Естественный порядок включает нравственный аспект, который объективен и находит отражение в наших душах

Данный бескомпромиссный подлец обма- нывает сам себя, веря в собственное мо- ральное превосходство вследствие того что он осознаёт политическую обстановку лучше большинства вторых. Думается, у этого человека по большому счету отсутствует со- весть. Ближе к окончанию романа жур- налист организует убийство собственного соперника в борьбе за сердце его пас- сии. История завершается тем, что он

приобретает все, чего желал: громадной оклад, алкоголь, жён и наркотики- щину, для которой отправился на убийство. И все же, он несчастлив. В завершающих строчках романа данный журналист признает: «Как бы я желал, дабы существовал тот, кому я имел возможность бы выразить всю собственную го- обращение сожаления».15

Громадная неправда в отечественном обществе частично пребывает в том, что чувство вины не дает нам подлинного управления для поведения. Про- фессиональные фрейдисты, пекущиеся о отечественном психологическом здо- ровье, говорят, что в эмоции вины нет ничего хорошего, что это — дисфункция, требующая терапии.

Мы отказываемся разглядывать чувство вины, как обычное следствие проступка, потому, что в про- тивном случае нам было нужно бы признать действительность человеческого греха и нравственного закона — понятий, каковые Сейчас ни при каких обстоятельствах не рассказать о вежливой и политкорректной компании. В итоге, отечественное общество, вежливое на шоу Опры Уинфри, говорит: «В случае если ощущаешь вину, сходи к эксперту». Но терапия может оказать помощь только прояснить отечественные неприятности.

Сама по себе она не предоставляет долгосрочных ответов. Сейчас люди чаще нуждаются не в тера- пии, а в прощении и покаянии.

Несложная истина содержится в том, что вы не сможете получить радостную судьбу без совести, которая обличает и направляет нас. Я знаю много людей, пробовавших подавить собственную совесть, но не знаю ни одного, кто в этом преуспел. Уже сама попытка отвержения чув- ства вины, как фрейдистской дисфункции, неизбежно ведет к дис-

Г Л А В А 2 2

функциональной и несчастной судьбы, характеризующейся посто- янным состоянием отрицания действительности. Вот из-за чего экзистенциа- лист Альбер Камю заявил, что «вздор — это грех без Всевышнего».16 В этом сама сущность либерализма: человек, отрицая грех, отрицает Всевышнего, и жизнь неизбежно делается абсурдной.

Напомню, что мудрость — это гармония с мироустройством. Как утверждает Нил Плантинга, идти против данной действительности без- рассудно. Это так же нелепо, как колоть дрова поперек древесных волокон либо плевать против ветра.17

самые драматичные встречи с действием совести и реальностью вины я пережил в колониях. Я встречал без преувеличения тысячи арестантов, охваченных глубоким эмоцией вины. Они обретают свободу, лишь поняв, что им нужно исповедоваться в своём преступлении и своём грехе.

Одна из самые примечательных ис- торий связана с мужчиной средних лет, у которого был замечательные дети и счастливый брак. У него была хорошая работа, собствен- ный дом, и, казалось бы, его жизнь всецело удалась. Но, став христианином, данный человек больше не имел возможности жить со своим эмоцией вины.

Он полетел в Канзас-Сити и пришел с повинной к окружному прокурору, рассказать о совершенном двадцать лет назад убийстве, в котором его никто и ни при каких обстоятельствах не подозревал.

Он и сейчас от- не редкость срок в колонии в Канзасе, лишившись прежней успешной жизни, но пребывая в мире с собственной совестью.

Я несчетное число раз видел, как закоренелые преступники, мускулистые тела которых были сплошь покрыты татуировками, — эти крутые авторитеты сокрушенно рыдали, как дети, в то время, когда осознавали, что их грехи смогут быть прощены. Как и любой из нас, они осознавали, что совершили зло.

Верное и неправильное — это не какие-то абстрактные по- нятия. Они являются людской действительностью. Познание правиль- ного и неправильного живет в нас, и в глубине сердца мы знаем, в то время, когда переступаем линии.

Я уверен, что это врожденное осознание верного и непра- вильного укоренено в нас так глубоко, что, кроме того отрицая его, мы ведем себя так, как будто бы оно существует. Быть может, нам не нра- вятся указки отечественной совести, но все мы жаждем той цели, к которой она нас подталкивает — справедливости. не забываю, как в один раз я ехал в машине с одним человеком, что по его собственному призна- нию был убеждённым скептиком и атеистом. В то время, когда мы подъехали к перекрестку, прямо на нас на красный свет выскочила какая-то ма-

С Ч А С Т Л И В А Я Ж И З Н Ь

шина. Лишь благодаря хорошим тормозам мне удалось избежать важного столкновения. Мой дорогой друг начал трясти кулаком вслед на- рушителю, восклицая: «в один раз ты получишь по заслугам. Погоди, придет твоя расплата!»

Я сообщил ему, что он провозглашает весьма проблематичный для атеиста тезис. В случае если атеист вправду верит, что Всевышнего нет, а все- ленная — это легко ожесточённый и несправедливый хаос, то он обязан растолковать, откуда у него познание справедливости и несправедли- вости. В случае если нет никакого понимания верного и неправильного, никакого вселенского Судьи и стандарта поведения, то как возможно ожидать, что злодеи «получат по заслугам»?

Как по большому счету выяснить, что они — злодеи?

Мой дорогой друг попросил у Всевышнего, в Которого он не верит, свершить то, что, в конечном счете, подвластно лишь Всевышнему: спра- ведливость.

Отечественное врожденное чувство справедливости, ожидающее, что люди в один раз предстанут на суд и получат по заслугам, всецело подрывает позицию атеистов. В нас по природе заложено понима- ние неизменных стандартов. В то время, когда кто-то мошенничает либо при- сваивает себе отечественные заслуги, мы приходим в гнев — совершенно верно так же, как мой дорогой друг на протяжении инцидента на перекрестке.

В молодости я обожал просматривать газетный комикс «Должен быть закон».

Его персонажи по- стоянно разглагольствовали о том, как не хорошо с ними поступают другие, и все неизменно сводилось к тому, что на такие дела должен быть закон.

Сама мысль о необходимости закона говорит нам о существова- нии некоего стандарта, которому мы обязаны направляться, а тот, кто этого не делает, в итоге за это заплатит. Любой человек обязан получить по заслугам и понести наказание. Как раз такова сущность справедливости.

В это верят все религиозные совокупности мира.

суда и Идея справедливости (либо верного и неправильного) глубоко укоренена в нас. Она не есть следствием какого-либо за- различного суеверия, передавшегося нам из более ранней, непросвещен- ной эры. Она для нас настояща.

Поговорите с жертвами любого тяжёлого правонарушения — и вы заметите, что эти люди страстно хотят воздаяния. Они желают заметить весы правосудия, уравновешенные над- лежащей мерой отплаты за содеянное. Как раз этим врожденным эмоцией разъясняется огромная популярность таких фильмов, как

«Нечистый Гарри», «классики» и Горец вестерна «Ровно в 12 часов дня». Мы жаждем заметить, как кто-то противостоит несправедливости и наказывает ее.

Откуда взялось это осознание справедливости? Не в противном случае как от сотворившего нас Всевышнего; оно не имело возможности прийти из пустоты хаотиче- ской вселенной.

Г Л А В А 2 2

Давайте подытожим, чего мы достигли сейчас в этом разделе, посвященном поиску истины для обретения счастли- вой судьбе. Святой Августин сообщил: «Глубоко в человека живет истина».18 Я верю в это. Мы можем познать истину. Мы можем заметить четкие показатели разумного плана в устройстве вселенной и естественный порядок, законы которого нерушимы.

Радостная судьба обретается, в то время, когда мы постигаем это и соответ- ствующим образом меняем собственный поведение.

Итак, естественный по- рядок включает нравственный нюанс, что объективен и находит отражение в отечественных душах. Отечественная совесть говорит так убеди- тельно, что кроме того самый непреклонный постмодернист осознаёт: изнасилование — это зло.

Когда вы приняли идею сотворенного порядка — мира, ко- торый был создан с целью и замыслом, что исходит от Творца, — на передний замысел выходят определенные вещи, и вы обнаруживаете, что естественный порядок дает нам главные ингре- диенты радостной жизни. Среди них, как мы заметили, имеется справед- ливость и освобождающая сила нравственности.

Вы имеете возможность бунтовать против того, дабы принять эти подарки от Творца, но вы аб- солютно не в состоянии придумать их сами, как будет продемонстрировано в последующих главах. И напротив: люди, открывающие глаза на собственного Творца, полностью приобретают наилучшее в жизни.

Глава 23

Красота:

символ Божьей заботы

то история о премьерах двух из самые резонансных музы- кальных произведений XX века. Одна из них состоялась в конце лета 1952 года в красивом городе Вудсток в штате Нью- Йорк, где пологие склоны Катскильских гор образуют узкие до-

лины с искрящимися форелью речушками. Второе произведение было в первй раз исполнено жёсткой военной зимний период в пограничной территории между Польшей и Германией, известной называющиеся Силезия. Зрителями концерта в Америке были в основном проводившие в том месте отпуск опытные музыканты из Нью-Йоркской филармонии, концерт же в Силезии посетили французские и польские воины, попавшие в плен к немцам практически сразу после начала Второй мировой.

Оба про- изведения написали музыканты, каковые, любой по-своему, были глу- бокими мыслителями. И для первого, и для второго воодушевляющим причиной стали их религиозные поиски. Ни одно из этих двух про- изведений не сказало конкретно о времени и о месте их сочи- нения, и все же каждое из них стало знаком собственного мира.

КОНЦЛАГЕРЬ В СИЛЕЗИИ, ПЯТНИЦА, 15 ЯНВАРЯ 1941 ГОДА

Морозный силезский концерт прошёл в шесть часов вечера в бараке 27Б концлагеря «Шталаг VIII-A». Данный германский лагерь со- держал от 20 до 30 тысяч пленных, большая часть которых ночевали в отдаленных бараках около производственных участков, где арестанты принудительно трудились на лесопилке и изготов- ляли кирпичи.

Те же, кто обитал конкретно в обнесенных ко- лючей проволокой пределах «Шталага VIII-A», занимались стряпней, уборкой, другими домашними и стиркой обязанностями для германской администрации. Немцы обожали музыку и потому по- мещали всех пленных музыкантов в отдельный барак 27Б, что приобретал больше угля для отопления.

С Ч А С Т Л И В А Я Ж И З Н Ь

Данный лагерь был местом тяжелейших лишений. Немцы не ожи- дали, что у них будет столько пленных за таковой маленький срок по окончании начала войны. Заключенным не давали кроме того хлеба.

Они выживали на одной порции жидкого супа в сутки и двух раздачах жира, выдавае- мого за сыр.

Из-за таковой диеты кроме того те, кто провел в заключении очень мало времени, лишались зубов. За воровство же хотя бы трех картофелин угрожал расстрел.

Барак 27Б — «концертный зал» лагеря — являлся убежищем от неотёсанной монотонности «Шталага». Любой вечер пятницы музыканты давали концерт хорошей музыки, за которым следовали театраль- ные постановки осуждённых и музыкальные выступления несложнее. Аудитория с наслаждением слушала произведения Баха, Брамса и Бет- ховена в исполнении четырех выдающихся музыкантов: пианиста Оливье Мессиана, кларнетиста Анри Акока, виолончелиста Этьенна Паскье и скрипача Жана Ле-Болеара.

Все они были выпускниками луч- шего музыкального университета Франции — Парижской консерватории. Оливье Мессиан уже был известен, как «звездный» композитор собственного поколения. Не страно, что его приятели-арестанты, услышав, что на вечернем пятничном концерте будет выполнено новое произведение, солидную часть которого Мессиан сочинил в концлагере, были заинтригованы. Эта жемчужина камерной музыки

стала называться «Квартет на конец времени».

Товарищи Мессиана знали, что его музыка, вероятнее, будет выше их понимания, но они были так вдохновлены предстоя- щим концертом, что попросили разрешения посетить его заключен- ным из отдаленных бараков. Более того, они настояли на том, дабы были допущены кроме того те, кто был на карантине в ожидании ре- патриации (немцы каждый день отправляли обратно во Францию ты- сячи военнопленных).1 Начальник лагеря, сделав вывод, что может воспользоваться концертом для агитационных целей, дал напечатать по такому случаю программки.

Начали сходиться слушатели. Кто-то пробирался через снеж- ные заносы от дальних бараков в сопровождении вооруженных кон- воиров, другие ковыляли из кухни либо отделялись от групп, сгрудившихся около угольных печей в бараках. Скоро барак 27Б до отказа наполнился арестантами, кутавшимися поплотнее в доступ- ную им одежду, дабы защититься от леденящего холода.

Германское руководство кроме этого находилось, расположившись в первом ряду перед импровизированной сценой.

Большое количество было и пленных француз- ских священников. В зале собрались все — от университетских про- фессоров до разнорабочих. Несмотря на классовые, религиозные и национальные преграды, они желали услышать, что за музыка пригре- зилась Мессиану среди их отчаяния.

Г Л А В А 2 3

ВУДСТОК, НЬЮ-ЙОРК, 29 АВГУСТА 1952 ГОДА

На американской премьере концертный зал «Маверик» напол- нили другие отдыхающие и профессиональные музыканты, собрав- шиеся на благотворительный вечер, организованный Фондом в поддержку деятелей культуры. Мужчины были одеты в обычные для 1950-х рубахи с маленькими рукавами и двумя карманами, свободные яхтенные туфли и хлопчатобумажные брюки, а дамы с собран- ными под косынки волосами — в бриджи, открывающие блестящие от лосьона и загара лодыжки.

Концертный зал «Маверик» — эта «му- зыкальная часовня», выстроенная в 1916 году Херви Уайтом, — пред- ставляла собой похожее на амбар древесное строение, выходящее позади в гущу леса. Над его четырьмя дверными проемами, выполнен- ными в готическом стиле, возвышается остроконечный фронтон, со- ставленный из множества окон.

В стенки цвета слоновой кости встроены бревенчатые стойки, поднимающиеся кверху и образующие арки с изломами, каковые повторяли профиль подшитой сосновыми досками крыши. Эта музыкальная часовня пропахла дождем, солнцем, металлом и пылью от множества ударных инструментов на сцене.

Аудитория знала, что услышит в основном атональные и негармонические мелодии с преобладанием ритмов, каковые невоз- возможно отобразить классической нотной записью. Как раз этим сла- вились композиторы Мортон Фельдман, Эрл Джон и Браун Кейдж, чьи произведения были представлены в программе концерта. Слуша- тели, как им казалось, готовьсяко всему, потому, что осознавали, что подобная музыка нарушает все общепринятые нормы.

Этим ком- позиторам уделялось достаточно большое количество внимания в прессе — особенно Кейджу. Он был известен тем, что изобрел «подготовленное форте- пиано» — простое фортепиано, перевоплощённое в ударный инструмент при помощи прикрепленных к струнам механических ограничителей. Это изобретение Кейджа звенело, дребезжало, булькало и тикало самым непредсказуемым образом кроме того при нажатии одних и тех же клавиш.

Какой же сюрприз он приготовил в этом случае?

Перед концертом в лагере «Шталаг VIII-A» композитор Оливье Мессиан, одетый в собственную тюремную грязно-зеленую уни- форму, стал перед аудиторией из четырехсот человек, до отказа за- полнивших барак. Не смотря на то, что на темени у него уже показались залысины, волосы на висках обрамляли его лицо пушистым ореолом. Глаза Мес- сиана пристально всматривались в зрителей из-за стекол круглых очков в толстой тёмной оправе. Его щеки потеряли собственную прежнюю ку- пидоноподобную пухлость, но шнобель был таким же мясистым, а губы —

С Ч А С Т Л И В А Я Ж И З Н Ь

такими же полными, как раньше, не смотря на то, что и посиневшими от холода. Композитор напоминал арлекина — неспокойного клоуна, — но, когда он заговорил, в его голосе зазвучала какая-то новая автори- тетность. Мессиан поведал аудитории, что на произведение компози- ции «Квартет на конец времени» его вдохновила новозаветная книга

«Откровение», и он прочёл вслух соответствующий фрагмент:

И видел я другого Ангела сильного, сходящего с неба, облеченного облаком; над головою его была радуга, и лице его как солнце, и ноги его как столпы огненные… И поставил он правую ногу собственную на море, а левую на землю … и поднял руку собственную к небу и клялся Живущим во веки столетий … что вре- мени уже не будет; но в те дни, в то время, когда возгласит седьмой Ангел, в то время, когда он вострубит, совершится тайна Божья.2

Мессиан заявил, что его музыка — духовная и отражает его ка- толическую веру, и надеется, что «Квартет на конец времени» приблизит слушателей к чувствуемому среди них присут- ствию вечности.3

В первой части произведения, названной «Литургия кри- сталла», он постарался передать время между тремя и четырьмя ча- сами утра, в то время, когда просыпаются первые птицы. Аудитория услышала трели дрозда либо соловья, импровизированно прославляющих рассвет . «Для меня перекличка птиц передает негромкую гармонию неба», — сказал Мессиан.4

Завершив вступительное слово, он сел за старое, расстроенное пианино и взглянуть на кларнетиста Анри Акока — алжирца, но иудейского происхождения, о чем немцы не знали. Из-за узких, вва- лившихся глаз над долгим, мясистым носом Анри имел затравлен- ный вид, не смотря на то, что в конечном итоге был полон оптимизма, жизни и очарования, благодаря которым постоянно пользовался популярностью у дам. Улыбнувшись зрителям, он сразу же расположил их к себе.

Анри поднял кларнет и начал играться. Запел тёмный дрозд.

Собравшиеся на концерт ни при каких обстоятельствах не слышали ничего подоб- ного. Данный квартет Мессиана по структуре больше напоминал поэму, чем классическую камерную музыку. В нем не было преобладающей мелодии.

Любая часть содержала определенный «рисунок» — типо- вую прогрессию соответствующих аккордов.

Музыка лилась, подобно молитвенному размышлению. Она напоминала открытые окна, обра- щенные к мелодии вечности, которая неизменно рядом, но никак по-дру- гому ее не услышать.

Г Л А В А 2 3

Имитация птичьих голосов, использованная Мессианом в пер- вой части произведения, исходила от одного из самые сильных и многократно повторяющихся переживаний в его жизни. В тот корот- кий период, в то время, когда он был воином, Мессиан смог добиться назначе- ния в караул на предрассветные часы. Он обожал слушать, как начинают петь птицы.

В ночи раздается первый осмотрительный крик, через пара мгновений — второй, после этого, уже стремительнее, — еще один, и без того — , пока щебет не сольется с первыми лучами восхо- дящего солнца. Птицы поют, дабы возвестить о наступлении нового дня, поделиться собственными замыслами и прийти к согласию об ожидающих их делах. Наконец, они улетают в раннее утро, негромкое, как восходя- щее, набирающее силу солнце.

Мессиан с восхищением следил за тем, как каждое утро оркестр этого мира настраивает собственные инструменты. Во второй части квартета ангел из книги «Откровение» с по- мощью причудливых гармоний возвещает о финише времен. Музыка как будто бы напоминает осуждённым о том месте, где они ни при каких обстоятельствах не были и все же не могли о нем забыть — быть может, о самих небесах.

После этого направляться продолжительное, тягучее соло на кларнете, передающее идею однообразия — «пропасти» времени, так прекрасно привычной узникам.

Следующая часть называющиеся «Хвала бессмертию Иисуса» представляет собой сложный рождественский хорал. Виолончель воз- говорит о свершении чего-то великого и необычного, близкого и дорогого сердцу — о том, что сама вечность вошла в историю чело- вечества в лице Иисуса.

И вот, приблизились катастрофические события, и музыка от- ражает воздух страха сродни тому, что смогут испытывать люди