Мене, мене, текел, упарсин 12 страница

Но, не смотря на то, что селевкидская монархия потерпела поражение, греческая культура оставалась столь же привлекательной, как и неизменно, и маккавейские цари начали эллинизировать и играться ту роль, против которой, отдавая собственные жизни, боролись их отцы.

Исходя из этого при Иоанне Гиркане I саддукеи вернули контроль над Храмом, а фарисеи вошли в оппозиционеров. (Как раз в то время они была названи. Быть может, маленькое самовосхваление помогало им уменьшить боль от того, что они теряли власть.)

При Александре Ианнее они открыто принимали участие в восстании. Это было собственного рода маккавейское восстание против Маккавеев, которое было утоплено в крови. Позднее Александра, вдова Александра, примирилась с фарисеями, и некое время было нормально.

Но по окончании ее смерти вспыхнула гражданская война между ее двумя сыновьями Иоанном Гирканом II и Аристобулом II. Фарисеи поддержали первого и некое время были опять у власти. Во время царствования Ирода и позднее опять саддукеи были во власти, а фарисеи — в оппозиции.

В то время, когда представители этих двух партий пришли к Иоанну для крещения, он поносил и тех и других, занимая позицию простого человека, в случае если возможно так выразиться, против тех, кто, подобно саддукеям, лишал иудаизм его содержания, и тех, кто, подобно фарисеям, наполнял его излишеством.

Вправду, он занял позицию, подобную позиции Иеремии. Иеремия в собственной храмовой проповеди давал предупреждение, что одно только существование храма не защищает нравственно плохих людей. Иоанн кроме этого давал предупреждение, что один лишь тот факт, что человек есть иудеем, еще не помогает ему защитой:

Мф., 3: 9. …и не думайте сказать в себе: папа у нас Авраам, потому что говорю вам, что Всевышний может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму.

Сын

Сейчас, наконец, Иисус появляется как взрослый человек, пришедший к Иоанну Крестителю, дабы принять у него крещение.

Как это часто бывает, Иосиф, что упоминает об Иоанне Крестителе, не упоминает об Иисусе. без сомнений, в истории иудеев имеется параграф, что посвящен Иисусу, но это прерывает поток дискурса и выглядит подозрительно, подобно объяснению, придуманному задним числом. В большинстве случаев ученые уверены в том, что это была вставка какого-либо раннего христианского редактора, что, возмущенный тем, что Иосиф поведал о том периоде, не упомянув о Мессии, посчитал, что его вставка будет благочестивым актом.

Помимо этого, практически ни в одной современной тому периоду летописи, которыми мы располагаем, за исключением Нового Завета, нет упоминаний об Иисусе.

Вследствие этого были и такие, каковые утверждали, что Иисус ни при каких обстоятельствах не существовал, но это, по-видимому, преувеличение. Синоптические Евангелия не имеют показателей откровенного выдумки так же, как, к примеру, Книги Товита, Иудифь и Есфирь. Синоптические Евангелия не наполнены анахронизмами, но оказываются правильными, в то время, когда они обсуждают дух собственного времени.

То, что в них говорится об Иоанне Крестителе, к примеру, сходится с тем, что говорит Иосиф. Помимо этого, в них не содержится никаких событий, каковые, по-видимому, категорически противоречат известным историческим фактам.

Непременно, синоптические Евангелия полны удивительных историй и чудес, каковые в целом принимаются многими благочестивыми христианами. Но в случае если в отечественный рационалистический век кое-какие из нас не захотят принимать в расчет элемент и чудеса божественного, то все еще останется связная, естественная, в полной мере вероятная и осмысленная история судьбы галилейского проповедника. Мы можем постараться проследить эту историю в том, как она рассказывается в Евангелии от Матфея.

Предположим, к примеру, что мы не принимаем в расчет рассказы Матфея о детстве и рождении Иисуса, разглядывая их как порождение поздней традиции, предназначенной для ответа двух задач: (1) продемонстрировать, что он — рожденный в Вифлееме потомок рода Давида и исходя из этого он считается Мессией, и (2) показать сходство между его служением Моисея и ранним служением.

В случае если мы сделаем это, то на сцену в первый раз выходит тот, кого мы имели возможность бы назвать историческим Иисусом, как взрослый галилеянин, что слышал о проповеди Иоанна Крестителя и отправился в Иудею креститься.

Практически как раз таким методом начинается Евангелие от Марка, самое старшее из четырех Евангелий. В Евангелии от Марка нет никаких упоминаний о Вифлееме и непорочном зачатии либо о какой-либо истории из первых двух глав Евангелия от Матфея. Евангелие от Марка начинается с рассказа об Иоанне Крестителе и крещении Иисуса.

По окончании крещения исторический Иисус испытывает побуждение самому стать пророком и проповедником. Говоря современным языком, он слышит зов к служению, но Матфей высказывает это так, как это было характерно для его собственного времени.

Мф., 3: 16. И крестившись, Иисус в тот же час вышел из воды, — и се, отверзлись Ему небеса, и заметил [Иоанн] Духа Божия, Что сходил, как голубь, и ниспускался на Него.

По-видимому, обрисованное тут было видением, которое испытал Иисус: отверзлись Ему небеса. без сомнений, сейчас у него крестилась громадная масса людей, и нет никаких указаний, по крайней мере в синоптических Евангелиях, на то, что это было явление, видимое всем людям.

Но повествование идет еще дальше. Иисус изображается как осознающий сейчас что-то большее, чем несложный зов проповедовать:

Мф., 3: 17. И се, глас с небес глаголющий: Этот имеется Сын Мой любимый, в Котором Мое благоволение.

Слова Этот имеется Сын Мой любимый, по-видимому, подразумевали, что сейчас Иисус осознал, что ему предназначено стать Царем, другими словами Мессией. Кроме того немессианские цари Иудеи считались приемными сыновьями Яхве; значительно больше это относится к Мессии.

Но это может оказаться более поздним благочестивым истолкованием событий автором Евангелия. Если бы мы постарались направляться историческому Иисусу, то, по-видимому, выяснилось бы, что реализация мессианства случилась существенно позднее.

(В христианской мысли выражение Сын Божий считается означающим что-то значительно более трансцендентальное и узкое, чем роль, предназначенная Мессии, в иудейской мысли. Но в синоптическом Евангелии светло видна более поздняя христианская точка зрения. Она же видна в Евангелии от Иоанна.)

Для Марка Дух Божий входит в Иисуса на протяжении крещения, и как раз тогда, и лишь тогда он, разумеется, входит в собственную роль Мессии. Но в Евангелии от Матфея не может быть все так легко. В соответствии с Матфею, Дух Божий вошел в Иисуса в момент зачатия, он появился Мессией и чуть ли ему необходимо было крещение.

Исходя из этого Матфей обязан вынудить Иоанна Крестителя признать данный факт. В то время, когда Иисус пришел креститься:

Мф., 3: 14–15. Иоанн же удерживал Его и сказал: мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне? Но Иисус сообщил ему в ответ: покинь сейчас; потому что так надлежит нам выполнить всякую правду.

И однако, это признание Иоанном роли Иисуса как Мессии не соответствует рассказу Матфея об историческом Иисусе; потому, что в более поздний период Иоанн очевидно показывается как совсем робкий в сути миссии Иисуса.

Сатана

Разумно высказать предположение, что, когда Иисус почувствовал побуждение и желание стать проповедником, он имел возможность на какой-то период уйти для обдумывания и размышлений собственной миссии. Каким проповедником он будет? Каким должен быть его неспециализированный подход?

Что он обязан пробовать свершить?

Матфей дополнил стих, содержащийся в Евангелии от Марка, поведав о том, как по окончании крещения Иисус удалился в пустыню, постился и был соблазняем Сатаной пойти в Собственном служении неверным методом. Для Матфея характерно, что он говорит о борьбе между Сатаной и Иисусом в виде противоборства цитат из Ветхого Завета.

На протяжении первого искушения Сатана убеждал Иисуса утолить собственный голод по окончании поста, перевоплотив камни в хлеб, — то, что Всевышний был бы рад сделать по просьбе благочестивого и набожного человека. Иисус ответил на это цитатой:

Мф., 4: 4. Он же сообщил ему в ответ: написано: Не хлебом одним будет жить человек, но всяким словом, исходящим из уст Божиих.

Цитата из Второзакония:

Втор., 8: 3. …не одним хлебом живет человек, но всяким [словом], исходящим из уст Господа, живет человек…

Это возможно трактовать как ответ Иисуса, дабы его миссия была направлена не просто на улучшение материального благополучия человека, но и на побуждение нравственного восстановления.

После этого Сатана уговаривает Иисуса показать собственные силы, ринувшись с вершины Храма, дабы ангелы спасли его.

Мф., 4: 6. …и говорит Ему: если Ты Сын Божий, ринься вниз, потому что написано: Ангелам Своим заповедает о Тебе, и на руках понесут Тебя, да не преткнешься о камень ногою Твоею.

Тут пишется, что Сатана придал метафорическому высказыванию из Псалтиря буквальное толкование:

Пс., 91: 11–12. …потому что Ангелам Своим заповедает о тебе — защищать тебя на всех дорогах твоих; на руках понесут тебя, да не преткнешься о камень ногою твоею.

Но Иисус парировал второй цитатой:

Мф., 4: 7. Иисус сообщил ему: написано кроме этого: Не соблазняй Господа Всевышнего твоего.

(Втор., 6: 16. Не соблазняйте Господа, Всевышнего вашего…)

Другими словами не нужно соблазнять Всевышнего и прибегать к уловкам, дабы удовлетворить собственный тщеславие либо развеять человеческие сомнения. Данный ответ возможно трактовать как ответ Иисусом отвергнуть зрелищные способы в собственной миссии, завоевывать сердца проявлением собственной праведности, а не силы. (В конечном итоге писания евангелистов объединяют в себе эти два нюанса, и Иисус в них демонстрирует Силу Божью чудесами доброты, в основном исцеляя больных.)

В последнем искушении Сатана предлагает ему все царства мира:

Мф., 4: 9. …все это дам Тебе, в случае если, пав, поклонишься мне.

На что Иисус отвечает третьей цитатой:

Мф.,4: 10. …отойди от Меня, сатана; потому что написано: Господу Всевышнему твоему поклоняйся и Ему одному помогай.

(Втор., 6: 13–14. Господа, Всевышнего твоего, опасайся, и Ему одному помогай, и к: Нему прилепись… Не последуйте иным всевышним…)

Так, разумеется, что Иисус отвергает классическое истолкование Мессии как могущественного и совершенного царя, что свергает неприятелей Израиля силой и устанавливает правление над всем миром на манер сверх-Александра (Македонского).

Это решение стать мирным, а не агрессивным Мессией, разумеется, очень принципиально важно для рассказа об историческом Иисусе.

Иродиада

Ответ Иисуса посвятить собственную жизнь служению Всевышнему, должно быть, было ускорено новостями об аресте Иоанна Крестителя, поскольку это увеличило необходимость того, дабы кто-то занял место Иоанна и продолжил распространять его послание:

Мф., 4: 12. Услышав же Иисус, что Иоанн дан под стражу, удалился в Галилею.

Мф., 4: 17. С того времени Иисус начал проповедывать и сказать: покайтесь, потому что приблизилось Царство Небесное.

В этом месте Матфей не приводит обстоятельства ареста Крестителя, а возвращается к данной теме позднее.

Мф., 14: 3–4. Потому что Ирод, забрав Иоанна, связал его и посадил в темницу за Иродиаду, жену Филиппа, брата собственного, по причине того, что Иоанн сказал ему: не должно тебе иметь ее.

Лежащая в базе этого сюжета история сложная. Для начала мы должны решить вопрос о сыновьях Ирода Великого (царя, правившего на протяжении рождения Иисуса). Трое сыновей уже были упомянуты как поделившие власть Ирода по окончании его смерти.

Но сейчас ушел со сцены один из них, Ирод Архелай, сверженный в 6 г. до н. э., за четверть века до начала служения Иисуса.

Из оставшихся двоих мы разглядим сперва Ирода Антипу, тетрарха Галилеи и Переи. Он был сыном Ирода Великого от Мальфасы, шестой жены Ирода, которая была самаритянкой. Исходя из этого Ирод Антипа был родом наполовину идумеем, наполовину самаритянином и, следовательно, был вдвойне неприятен иудейским националистам.

Он был тетрархом с момента смерти его отца в 4 г. до н. э. и правил в течение сорока трех лет; данный период был для этого региона в основном периодом процветания и мира.

Во-вторых, был Ирод Филипп, сын Ирода Великого от его седьмой жены Клеопатры, иудеянки (не обращая внимания на ее имя). Ирод Филипп по окончании смерти Ирода стал тетрархом Итуреи, и исходя из этого его возможно именовать Филиппом тетрархом. Помимо этого, он все еще правил на протяжении служения Иисуса и, по-видимому, был образцовым правителем.

Но был еще, по-видимому, один сын Ирода Великого, что не правил ни одной частью царства и что, внося путаницу в повествование, кроме этого носил имя Филипп. Мы назовем его легко Филиппом, дабы отличать его от Филиппа тетрарха. Он был сыном Ирода от пятой жены Мариам II. (Ее направляться отличать от Мариам I, которая была второй женой Ирода.) Мариам II не имела маккавейского происхождения, и исходя из этого Филипп никоим образом не был потомком Маккавеев.

Наконец, была Иродиада, дочь Аристобула, что, со своей стороны, был сыном Ирода Великого от Мариам I. Так как это была та Мариам I, которая была из рода Маккавеев, мы можем вычислять Иродиаду внучкой Ирода Великого, потомком Маккавеев по бабушке. (Папа Иродиады Аристобул был казнен его отцом Иродом в 6 г. до н. э., в то время, когда ветхий царь, став больным и родным к смертной казни, страдал паранойей и везде в собственной непростой супружеской жизни видел заговоры.)

Иродиада стала женой Филиппа, собственного двоюродного дядю, тогда как Ирод Антипа женился на дочери Арета, царя набатских арабов.

В начале собственного царствования Ирод Антипа утратил интерес к собственной жене и развелся с ней, забрав в качестве второй жены Иродиаду, которая развелась с Филиппом. Так, Иродиада ушла от одного двоюродного дяди и стала женой другого двоюродного дяди.

В следствии этого Арет, считая отказ собственной дочери оскорблением, объявил войну Ироду Антипе и победил его. Но он ничего этим не добился, не считая, возможно, удовлетворения собственной гордости. Римляне не могли разрешить, дабы локальные войны вышли из-под контроля, и вмешались, разрешив Ироду Антипе сохранить новую жену и свою тетрархию.

Иоанн Креститель яростно осудил данный новый брак как кровосмесительный, не столько вследствие того что Иродиада была двоюродной племянницей Ирода Антипы, сколько вследствие того что она была его бывшей невесткой.

Ирод Антипа не разрешил себе дать согласие с этим осуждением и отказать Иродиаде, но стал нетерпимым по отношению к Иоанну Крестителю. Он не имел в виду теологические теории — в те дни Иудея была почвой постоянных сложных теологических споров, — но возражал против любого вмешательства в собственную личную судьбу. Помимо этого, он, очень возможно, подозревал за этим осуждением политические мотивы и думал, что Иоанн был на работе у набатян и пробовал поднять внутреннее восстание, которое отвечало бы целям так же, как и прежде гневающегося Арета.

Исходя из этого Иоанн был заключен Иродом в колонию в Махероне (в соответствии с Иосифу), укрепленной деревне на южной границе Переи, к востоку от Мертвого моря. Но Ирод не осмеливался предпринять в полной мере логичный ход и казнить Иоанна и так раз и окончательно вынудить его замолчать, потому, что он опасался беспокойств, каковые имели возможность поднять бессчётные ученики Иоанна. Исходя из этого какое-то время Иоанн оставался заключенным в колонию.

Завулон и Неффалим

Матфей усматривает в возвращении Иисуса в Галилею начало его служения как выполнение пророчества:

Мф., 4: 14–16. Да осуществится реченное через пророка Исаию, что говорит: Почва Завулонова и почва Неффалимова, на пути приморском, за Иорданом, Галилея языческая, народ, сидящий во тьме, заметил свет великий, и сидящим в стране и тени смертной воссиял свет.

Эта цитата имеется в Ветхом Завете в следующем виде:

Ис., 9: 1–2. Прошлое время умалило почву Завулонову и почву Неффалимову; но последующее возвеличит приморский путь, Заиорданскую страну, Галилею языческую. Народ, ходящий во тьме, заметит свет великий; на живущих в стране тени смертной свет воссияет.

Но эти два стиха из Книги пророка Исайи не составляют несколько. Первый стих (9: 1) принадлежит к материалу восьмой главы, в которой Исайя говорит о недавнем разрушении Израиля ассирийскими армиями под предводительством Саргона. Второй стих (9: 2) воображает полное изменение сюжета, кроме того изменение с прозы на поэзию.

С него начинается гимн коронации, что мог быть первоначально написан для празднования помазания нового царя, вероятно Езекии.

В иудейской Библии (а также в новой иерусалимской Библии) стих (Ис., 9: 1) с его ссылкой на Неффалим и Завулон оказывается последним стихом восьмой главы (Ис., 8: 23), тогда как стих (Ис., 9: 2) в версии короля Якова начинает девятую главу иудейской Библии как Ис., 9: 1.

Это значительно более логичное разделение этих двух глав, и соединение этих двух стихов в одной и той же главе случилось, без сомнений, под влиянием их совместного цитирования у Матфея, что, по-видимому, стремился сделать это ссылкой на свет во тьме, отнесенной в особенности к Завулону и Неффалиму так, дабы как возможно большее в жизненном пути Иисуса было предсказано в Ветхом Завете.

Сын плотника

Возможно высказать предположение, что по окончании возвращения в Галилею Иисус в первую очередь возвратится в собственный личный город. Но в случае если это так и случилось, то он остался в том месте лишь ненадолго, Матфей быстро перескакивает через данный момент:

Мф., 4: 12–13. …Иисус… удалился в Галилею и, покинув Назарет…

Что происходило в Назарете в то время, в случае если по большому счету происходило, Матфей не говорит, но позднее в Евангелии Матфей говорит о событиях, каковые происходили на протяжении (предположительно) более позднего визита Назарета. Эти же события поведаны Лукой как происходившие на протяжении визита Иисусом Назарета приблизительно в начале служения, и вследствие этого появляется искушение задаться вопросом: а возможно, это происходило в начале этого периода его жизни?

Прослеживая путь исторического Иисуса, возможно высказать предположение, что, проникшись новым смыслом собственной миссии, он возвратился в Назарет и начал проповедовать в том месте прежде всего:

Мф., 13: 54. И, придя в отечество Собственный, учил их в синагоге их, так что они изумлялись…

Но наряду с этим он не нравился собственной аудитории. Его не забывали как мальчика, что вырос в их городе, и сейчас он, разумеется, имел наглость выступать перед ними в качестве проповедника. Матфей возмущенно цитирует вопросы толпы:

Мф., 13: 54–56. …откуда у Него такая силы и премудрость? Не плотников ли Он сын? Не Его ли Мать именуется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда?

И сестры Его не все ли между нами?

Откуда же у Него все это?

Тут упоминаются мать и отец Иисуса, но его папа Иосиф ни при каких обстоятельствах не появляется в Новом Завете как живой человек, не считая как в связи с рассказами о рождении Иисуса. Исходя из этого в большинстве случаев предполагается, что он погиб, в то время, когда Иисус был еще юношей.

Из этих стихов видно, что Иосиф был плотником, но что известно по поводу самого Иисуса? Лука о том же случае пишет, что масса людей задала вопрос:

Лк., 4: 22. …не Иосифов ли это сын?

И нет никаких упоминаний о плотничестве.

Иначе, Марк — создатель самого раннего Евангелия — отмечает данный случай и пишет, что масса людей задала вопрос:

Мк., 6: 3. Не плотник ли Он, сын Марии…

Вероятно ли тогда, что исторический Иисус, до собственного крещения у зова и Иоанна к служению, был плотником в Назарете, а жители были очень возмущены тем, что простой работник без богословской учености (как мы знаем, простые люди были несведущими в фарисейских сложностях закона тех лет) взял на себя смелость выступить в роли проповедника? И если бы он показал знание закона, изучив его благодаря трудолюбию и своему уму, это не поменяло бы тот факт, что, будучи простым работником, он обязан занимать собственный место в толпе и слушать более сведущих.

И Матфей и Лука, писавшие позднее, в то время, когда Иисус в воспоминаниях собственных учеников стал более могущественным, имели возможность вправду испытывать нежелание подчеркивать социальное положение Иисуса как работника. Матфей сделал плотником Иосифа (не смотря на то, что в полной мере быть может, что сын и отец были оба плотниками, потому, что Иисус рос в среде ремесла собственного отца), тогда как Лука по большому счету пропустил это смущающее слово.

В любом случае, Иисус смягчает неспециализированную разочарованность той мыслью, которая подобна известному нам высказыванию: чем ближе знаешь, тем меньше почитаешь.

Мф., 13: 57. Иисус же сообщил им: Не бывает пророк без нести, разве лишь в отечестве собственном и в доме собственном.

По-видимому, опыт продемонстрировал Иисусу, что для успешности его миссии место должно быть таким, где он не был известен так прекрасно, что на вывод людей воздействовали его прошлое ремесло либо отсутствие у него формальной учености.

Братья Иисуса

Инцидент в Назарете обнаруживает кроме этого кое-какие сведения о участниках семьи Иисуса. Масса людей иронически повторяет имена родственников Иисуса, дабы продемонстрировать этим, что они не ошибаются по поводу того, что данный проповедник-выскочка в конечном итоге есть скромным плотником, которого они знают, а не каким-нибудь приезжим сановником. Они упоминают не только о его матери и отце, но и о его сёстрах и братьях.

Мф., 13: 55–56. Не плотников ли Он сын? Не Его ли Мать именуется Мария, и братья Его Иаков и Иосий, и Симон, и Иуда?

И сестры Его не все ли между нами?

В случае если трактовать эти стихи самым простым образом, возможно заключить, что исторический Иисус являлся членом громадной семьи, а у Марии и Иосифа было пятеро сыновей и пара дочерей.

И эта возможность громадной семьи не устраняется кроме того в том случае, если принять рассказ Матфея о непорочном зачатии. Он говорит:

Мф., 1: 25. И [Иосиф] не знал Ее. Как наконец Она [Мария] родила Сына Собственного первенца, и он нарек Ему имя: Иисус.

Кроме того в случае если до рождения Иисуса Мария оставалась девой, в этом стихе ничто не вынудило бы нас поверить в то, что у Иосифа не было никаких взаимоотношений с Марией по окончании рождения Иисуса и что Мария не имела возможности простым образом родить множество детей, каковые позже станут сёстрами Иисуса и младшими братьями. Возможно кроме того доказать, что перворожденный сын подразумевает по крайней мере второрожденного сына и, быть может, вторых сыновей. В случае если у Марии больше не было детей, возможно было сказать просто о единственном сыне либо кроме того единственном ребенке.

Но это описание обычной супружеской жизни Марии как многодетной матери Иисуса с четырьмя младшими братьями и несколькими младшими сестрами недопустимо для многих христиан, каковые твердо верят в традицию вечной девственности Марии, и были выдвинуты основания, разумеется придающие словам евангельского стиха совсем не то значение, которое они, по-видимому, имели.

Одна теория содержится в том, что конкретные люди, упомянутые как сестры и братья Иисуса, практически были детьми Иосифа от прошлого брака, а не сыновьями Марии. При таких условиях они были бы старше Иисуса, его сёстрами и сводными братьями. Но это опровергается тем фактом, что нигде в Библии не упоминается ни о каком более раннем браке Иосифа.

Более разумная теория показывает, что эти люди были не братьями Иисуса, а родственниками другого типа, скажем двоюродными братьями. Слово брат вправду время от времени употребляется в Библии чтобы подразумевать родственника. Так, Лот есть племянником Авраама, но:

Быт. 13: 8. И сообщил Аврам Лоту: да не будет раздора между тобою и мною, и между пастухами моими и пастухами твоими, потому что мы родственники…[112]

Помимо этого, Иаков есть племянником Лавана, но:

Быт., 29: 15. И Лаван сообщил Иакову: неужто ты бесплатно будешь помогать мне, по причине того, что ты родственник?[113] сообщи мне, что заплатить тебе?

Но в таких случаях в большинстве случаев приводится достаточно генеалогического материала, дабы между конкретными людьми возможно было установить правильные родственные связи. При братьев Иисуса дело обстоит по-второму, и те, кто приводит аргументы в пользу более отдаленных родственных связей, вынуждены искать косвенные доказательства. Так, Матфей говорит о нескольких дамах, являющихся свидетельницами распятия на кресте:

Мф., 27: 56. …между ними были… Мария, мать Иакова и Иосии…

Названные имена довольно часто видятся, но тут имеются в виду те Иаков и Иосия, каковые являются сыновьями Марии. Имели возможность ли они быть Иаковом и Иосией, каковые упоминаются как братья Иисуса наровне с Иудой и Симоном, о которых тут не говорится? В случае если это так, то они были сыновьями второй Марии, потому, что если бы эта Мария была матерью кроме этого и Иисуса, то, без сомнений, Матфей сообщил бы об этом.

При таких условиях, кто же была эта вторая Мария? В подобном стихе в Евангелии от Иоанна мы читаем:

Ин., 19: 25. При кресте Иисуса находились Матерь Его и сестра Матери Его, Мария Клеонова, и Мария Магдалина…

Может ли быть так, что братья, упомянутые в Мф., 13: 55, являются сыновьями тети Иисуса Марии, а не его матери Марии и исходя из этого практически его двоюродными братьями?

Но многие современные ученые не ищут окольных объяснений, а уверены в том, что мать Иисуса Мария есть кроме этого матерью и других упомянутых лиц. Очевидно, в случае если мы пробуем изучить жизнь исторического Иисуса, с которым не связан рассказ о непорочном зачатии, то нет никаких оснований подвергать сомнению тот факт, что у него были настоящие сестры и братья.

Капернаум

Покинув Назарет, Иисус отправился в больший город в Галилее, где он имел возможность сохранять надежду на больший успех, чем в его родном городе:

Мф., 4: 13. …и, покинув Назарет, пришел и поселился в Капернауме приморском…

Ранние странствия Христа

Капернаум находится приблизительно в 20 милях к северо-востоку от Назарета и во времена Иисуса был серьёзным городом с римским гарнизоном, синагогой и налоговой службой больших размеров. Его иудейское наименование было Kapharnahum (деревня Наума), которое на греческом начало звучать как Kapharnaoum, а на русском — Капернаум. Не обращая внимания на известность Капернаума как места проповеди Иисуса, в итоге он провалился сквозь землю, и в наши дни кроме того оспаривается его бывшее расположение.

Он был расположен на берегу моря, но это не свидетельствует Средиземное море, как возможно было поразмыслить, но на берегу внутреннего озера с питьевой водой, которое находится на востоке Галилеи в верховьях реки Иордан.

Это озеро грушевидно по форме с широким берегом на севере. Оно маленькое, размером только в тринадцать миль в длину и семь с половиной миль в ширину. Площадь его поверхности всего лишь шестьдесят пять квадратных миль (втрое больше острова Манхэттен).

Озеро имело множество различных названий, каковые все были приняты от названий городов либо районов на его западном берегу. К примеру, весьма старый город вблизи его южного берега имел наименование Киннереф. Он упоминается в летописях о завоевателе Тутмосе III Египетском, жившем задолго до Финала.

Наименование этого города было дано озеру и его западным берегам.

Озеро практически не упоминается в Ветхом Завете, поскольку главная часть властей и населения Израиля и Иудеи пребывали на большом растоянии на юге. В то время, когда оно по большому счету упоминается, то в большинстве случаев вводится в описание как часть пограничной области:

Чис., 34: 11…от Шефама отправится граница к Рибле, с восточной стороны Айна, позже отправится граница и коснется берегов моря Киннереф с восточной стороны…

Западные берега озера упоминаются в связи с сирийским вторжением приблизительно в 900 г. до н. э.

1 Цар., 15: 20. И послушался Венадад царя Асы [Сирии], и отправил полководцев собственных против городов Израильских, и поразил Айн и Авел и Дан-Беф-Мааху и целый Киннереф, по земле Неффалима.

В современном Израиле все еще употребляется ветхозаветное наименование этого озера, в то время, когда оно именуется Ям Киннерет, а на его берегах расположен город с заглавием Киннерет и населением приблизительно в тысячу обитателей.

На северо-западных берегах озера находится маленькая равнина, не более двух миль в любую сторону, где в озеро впадают два маленьких ручья. Она именуется Генносар, либо Геннисарет, наименование малоизвестного происхождения. Быть может, оно свидетельствует сад Гасора; Гасор был ханаанским правителем данной области во времена Судей.

В любом случае данный район дал собственный наименование кроме этого и озеру, и эти заглавия употребляются в Библии, апокрифах и у Иосифа. К примеру:

Мф., 4: 18. Проходя же недалеко от моря Галилейского, Он [Иисус]…

С того времени это озеро более всего известно христианам под таким заглавием. Но это не самое последнее из его названий. На протяжении самого Иисуса появилось еще одно наименование.

Самым большим и самым современным городом на берегах этого озера во времена Иисуса был город, выстроенный в 20 г. до н. э. (меньше чем за десятилетие перед тем, как Иисус начал собственный служение) Иродом Антипой. Он был назван Тиверией в честь правившего тогда римского императора, и Антипа сделал его собственной столицей. Прежде это был языческий город, и иудеи с кошмаром наблюдали на него частично по данной причине, а частично из суеверия, поскольку он выстроен на месте старого кладбища.

Город лишь в один раз упоминается в Новом Завете, и лишь в Евангелии от Иоанна, самом последнем и самый ориентированном на греческую идея: