В) определение времени и места возникновения текста, установление его автора

место и Время происхождения, авторство фундаментальные внешние характеристики письменного свидетельства. Они определяют пространственно-временные и культурные рамки заключенных в источнике исторических фактов и создают решающие предпосылки для оценки достоверности его сведений. Разглядим в отдельности каждую из отмеченных операций.

Установление времени происхождения текста

(датировка)

Большая часть русских нового средних и документов веков времени имеют дату в тексте, штампе либо около подписи. Она берется за подлинную. Но, в то время, когда историк трудится с копией либо редакцией текста, он обязан узнать, не есть ли эта дата временем составления данного варианта.

В текстах XI-XVII столетий цифры и числа обозначались буквами старославянского алфавита. А сами даты записывались в летоисчислении от Сотворения Мира. Исходя из этого сперва необходимо обозначить дату современными цифрами, а после этого перевести ее в современную христианскую совокупность исчисления от Рождества. Правила перевода следующие.

До 1492 года (это 7000 г. от С.М.) в Киевской Руси новый год начинался 1 марта.

Для этого периода от даты с марта по декабрь направляться отнимать 5508; с января по февраль отнимать 5507. С 1492 года новый год отсчитывался с 1 сентября. При сентябрьском новом годе для времени с января по август необходимо отнимать 5508; для периода с сентября по декабрь 5509.

Историк кроме этого обязан мочь переводить даты из ветхого юлианского календаря в новый григорианский стиль, что был введен в Российской Федерации 1 января 1918 г. Для этого к дате в ветхом стиле нужно прибавить для ХХ века 13 дней, для XIX в. 12, для XVIII в. 11 и для XVII в. 10 дней. При хронологической обработке письменного свидетельства употребляются и другие сведения исторической хронологии.

Случается так, что в документах нет прямых указаний на время их создания. В таких случаях историк применяет косвенные способы датирования, завлекая эти палеографии, филиграневедения, нумизматики, геральдики, исторической метрологии, исторической лингвистики и других вспомогательных исторических дисциплин. Один из самых ответственных косвенных приемов датировка по внешним показателям текста: письму, материалу, водяным символам, оформлению.

Так в частности, было обнаружено, что Первая Новгородская летопись складывается из трех разновременных частей: XIII в., первой половины XIV в. и середины XIV в. Они отличались почерком, выделкой и качеством пергамена. Выяснить дату создания документа возможно кроме этого по упоминаемым в нем событиям, учреждениям и лицам, по чинам и титулам, по использованным в тексте печатям и физическим мерам, по реестрам и спискам бумаг, по диалектным особенностям и словарному составу языка.

В некоторых случаях датировать оказывают помощь астрономические и другие эти. И все же чаще хороший итог дает комплексное использование косвенных приемов. хороший пример для того чтобы подхода датировка Слова о полку Игореве.

По упоминаемому в его тексте солнечному затмению установили, что поход был в мае 1185 года. Иначе, о князьях Ярославле (Осмомысле) Владимире и Галицком Глебовиче Суздальском, погибших во второй половине 80-ых годов XII века, говорится как о живых.

Из чего был сделан вывод, что Слово создано в 1185 1187 годах.

Следующий ход в источниковедческой работе определение места происхождения разбираемого документа.

Установление места происхождения источника

(Локализация источника)

Определение места создания письменного свидетельства имеет большое значение. Локализация источника оказывает помощь узнать обстоятельства, цели, историко-культурные и местные условия его существования и возникновения, отыскать автора и, в конечном итоге, верно истолковать его содержание.

При работе с пространственной информацией историк обязан знать политическое и территориальное деление страны, ее географию, топонимику, местные изюминки языка и культуры в изучаемое время и в их историческом развитии. Исходя из этого для локализации документа он завлекает эти исторической географии, исторической лингвистики и исторической топонимики. Вместе с ними исследователь довольно часто применяет материалы исторической метрологии, палеографии, геральдики, ряда и сфрагистики вторых вспомогательных исторических дисциплин.

В ряде источников имеется прямые сведения о месте происхождения. Значительно чаще это топонимы — личные имена предметов и участков местности: населенных пунктов (ойконимы) и рек (гидронимы). В большинстве случаев, указанные топонимы идентифицируются (сличаются). Достаточно легко таким методом локализовали Псковскую судную грамоту. В ее заголовке сообщено, что она принята всем Псковом на вечи.

Запрещено лишь упускать из виду культурно обусловленную повторяемость многих топонимов.

Особенно это относится населённых пунктов и названий рек. Так, к примеру, рек Печенга у нас 11. В Киевской Руси было три города Переяславь: Южный, Залесский, Рязанский.

Но, во многих средневековых документах нет прямых пространственных указаний. Тогда для локализации используют имеющиеся в них косвенные эти. И в первую очередь, этнонимы племён и названия народов.

В данной группе названий серьёзны этнотопонимы имена народов, перенесенные на географические объекты и топоэтнонимы заглавия мест, перенесенные на народ. Этнические наименования в локализации весьма обширно применяли русские летописцы: дорога по Днепру именовалась ими методом из Варяг в Греки, поход на север в Вятичи ходихом и т.д.

не меньше редко в древнерусских хрониках использовались и топоэтнонимы: полочанами они именовали обитателей бассейна реки Полота, ильменцами славян, живших у озера Ильмень и т.д. Свидетельствами местного происхождения того либо иного письменного известия может кроме этого помогать детальное описание событий, происходивших в какой-либо почва, знание автором небольших географических и топографических объектов.

Во многих случаях как локализирующие показатели рассматриваются антропонимы прозвища, фамилии и имена людей, образованные от названий мест. В большинстве случаев они указывают на принадлежность и происхождение человека к той либо другой области, городу, местности. Так, по месту владения значительно чаще приобретали фамилии князья, бояре, служилые и торгово-промышленные люди: Галицкие, Шуйские, Муромец, Казанцев, Пермяков и т.д.

Весьма плодотворным в локализации возможно анализ диалектных изюминок языка документа. Более ярко они проявлялись в актовых материалах, меньше в художественных памятниках и летописях. Отличительной чертой письменных монументов Северо-Западной Руси XI-XV вв. было смешение Ц и Ч и неразграничение шипящих и свистящих согласных: Ж-З и ШС.

Писали чвет вместо цвет, зизнь вместо судьбу и т.д. В новгородских источниках не различали И и Е (вместо человекъ писали человикъ).

Столичные документы XIV столетия окали (Афанасий Офонасей). Акание утвердилось в столичной почва только в пятнадцатом веке. В XVI-XVII вв. столичный говор утвердился во всей Великороссии.

В Киевской Руси продолжительное время сохранялось разнообразие местных совокупностей физических мер. Это кроме этого возможно применять для локализации письменных монументов. Так, в Новгороде вплоть до конца XV столетия количества сыпучих тел измерялись коробьями и четвериками.

В другой Руси единицами были кадь, половник, осьмина и четверть.

Косвенно о месте происхождения документа довольно часто свидетельствуют местные изюминки формуляра (для актов), печатей, гербовых знаков и внешнего оформления текста.

По окончании локализации письменного известия историк обращается к установлению авторства.

Установления авторства. (Атрибуция источника)

Определение автора (атрибуция) письменного источника главная задача внешней критики. Установив автора либо составителя документа, возможно взять более правильные представления о месте, времени, условиях и причинах его происхождения и полнее раскрыть его социальную и политическую направленность.

Изучив мировоззрение, социокультурную принадлежность и практическую деятельность автора, историк сможет верно истолковать текст и выяснить степень достоверности сообщенных в нем сведений. Ответственна кроме того неполная не персонифицированная (корпоративно-культурная) атрибуция источника.

Создатель это деятельный творец, создатель текста. Он вкладывает в произведение собственные цели, план, ценности и методы их реализации. Автором возможно как отдельный человек, так и коллективный субъект: корпорация, национальное либо публичное учреждение, социокультурная общность.

Коллективными творениями были, в первую очередь, остатки функционирования публичных совокупностей: законодательные, делопроизводственные, актовые и статистические материалы, периодика и многие летописные своды. Отпечаток неспециализированного, той социокультурной совокупности, к у которых в собствености создатель, непременно, лежит и на личном произведении.

Частенько имя автора определяется на базе прямых показаний источника. Так это было при с произведениями Ивана Пересветова (XVI век). К числу собственных имен человека (антропонимов) относятся личное имя, прозвище, фамилия, псевдоним и криптоним (зашифрованное имя).

Индивидуальные имена это имена, каковые присваивались при рождении и были известны обществу. Главным было каноническое личное имя.

Это настоящее, христианское имя. Оно давалось по церковному календарю, при крещении и было тайным. Так, Ярослав Умный по некоторым данным имел тайное, каноническое имя Георгий (Юрий).

Неканоническое, мирское имя употреблялось в обыденной жизни. Первоначально оно было языческим, позднее начала применяться сокращенная форма христианского имени: Никола от Николая, Нефед от Мефодия и т.д. Прозвища чаще высказывали качества и происхождение собственных носителей: Кобыла, Чудин, Ждан, Незван и т.д.

Неотъемлемой частью имени неспешно стало отчество (патронимическое прозвище). Оно показывало на родовое происхождение человека и было почетным. Посему оно кроме этого отмечало и социальную принадлежность собственного носителя.

Аристократы имели полное отчество с окончанием на вич (Петрович).

Лица средних сословий пользовались полуотчеством, оканчивающимися на ов, ев, -ин (Петров, Ильин). Низшие сословия вплоть до конца XIX в. обходились без отчества. Позднее всех других форм имени в Российской Федерации стали распространяться фамилии. Их происхождение относят к XV-XVI вв. Первыми фамилии взяли князья, дворяне и бояре.

В XVIII-XIX вв. фамилия говорила о принадлежности человека к какой-либо семье. Большая часть их появилось из отчеств, дедичеств и прозвищ.

Вплоть до конца XVII столетия они довольно часто изменялись и разветвлялись (Бобрищевы Пушкины, Мусины-Пушкины и т.п.).

В XVIII начале ХХ столетиях довольно часто употребляли псевдонимы. Так, видный публицист финиша XVIII в. Н.И.Новиков применял псевдоним Правдолюб. Все раскрытые учеными русские псевдонимы собраны в четырехтомном издании И.Ф.Масанова Словарь псевдонимов русских писателей, общественных деятелей и учёных и последовательности вторых справочников.

По окончании того как указанное в источнике имя установлено, производится его сличение с настоящим историческим лицом по имеющимся в тексте данным о происхождении, мировоззрении автора и социальном положении. Идентификация необходима кроме того в отношении к подлинному имени, что связано с неоднозначностью появляющихся атрибутивных ассоциаций. Так, к примеру, многие историки продолжительное время сомневались в том, что Пересветов создатель подписанных им челобитных (произведений), полагая его имя псевдонимом Ивана Грозного.

Большая часть средневековых текстов XI-XVII вв. высказывало корпоративное сознание. Они писались по канонам и имели неизвестный темперамент. Многие тексты в различное время переписывались, перерабатывались, что еще больше усиливало их анонимность.

Атрибуция таких безымянных свидетельств осуществляется косвенным методом.

Хорошим подспорьем этому смогут послужить эти антропонимики, генеалогии, геральдики, сфрагистики, палеографии, исторической лингвистики и других запасных дисциплин.

Возможности косвенной атрибуции источника зависят от имеющейся в нем информации о личности и социальном положении автора. Эта информация возможно открытой и скрытой. Открыто об авторе свидетельствуют указания на его место рождения, пол, возраст, время совершеннолетия (12-15 лет для служилых людей и князей), время вступления в законный брак, этническое происхождение, домашние и родственные связи.

В частности, хорошим основанием для восстановления степени домашнего родства, кроме родословных, дает знание лествичной совокупности восхождения древнерусских князей на представление и престолы о местнической совокупности занятия должностей XVI-XVII вв. Весьма значительны кроме этого имеющиеся в тексте сведения о положении и социальном происхождении (сословие, чин, должность, награды) автора, его мировоззрении, ценностных установках и социально-политической позиции.

Определение авторства требует и анализа стилистических изюминок текста. Подчас, в особенности при изучении повествовательных источников, анализ стиля единственный метод косвенной атрибуции. Выражается стиль скрытой, структурной информацией источника.

Любой, кроме того трудящийся по канону автор, имеет собственный устойчивый стиль, высказываемый в изюминках предложений и построения текста, в потреблении любимых фраз и слов. Структуре стиля возможно придать количественно-стилистическую форму, которая анализируется компьютерными способами. Совпадение стилевых черт сочинений и анонимного произведения, создатель которых известен, разрешает приписать его данному автору.

Уже совершён широкий последовательность компьютерно-стилистических изучений. Их результаты размещены в книге От Нестора до Фонвизина: новые способы определения авторства (М., 1994). Громадный интерес среди них вызывает попытка выяснить создателя Слова о Полку Игореве.

Исследователи продемонстрировали, что ближе к истине догадка Б.А.Рыбакова, вычислявшего автором киевского боярина Петра Бориславича. Весьма интересно кроме этого изучение Б.М.Клосса. Он доказал, что Никоновский летописный свод XVI в. составил митрополит Макарий.

По окончании сбора всей вероятной косвенной информации о предполагаемом авторе производится ее целостное обобщение и синтез. Потом осуществляется идентификация личности автора. Данный процесс включает в себя два этапа.

Сперва историк проводит групповое отождествление, после этого создаёт личную идентификацию. Групповая идентификация устанавливает максимальный круг подходящих к авторской роли лиц. Личная идентификация личности включает сбор сведений о деятельности и жизни всех отобранных лиц, последующее их сравнение с исходными данными и максимальное сокращение претендентов.

Потом методом анализа делается окончательный выбор в пользу того либо иного лица.

Установив все внешние стороны происхождения источника, направляться выяснить внутренние, условия и социокультурные причины его появления.

Выяснение обстоятельств, исторических обстоятельств и целей появления текста, определение его социальных функций в прошлом

Как произведение, источник в собственности определенному автору. Одновременно с этим он порождение конкретной культуры прошлого. Происхождение его было вызвано определенными конкретно-историческими условиями, обстоятельствами, задачами и целями функционирования данной социокультурной совокупности.

Исходя из этого крайне важно осознать, что представляла собой та историческая действительность, в которой этот источник появился и функционировал.

Без этого нереально верно осознать и трактовать содержание письменного свидетельства.

Все условия, в которых источник рождается, возможно поделить на внешние и внутренние. Внутренние события сущность потребности, цели, функции и задачи породившей данное письменное известие социокультурной совокупности. Это сама культура с определяющими ее смыслами, ценностями и идеалами.

События внешние порождены развитием и функционированием культуры в определенной исторической среде.

Они итог действия на данную культуру иных социокультурных комплексов: второй социальной группы, культуры, времени.

Порождающие источник исторические события накладывают на его содержание весьма сильный отпечаток. Особенную роль в этом имеют социокультурные функции монумента в прошлом. Его функции растолковывают обстоятельства происхождения текста и определяют влияние на него текущей коньюктуры.

Так, создание Повести Временных Лет, без сомнений, было обусловлено реализацией функции исторического и политического самосознания правящей элиты древнерусского страны. Эту фундаментальную функцию в 1110-1113 гг. гениально реализовал монах Киевско-Печерского монастыря Нестор. Наследовав от своих предшественников несложную форму

летописи-предания, он в первый раз создал целостное, концептуально выстроенное историческое произведение, предметом которого стало настоящее и прошлое Русской Почвы. Русская история взяла в летописи Нестора независимое значение. Иначе, она была помещена в контекст всемирный христианской истории.

В один момент Нестор высказывает интересы правящей киевской семействе, возвышая ее разработкой Легенды о призвании новгородцами Рюрика. Он очевидно симпатизирует собственному покровителю князю Святополку. Серьёзным событием, усилившим в произведении Нестора варяжско-скандинавские мотивы, было рвение преодолеть влияние византийской исторической схемы, в которой Русь не имела независимого значения.

Еще более варяжский фактор показал себя во II редакции ПВЛ, написанной Сильвестром в угоду тяготевшему к Скандинавии Владимиру Мономаху. В его пользу кроме этого были переписаны 1093-1113 годы, в каковые правил Святополк.

Особенно сильное действие оказывают конкретно-исторические факторы на содержание политических и публицистических произведений, подчас получая в них роль намеренных, коньюктурных искажений.

Весьма показательны в этом отношении публицистические работы В.И.Ленина, которые связаны с оценкой степени капиталистического развития сельского хозяйства России финиша XIX — начала ХХ столетий. Кроме естественной эволюции взоров несомненное влияние на ленинскую оценку оказывала и конкретная политическая обстановка. В споре с отрицавшими капитализм народниками (статьи 90-х годов XIX в.) он сказал о победе капиталистических взаимоотношений в деревне.

Полемизируя же в начале ХХ в. с меньшевиками, каковые переоценивали значение капитализма в помещичьем хозяйстве, В.И.Ленин выдвинул положение о полукрепостнической природе аграрных взаимоотношений в стране. В полной мере разумеется, что оценки и содержание ленинских работ определялись с одной стороны, социальной функцией публицистического жанра, являвшегося орудием в борьбе радикально-революционных групп за влияние на русскую интеллигенцию; с другой конкретной историко-полемической обстановкой, позвавшей данную статью. Подлинное же содержание ленинских работ по данной теме не имело того научного значения, которое им придавалось в советское время.

Как видно из приведенных примеров, в первую очередь, нужно учесть социальную, а в более широком смысле социокультурную функцию данного текста. Функциональный анализ текста потом направляться в обязательном порядке перевести в плоскость учета тех конкретно-исторических условий, в которых он появился. Это обязательно даст ключ к верному истолкованию источника.