков делал собственные супружеские обязанности по отношению к Лии всего лишь в течение первой семь дней по окончании брака; и однако, Лия принесла ему одного за другим четырёх сыновей: Рувима, Симеона, Левия и Иуду.

«И заметила Рахиль, что она не рождает детей Иакову, и позавидовала Рахиль сестре собственной, и сообщила Иакову: дай мне детей; а если не так, я умираю. Иаков разгневался на Рахиль и сообщил (ей): разве я всевышний, что не дал тебе плода чрева? Она сообщила: вот служанка моя Валла; войди к ней; пускай она родит на колени мои, дабы и я имела детей от неё.

И дала она Валлу, служанку собственную, в жену ему; и вошел к ней Иаков. Валла (служанка Рахилина) зачала и родила Иакову сына. И сообщила Рахиль: делал выводы мне всевышний, и услышал голос мой, и дал мне сына.

Посему нарекла ему имя: Дан.

И ещё зачала и родила Валла, служанка Рахилина, другого сына Иакову. И сообщила Рахиль: борьбою сильною боролась я с сестрою моею и превозмогла.

И нарекла ему имя: Неффалим. Лия заметила, что прекратила рождать, и забрала служанку собственную Зелфу, и дала её Иакову в жену, (и он вошёл к ней). И Зелфа, служанка Лиина, (зачала и) родила Иакову сына.

И сообщила Лия: прибавилось.

И нарекла ему имя: Гад. И (ещё зачала) Зелфа, служанка Лии, (и) родила другого сына Иакову. И сообщила Лия: к благу моему, потому что блаженною будут именовать меня дамы.

И нарекла ему имя: Асир» (Бытие глава 30, стихи 1-13).

В каких комментариях испытывает недостаток данный прекрасный и поучительный текст?

Ясно и без них!

Продолжение же ещё более поучительно. Для того чтобы выяснить его, нужно знать, что, в соответствии с древним верам, распространенным кое-где еще и Сейчас, редьковидный корень мандрагоры оказывает помощь от полового бессилия. Данный ветвящийся корень легко поддается самым неприличным сравнениям.

Этим пользовались шарлатаны всех времен чтобы советовать корень мандрагоры как талисман; из него приготовляли кроме этого и настойку, которая должна была являться напитком любви. И «святой дух» не потерял случая развлечься еще и по этому поводу. Он продиктовал автору книги Бытие новую небылицу, подкрепляющую верование в мнимые возбуждающие особенности мандрагоры.

«Рувим отправился на протяжении жатвы пшеницы, и отыскал мандрагоровые яблоки в поле, и принес их Лии, матери собственной. И Рахиль сообщила Лии (сестре собственной): дай мне мандрагоров сына твоего. Но (Лия) сообщила ей: неужто мало тебе завладеть мужем моим, что ты домогаешься и мандрагоров сына моего?

Рахиль сообщила: так пускай он ляжет с тобою эту ночь, за мандрагоры сына твоего.

Иаков пришел с поля вечером, и Лия вышла ему навстречу, и сообщила: войди ко мне (сейчас), потому что я приобрела тебя за мандрагоры сына моего. И лег он с нею в ту ночь. И услышал всевышний Лию, и она зачала, и родила Иакову пятого сына.

И сообщила Лия: всевышний дал возмездие мне за то, что я дала служанку мою мужу моему. И нарекла ему имя: Иссахар, (что означает «возмездие»)» (Бытие глава 30, стихи 14-18).

Не правда ли, как всё это мило?! Лия имела ещё одного сына, названного Завулоном, и дочь Дину, не смотря на то, что Библия не говорит, при каких событиях и благодаря чему Иаков снова и снова преодолевал отвращение, которое питал к данной собственной жене. Что касается Рахили, то нужно думать, что или мандрагоры произвели собственное воздействие, или всевышний сам решил «раскрыть чрево её»: она кроме этого зачала и родила сына Иосифа.

Не нужно думать, что Иаков беспрекословно проглотил собственные четырнадцать натирки мытья и лёт посуды полов в доме господина Лавана: Библия говорит, что он долготерпеливо держал для Лавана камень за пазухой и наконец-таки отомстил дяде-тестю.

В первую очередь, он разрешил войти в движение одну из собственных испытанных елейно-подлых штук: он выпросил у Лавана козлят и всех ягнят, каковые родятся с пятнами и крапинками, на что Лаван дал согласие, твердо уверенный, что таких чудес будет необходимо продолжительно ожидать.

Но он не учёл свято-библейские хитрости собственного возлюбленного зятя. Данный последний, как говорит «священное писание», забрал ветки тополя, явора и миндаля, снял с них кору и положил прутья в водопойное корыто, «куда скот приходил выпивать, и где, приходя выпивать, зачинал пред прутьями» (Бытие глава 30, стихи 37-38). Результатом этого было то, что приплод в стадах Лавана рождался пестрый, с крапинами.

Лаван от удивления не имел возможности прийти в себя, но был должен, в силу данного слова, дарить Иакову целый данный неординарный приплод.

Мы вычисляем себя обязанными советовать любителям полосатых овец данный очень несложный и точный метод селекции. Чудодейственный рецепт, и метод его потребления гарантированы маркой «священного голубя».

Не удовольствовавшись трюком, что лишил Лавана девяти десятых его стад, умный Иаков в одно красивое утро без предупреждения снялся и был таков. Он сбежал со своим молодым, но достаточно уже бессчётным семейством. Жёны Иакова одобрили его замыслы, а Рахиль, уходя из дому, кроме того стащила у отца собственного всех его идолов.

Лаван в отчаянии. Он пускается в погоню за дочерьми и зятем и догоняет их. Не обращая внимания на всё собственное красноречие, он не смог убедить Иакова возвратиться.

По крайней мере, возврати мне идолов моих, говорит он, «для чего ты похитил всевышних моих?» (Бытие глава 37, стих 30). Иаков не осознаёт, это что может значить. Он предлагает Лавану осмотреть его багаж.

В то время в то время, когда папа осматривал чемоданы Лии, Рахиль сунула идолов под верблюжье седло, села на него и попросила извинения у отца за то, что не поднялась, говоря: «да не прогневается господин мой, что я не могу подняться перед тобою, потому что у меня обычное женское».

Лаван искал, искал, но идолов так и не отыскал. Наконец, по окончании достаточно бурной сцены, тесть и зять расстались, не забыв, но, сложить кучу камней, чтобы эти камни свидетельствовали об их обоюдном соглашении впредь не вредить друг другу. Описание бегства Иакова, преследования его Лаваном и, наконец, мирного соглашения занимают всю тридцать первую главу.

Две следующие главы обрисовывают путешествие Иакова, возвращающегося в почву Ханаанскую. Он встречает Исава, и между ними происходит милое примирение. Библия обрисовывает новый трюк всевышнего.

Это место стоит воспроизвести; рассказ о том, как всевышний, хотя побить Иакова, сам приобретает нахлобучку, не обращая внимания на собственное всемогущество.

Супруг Лии, Рахили, Зелфы и Валлы совершил собственный караван через поток Иавок вброд. Дело было ночью.

«И остался Иаков один. И боролся некто с ним, до появления зари; и, заметив, что не одолевает его, коснулся состава бедра его и повредил состав бедра у Иакова, в то время, когда он боролся с ним. И сообщил (ему): отпусти меня, потому что взошла заря.

Иаков сообщил: не отпущу тебя, пока не благословишь меня. И сообщил: как имя твое? Он сообщил: Иаков.

И сообщил (ему): отныне имя тебе будет не Иаков, а Израиль, потому что ты боролся с всевышним, и человеков одолевать будешь.

Задал вопрос и Иаков, говоря: сообщи (мне) имя твое. И он сообщил: на что ты задаёшь вопросы о имени моем? (оно чудно.) И благословил его в том месте. И нарек Иаков имя месту тому: Пенуэл; потому что, сказал он, я видел всевышнего лицем к лицу, и сохранилась душа моя.

И взошло солнце, в то время, когда он проходил Пенуэл; и хромал он на бедро собственный» (Бытие глава 32, стихи 24-31).

Критики отмечают, что имя Израиль, данное всевышним Иакову, было именем одного из ангелов халдейской мифологии. Иудейская легенда говорит, что оно свидетельствует «сильный против всевышнего».

Образованный иудейский автор Филон говорит, что это имя халдейское, а не иудейское и свидетельствует оно «видящий всевышнего». Не смотря ни на что, нельзя читать это повествование без ухмылки. Тяжело допустить, дабы в какой бы то ни было мифологии, не считая самая дикой, человек изображался достаточно сильным чтобы задать трёпку какому бы то ни было всевышнему.

А тут ещё Иаков не только устоял, но и взял верх, не обращая внимания на то, что всевышний вывихнул ему бедро.

Перейдём к следующему благочестиво-назидательному приключению.

Читатель видел, что Лия родила шесть сыновей, а на седьмой раз родила дочь Дину. Мы знаем кроме этого правильный счет времени, совершённого Иаковом в доме Лавана. На протяжении ссоры, случившейся при побеге, он сообщил собственному тестю: «Я служил тебе четырнадцать лет за двух дочерей твоих и шесть лет за скот твой» (Бытие глава 31, стих 41).

Первый его сын от Лии — Рувим имел возможность появиться лишь на восьмой год. А вдруг отыскать в памяти, что Лия не рождала, по крайней мере, два года (на это время она одолжила Иакову собственную служанку Зелфу), нужно думать, что рождение Дины приходится на шестнадцатый год нахождения Иакова у Лавана. Следовательно, Дине было самое большее четыре года, в то время, когда Иаков покинул собственного тестя.

Это замечание нужно вследствие того что Библия на данный момент продемонстрирует нам, какую ожесточённую бурю страсти Дина позвала в сердце одного царского сына по прибытии в почву Ханаанскую, другими словами, на данный момент же по окончании известной борьбы Иакова с всевышним и примирения с Исавом.

Иаков «благополучно пришёл в город Сихем, что в почве ханаанской, и расположился пред городом. И приобрел часть поля, на котором раскинул шатёр собственный, у сынов Еммора, отца Сихемова, за сто монет» (Бытие глава 33, стихи 18-19).

Данный Сихем и влюбился в четырёхлетнюю Дину. «Дина, дочь Лии, которую она родила Иакову, вышла взглянуть на дочерей почвы той. И встретился с ней Сихем, сын Еммора евеянина, князя почвы той и забрал ее, и спал с нею, и сделал ей принуждение. И прилепилась душа его к Дине, дочери Иакова, и он полюбил женщину и сказал по сердцу женщины.

И сообщил Сихем Еммору, отцу собственному, говоря: забери мне эту женщину в жену» (Бытие глава 34, стихи 1-4).

Царь Еммор отправился свататься к Иакову. Правду говоря, Сихему нужно было бы извиниться за то, что он так сильно взялся за дело. Но он решил выполнить все требования, какие конкретно поставит Иаков.

Библия разрешает заключить, что Иаков был настроен мирно, но братья Дины и слышать не желали о предложении Сихема покрыть грех браком.

«Сыновья же Иакова пришли с поля, и в то время, когда услышали, то огорчились мужи те и воспылали бешенством, по причине того, что бесчестие сделал он Израилю, переспав с дочерью Иакова, а так не надлежало делать. Еммор начал говорить им, и сообщил: Сихем, сын мой, прилепился душою к дочери вашей; дайте же ее в жену ему; породнитесь с нами; отдавайте за нас дочерей ваших, а отечественных дочерей берите себе (за сыновей ваших); и живите с нами; почва сия (пространна) пред вами, живите и промышляйте на ней и получайте ее во владение.

Сихем же сообщил отцу ее и братьям ее: лишь бы мне отыскать благоволение в очах ваших, я дам, что ни сообщите мне; назначьте самое дары и большое вено; я дам, что ни сообщите мне, лишь дайте мне женщину в жену. И отвечали сыновья Иакова Сихему и Еммору, отцу его, с лукавством; а говорили так вследствие того что он обесчестил Дину, сестру их; и сообщили им (Левий и Симеон, братья Дины, сыновья Лиины): не можем этого сделать, выдать сестру отечественную за человека, что не обрезан, потому что это бессовестно для нас; лишь на том условии мы согласимся с вами (и поселимся у вас), если вы станете как мы, дабы и у вас целый мужеский пол был обрезан; и будем отдавать за вас дочерей отечественных и брать за себя ваших дочерей, и будем жить с вами, и составим один народ; а если не послушаетесь нас в том, дабы обрезаться, то мы заберём дочь отечественную и удалимся.

И понравились слова сии Еммору и Сихему, сыну Емморову. парень не умедлил выполнить это, по причине того, что обожал дочь Иакова. А он более всех глубокоуважаем был из дома отца собственного» (Бытие глава 34, стихи 7-19).

Затем Еммор и его сын собрали собственный народ и изложили сделанное им предложение. Альянс с семейством Иакова был единодушно принят. В тот же сутки случилось главное обрезание всего мужского пола.

Но «на третий сутки, в то время, когда они были в болезни, два сына Иакова, Левий и Симеон, братья Динины, забрали любой собственный клинок, и смело напали на город, и умертвили целый мужеский пол; и самого Еммора и Сихема, сына его, убили клинком; и забрали Дину из дома Сихемова и вышли.

Сыновья Иакова пришли к убитым, и разграбили город за то, что обесчестили (Дину) сестру их. Они забрали небольшой и крупный рогатый скот их, и ослов их, и что ни было в городе, и что ни было в поле; и все достаток их, и всех детей их, и жен их забрали в плен, и разграбили все, что было в (городе, и все, что было в) зданиях» (Бытие глава 34, стихи 25-29).

Все это, говоря не по-библейски, а по-человечески, плохо подло. И сыновья, и люди Иакова повели себя в отношении к столь братски приютившему их народу, принявшему из дружбы кроме того обрезание, самый нелепый из их религиозных обрядов, как негодяи и разбойники. Ни един убийца ни при каких обстоятельствах не был ни более вероломен, ни более подл, ни более жесток.

Но кошмар правонарушения смягчается чудовищностью и неправдоподобностью его.

Тут ещё раз скептики усматривают мистификацию со стороны блаженного «голубя». Левий и Симеон, учинившие эту ужасную бойню, — два мальчика, едва-едва вышедшие из сопливого возраста: Симеон появился в девятый год судьбы Иакова у Лавана, Левий на десятом году; следовательно, им было десять и одиннадцать лет, в то время, когда, в соответствии с Библии, они одни изрубили клинками царя Еммора, князя Сихема и всех их подданных мужского пола.

Но, Левий и Симеон имели в собственных жилах кровь человека, что сумел всыпать и самому всевышнему! Это были, возможно, громадные юноши. С таким закалом они имели возможность сделать и больше.

Глава тридцать пятая книги Бытие повествует, что Иаков, неожиданно огорчившись тем, что жены его были идолопоклонницами и поразмыслив, что это может принести ему несчастье, «сообщил дому собственному и всем бывшим с ним: киньте всевышних чужих, находящихся у вас, и очиститесь, и перемените одежду вашу».

Сообщено — сделано. Рахиль, Лия, Зелфа, Валла и другие отдали собственных идолов Иакову, что закопал их под дубом в окрестностях только что уничтоженного города. Всевышний Яхве, очарованный этим прекрасным поступком, смутил разум обитателей страны, и они не преследовали сынов Иаковлевых.

В данной главе мы еще раз имеем явление всевышнего с беседой, но это все пережевывание ветхой неинтересной жвачки. После этого, уже весной, Иаков выбирается на громадную дорогу, ведущую в Ефрафу. Тут Рахиль родила и погибла от родов. «И в то время, когда выходила из нее душа, потому что она умирала, то нарекла ему имя: Бенони (сын моего страдания. — Л. Таксиль).

Но Иаков назвал его Вениамин» (сын моего правого бедра. — Л. Таксиль).

Иаков похоронил собственную дорогую Рахиль и положил на гробницу ее камень, что мусульмане показывают и поныне. А покуда Иаков оплакивал

Рахиль, юный Рувим, старший сын его от Лии, воспользовался удрученным состоянием отца и забрался к одной из жен патриарха: ему удалось соблазнить Валлу. В то время, когда Иаков выяснил, что его родной сын наставил ему рога, он закрыл глаза и не рассердился, по крайней мере не продемонстрировал виду («и принял то с огорчением»). Наконец Иаков пришел в равнину Мамрийскую и отыскал в том месте отца собственного Исаака.

Данный последний погиб ста восьмидесяти лет от роду. Исав и Иаков похоронили его, коротко отмечает Библия.

Итак, Иаков стоял во главе громадного семейства, да и Исав кроме этого. Глава тридцать шестая книги Бытие дает в высшей степени серьёзные и требующие «глубокого изучения» богословами сведения о родословной этого последнего. Это огромный перечень самых неожиданных и неслыханных имен.

Критики отмечают в данной главе, равно как и в прошлой, два стиха, каковые еще и еще раз свидетельствуют, что первые пять книг Библии ни за что нельзя приписывать авторству Моисея. Стих 19 главы тридцать пятой говорит: Рахиль «погребена на дороге в Ефрафу, другими словами Вифлеем».

Но город, о котором идет обращение, не имел возможности именоваться Ефрафой во времена Моисея: наименование это было дано городу некиим Халебом, что назвал так мелкий заложенный им город в честь жены его Ефрафы, а Халеб был современник Иисуса, преемника Моисеева. Следовательно, Моисею город Ефрафа не мог быть известен. Тем более не мог быть известен Моисею город Вифлеем, потому что это новое наименование города Ефрафы показалось еще пара столетий спустя.

Стих 31 тридцать шестой главы книги Бытие с очевидностью показывает полную лживость богословских утверждений об авторстве Моисея. Данный стих, перечисляя потомство Исава, отмечает: «вот цари, царствовавшие в почве Едома, прежде царствования царей у сынов израилевых». В полной мере разумеется, что строки эти могли быть написаны только по окончании хотя бы первого иудейского царя, другими словами по окончании Саула.

Допустим, что в каком-нибудь документе было бы найдено такое место: «упомянутые князья руководили задолго перед тем, как Франция стала республикой». Никто, разумеется, не сомневался бы, что эта запись показалась по крайней мере по окончании того, как во Франции была свергнута королевская власть.