Поселенческая структура общества

Рассмотренные нами этническая и демографическая структуры общества биологичны по собственному происхождению и первичным конкретно-историческим формам. В этом отношении поселенческая структура, будучи порождением обстоятельств сугубо социальных — к примеру, публичным разделением труда — принципиально от них отличается.

Поселенческая структура имеется пространственная форма организации общества. Это понятие высказывает отношение людей к территории их обитания, и вдобавок правильнее — отношения людей между собой в связи с их принадлежностью к одному и тому же или к различным типам поселения (внутрисельские, внутригородские и межпоселенческие отношения).

Тут мы обнаруживаем отличие, дифференцирующее поселенческую структуру от вторых структур: люди, находящиеся в собствености к различным этносам, различным классам, различным возрастным и профессионально-образовательным группам, в большинстве случаев, не оторваны друг от друга пространственно, наоборот, как раз сосуществование в едином пространстве делает вероятным сотрудничество между ними и обычное функционирование общества в целом. По поселенческому же принципу индивиды размежеваны в пространстве — они, в зависимости от типа поселения, являются или жителями, или селянами.

Комплекс знаний о поселенческой структуре общества очень ответствен для глубокого понимания прошедшей истории, современных процессов, прогнозирования будущего. Возможно без преувеличения заявить, что история цивилизации в самой большой степени была историей взаимоотношений между деревней и городом, двумя основополагающими поселенческими общностями. К. Маркс по этому поводу определился еще более быстро в собственном выводе о том, что вся экономическая история общества резюмируется в движении противоположности между деревней и городом .

Город.

Любой из главных типов поселения — город и деревня — возможно верно осознан лишь в условиях соотносительного рассмотрения, при скрупулезном их сравнении между собой. Наряду с этим город возможно избран в качестве зеркала, в которое смотрится общество, чтобы выяснить, что оно купило и что утратило в следствии выделения городов из некогда полностью сельского социального пространства.

Вопрос о обстоятельствах появления городов до сих пор в социальной философии и исторической науке есть дискуссионным либо, скажем в противном случае, неоднозначно решаемым. И это не обращая внимания на то, что данной проблемой в течение столетий занимались историки и крупнейшие философы (на Западе — Г. Гегель, Г. Maypep, Г. Белов, К. Бюхер, М. Вебер; в Российской Федерации — В.О. Ключевский, П.Н.

Милюков, НА.Рожков, М.Н.Тихомиров, Б.А.

Рыбаков и др.). Главные соперничающие между собой концепции происхождения городов возможно свести к следующим:

— вотчинная теория, думающая, что города в Западной Европе появляются как центры больших феодальных поместий. В отечественной историографии на этих позициях по сути дела находились С.В. Бахрушин, П.И Лященко и др., видевшие в русских городах до XV в. только феодальные центры, каковые лишь в XVI-XVII вв. преобразовываются в торговли и центры ремесла;

— общинная теория, в соответствии с которой город вырастал из сельской общины на базе развития крестьянского ремесла, не связанного с большими феодальными вотчинами. Как мы видим, общинная теория выводит происхождение городов из публичного разделения труда, отделения ремесла, а вместе с ним и торговли, от земледелия. В отечественной историографии таковы были позиции М.Н.

Тихомирова («Древнерусские города», 1956) и Б.А.

Рыбакова («Ремесло Старой Руси», 1949), пришедших в следствии обобщения огромного фактического материала к выводу о большом уровне развития ремесла в Киевской Руси уже в IX-XIII вв.

Особенного мнения, но все же в русле концепции происхождения города из публичного разделения труда, придерживался В.О.Ключевский, действительно, очень сильно преувеличивавший роль торговли в публично-экономической жизни Киевской Руси;

— оборонная теория происхождения городов как укрепленных пунктов для защиты от внешнего нападения (К. Бюхер, Г. Маурер,

М. Вебер);

— политико-правовая теория (Г. Гегель, Г. Белов, представители «национальной школы» в русской историографии) отдающая приоритет среди обстоятельств происхождения городов факторам политического и правового характера: города появляются, в первую очередь, как территориально-управленческие центры. Такова, например, была позиция П.Н. Милюкова, вычислявшего, что древнерусские города были явлением, искусственно насажденным сверху. «Раньше, чем город стал нужен населению, — писал Милюков, — он пригодился правительству», в силу чего «городское население приходилось создавать насильно» .

Мы в обязательном порядке погрешим против истины, в случае если постараемся решить проблему происхождения города посредством одной из этих концепций, начисто отвергая все другие. В общем и целом процесс размежевания города и села, само собой разумеется, связан прежде всего с отделением торговли и ремесла от земледелия, но в каждом конкретном случае не могли не функционировать и иные факторы, модифицировавшие данный процесс.

В одних случаях города вправду первоначально имели возможность появиться как пункты обороны и как раз как таковые они сразу же начинали притягивать к себе нуждавшееся в защите ремесленное и торговое население. В других случаях города создавались как управленческие центры, но и в этом качестве они должны были притягивать к себе торговцев и ремесленников, обнаруживших в таких поселениях состоятельных клиентов и благоприятные условия для рыночного обмена. Разнотипность городов по происхождению подтверждается, например, историей России. В случае если в городах Киевской Руси уровень развития ремесел был довольно большой уже в X в., то для того чтобы нельзя сказать о городах Северо-восточной Руси, где кроме того в XIV-XV вв. еще не было ремесленных цехов .

Каковы же самые характерные черты, разрешающие городу дистанцироваться от другого главного типа поселения — села? В большинстве случаев среди этих линия именуются следующие:

а) опытная занятость населения в основном несельскохозяйственным трудом, причем значимость этого показателя близка к абсолюту в больших городах и пытается к минимуму в малых;

б) преобладание для того чтобы рода занятий, каковые разрешают иметь урегулированное рабочее время и, следовательно, определенный количество свободного времени;

в) как следует другой уровень доступа к получению образования, в особенности высшего, к приобретению желательной профессии, к потреблению духовных благ в связи с концентрацией в городах институтов, разнообразных профучилищ, театров, музеев и т.п.;

г) громадная если сравнивать с селянами миграционная подвижность, что обусловлено целым комплексом обстоятельств, среди них и непривязанностью к почва;

д) громадная свобода в выборе микросреды (приятельского окружения, трудового коллектива), и громадная возможность при жажды либо необходимости изолироваться от нее;

е) громадная политическая активность, что разъясняется большей концентрацией и организованностью жителей по месту их профессиональной деятельности, более большим образовательным уровнем, и теми чертами, каковые уже отмечались — большей большим объёмом и подвижностью свободного времени;

ж) своеобразная и как следует, и количественно городская

семья отличается от сельской меньшей средней отпадением и величиной (или сужением) последовательности функций, в первую очередь, хозяйственно-производственной.

Очевидно, демаркационная линия между деревней и городом в наше время выясняется достаточно размытой. Разрыв между ними по всем указанным моментам в XX веке существенно сократился, идет процесс идентификации образа судьбы. Причем в обычных публичных условиях сокращение разрыва достигается, в первую очередь, за счет подтягивания деревни до отметки города, в экстремальных же — за счет деградации города.