Жанна д’арк: орлеанский миракль

Warspot публикуетцикл статей Андрея Мартьянова о Жанне д’Арк. С прошлыми частями вы имеете возможность ознакомиться тут, тут и тут. Материал публикуется в редакции автора.

Мы уже упоминали о том, что, несмотря на много книг, исследований и диссертаций по данной тематике, отечественные знания о Жанне очень ограничены — нет портретов, отсутствуют подробные описания наружности, дата рождения в точности не выяснена, хронология событий 1429–1431 годов разнится. Скажем больше — кроме того с её именем имеются определённые затруднения: современники ни при каких обстоятельствах не называли Деву конкретно Жанной д’Арк — в первый раз это имя появляется спустя 15 лет по окончании костра в Руане, на протяжении процесса по реабилитации, с написанием «quondam Johanna Darc».

В те времена было принято додавать к имени наименование местности, откуда происходили предки либо появился сам, и наименование родового владения — с частицей «de», «из»: де Бурбон, де Валуа, де Ре. Это не было строго дворянской привилегией, а потому какой-нибудь портной либо гуртовщик Жан родом из Труа имел полное право именовать себя Жан де Труа.

Были обширно распространены прозвища, достаточно отыскать в памяти мать Жанны, Изабеллу Роме, «римлянку», взявшую добавление к имени якобы по окончании паломничества к святым местам Рима. Топонимическая же приставка звучала как де Вутон, а местечек с таким заглавием в Лотарингии два — Вутон-О и Вутон-Ба, оба находятся в 7–8 километрах к северу от отчизны Жанны, деревни Домреми.

Сама Жанна на ходе упоминала, что в большинстве случаев в Лотарингии девочки до замужества носят фамилию матери — кстати, это поразительно старый пережиток матриархата, традиция, возможно, ещё доримских времен. Так, формально Дева должна была именоваться в документах как Жанна де Вутон, но такое сочетание не видится ни в одной из сохранившихся архивных бумаг.

Сама Жанна неизменно и всегда именовала себя «Дева», чему имеется множество подтверждений — письма-предупреждения к британцам, «манифесты» к обитателям городов, обращения к аристократам, написанные секретарем под диктовку. Прозвание переняли и её соперники наподобие герцога Бедфорда, епископа Кошона либо герцога Бургундского — «так называемая Дева», «именующая себя Девой», «та, которую в народе именуют Девой».

Одна из самых известных средневековых миниатюр, изображающих Деву. Вторая добрая половина XV века

Итак, написание «Дарк» появляется только в середине XV века. Тогда не применяли апостроф, и потому оруженосец Жанны Жан д‘Олон именовался «Долон», а герцог Алансонский «Далансон». Общераспространённая сейчас формула «Орлеанская Дева» так и по большому счету показалась двести лет спустя, в первой половине 30-ых годов семнадцатого века, в то время, когда парижский теолог Эдмон Рише издает первую подробную биографию отечественной героини с заглавием «История Жанны, Орлеанской Девы» — с того времени и повелось… соратники и Друзья в повседневном общении обращались к ней по имени либо прозвищу — «la Pucelle», «Дева».

Но, давайте возвратимся в район города Блуа, где в апреле 1429 года планировала армия дофина. С Жанной, отправившейся в том направлении из Шинона, пошло большое количество добровольцев, причём, над подметить, не все из них разделяли оптимистический настрой и воодушевление барона де Ре, капитана Ла Гира либо герцога Жана Алансонского.

Несомненно, активная помощь Жанны со стороны принца крови и одного из самых блестящих рыцарей двора дофина Карла дала много плюсов репутации Девы, но, по сообщениям летописцев, большая часть было настроено скептически. Считалось, что война так или иначе проиграна, положение Франции безнадёжно, казна фактически безлюдна, Карл де Валуа лишён права наследования, Париж под контролем британского регента.

Французский историк Жан Фавье меланхолично подмечает, что многие шли за Девой из мысли «будь, что будет, а постараться нужно». Пускай это и самая последняя, отчаянная попытка, которая ничего не поменяет к лучшему.

Предстоящие события превзошли каждые, самые храбрые ожидания. 28 апреля 1429 года собранная армия численностью около 6–7 тысяч людей выступила из Блуа к Орлеану…

Крепость на Луаре

Древнеримский Аврелианум ещё во времена цезарей игрался значительную роль в торговле провинции Галлия, не был брошен обитателями в течение Чёрных столетий, а при «каролингском восстановлении» IX века делается наибольшим церковным и образовательным центром. К эре Столетней войны Орлеан преобразовывается в наиболее значимый стратегический объект, как в армейском, так и экономическом замысле — город закрывает дороги на юг, к принадлежащему британцам Бордо, а равняется есть наибольшим портом на реке Луаре.

Французские короли финиша XIV и начала XV столетий превосходно осознавали значение данной крепости и израсходовали большие средства на оборонительные сооружения Орлеана — город окружала стенки неспециализированной длиной 2600 метров, имелось пять ворот с подъёмными решётками, и 32 башни высотой 7–10 метров по периметру стенки. На стенах была размещена артиллерия, в качестве дополнительных фортификационных сооружений имелись ров, земляной бруствер и частокол. Забрать город с налёта было фактически нереально.

Замысел окрестностей Орлеана по состоянию на 1428 год.

Занятые британцами бастиды выделены красным. Бастида Сен-Лу крайняя справа

Регент, герцог Бедфорд, поставил во второй половине 20-ых годов XV века задачу забрать Орлеан любой ценой, не смортя на потери и материальными затратами. Тут дело кроме того не столько в ценности города как военного объекта и контроле над речной торговлей. Основным богатством Орлеана являлся каменный мост через реку — с учётом своенравия довольно часто разливавшейся невозможности и Луары для войска форсировать реку в необходимый момент, Орлеанский мост разрешал быстро перебрасывать армию любой численности с севера на юг.

Соединение же оккупированных британцами областей в Нормандии, районе Парижа и Артуа с Гиенью совсем ставило крест на Франции семейства Валуа. По окончании взятия Орлеана Бедфорд имел возможность бы вести наступление на Аквитанию и Лангедок, где фактически отсутствовали важные упрочнения, талантливые не то что остановить, но кроме того задержать британцев.

Мост был длиной около 400 метров, с разводным пролётом у городских стен. Был он приблизительно в том месте же, где расположен мост Георга V в современном Орлеане. Фактически в центре моста, у пятого пролёта, опиравшегося на островки среди Луары, стояла бастида Сен-Антуан, а на другой стороне реки маленькая крепость Ла Турнель, закрывавшая вход на мост.

Около города, по обоим берегам была выстроена совокупность внешних фортов.

Осада Орлеана началась 12 октября 1428 года, к 24 октября британцы забрали крепость Ла Турнель, а отошедшие защитники взорвали примыкавший к ней пролёт моста. В следующие месяцы осаждающие вели строительство собственных упрочнений около города, осаждённые, со своей стороны, до конца ноября использовали тактику выжженной почвы — сиречь на протяжении набегов разоряли и сжигали предместья Орлеана, дабы не разрешить британской армии перезимовать.

Любопытнее всего было то, что у британцев не хватало сил для полной блокады города, и восточные Бургундские ворота были открыты чуть ли не неизменно, что разрешало подвозить в Орлеан продовольствие и приобретать подкрепления. Предположительно, к появлению Жанны в апреле 1429 года гарнизон Орлеана складывался из 400 латников и 550 стрелков. Численность британцев доселе жёстко не установлена — именуются цифры от 2500 до 10 000, но, вероятнее, истина лежит где-то посередине: 4000 бургундских союзников 1000 и англичан.

Вид на мост и Орлеан, картина XIX века

Пожалуй, это была самая необычная осада Столетней войны. Для решительного штурма у британцев недоставало сил, исходя из этого было нужно ограничиться тактикой частичной блокады и изматывающих обстрелов. Обе стороны страдали от недочёта продовольствия — небезызвестная «Битва селёдок» являлась очевидной попыткой французов перехватить продуктовый обоз неприятеля.

Следующий обоз, отправленный Бедфордом, разграбили партизаны из окрестных крестьян. Подвоз в город боеприпасов и провизии кроме этого был не на высоте, начинался голод.

Жан бастард Орлеанский, потом граф Дюнуа, вместе с капитаном Потоном де Сентрайлем уже не видели альтернативы капитуляции, в следствии чего начали рождаться необычные замыслы — к примеру, просить герцога Бургундского поменять британцев в качестве осаждающих и сдаться ему, потому, что сдача людям Бедфорда практически машинально подразумевала разграбление и резню города. Бургундец дал согласие, но взял окончательный отказ британского регента.

Но неожиданно из Шинона пришли известия, словно бы к дофину прибыла некая женщина, утверждающая, что она отправлена Всевышним. Дюнуа с несколькими рыцарями выбирается из осаждённого Орлеана и идёт навстречу собранной в Блуа армии…

Все кто обожает меня, за мной!

Формально Блуаским воинством руководил маршал де Буссак, относившийся к числу скептиков. Армейский совет с самые опытными капитанами постановил: выбрать самая безопасную дорогу по левому берегу Луары — Жанну, настаивавшую на том, дабы её вывели напрямую к британским укреплениям, не послушали, причём совсем напрасно: войску было нужно возвратиться в Блуа, потому, что переправиться на правый берег вместе с обозом на виду у неприятеля было нереально. Жанне под тёплую руку попадает Дюнуа, которого Дева строго отчитывает за бестолковость замысла, после этого Орлеанский бастард предлагает Жанне срочно направиться лодкой в город вместе с ним — вдохновить совсем приунывших горожан и защитников. Слухи о Деве распространились мгновенно, и если бы поступила информация, что Госпожа Надежда ушла прочь от самых ворот, боевой дух иссяк бы совсем…

Въезд Жанны в Орлеан. Фреска из базилики Bois-Chenu в деревне Домреми

Жанна соглашается. Сопровождают Деву неизменный сквернослов Ла Гир (лучшего телохранителя и не придумаешь!), Дюнуа, Бертран де Пуланжи и Жан Мецкий. К литургическому часу вечерни, перед заходом солнца, Жанна входит в Орлеан через Бургундские ворота и проезжает через целый город, вызвав настоящий триумф и всеобщее ликование.

Ночевать она останавливается в доме муниципального казначея Буше. На следующий сутки Жанна совершает неожиданный дипломатический движение — диктует письмо британцам, текст которого сохранился:

«…Иисус Мария. Король Англии и вы, герцог Бедфордский [следуют имена вторых известных полководцев того времени], покоритесь Царю Небесному, отдайте Деве, отправленной ко мне Всевышним, Царём Небесным, ключи всех славных городов, каковые вы забрали и разграбили во Франции. Она тут и пришла от Всевышнего, дабы вступиться за королевскую кровь. Она готова срочно заключить мир, если вы желаете признать её правоту, уйдя из Франции и заплатив за то, что её захватили…

Если вы так не сделаете, то я — полководец, и в любом месте буду нападать на ваших людей и вынужу их убраться вон, желают они этого либо не желают. А если они не захотят слушаться, я прикажу всех убить; я тут отправлена от Всевышнего, Царя Небесного, телом и душой, дабы изгнать вас изо всей Франции. А если они захотят послушаться, я пощажу их. И не думайте, что выйдет как-нибудь в противном случае, по причине того, что вам никак не удержать владычества над французским королевством — королевством Всевышнего, Царя Небесного… но обладать им будет король Карл, подлинный наследник; по причине того, что такова воля Всевышнего, Царя Небесного…»

Депешу отправляют в лагерь соперника с официальным герольдом, на что британцы отвечают полным нарушением и небывалым хамством всех правил дворянской этики: герольда из свиты Дюнуа заковывают в цепи как «сообщника колдуньи». В ответ на второе послание, где Жанна очень настоятельно требует вернуть посланца в город и поскорее возвращаться к себе, британцы в ещё более неотёсанной форме информируют, что сожгут её саму, как прислужницу сатаны — данный момент очень примечателен, потому, что люди Бедфорда кроме этого начали принимать Деву с мистической точки зрения, лишь с противоположным знаком. без сомнений, присутствующий в данной истории элемент потустороннего британцев пугал и настораживал — опять отыщем в памяти о религиозном и мифологическом менталитете людей той эры…

Осада Орлеана. Миниатюра XV века

Сдаваться Жанна не планировала. Превосходно осознавая, что рискует взять стрелу, она идёт на Орлеанский мост, к взорванному пролёту, отделявшему башню Ла Турнель. «Отдайте герольдов и уходите, пока не поздно!» — взывает она к британскому командующему Уильяму Гласдейлу. Ответ очевиден: насмешки и оскорбления.

Никто так и не осознал, что опасность, исходящая от «данной колдуньи», поразительно важна. Поднимается вопрос: из-за чего Жанна столько раз обращалась к британцам с рекомендациями уйти с миром? Не желала кровопролития?

Жёстко знала, что победа неизбежна? Традиции военной дипломатии тех лет по большому счету не предусматривали таковой категории, как предложение необязательного отступления; куртуазный вызов на битву, переговоры о перемирии либо обмене парламентёрами — какое количество угодно, но лишь не формула, которую возможно коротко выразить словами «уйдите, в противном случае хуже будет!»

И так как Жанна не обманывала. Утром 4 мая к Орлеану подошла возвратившаяся из Блуа армия под руководством маршала Буссака и превосходно нам привычного Жиля де Монморанси-Лаваля, барона де Ре. События начинают развиваться с немыслимой стремительностью.

Жанна, сопровождаемая верным Ла Гиром и его отборными головорезами, выезжает им навстречу, позже возвращается в город.

Около 12 часов дня приходит известие, что Дюнуа самовольно, по одному ему ведомым обстоятельствам, нападал бастиду Сен-Лу, пребывавшую именно на Бургундской дороге, ведущей на восток. Возможно, услышал оскорбление со стенку либо продемонстрировать рыцарскую удаль? Штурм не задался, британцы перешли в наступление и смяли людей Орлеанского бастарда, но тут…

Но тут объявилась Дева. На боевом коне, в полном доспехе, но без шлема, с развёрнутым белым знаменем с изображением Спасителя, архангелов и золотых французских лилий. Неким немыслимым образом Жанна останавливает хаотичное отступление и провозглашает навеки вошедшее в историю: «Все, кто обожает меня, за мной!

Не показывайте неприятелю пояснице!» Подходит подкрепление из города — примчался неугомонный Ла Гир, превыше всего в жизни ценивший хорошую драку и очень волновавшийся за судьбу Девы.

Британцы постарались послать помощь своим из бастид к западу от города, но натолкнулись на практически шесть сотен вооружённых жителей из ополчения Орлеана и предпочти возвратиться на позиции, не вступая в бой. По окончании трёхчасового сражения бастида Сен-Лу была забрана, Жанна, пребывавшая в самой гуще битвы под британскими стрелами, не взяла ни единой царапины — что снова было воспринято как чудо.

Жанна под стенками Сен-Лу. Современная иллюстрация

Дюнуа получил от Девы очень резкий выговор за самоуправство, но стерпел а также извинился, не смотря на то, что отчитывала его безродная крестьянка, а сам он был пускай и незаконнорожденным, но всё-таки сыном герцога. Основное было сделано: очень нежданно одержана первая и очень значимая победа: в британской осадной совокупности показалась невосполнимая брешь — единственный опорный пункт к востоку от города был потерян, и французы сейчас имели возможность без опасений переправляться через реку в данном районе.

Это было только начало битвы за Орлеан, которая продлится до 8 мая 1429 года. О предстоящих событиях мы поболтаем в следующий раз.

Продолжение направляться

Перечень использованной литературы:

Favier J. La Guerre de Cent ans. — Paris: Fayard, 1980
Pernoud R. Jeanne d’Arc — Seuil, 1981
Gilliot Christophe. Orleans 1429: Siege de jour le jour. Broche — 1 janvier 2008
Басовская Н. И. Столетняя война. Леопард против лилии / отв. ред. Архарова И. Н.. — Москва: АСТ: Астрель, 2010
Райцес В. И. Процесс Жанны д’Арк — М.-Л., Изд. «Наука», 1964
Nikola Koepke and Joerg Baten. Climate and its Impact on the Biological Standard of Living in North-East, Centre-West and South Europe during the Last 2000 Years — University of Tuebingen and CESifo. 2005

Жанна д’арк: орлеанский миракль

Удивительные статьи:

Похожие статьи, которые вам понравятся: