Глава двенадцатая. головокружительная карьера святого иосифа-прекрасного

МЫ переходим сейчас к истории Иосифа, начало которой изложено в главе тридцать седьмой книги Бытие. Любимым из детей Иакова был Иосиф, которому он подарил прекрасное платье. Иосиф покинул по себе благочестивую репутацию толкователя снов.

Он весьма рано ступил на данный путь: уже в семнадцать лет Иосиф изумлял этим собственных родных.

К несчастью для самого себя, он имел наивность толковать вслух собственные сны, а по этим снам постоянно выходило, что будущее должна была возвеличить его и унизить его одиннадцать братьев. в один раз ему приснилось, что, в то время, когда в поле вязали снопы, его сноп встал и стоял , а снопы его братьев упали перед ним. Второй раз солнце, луна и одиннадцать звезд пришли во сне подтверждать ему собственный нижайшее почтение.

Эта мания Иосифа начала в итоге злить братьев. И в то время, когда в одно красивое утро Иаков отправил его к ним, в равнину Дофан, где они пасли скот, девять его братьев задумали покончить с хвастуном. Рувим, но, воспротивился убийству.

Исходя из этого Иосифа лишь подели и кинули на дно высохшего рва.

Сейчас приблизился караван купцов.

«Священный» создатель, по библейскому обыкновению, путает, именуя их вперемежку то измаильтянами, то мадианитянами, что далеко не одно да и то же, но на этом мы не будем задерживаться. Иуда, почувствовав угрызения совести при мысли, что парень может погибнуть от голода на дне колодца, внес предложение братьям совершить мелкую коммерческую сделку, предметом которой явился бы Иосиф: реализовать несносного болтуна в рабство. Это было бы относительно человеколюбиво и выгодно.

Идет!

Измаильтяне, либо мадианитяне, приобрели парня за двадцать серебряных монет. Иосифа извлекли из колодца, и торговцы, взяв товар, увезли его с собой.

Вениамин и Рувим не принимали участие в данной сделке. Вениамин по юности лет сидел дома, а что касается Рувима, то он удалился от братьев — создатель не говорит из-за чего, — когда Иосиф был спущен в ров, и его не было на протяжении заключения сделки с проезжими торговцами. Рассказ разрешает кроме того заключить, что у Рувима было тайное намерение вызволить Иосифа из колодца и возвратить в отчий дом.

Он был весьма огорчен, отыскав ров безлюдным. Он прибежал к братьям и сообщил им: «отрока нет, а я, куда я денусь?» Но они, лицемерные и умные, как служители религии, уже успели оросить свежей козлиной кровью красивую многоцветную одежду брата и послали ее к Иакову со словами: «мы это нашли; взгляни, сына ли твоего эта одежда либо нет?

Иаков вскрикнул: «это одежда сына моего; хищный зверь съел его; правильно, растерзан Иосиф». Старик был в отчаянии. Первоначально он порвал на себе одежды, а после этого «возложил вретище на чресла собственные, и оплакивал сына собственного многие дни».

В слезах он постоянно повторял : «с печалью сойду к сыну моему в преисподнюю» (Бытие глава 37, стихи 33-35).

А торговцы увели Иосифа на большом растоянии в Египет и в том месте реализовали его влиятельному царедворцу. «Священный» создатель именует его так: «Потифар, царедворец фараона, глава евнухов». А потом в одной из следующих глав бытие информирует, что у этого евнуха были дочь и жена.

Но не будем забегать вперед. До тех пор пока Иосиф жил в рабстве у Потифара, в семье Иуды, четвертого сына Иакова, разыгралась целая серия крайне важных, благочестивых, религиозно-назидательных событий: «В то время Иуда отошел от братьев собственных и поселился недалеко от одного одолламитянина, которому имя: Хира. И заметил в том месте Иуда дочь одного хананеянина, которому имя: Шуа; и забрал ее и вошел к ней» (Бытие глава 38.

Стихи 1-2).

Привлекает внимание то событие, что какое количество всевышний ни запрещал патриархам брать в жены идолопоклонниц, и в особенности проклятых хананеянок, патриархи настойчиво делают собственный. Это никак не мешает им оставаться любимцами всевышнего. Потом христиане, принимая все гадости и глупости Библии, сделали для родословной Иисуса самый ошеломительный выбор: они наполнили список его предков прелюбодеями и язычниками.

«Она зачала и родила сына; и он нарек ему имя: Ир. И зачала снова, и родила сына, и нарекла ему имя: Онан. И еще родила сына (третьего) и нарекла ему имя: Шела.

Иуда был в Хезиве, в то время, когда она родила его. И забрал Иуда жену Иру, первенцу собственному; имя ей Фамарь.

Ир, первенец Иудин, был неугоден пред очами господа, и умертвил его господь» (Бытие глава 38, стихи 3-7).

Богословы продолжительно изощрялись в проницательности по поводу проступков Ира, о которых Библия и говорит так мало; принимая к сведенью финиш данной истории и памятуя, что всевышний желал произвести от Иуды собственного «мессию» Христа, богословы благочестиво предполагают, что он жил с женой собственной… по содомскому примеру. Всевышний убил Ира, говорят они, по причине того, что он действовал так, дабы не иметь детей. Подтверждение этому — в самом тексте «священного писания»: «неугоден пред очами господа».

А это и имеется то выражение, которым всевышний пользовался, изливая собственный бешенство на содомлян.

Не смотря ни на что, Фамари не везло с мужьями. И сообщил Иуда Онану: войди к жене брата твоего, женись на ней, как деверь, и верни семя брату твоему» (Бытие глава 38, стих 8).

В соответствии с иудейскому обычаю, дети, появившиеся от этого общения, считались бы наследниками погибшего, а не настоящего отца.

«Онан знал, что семя будет не ему, и потому, в то время, когда входил к жене брата собственного, изливал (семя) на землю, дабы не дать семени брату собственному. Зло было пред очами господа то, что он делал; и он умертвил и его» (Бытие глава 38, стихи 9-10).

Вот откуда забрано и слово «онанизм». Основоположником этого полового извращения есть один из библейских храбрецов. Так говорит господь!

«И сообщил Иуда Фамари, невестке собственной (по смерти двух сыновей собственных): живи вдовою в доме отца твоего, пока подрастет Шела, сын мой. Потому что он сообщил (в уме собственном): не погиб бы и он подобно братьям его. Фамарь отправилась, и начала жить в доме отца собственного.

Прошло большое количество времени, и погибла дочь Шуи, супруга Иудина.

Иуда, утешившись, отправился в Фамну к стригущим скот его, сам и Хира, приятель его, одолламитянин.

И уведомили Фамарь, говоря: вот, свекор твой идет в Фамну, стричь скот собственный. И сняла она с себя одежду вдовства собственного, покрыла себя покрывалом и, закрывшись, села у ворот Енаима, что на дороге в Фамну. Потому что видела, что Шела вырос, и она не дана ему в жену.

И встретился с ней Иуда и почел ее за блудницу, по причине того, что она закрыла лице собственный. (И не определил ее.) Он поворотил к ней и сообщил: войду я к тебе.

Потому что не знал, что это невестка его. Она сообщила: что ты дашь мне, в случае если войдешь ко мне?

Он сообщил: я отправлю тебе козленка из стада (моего). Она сообщила: дашь ли ты мне залог, пока отправишь? Он сообщил: какой дать тебе залог?

Она сообщила: печать твою, и перевязь твою, и трость твою, которая в руке твоей. И дал он ей и вошел к ней; и она зачала от него. И, поднявшись, отправилась, сняла с себя покрывало собственный, и оделась в одежду вдовства собственного.

Иуда же отправил козленка чрез приятеля собственного одолламитянина, дабы забрать залог из руки дамы; но он не отыскал ее. И задал вопрос обитателей того места, говоря: где блудница, которая была в Енаиме при дороге? Но они сообщили: тут не было блудницы.

И возвратился он к Иуде, и сообщил: я не отыскал ее; да и обитатели места того сообщили: тут не было блудницы.

Иуда сообщил: пускай она заберёт себе, дабы лишь не стали над нами смеяться: вот, я отправлял этого козленка; но ты не отыскал ее.

Прошло около трех месяцев, и сообщили Иуде, говоря: Фамарь, невестка твоя, впала в блуд, и вот, она беременна от блуда. Иуда сообщил: выведите ее, и пускай она будет сожжена. Но в то время, когда повели ее, она отправила сообщить свекру собственному: я беременна от того, чьи эти вещи. И сообщила: выясняй, чья перевязь и эта печать и трость.

Иуда определил и сообщил: она правее меня, по причине того, что я не дал ее Шеле, сыну моему. И не познавал ее более.

На протяжении родов ее оказалось, что близнецы в утробе ее. И на протяжении родов ее показалась рука (одного); и забрала повивальная бабка и навязала ему на руку красную нить, сообщив: данный вышел первый. Но он возвратил руку собственную; и вот, вышел брат его.

И она сообщила: как ты расторг себе преграду?

И наречено ему имя: Фарес. Позже вышел брат его с красной нитью на руке. И наречено ему имя: Зара» (Бытие глава 38, стихи 11-30).

Нас нельзя обвинить в том, что под предлогом изложения сути какого-нибудь события мы ограничиваемся кратким пересказом, искажающим «святой» текст. Напротив, найдется, возможно, много читателей, каковые сообщат, что было бы лучше поведать эпизод кратко, в его значительных чертах, но более обширно развить критику. Но, принимая к сведенью самый темперамент произведения, являющегося предметом настоящего разбора, мы полагаем, что краткое резюме имеет собственный суть только тогда, в то время, когда речь заходит об эпизодах, подробности которых не имеют громадного значения.

В то время, когда же «священное писание» приводит случаи наподобие приключения Фамари, совсем нужно цитировать его без изъятия. Сам «святой дух» диктовал все это. И необходимо побольше света чтобы распознать все перлы «священного» текста.

Критика неимеетвозможности дать богословам возможности внушать читателям, что их обманывают, искажая «священное писание».

Все мерзости истории с Фамарью составляют важную часть «святой» книги, и церковь не отвергает их, не обращая внимания на всю их грязь и отвратительную невероятность.

В итоге весьма необычно, что Фамарь, которой так не везло с первыми двумя мужьями, захотела бы принадлежать их отцу лишь за то, что он забыл ее дать собственному третьему сыну, как давал слово. «Она надевает покрывало чтобы быть похожей на блудницу, — говорит Вольтер, — но, наоборот, как раз покрывало было неизменно одеждой порядочных дам. Правильно, что в мегаполисах, где разврат очень распространен, девушки легкого поведения поджидают прохожих на улицах, как это делается в Лондоне, в Париже, в Венеции, в Риме; но совсем поразительно, дабы в жалкой и бедной стране ханаанской блудницы поджидали проезжих на перекрестках двух дорог.

Весьма необычно, помимо этого, дабы патриарх отправился на любовное приключение с блудницей днем, на громадной дороге, рискуя быть замеченным всеми прохожими. И наконец, совсем уж поразительно, дабы Иуда, чужеземец в Ханаане, не имеющий в том месте ни мельчайшей собственности, посмел приказать сжечь собственную невестку за то, что она в увлекательном положении, и дабы в тот же час же, по его велению, был воздвигнут костер, как словно бы бы он хозяин и судья данной почвы».

По окончании истории с Фамарью Библия возвращается к Иосифу. Мы видимся тут с эпизодом, поразительно похожим на историю Тезея, Федры и Ипполита. «Священный» создатель информирует, что Потифар, богатый царедворец и евнух, приобретший Иосифа, был женат и что не смотря на то, что он и не поклонялся всевышнему Иосифа, но не преминул признать, что данный всевышний помогал его рабу во всех его делах: «и заметил господин его, что господь с ним, и что всему, что он делает, господь в руках его дает успех» (Бытие глава 39. стих3).

Это наблюдение не вынудило еще царедворца перейти в иудейскую веру, но «покинул он все, что имел, в руках Иосифа и не знал при нем ничего, не считая хлеба, что он ел.

Иосиф же был красив станом и красив лицем. И обратила взгляды на Иосифа супруга господина его и сообщила: дремли со мною. Но он отказался и сообщил жене господина собственного: вот, господин мой не знает при мне ничего в доме, и все, что имеет, дал в мои руки; нет больше меня в доме сем; и он не запретил мне ничего, не считая тебя, по причине того, что ты супруга ему; как же сделаю я сие великое зло и согрешу пред всевышним?

В то время, когда так она каждый день сказала Иосифу, а он не слушался ее, дабы спать с нею и быть с нею, произошло за одни сутки, что он вошел в дом сделать дело собственный, а никого из домашних тут в доме не было; она схватила его за одежду его и сообщила: ложись со мной. Но он, покинув одежду собственную в руках ее, побежал и выбежал вон» (Бытие глава 39, стихи 6-12).

По возвращении Потифара супруга поведала ему всю историю шиворот-навыворот: «раб иудей, которого ты стал причиной нам, приходил ко мне ругаться нужно мною (и сказал мне: я лягу с тобою); но, в то время, когда (услышал, что) я подняла крик и закричала, он оставил у меня одежду собственную и убежал вон (Бытие глава 39, стихи 17-18).

Потифар, определив о мнимом покушении, пришел в такую гнев, что, не хотя выслушивать никаких объяснений Иосифа, в тот же час же приказал бросить его в темницу, где царь содержал собственных заключенных. Но — о святая воля божия! — произошло, что глава колонии полюбил раба-иудея. Он скоро смягчил судьбу Иосифа, назначив его главой над остальными арестантами, так что в колонии ничего не делалось без ведома Иосифа.

Позднее, спустя некое время, которого «священный» создатель в точности не определяет, виночерпий и хлебодар царя впали в немилость и сделались товарищами Иосифа согласно мнению. В одно красивое утро, отыскав их грустными, Иосиф поинтересовался у них, что их тяготит. Они ответили: «нам виделись сны; а истолковать их некому.

Иосиф сообщил им: не от всевышнего ли толкование? поведайте мне.

И поведал основной виночерпий Иосифу сон собственный и сообщил ему: мне снилось, вот виноградная лоза предо мною; на лозе три ветви; она развилась, показался на ней цвет, выросли и созрели на ней ягоды; и чаша фараонова в руке у меня; я забрал ягод, выжал их в чашу фараонову и подал чашу в руку фараону.

И сообщил ему Иосиф: вот истолкование его: три ветви — это три дня; через три дня фараон вознесет главу твою и возвратит тебя на место твое, и ты подашь чашу фараонову в руку его, как и раньше обыкновению, в то время, когда ты был у него виночерпием; отыщи в памяти же меня, в то время, когда прекрасно тебе будет, и сделай мне благодеяние, и упомяни обо мне фараону, и выведи меня из этого дома, потому что я похищен из почвы иудеев; и и тут ничего не сделал, за что бы бросить меня в темницу.

Основной хлебодар заметил, что истолкован он прекрасно, и сообщил Иосифу: мне кроме этого снилось: вот на голове у меня три корзины решетчатых; в верхней корзине любая пища фараонова, изделие пекаря, и птицы (небесные) клевали ее из корзины на голове моей.

И отвечал Иосиф, и сообщил (ему): вот истолкование его: три корзины — это три дня; чрез три дня фараон снимет с тебя голову твою и повесит тебя на дереве, и птицы небесные будут клевать плоть твою с тебя» (Бытие глава 40, стихи 8-19).

Предсказания Иосифа сбылись всецело, но радостный виночерпий о нем не отыскал в памяти.

Прошло два года; «царь египетский» кроме этого заметил сон, что страшно его заинтересовал. Ему приснилось, что он на берегу реки, откуда вышло семь тучных коров, а за ними семь коров худых, и худые коровы съели тучных. Проснувшись, он заснул опять и видел семь красивых колосьев на одном стебле и семь вторых, высохших колосьев, каковые поглотили прошлые.

Фараон ломал голову над загадочным значением этого двойного сновидения. Он советовался со волшебниками и всеми мудрецами собственной страны; неспециализированный ответ гласил, что царский сон столь же непонятен, сколь и необыкновенен. Тогда виночерпий отыскал в памяти о собственном товарище согласно мнению.

Он поведал о нем фараону, и тот позвал его к себе.

Иосиф свободно растолковал и эти сны: оба сна имеют одно значение. Семь тучных коров и семь полных колосьев означают семь годов изобилия; семь коров худых и семь колосьев безлюдных означают семь лет бесплодия. И нужно, дабы царь избрал умного и ловкого человека, что руководил бы царством египетским, и назначил бы государственныхы служащих, обязанных хранить ежегодно одну пятую от всего урожая.

Совет понравился его министрам и фараону.

Царь сообщил им: «Отыщем ли мы для того чтобы, как он, человека, в котором был бы дух божий?» Затем, обратясь к Иосифу, он сообщил: «Так как всевышний открыл тебе все сие, то нет столь разумного и умного, как ты». Наряду с этим он дал ему собственный кольцо, одел его в виссонные одежды, возложил ему на шею золотую цепь, приказал везти его в собственной колеснице и возглашать: «Преклоняйтесь». «И поставил его над всею почвой египетскою» (Бытие глава 41, стихи 38, 39, 42, 43).

Это еще не все: по требованию царя Иосиф переменил имя и начал называться «Цафнаф-панеах». Позже фараон женил его, и вы ни при каких обстоятельствах не предугадаете, с кем «его величество» породнил Иосифа. Библия только что предоставила нам случай изумляться тому, что Потифар имел жену, не смотря на то, что, как гласит настоящий древнееврейский текст, был евнухом.

Но «голубь» снес нам еще одно яичко с сюрпризом: на протяжении продолжительного заточения Иосифа данный евнух, имевший столь тёплую мужу, переменил карьеру. В главах тридцать седьмой и тридцать девятой мы видели его главой телохранителей, в главе же сорок первой мы застанем его жрецом Илиопольским и отцом дочери. Значит, за это время госпожа Потифар стала матерью; это заставляет думать, что всевышние египтян также умели делать «чудеса».

В то время, когда имеешь дело со «священными» книгами какой угодно мифологии, нужно готовьсяко всему. Не будем удивляться тому, что сногсшибательная Библия больше уже не квалифицирует Потифара евнухом.

По-видимому, молитва святому Антонию дала ему возможность отыскать то, что он некогда утратил. Это и помогло Потифару, ставшему жрецом в очень священном египетском городе — Гелиополисе, в городе, посвященном всевышнему Солнца, сделаться отцом восхитительной маленькой девочки, по имени Асенефа. Возрастая в красе и годах, малютка созрела именно к тому времени, в то время, когда нужно было женить премьера «царства египетского» Иосифа.

Она и стала госпожой Цафнаф-панеах. Не знаешь, как и восхищаться умным правосудием фараона: добродетельный Иосиф жестоко стал жертвой глупости Потифара и подлости его пылкой жены. Не было возможности придумать более большого, более честного удовлетворения эмоций безвинно потерпевшего Иосифа, как женить его на их дочери.

Эта часть истории с Иосифом разрешает высказать кое-какие мысли, подкрепляющие одну идея, высказанную в начале данной книги. Мы уже увидели, что Библия употребляет слово «элохим» — «всевышние» в описании сотворения мира и во многих вторых случаях. Древние иудеи поклонялись лишь одному всевышнему, которого они именовали Яхве, считая его выше всех всевышних.

Этого высшего всевышнего они не дробят на три части, подобно христианам.

Потребление же слова «всевышние» показывает, что иудеи некогда признавали существование и других всевышних, не считая Яхве. Другие народы верили в собственных собственных племенных всевышних. Иудеи верили в сверхъестественную силу кроме этого и этих всевышних, отнюдь не видя в них чертей и иных «нечистых» духов.

Но национальное самолюбие заставляло их утверждать, что Яхве был более могуществен, чем все другие всевышние.

Вот из-за чего Библия показывает необычайную силу всевышнего Иосифа.

Потифар, виночерпий, его министры и фараон — словом, все египтяне, участвующие в деле, имеют веру, не сходную с верой Иосифа. Но они не покидают собственных всевышних для того одного, что Иосиф, просвещенный всевышним Яхве, есть более проницательным, чем египетские жрецы. Любой остается при собственной религии: вера одних не противоречит вере вторых.

Иосиф остается верным Яхве, кроме того женясь на дочери языческого жреца, и душа в душу живет с Асенефой, не смотря на то, что эта последняя вовсе и не переходит в иудейскую веру.

С данной точки зрения настоящий эпизод в высшей степени многозначителен. Иосиф отнюдь не пользуется собственной практически верховной властью, дабы вербовать новых адептов для собственной религии. С него достаточно знать, что Яхве владеет сверхъестественным могуществом и значительно более силен, чем все божества подведомственного ему народа.

евреи и Арабы имели неспециализированный источник преданий, из которого черпали «священные истории» собственных религий. Раньше чем Библия была написана, в Палестине и в Аравии была уже известна прекрасная история Иосифа. Время лишь поменяло кое-какие подробности, но сама она сохранилась и у народов, вышедших из Аравии.

Так, в соответствии с Корану, Потифар не был евнухом, а Асенефа уже существовала, но была грудным младенцем, в то время, когда мать ее обвинила Иосифа в покушении на ее честь. Эта маленькая девочка продемонстрировала себя весьма рассудительной в самом раннем детстве.

в один раз папа ее говорил о случае с его Иосифом и женой. Воспоминание об этом продолжительно его терзало; он кроме того сохранил известный плащ, что его супруга сорвала с Иосифа и что пара порвался на протяжении борьбы. Один из слуг дал совет Потифару задать вопрос Асенефу, что она думает по поводу всего этого.

Девочка, чуть начинавшая сказать, сообщила: «Послушай, папа мой! В случае если мать порвала одежду Иосифа спереди, то это подтверждение, что Иосиф желал забрать ее силой, но в случае если одежда порвана позади, это значит что моя мать бегала за Иосифом».

Коран и Библия единогласно признают, что Асенефа была примерной женой.

В течение первых семи лет изобилия она родила Иосифу двух сыновей — Манассию и Ефрема. После этого наступило семь лет голода, но египтянам не было нужно мучиться от него, по причине того, что Иосиф предусмотрительно устроил житницы в различных местах страны и наполнил их хлебом в сытые годы. Египет был так богат в годину опробований, что из различных других государств, кроме этого пораженных голодом, в том направлении приезжали за хлебом.