Процесс века: жанна д’арк перед костром

Warspot знакомитчитателей с историей Жанны д’Арк. С прошлой статьей, и ссылками на все материалы цикла, возможно ознакомиться тут. Материал публикуется в авторской редакции.

Ближе к вечеру 26 мая 1430 года недалеко от города Компьен, осаждённого бургундцами, случилось событие, в масштабах Столетней войны совсем помой-му незаметное. В плен к неприятелю попали трое французов, все аристократы – по солидному счёту, дело совсем житейское, сиди себе в плену, жди выкупа; пленниками бывали и принцы крови наподобие герцога Алансонского, и простые вояки наподобие отчаянного и дурно вежливого капитана Этьена Виньоля по прозвищу Ла Гир.

Жанна д’Арк под стенками Компьена

Но в данном конкретном случае имелись очень значительные нюансы: в руках бургундцев были некие Пьер д’Арк, Жан д’Олон, а основное – Жанна, которую в большинстве случаев именовали Девой. Довольно добропорядочного статуса пленников – нет никакой неточности, Жанне и её родственникам потомственное дворянство было даровано ещё в прошедшем сезоне, по окончании коронации дофина Карла де Валуа, коего по окончании триумфального снятия осады с Орлеана и победоносной Луарской кампании Жанна д’Арк привела в Реймс для миропомазания…

Что именно случилось под стенками Компьена тем майским вечером, нам известно только в общем. Жанна прибыла в город всего три дня назад; гарнизоном и обороной руководил капитан Гийом де Флави, пользовавшийся славой хорошего воина, преданного королю Франции. О взаимоотношениях Жанны и де Флави ничего не известно, но вряд ли Жанна изменилась со времён Орлеана, в то время, когда она действовала не смотря на точку зрения более осмотрительных и умелых полководцев – Наверное, Дева придерживаласьсобственной простой концепции «нападать не рассуждая»; со своей стороны, капитан де Флави этому сопротивлялся. Гарнизон под её руководством совершает набег за стенки, бургундцы были оттеснены, но случилось непредвиденное – к неприятелю подошло подкрепление, путь к муниципальным воротам был перерезан, де Флави предсказуемо распорядился поднять мост, Жанну сдёрнули с седла и схватили вместе с оруженосцем и братом…

Доселе длятся бурные споры, являлись ли действия Гийома де Флави спланированным предательством, либо они были оправданы обстановкой – в итоге, капитан нёс ответственность за оборону Компьена и нёс за город ответственность перед королём и Францией: бургундцы в полной мере имели возможность ворваться на мост, смести охрану и захватить серьёзный пункт на дороге к Парижу.

Пленение Жанны д’Арк (картина XIX века)

Коммунистический исследователь В. Райцес склоняется к первой версии, основываясь на бессчётных слухах о связях де Флави с недоброжелателем Жанны при королевском дворе – великим камергером Жоржем де Ла Тремуйлем. Француз Ж. Фавье более осмотрителен, упоминая, что Жанна сковывала действия капитана и ставила под удар его репутацию как начальника. Оба автора сходятся в одном – де Флави по окончании пленения Девы бездействовал, а намеренно либо под гнётом событий, неизвестно.

Жанна как пленница была переуступлена Жану Люксембургскому, графу де Линьи и де Гиз – при всех знатном происхождении и громких титулах, человеку не через чур богатому. Чисто теоретически, он имел возможность взять выкуп за Жанну с кого угодно, хоть с короля Карла, хоть с Филиппа Бургундского либо регента Бедфорда. Но в игру вступила третья сила – Парижский университет и церковь в лице епископа Бовезского Пьера Кошона: уже через три дня по окончании известий о пленении Девы герцог Бургундский приобретает из Парижа письмо, в котором было ясно отмечено, что Жанна обязана предстать перед церковным судом как «очень сильно подозреваемая во многих отдающих ересью правонарушениях».

Как ни необычно это раздастся, но пленение Жанны для всех сторон, участвующих в Столетней войне – британцев, французов и бургундцев, – давало значительные плюсы.

Англо-бургундцы через запланированный суд имели возможность убедить публичное вывод, что миссия Жанны Девы не есть «божественной». В случае если Всевышний не на стороне Жанны (что уже машинально доказано взятием в плен), то и дело Бедфорда и герцога Филиппа не есть противодействием Всевышнему. Для религиозно-мистического менталитета людей того времени это выяснилось бы сильнейшим агитационным ходом, талантливым перетянуть вывод прихожан на бургундцев альянса и сторону англичан.
церковники и Парижский университет-коллаборационисты имели возможность оправдать подрыв собственного авторитета, изрядно пошатнувшегося по окончании массовых слухов о том, что несложная крестьянка якобы «отправлена Господом».
Король Карл де Валуа и его склонное к компромиссам и соглашательству окружение совсем избавлялись от радикальной партии, находившейся за «войну» – другими словами от ярых приверженцев Жанны наподобие Жиля де Ре, ла Гира, Дюнуа и ещё нескольких влиятельных капитанов, для которых Дева являлась знаменем и символом. Сейчас стало возмможно для переговоров с соперником, а с ними и нужная королевству передышка в виде перемирия, в противном случае и долговременного мира, достигнутого путём обоюдных уступок. Жанна, с её нежеланием идти на каждые соглашения, только мешала политикам.
Подобными мыслями руководствовался и Филипп Бургундский: ещё летом 1429 года герцог начал прощупывать пути сближения с Францией, потому, что стало ясно, что срок британского владычества заканчивается, регент не имеет помощи в дворянстве и народе, а Карл де Валуа кроме того что отныне законный король, так ещё и популярность его существенно выросла, а армия усилилась. «Экстремисты» же мешали отыскать точки соприкосновения, которые могут привести к миру.

Результат: Жан Люксембургский передаёт Жанну британцам Бедфорда за 10 тысяч турских ливров (огромная, но вовсе на самая умопомрачительная сумма), а британский регент принимает ответ дать пленницу под юрисдикцию церковного суда, по изложенным выше соображениям: требуется любой ценой опровергнуть «божественное» происхождение действий Девы. Для роли судьи идеально доходил епископ Кошон – во-первых, он был изгнан из собственной епархии в Бовэ и жил в Руане, во-вторых, был уверенным бургионьоном и ненавидел арманьяков и, в-третьих, Кошон взял блестящее образование в области церковного права. Главный капитул Руана имел право собрать инквизиционный процесс – однако политическая ангажированность такового не вызывала ни у кого сомнений.

Что такое инквизиция?

Столь ответственный университет средневекового общества как инквизиция окружён титаническим числом мифов, заблуждений и предрассудков. Среднестатистический обыватель в ответ на вопрос: «Чем занималась инквизиция?» даёт помой-му общеизвестный ответ: «Сжигала колдуний!». Да и в целом, представления об этом органе церковного правосудия сводятся к киношно-литературным кошмарам, имеющим косвенное отношение к действительности.

Inquisitio Haereticae Pravitatis Sanctum Officium, либо, в переводе, Святой отдел расследований еретической безнравственности, как специальное учреждение показался в 1215 году, и тому были веские обстоятельства. Мы неоднократно упоминали, что в ту эру религиозная идентичность человека стояла значительно выше идентичности национальной – возможно быть французом, баварцем, испанцем либо фламандцем, но всех их объединяет Святая: и одно христианство Мать Римская Церковьпод руководством и руководимая его епископами и папой.

Идентификация по принципу «собственный-чужой» до XV века включительно проводилась только по принципу вероисповедания – «собственными» были католики и частично «схизматики»-православные, чужими – каждые иноверцы, и еретики: те, кто отходил от официальных догматов церкви и пробовал извратить католическое вероучение, создавая секты и еретические перемещения. Такие действия в полной мере конечно расценивались как покушение на базу существования общества – церковь и религию, а следовательно, должны были осуждаться и строго наказываться. В отечественные времена посягательства на системные сокровища (государство, право, законодательство и т.д.) преследуются с не меньшим рвением.

Отец Иннокентий III, основатель Sanctum Officium (cредневековая фреска)

К началу XIII века единая католическая общность столкнулась с одним из самые серьёзных вызовов за всю историю собственного существования – распространившимся в южной части Франции, в Лангедоке и Провансе, альбигойским, либо же катарским вероучением, имевшим мало отношения к «хорошему» христианству. Скажем больше, катары создали нехристианский феномен под христианским камуфляжем – их учение куда ближе к манихейству и зороастризму с дуалистической концепцией двух равных сил добра и зла. Дело закончилось тем, что против еретиков (правильнее, фактически чужаков и «иноверцев») был заявлен Крестовый поход, а следствием по делу известный ересиархов должна была заниматься инквизиция, которой следовало доказать и осудить заблуждения катаров.

Но и по окончании разгрома альбигойцев работа «безопасности государства» католического мира не осталась без дела – секты и ереси плодились с тяжёлой частотой, причём не все из них являлись злостными и намеренными заблуждениями. Функцией инквизиции было не только и не столько наказание, сколько возвращение и убеждение заблудших в лоно церкви. Более того, если судить по сохранившимся документам, приблизительно 80% решений суда Sanctum Officium являлись оправдательными, а из оставшихся 20% на смерть осуждались только 2% обвиняемых – другие подвергались куда более лёгким наказаниям: начиная от отправки и публичного покаяния в покаянное паломничество по святым местам до заключения в тюрьме.

Тут направляться отыскать в памяти небезызвестный афоризм «Цель оправдывает средства», что ни при каких обстоятельствах не приводится всецело. Просматривать эту фразу направляться так: «В случае если цель – спасение души, то все средства для её успехи оправданы. (Правильная цитата из «Духовных упражнений» И. Лойолы: «…любой благочестивый христианиндолжен применять все соответствующие средства, дабы оказать влияние на ближнего и привести его к спасению и познанию истины».

Фрагмент картины Хуберта ван Эйка «Собор в Констанце» (ок.

1420 года). Считается, что конечный справа, в синей митре, — епископ Пьер Кошон

Накрепко запомним: целью инквизиционного трибунала есть спасение души безбожника и заблудшего. Эта формула всецело применима и к процессу над Жанной д’Арк, при всей его политической ангажированности. Епископ Пьер Кошон не стремился любой ценой послать Деву на костёр – для него серьёзна была моральная победа, основанная на покаянии обвиняемой. В случае если же последняя будет упорствовать в собственных заблуждениях, тогда…

Но, не будем забегать вперёд, только учтём, что у Жанны были важные шансы избежать смерти, несмотря кроме того на тот факт, что делали выводы её предвзятые неприятели. Инквизиция не имела возможности нарушить церковные законы, в другом случае процесс был бы обьявлен нелегетимным. Формально всё делалось по строгим правилам, отход от которых был чреват последствиями для самих участников трибунала. Иначе, регента Бедфорда устраивала лишь смерть «данной колдуньи», причём смерть по окончании осуждения церковью…

Перед судом

Как мы узнали выше, король Карл де Валуа отказался выручать Жанну по в полной мере очевидным политическим обстоятельствам – ему требовалось ослабление радикальной партии, находившейся за продолжение войны любой ценой. Он не был злым либо чёрствым, король – в первую очередь политик, госдеятель, а помимо этого, по окончании грандиозного успеха под Орлеаном и в равнине Луары Дева Жанна практически ничем более себя не показала – попытка забрать Париж была провальной, а в Компьене она так и по большому счету попала в плен. Карл о Деве забыл, либо сделал вид, что забыл.

Средневековая миниатюра, изображающая неудачный для Жанны д’Арк штурм Парижа

Единственную попытку высвободить Жанну предпринял её «необычный» соратник – Жиль де Монморанси-Лаваль, барон де Ре, тот самый маршал Франции, которого десять лет спустя обвинят в совсем ужасных правонарушениях и по окончании суда казнят. Мы уже писали о том, что Жиль де Ре был человеком поразительно богатым, обладал почвами, превосходившими владения его яркого сеньора, герцога Бретонского, да и личной храбрости ему было не занимать.

Имеются сведения о том, что барон де Ре собрал опытных наёмников и отправился к Руану, но опоздал – Жанна уже была сожжена. Якобы смерть Госпожи Надежды и стала тем переломом в его сознании, что привёл блестящего рыцаря к общеизвестному финалу – не сумев спасти Посланницу и отомстить британцам клинком, он, разуверившись в силе хороша, начал «ментальную» месть, умножая зло. Но, это отдельная история, которую мы тут разглядывать не станем.

Продолжение

Перечень использованной литературы:

Favier J. La Guerre de Cent ans. – Paris: Fayard, 1980
Pernoud R. Jeanne d’Arc (avec Madeleine Pernoud). – Seuil, 1981
Gilliot Christophe. Orleans 1429: Siege de jour le jour. Broche. – 1 janvier 2008
Басовская Н.И. Столетняя война. Леопард против лилии. – Москва: АСТ: Астрель, 2010
В.И. Райцес. Процесс Жанны д’Арк – М.-Л., Изд. «Наука», 1964
Ольга Тогоева. Карл VII и Жанна д’Арк: потеря девственности как потеря власти
Wheeler B. Joan of Arc’s sword in the stone // Fresh Verdicts

Процесс века: жанна д’арк перед костром

Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся: