Основные направления развития литературы 1 страница

Русская проза предела ХХ-XXI столетий: учебное пособие

Коллектив авторов: Русская проза финиша ХХ века: учеб.пособие для институтов / В.В.Агеносов, Т.М.Колядич, Л.А.Трубина и др.- М.:Академия,2005. – 423 с. — (Высшее профобразование).

Анотация

В пособии систематически и последовательно обрисованы главные явления прозы 90-х годов ХХ в., представлены ведущие направления (фантастическое, мемуарное, военная проза, неомиф, историческая проза). Продемонстрировано их трансформация и бытование в XXI в. В монографических главах рассматривается творчество ведущих писателей этого периода – А. Азольского, В. Аксенова, Ф. Горенштейна, А. Кабакова, В. Маканина, В. Пелевина, Л. Петрушевской, Д. Рубиной, А. Слаповского, А. Солженицына, В. Сорокина, Т. Толстой, Л. Улицкой. В приложении приведены литература, тематика независимых работ, указатель имен.

Для студентов высших учебных заведений, бакалавров, магистрантов, аспирантов, учителей, преподавателей и всех интересующихся современным литературным процессом.

Оглавление

ОТ НАУЧНОГО РЕДАКТОРА

ВВЕДЕНИЕ: ТЕНДЕНЦИИ ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОЦЕССА

ГЛАВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ РАЗВИТИЯ ЛИТЕРАТУРЫ

Эхо «деревенской прозы»

приёмы и Историческая форма ее организации

Неомиф и его изменение в прозе финиша ХХ в.

Фантастическое его своеобразие и направление

Изюминки современных мемуаров

Детектив как явление современной культуры

Тенденции современной «женской» прозы

Военная проза второй половины 80-х – 90-х годов

МОНОГРАФИЧЕСКИЕ ОЧЕРКИ

А. Азольский (1930-2008)

В.П. Аксенов (1932-2009)

Ф. Н. Горенштейн (1932-2002)

А.А. Кабаков (р. 1943)

В.С. Маканин (р. 1937)

В. О. Пелевин (р. 1962)

Л.С. Петрушевская (р. 1938)

Д.И. Рубина (р. 1953)

А.И. Слаповский (р. 1957)

А. И. Солженицын (1918-2008)

В. Г. Сорокин (р. 1955)

Т.Н. Толстая (р. 1951)

Л. Е. Улицкая (р. 1943)

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

ПРИЛОЖЕНИЯ

ЛИТЕРАТУРА

Книжки, учебные пособия, хрестоматии[81]

Монографии, критические работы, сборники

Справочные издания

Образцовая ТЕМАТИКА Независимых РАБОТ [82]

АВТОРЫ ПОСОБИЯ

Примечания 1-82

ОТ НАУЧНОГО РЕДАКТОРА

В настоящем издании рассмотрена литература предела ХХ-XXI вв., относимая некоторыми авторами к «современной литературе». Курс «Современная литература», завершающий неспециализированный курс «Русская литература ХХ века», может проводиться как пропедевтический либо в виде разнообразных спецкурсов.

При изучении истории литературы неизменно традиционно выделяется новая, новейшая либо современная литература. Следуя формальному показателю, понятием «современная литература» направляться обозначить произведения, показавшиеся в определенный период, т.е. за последние пара лет либо в течение десятилетия, предшествующего времени описания процесса. Критерием выделения считаются определенное содержание, система и тип героя изобразительных средств.

Термин «современная литература» целесообразно относить к произведениям XXI в., в то время, когда складывается совсем особенная парадигма развития литературы. Исходя из этого авторы сочли нужным, выяснив явления финиша XX в. как переходные, наметить те тенденции, каковые возьмут развитие в «нулевые» годы – так критики и исследователи выяснили первое десятилетие XXI в. Хронологически рассматривается период с девяностых годов до начала XXI в., отмечаются и кое-какие тенденции второй половины восьмидесятых годов, которые связаны с свободой печати, началом процесса перестройки литературы социалистического реализма.

Социально-эстетический принцип деления литературы сохраняется, границы периода выясняются подвижными и одновременно с этим, как это ни парадоксально, четко представимыми. Авторский взор на «литературу переходного периода» обозначен во Введении, где обосновываются и временные рамки данного этапа развития литературы.

Отбор текстов был очень сложным. Нужно было не только продемонстрировать характерные изюминки литературного процесса 90-х годов, но и распознать имена, каковые выяснили его лицо, организовали направления, создали личный стиль. В один момент ставилась задача указать на тех писателей, каковые владели возможностью роста.

Исходя из этого произведения, созданные в начале XXI в., рассматриваются как необычный результат накопленного в конце XX в. опыта (романы В. Аксенова, В. Маканина, Д. Рубиной, Л. Улицкой и др.).

Осознавая громадный количество материала, требующего эмпирического описания, авторы пособия сосредоточились на анализе отдельных направлений и прозы. Подход авторов предполагает уход от прямых черт и представление сильных и не сильный сторон каждого писателя. Принцип организации материала классический: аналитические главы сочетаются с разделами, посвященными конкретным авторам.

Пособие имеет несколько частей; в первой части избран тематический и жанровый принцип описания литературного процесса. Описание отдельных направлений разрешает, с позиций авторов пособия, продемонстрировать содержательную основные направления и сторону процесса стилевых поисков с различных сторон. Исходя из этого творчество некоторых писателей рассмотрено более детально, в виде маленьких биографических и аналитических «врезок».

Во второй части анализируются произведения авторов, каковые воображают интерес и как представители определенных направлений, и как независимое явление – неординарные живописцы со своим собственным стилем. Произведения некоторых из них приводили к противоречивым оценкам в критике. Последовательность авторов были удостоены литературных премий либо вошли в число номинантов.

В Приложение включены литература, образцовая тематика независимых работ, сведения об авторах пособия, указатель имен.

Пособие подготовлено учителями журналистики русской и кафедры литературы XX-XXI вв. МПГУ, где сейчас создано пара пособий, программ и учебных комплексов по проблемам развития русской литературы ХХ в. как для институтов, так и для школы. К работе над данным пособием привлечены учители вторых институтов, в далеком прошлом сотрудничающие с кафедрой и накопившие занимательный творческий опыт.

Пособие многоадресно: оно обращено к аспирантам, магистрантам и студентам гуманитарных профессий, но одновременно с этим возможно использовано как методический материал вузовскими преподавателями и школьными учителями. Его возможно использовать при чтении других направлений, подготовке спецсеминаров и спецкурсов, в обучении экспертов. Оно вычислено кроме этого на читателей, интересующихся современным литературным процессом.

Подготовка эксперта, учителя, критика, исследователя включает знакомство с историко-литературным процессом, складывающимся из произведений различного художественного преимущества. Анализ этого процесса предполагает выработку определенных параметров оценки текстов не только с учетом их художественной ценности, но и той роли, которую они играются в развитии литературы. Представленный в авторской концепции результат развития литературы предела XX-XXI вв. разрешит наметить возможности изучения литературы «нулевого десятилетия».

До тех пор пока сделан один из первых шагов в осмыслении сложного и неоднозначного литературного процесса финиша в один раз в. Осознавая новизну и нетрадиционность вводимого материала, авторы пособия будут признательны за каждые пожелания и конструктивные замечания. Они высказывают признательность всем, кто помог скорректировать отдельные моменты, предоставлял нужные текстовые и справочные материалы.

Материал настоящего учебного пособия подготовлен авторским коллективом и распределен следующим образом: Агеносов В.В. (В.С. Маканин); Капица Ф.С. (Неомиф и его изменение. Ф.Н.

Горенштейн. А. И. Слаповский); Капица Ф.С., Колядич Т.М. (Детектив как явление современной культуры.

приёмы и Историческая форма ее организации. Фантастическое его своеобразие и направление); Коваленко А.Г. (А. Азольский); Колядич Т.М. (От редактора. Введение.

Особенности современных мемуаров. Тенденции «женской» прозы.

В.П. Аксенов. В.О. Пелевин. Д.И. Рубина. Т.Н. Толстая. Л.Е. Улицкая. Заключение. Образцовая тематика независимых работ.

Литература); Павловец М.Г. (Военная проза второй половины 19801990-х годов. Л. Петрушевская. В.Г.

Сорокин); Сигов В.К. (Эхо деревенской прозы); Серафимова В.Д. (А.А.

Кабаков); Трубина Л.А. (А.И. Солженицын); Капица В.Ф. (указатель имен).

ВВЕДЕНИЕ: ТЕНДЕНЦИИ ЛИТЕРАТУРНОГО ПРОЦЕССА

Литературу финиша ХХ – начала XXI в. относят к переходному периоду, в то время, когда в обществе начались перемены, которые связаны с перестройкой. Из дидактической литература делается говорящей, повествующей о конкретных проблемах и открыто развлекающей читателя.

Социолого-эстетический принцип чёрта культурных явлений подразумевает выделение отдельных этапов развития отечественной культуры в зависимости от определенных социальных, публичных и исторических реалий. Дискуссия о формах эстетического сознания развернулась по окончании публикации в «Литературной газете», тогда достаточно консервативном издании, статьи Вик. Ерофеева «Поминки по советской литературе» (1989).

Заговорили о реалистической парадигме, постмодернистском направлении, новом реализме, постреализме, второй волне модернизма, русском его месте и постмодернизме в современном литературном ходе (конференция «Василий Аксенов: литературная будущее»). Развернулись дискуссии о постмодернизме, специфике «нового реализма», каковые проводил в 1997 и 2000 гг. С. Казначеев.

Обнаруживаются интертекстуальность, многостильность, игровые отношения, полисемантические толкования текста для вариантов и интерпретаций.

Дополнила споры о парадигме литературы статья критика С. Чупринина «Вторая проза» (1989), вводящая имена З. Гареева, В. Ерофеева, В. Нарбиковой, Ю. Мамлеева. Об другой проблематике и типе храбреца разрешили сказать произведения С. Каледина, Т. Толстой, В. Попова.

Появляется другая методика описания, основанная не только на антитезе «хороший-нехороший». Она усилится в XXI в., в то время, когда придет новая плеяда критиков, участвующих в литературном ходе в качестве прозаиков, – А. Ганиева, Л. Данилкин, М. Кучерская, З. Прилепин, В. Пустовая, Р. Сенчин, С. Шаргунов. Они введут термин «нулевое десятилетие» (по отношению к 2000 годам), выяснив, что к началу века завершилась смена культурной парадигмы[1].

Отсутствие четких параметров отбора, библиографической работы в центральных библиотеках по окончании периода, в то время, когда систематично выходили перечни «рекомендуемой литературы» и печатались соответствующие справочники, каталоги, специальные издания, стало причиной тому, что читатель стал чаще руководствоваться собственным мнением, которое формировалось под влиянием различных факторов: издательской политики, телевидения, прессы. До тех пор пока единичными являются социологические и библиографические изучения, разрешающие осознать вектор читательских заинтересованностей и роль общекультурных факторов – премиального процесса, разнообразных пиар-акций[2].

Стало ясно, что «литература переходного периода» представляет собой неоднородное явление. Подписание М. Горбачевым в июне 1990 г. «Закона о печати» практически отменило цензуру в стране и косвенно содействовало усилению издательской деятельности. Стали выходить произведения, создававшиеся как в метрополии, так и в диаспоре.

Их именуют «возвращенной литературой», «запрещенной литературой», «литературой рабочего стола», «отлученной литературой», включая и тексты, не выходившие по цензурным соображениям, не печатавшиеся благодаря взорам авторов, откровенному творческому опыту, игре со стилем.

броским событием стал выход произведений Л. Андреева, А. Белого, З. Гиппиус, Б. Зайцева, Д. Мережковского, А. Ремизова, Ф. Сологуба, И. Шмелева. Началась публикация фактически не известных широкому читателю в Российской Федерации М. Алданова, Г. Газданова, В. Набокова, М. Осоргина. В одном из собственных интервью С. Соколов, к примеру, увидел, что не был знаком с творчеством А. Белого, в противном случае бы развивался совсем в противном случае.

Объединение произведений, размещённых в эмиграции и в Российской Федерации, разрешило распознать роль традиции, представить развитие некоторых форм, к примеру, исторического романа. Более полным стало познание роли поколения шестидесятников, каковые очевидно содействовали обновлению форм романа, формированию приемов авангардного и метафизического письма (В. Аксенов, Ю. Алешковский, С. Довлатов, И. Ефимов).

Кое-какие из авторов третьей волны эмиграции, возвратившись в Россию, деятельно публиковались в различных государствах мира, инкорпорировавшись во всемирной культурный контекст (М. Палей, И. Муравьева). Другие писалина новой отчизне, но на русском, учавствовать в литературном ходе, приобретать российские премии, поддерживая сообщение с отечественной культурой (Д.

Рубина, М. Шишкин).

Отмечается восстановление отдельных направлений: философского и фантастического романов. Условное направление быстро контрастировало с магистральной советской линией и потому появилось легко невостребованным в определенные десятилетия, а создатели таких произведений относились к «запрещенным авторам».

Но отечественная литература неспешно шла к новой, более сложной и наполненной философской проблематикой форме. Это видно на примере эволюции прозы В. Гроссмана, его эпоса о войне. Особенную разновидность среди произведений на неканонические темы составила «религиозная проза», не печатавшаяся в СССР.

В ней кроме этого объединились два потока – произведения Б. Зайцева, И. Шмелева и Ф. Горенштейна, написанные либо размещённые в эмиграции.

Появление этих текстов кроме этого связано с формированием иного сознания, постепенным введением элементов православной культуры в светскую прозу. В начале XXI в. эта тема делается чуть ли не магистральной. Стремясь восполнить неподготовленность читателя к важному беседе, большая часть авторов вводят религиозную проблематику исподволь, облекая важный сюжет в занимательную и динамичную форму (применяя авантюрно-приключенческую модель). Сейчас направление религиозной прозы представлено произведениями А. Варламова, Ю. Вознесенской, М. Кучерской, продолживших собственные поиски и в XXI в.

Собственную версию отношения к религии одним из первых представил А. Варламов в «Куполе» (1999). Город «Купол» – некое обетованное место, в котором воплощено Царство Божие на земле, «то, что постоянно влекло Россию». Автор показывает метания собственного храбреца: «У меня не было чести, я не верил в Всевышнего и не обожал почвы, я ощущал, как исчезает, грязнеет, тяжелеет, наливаясь грехом, моя душа.

Моя жизнь превратилась в постепенную деградацию, происходило разрушение личности, которое возможно неординарно прекрасным».

Иначе, создатель иронично изображает суету, кипящую около священного места: «Показалась несколько, скупавшая безлюдные дома около Купола, и еще одна компания, которая осуществляла прямой обмен между столичными квартирами и покосившимися избенками безо всякой доплаты». А. Варламов формирует образ простого человека, которого тревожат не высокие материи, а конкретные житейские неприятности: «не только в данной жизни желал все поиметь, но и в той не прогадать.

В существование загробного мира он не то, дабы верил, но будучи человеком осмотрительным, такую возможность допускал. Креститься решил ближе к старости, в то время, когда плоть пресытится».

Эволюцию данной темы отражает и творчество Ю. Вознесенской. «Мои посмертные приключения» (2001) выстроены по схеме приключенческого романа с элементами мистики. Духовные поиски героини продемонстрированы через путешествие ее души, покинувшей тело по окончании тяжелой травмы. Вторая книга автора – «Путь Кассандры, либо Приключения с макаронами» (2002) написана на соединении поэтики фантастики и фэнтези.

Основная героиня, Кассандра, живет в громадном городе, но большинство ее жизни проходит не в настоящем, а в виртуальном мире. В том месте у нее замок, приятели, жених, кроме того собственный дракон, что ее защищает от неприятелей. Сюжет начинается со звонка бабушки героини Елизаветы Николаевны Саккас, которая требует ее приехать.

Появлявшись у бабушки, Кассандра попадает в мир, которым руководит религиозное чувство. Под управлением бабушки героиня начинает привыкать к новой обстановке, совершает «путешествие» в монастырь. Неспешно в душе Кассандры происходят трансформации, и в конце она осознаёт, что способна полюбить другого человека, а это значит, что в ней зародилась душа.

В противном случае Ю. Вознесенская решает тему поиска веры в цикле повестей «Юлианна»: «Игра в киднеппинг» (2004), «Страшные игры» (2005) и «Игра в дочки-матери» (2007). В них поведана история двух сестер Юлии и Анны, честно верующей девочки из девочки и провинции из «тусовки». Воздействие повести начинается с приезда Аннушки в Санкт-Петербург.

Ее мачеха Жанна одержима бесами, в борьбу с которыми и вступает маленькая Анна.

В первой книге она побеждает , приведя собственную сестру в храм. На главный сюжет создатель наслаивает множество историй об бесах и ангелах, выстроенных как переложения быличек и народных рассказов, и личные стилизации на современном материале (к примеру, рассказ о том, как бес вылезает из компьютера либо ангел звонит по мобильному Господу Всевышнему). Они носят очевидно развлекательный темперамент, потому что основное для автора – продемонстрировать воцерковление человека как путь сохранения себя.

«Утоли моя печали» (2009) складывается из рассказов, созданных на базе настоящих событий. Они отражают живой опыт людей, отыскавших собственного Всевышнего. Ю. Вознесенская не проповедует, а подсказывает, как посредством веры превозмочь беду и совладать с самыми отчаянными жизненными обстановками, продолжая традицию христианской учительной прозы.

Подобный, но пара другой путь ее проблемы места и осмысления веры в людской судьбе представлен в произведениях М. Кучерской (Майя Александровна, р. 1970), первым из них стал «Современный патерик» (2005). Собрав фольклор, что бытует в околохрамовой среде, она облекла его в показавшуюся ей подходящей парадигму.

Разнообразные истории организованы в 15 циклов с характерными заглавиями «православные рассказы», «чтение для впавших в уныние», «чтение для вкусивших сладость подлинной веры». Их храбрецы – монахи и священнослужители, прихожанки и прихожане, паломники, студенты, школьники, старушки и старики. Столь разнородный состав разрешает автору продемонстрировать разнообразие путей и духовного опыта, которыми человек приходит к вере.

Цикл «Чтение для впавших в уныние» выстроен на современных реалиях, его храбрецы живут и действуют в наши дни. Они создают компьютерные игры, желают вырваться из монастыря в мир, болеют, но неизменно побеждают все уныние «и соблазны их больше не посещает».

Более глубокое осмысление данной темы М. Кучерская дала в романной форме. Дополнив собственную повесть, вышедшую в 1996 г., она выпустила роман «Всевышний дождя» (2007), отмеченный Студенческим жюри «Русского Букера». В нем поведана история обретения веры Анной, студенткой филологического факультета.

Повествование организовано в форме ее ежедневника.

Особенных обобщений у М. Кучерской нет, ее книга отличается как раз незатейливой вязью людских взаимоотношений. Неспешно Анна находит собственную дорогу, она трудится над диссертацией, но вера для нее – только дополнение к работе, которая и дает ей настоящее духовное равновесие.

Другой путь поиска собственного места в жизни предлагает С. Самсонов в романе «Аномалия Камлаева» (2008). Его храбрец – композитор, образ которого составлен из линия наибольших мастеров русской музыки ХХ в. – Д. Шостаковича, А. Шнитке, М. Кажлаева (последний и послужил отдаленным прототипом). Как и все ищущие храбрецы, Камлаев одержим гордыней и только со временем осознаёт, что обязан встроиться в божественный план – «созидать», а не соперничать с Творцом, пробуя ухватить побольше.

Из этого появляется осознание собственной безнравственности, рвение каяться, прощать и отдаваться на волю Божию. Получив Всевышнего, храбрец пытается раствориться в «изначальном удивлении, в бессловесном восторге планом Творца». Символично и завершение романа рождением младенца, принимаемого как «величайшее чудо природы», «ее величайший и уязвимейший дар».

Не смотря на то, что формально храбрец С. Самсонова и не делается верующим, осознание духовности свидетельствует для него обретение собственной сущности, понимания самого себя, родных.

Напомним, что базой авторской рефлексии становилась каждая религия – «Одиночество 12» А. Ревазова (2005), «Вампир V» В. Пелевина (2006). Таковой подход критики признали данью времени, исходя из этого он и был востребованным. Напомним, что собственную версию трактовки данной темы предлагают фантасты, трудящиеся в направлении сакральной мистики.

Черта «литературы переходного периода» неосуществима не учитывая некоторых так называемых побочных факторов: роли изданий, функций литературных премий, бытования «провинциальной литературы»[3].

Впредь до начала 1990-х издания быстро разделялись в соответствии с позициями авторов. Одни ориентировались на совокупность либеральных сокровищ («Знамя», «Литературная газета», «Новый мир», «Огонек», «Октябрь», «молодость»), другие утверждали историческую самобытность развития России, не принимая совокупность западных приоритетов («Литературная Российская Федерация», «Молодая гвардия», «Отечественный современник», «Москва»).

Особенную роль в определении новых процессов, начавшихся в литературе, сыграла и критика. Она стала более разнообразной, потому, что рецензии печатаются не только в классических «толстяках» (литературно-художественных изданиях), но и в глянцевых журналах.

Как раз в изданиях публикуются материалы дискуссий. Два раза в течение 1990-х издание «Вопросы литературы» проводил «круглый стол» по проблемам развития мемуарной литературы. Собственные страницы издание воображал и вторым дискуссиям, в 1990-1991 гг. прошел обмен мнениями по поводу массовой культуры.

В 2009 г. издание начал печатать материалы дискуссий о современной литературе. Проект «Современная проза» в 2009-2010 гг. начинает «Книжное обозрение» совместно с РГГУ. Премия «Русский Букер» совершила последовательность дискуссий, стенограммы которых издавались в «Вопросах литературы».

Формат конференций и дискуссий разрешил начать постепенное изучение «литературы переходного времени». Так, к примеру, в петербургском Доме журналиста радиостанция «Гардарика» провела в 1998 г. «круглый стол» «Русская литература на пороге века». На базе Екатеринбургского национального университета Вяч.

Курицын раз в два года проводил особые чтения с последующей публикацией сборников по их итогам. В ряде университетов проводятся конференции, посвященные текущему литературному процессу (в МГУ) либо организуются особые секции (Шешуковские чтения в МПГУ, Ручьевские чтения в Волшебнику). Примеры далеко не единичны.

Индикатором литературного процесса стали кроме этого разнообразные премии. Их возросшую роль стали признавать в аналитических статьях, справочных изданиях[4].

Особенную роль сыграли и литературные салоны. Первое объединительное собрание произошло 12 декабря 1996 г. Через десятилетие неприятности остались фактически теми же: денежное обеспечение, встроенность салонов в литературный процесс, оповещение и координация усилий вероятных читателей (клиентов). Отмечались и определенные хорошие моменты: оправдала себя формула развития салона при книжном магазине (проекты «ПирОГи», «Проект ОГИ») и публикация особых изданий.

Выходившая в эти годы газета «Литературная Москва» информировала не только о встречах, но стала трибуной для самих участников литературного процесса. Сейчас такую данные предоставляет приложение к «Свободной газете» НГ-Ex libris.

Обозначенные процессы выяснили состав авторов, каковые публиковались в разбираемый период. В большинстве случаев любой этап в развитии литературы связан как с возникновением новых имен, так и с уходом отдельных авторов, определявших своеобразие той либо другой парадигмы. Отметим кое-какие имена, воображавшие соответственно исторический роман (Дм.

Балашов, Ю. Давыдов), военную прозу (А. Адамович, В. Астафьев, В. Быков), «духовную» прозу (Ф. Горенштейн), деревенскую (Б.

Евсеев).

По окончании завершения в 1990 г. деятельности представителей неформальной литературы Вен. Ерофеева и С. Довлатова началась комплексная оценка их творчества, появилось вывод об окончании определенного этапа развития постмодернизма (в соответствии с второй мнению – второй волны русского модернизма). Благодаря С. Довлатову, к примеру, показалась особенная форма автобиографической литературы – так называемая вымышленная биография.

Более открытый и откровенный поиск в мастерстве новейшего времени стал причиной появлению последовательности авторов, склонных к откровенному экспериментированию, применению метафорического стиля, сложной совокупности времен (произведения А. Королева, П. Крусанова, Дм. Липскерова). Другие ограничивались подражанием, откровенной словесной игрой, пародированием известных сюжетов (Сергей Обломов, В. Сорокин, И. Стогофф).

В один момент стало ясно, что проблемная и языковая новизна текстов не всегда являются прологом к предстоящему творчеству. Дабы проявиться в будущем, необходимы иные качества, которые связаны с поэтикой текста.

Показалось и новое поколение авторов, пришедших из Интернета, – К. Букша, Дм. Горчев, Л. Горалик, М. Шелли, привнеся конструирование текстов и разговорный язык на базе диалогов. Критик О. Дарк отнес начинающих авторов к «поколению земноводных», выделив как доминантные показатели тотальную исповедальность, воспроизводство известных моделей построения текста, последовательный стоицизм.

Книги-артефакты Д. Осокина, скажем, складываются из фрагментов, сглаживаемых по ширине, дабы образовывался треугольник, отсутствие знаков препинания делает фактически неотличимой поэзию от прозы. Тексты молодых авторов вошли в серию «Soft Wave», издаваемую издательством «НЛО», где показались сборники О. Зондберг, С. Львовского, М. Меклина. Ответствен кроме этого переход от зарисовок к аналитическому обобщению.

Но этого пока не произошло, юные авторы пишуто себе и собственном поколении в формате несложных незатейливых историй.

«Поколением Y» назвало собственный проект питерское издательство «Амфора», обозначив его как прозу «молодых маргиналов, радикалов, любителей путешествий». «Любая книга написана в собственной музыкальной тональности – от ритм-энд-блюзов до панк-рока». Напомним, что у А. Гостевой, Дм. Григорьева, А. Коровина, А. Цветкова главным есть их нонконформизм, они довольно часто нарочито автобиографичны в передаче собственного опыта.

А. Гостева и Дм. Григорьев продолжили форму путешествий, названную критиками травелогами. В таком формате в XXI в. пишет собственные тексты Г. Шульпяков (Глеб Юрьевич, род. в 1971 г.).

Мысль представления новых авторов осуществляется и в XXI в.: в 2006 г. показались антологии «Пять имен девочек» и «Пять имен мальчиков», составленные М. Фраем в формате проекта ФРАМ. Позднее в серии «Из книг Макса Фрая» стали выходить книги молодых авторов. Понятие «юный автор» получило определенность, наполнилось именами, не смотря на то, что и сходится во многих случаях с понятием «начинающий автор».

Возрастные границы были размытыми.

Отдельные авторы, которым не исполнилось тридцати, появились, а после этого провалились сквозь землю на десятилетия. Правильную и увлекательную историю, необычную стилизацию под русскую классику представил в «Хороводе» (1996) Антон Уткин. Его «Самоучки» (1998) смотрелись как «моментальная фотография Москвы финиша 90-х годов», по определению Л. Данилкина.

Как образно он увидел, «хотелось продолжать читательские отношения; не получалось – он пропал более чем на десятилетие».

Время от времени авторы оставались в памяти собственными эпатажными текстами либо создавали произведения очевидно коммерческого свойства. В 2010 г. вышел роман «Крепость сомнения», его храбрецы – поколение тридцатилетних на рубеже XX и XXI вв. Это выпускники истфака, разметанные временем: режиссёр и публицист, депутат и бизнесмен.

Их истории, соединяющиеся и расходящиеся, создают образ поколения.

Интересна будущее повести П. Санаева «Похороните меня за плинтусом», очевидно продолжившей традицию повестей о детстве начала XX в. Написанная в 1992 г. и размещённая в 1996 г. повесть стала весьма популярной у читателей. Известность автору принесла экранизация повести в 2009 г. Тогда же вышло дополненное издание повести, сходу вошедшее в рейтинги лучших книг. на данный момент автор трудится над следующим произведением – «Хроники раздолбая», кроме этого посвященном собственной молодости.

Поиск новых имен велся и на уровне литературных премий. Мало консервативный «Русский Букер» из-за собственной ориентации лишь на роман вывел на передний замысел Д. Гуцко (Денис Николаевич, появился в 1969 г.) с романом «Без пути-следа». В том же 2005 г. роман «Без пути-следа» вместе с повестью «В том месте, при реках Вавилона» был издан в составе дилогии «Русскоговорящий».

Но до тех пор пока данный создатель не смог прийти к широким эпическим обобщениям, какие конкретно предусматривает романная форма. Как и его сверстники, он остался в формате повести, говоря историю молодого человека без отчизны, ищущего собственный место в мире. Его тексты отличает натуралистичность, резкая интонация, разговорный язык.

Примечательно, что и О. Зайончковский, и П. Санаев, и З. Прилепин, и С. Шаргунов собственные дебютные произведения основывали на юношеских впечатлениях и детских.

Частично новые имена разрешает распознать и премия «Дебют». Найдя свою интонацию и новую проблематику, юные авторы кроме этого пока не вышли из рамок традиции, их почерк основан на отрицании, но не созидании. Не считая порванной структуры развития и новеллистического свойства отдельных приемов (к примеру, метафоры), они не внесли предложение универсальной художественной совокупности и все еще будут в состоянии творческого поиска.

Каждый год проходящий Форум молодых писателей в Липках («Липский форум»), отметивший в XXI в. десятилетний юбилей, разрешает собрать из различных уголков России молодых прозаиков, поэтов, драматургов и критиков, стремящихся познакомиться, взять опытную консультацию, выслушать мнения о собственных и чужих текстах.