Соотношение объективного и субъективного в историческом процессе

Изюминкой исторического процесса в отличие от эволюции природы есть то, что человечество есть его сознательным и активным творцом – т.е. субъектом истории. Тогда как в природе эволюционные трансформации охватывают тысячи и миллионы лет, в обществе они довольно часто измеряются сменой поколений.

Это различие обусловлено тем, что источником эволюции в природе есть биологическая наследственность, а прогресс в обществе достигается за счет приобретения знаний, опыта, культуры и традиций людей, живущих на данный момент и предшествующих им поколений. Тот факт, что человек, живущий в обществе, имеет возможность наследовать не только личный опыт, знания и навыки собственных своих родителей, но и богатейший коллективный опыт современного и прошлых поколений, многократно увеличивает возможности исторического процесса. Запрещено кроме этого забывать, что в случае если в природе эволюционные трансформации происходят неосознанно и стихийно, то общество в состоянии, так или иначе, осуществлять контроль собственный социально-историческое и культурное развитие.

Это предопределяет сложную природу исторического процесса, в котором причудливо переплетаются объективные и субъективные факторы. При изучении истории на первый замысел в большинстве случаев выступают поступки людей, мотивированные какими-то субъективными началами: эмоциями, заинтересованностями, волей, жаждами, страстями, религиозными, нравственными либо научными идеями и пр.

Из этого широкое распространение взяли взоры, в соответствии с которым главной движущей силой развития общества являются совершенные либо духовные факторы. Сами эти факторы истолковывались по-различному в разных концепциях, но сущность их остается однообразной: все они признают определяющим причиной публичного развития сознание людей.

Исходя из этого не имеет значения, выступают ли они в форме божественного предопределения, направляющего движение истории, либо мирового духа, ведущего общество к предназначенной цели. Равным образом это относится к коллективному сознанию всего человечества, снабжающего прогресс общества, или, к сознанию и воле отдельных людей — царей, полководцев, выдающихся личностей и героев в истории.

Итак, история представляет собой сложный и многогранный процесс, в котором воедино связаны географические, материальные (экономические), духовные, социальные, политические и другие факторы. Исходя из этого весьма сложно отыскать среди них таковой фактор, что бы игрался решающую роль в движении общества по восходящей линии. А без выяснения для того чтобы фактора тяжело постигнуть имманентную логику исторического процесса, растолковать поступки и мотивы людей на протяжении их жизнедеятельности.

Мыслители всех времен пробовали отыскать основную детерминанту истории. Одни её искали в географическом факторе, другие — в духовном, третьи — в материальном. самая ранней и обширно распространенной концепцией о детерминирующей, либо определяющей, роли в развитии человечества был провиденциализм (от лат. providencia — провидение), представители которого видели основной и единственный фактор исторического развития в воле и провидении Всевышнего.

Начиная от Августина Блаженного и заканчивая современными теологами, данный взор упорно внедрялся в сознание людей не только церковью, но и защитниками разных идеалистических направлений в философии. Не просто так исходя из этого, на него часто ссылаются и представители нерелигиозных направлений в философии истории, не смотря на то, что такие ссылки у них воображают скорее дань устоявшимся традициям в обществе, и потому имеют чисто формальный темперамент.

В то время, когда просматриваешь работы таких авторов, как Д. Вико, И. Гердер, И. Кант, Г. Гегель а также более родных к нашему времени философов и историков, таких, как А. Тойнби, К. Ясперс, М. Хайдеггер и многих вторых, то нельзя не подметить в их произведениях ссылок на предопределение и божественную волю. В еще большей степени такая апелляция к божественному вмешательству в человеческие дела видится у русских религиозных философов Н.А. Бердяева (1874-1948) и С.Н.

Булгакова (1871-1944), каковые начинали собственную деятельность марксистами и завершили религиозными философами.

Позднее в Новое время в трудах просветителей альтернативой божественной воле была провозглашен человеческий разум, а история была сведена к формуле: «Идеи правят миром». Историография XIX в. сохранила неспециализированную тенденцию разглядывать исторический процесс как рациональный. историки и Философы, придерживавшиеся идеалистического мировоззрения, вычисляли источником развития общества или полную идею, общенациональный дух (Гегель), или сознание и волю выдающихся личностей.

В качестве таких личностей у одних авторов выступают герои и полководцы, у других — социальные реформаторы и государственные деятели, у третьих — властители дум поколений либо критически мыслящие личности (П.Л. Лавров).

В противовес этому направлению неспешно формировались представления об определяющей роли в развитии общества материальных факторов, относятся ли они к географическим условиям, природной и экологической среде, численности народонаселения, технологии и технике производства либо к социально-экономическим отношениям в обществе. Направление, приверженцы которого признают решающее влияние на развитие общества природы, начало называться географическим детерминизмом.

К нему относились кое-какие просветители. Так Ш. Монтескье в труде «О духе законов» разглядывал влияние на развитие почвы народов и духа климата. Происхождение рабства он растолковывал жарким климатом. «Имеется страны, жаркий климат которых так истощает тело и до того обессиливает дух, — показывает он, — что люди выполняют в том месте всякую тяжёлую обязанность лишь из страха наказания.

В таких государствах рабство менее неприятно разуму; и без того как в том месте господин столь же труслив по отношению к собственному правителю, как его раб по отношению к нему самому, то гражданское рабство сопровождается в этих государствах политическим рабством». Следуя данной логике, он потом выводил из изюминок земли изюминки политического устройства.

Так Монтескье утверждал, что в гористых государствах, где не считая людской свободы защищать больше нечего – демократии; в плодородных – где почва есть сокровищем, нужна сильная власть для ее защиты, а исходя из этого в этих государствах складываются монархии. И не смотря на то, что последователи географического детерминизма более позднего времени (Бокль, И.И. Мечников, А.Л.

Чижевский, Л.Н.

Гумилев) отошли от для того чтобы примитивного толкования влияния природы на историю, но всех их объединяет то, что они разглядывают только одну сторону сотрудничества человека с географической средой – влияние природы на человека. В то время как вторая сторона этого процесса – влияние человека на природу, т.е. антропоморфный фактор, остается за пределами их внимания.

Сейчас появилась особенная разновидность географического детерминизма — экологический детерминизм. Он начинается под влиянием скоро ухудшающихся условий окружающей природной среды в промышленно развитых государствах. Приверженцы экологического детерминизма утверждают, что предстоящее развитие общества будет определяться не столько социально-экономическими и другими его потребностями, сколько рвением избежать экологического, сырьевого и недостатка продовольствия.

Для реализации будущей «стратегии выживания» рекомендуется сократить промышленный рост, снизить потребление сырья и энергии, получать энергоёмкости затрат продукции и снижения материала, уменьшать отходы производства и регулировать рост численности населения. А это указывает, что именно цели и потребности экологии должны определять развитие общества.

Нисколько ни умаляя выдвинутой приверженцами этого направления идеи заботы о сохранении природной среды, необходимо заметить, что сами «зеленые» весьма скоро превратились в орудие определенных политических сил. Так как раз под знаменем экологического перемещения в годы «перестройки» выступили в советских национальных республиках сепаратистски настроенные элементы. Но по окончании распада СССР эти перемещения, сделав собственные политические задачи, мгновенно были свернуты.

В Литве закончились всякие протесты против Игналинской АЭС, а в Армении кроме того были продолжены работы по постройке Армянской АЭС. Все это только подтверждает тот факт, что природный фактор не есть первичным, а подчинен социально-политическим и экономическим отношениям.