Библиографоведение как наука

Культурно-исторически понятие «библиография» появляется на определенном этапе становления информационной деятельности, в то время, когда осознается необходимость в целенаправленном развитии данной ответственной сферы публичной деятельности, культуры. В наши дни мы можем с полной определенностью сказать о четырех главных периодах в истории библиографии: I период — происхождение в Греции библиографии (V в. до н.э.) как книгописания, как труда книгописца («библиографа»); II период — происхождение библиографии (XVII-XVIII вв.) как обобщающей науки о книге и книжном деле (информационной деятельности) и как особенного литературного жанра; III период — происхождение библиографии (финиш XIX — начало XX в.) как особенной науки книговедческого (информационного) цикла; IV период (современный) — осознание библиографии как особенной области книжного (информационного) дела со своей своеобразной дисциплиной — библиографоведением.

В истории развития и разработку происхождения библиографии за границей собственный вклад внесли и отечественные ученые, в особенности А.Н.Деревицкий, А.И.Малеин, А.Г.Фомин, М.Н.Куфаев и К.Р.Симон.

Первый период, как установил в начале XX в. отечественный соотечественник А.И.Малеин, связан с функционированием и появлением самого слова «библиография» в Греции в V в. до н.э. Главным значением этого слова было «не книгоописание, а книгописание, т.е. создание либо распространение книги при помощи единственно дешёвого древности метода для этого — писания либо переписки».

Иначе говоря библиография сначала собственного появления обозначала то, что мы сейчас именуем «книжное дело», либо шире — «информационная деятельность».

Второй период связан с формированием в Европе XVII в. совокупности наук, которая существует с некоторыми дополнениями и изменениями до сих пор. Слово «библиография» наряду с другими — библиология, библиософия, библиономия, библиогнозия и т.п. — начало обозначать науку о книге (книжном деле, информационной деятельности). Как вычисляет К.Р.Симон, слово «библиография» могло быть либо заимствовано из уже имеющегося опыта, либо придумано заново по примеру подобных названий наук (к примеру, география).

Особенное новаторство русской библиографии проявилось в следующий третий период ее развития в начале XX в. Русские библиографы в собственных научных разработках шли сейчас вровень с западноевропейскими и, значит, всей земли. Достаточно сослаться на русского участие в работе Международного библиографического университета в Брюсселе, на созвучность идей Н.М.Лисовского, А.М.Ловягина и Н.А.Рубакина с идеями П.Отле (одного из основателей названного университета). Более того, отечественные ученые во многих отношениях, в особенности теоретических, опережали зарубежных исследователей.

Самое основное из отечественных достижений разглядываемого периода пребывает в том, что была понята своеобразная роль библиографии как деятельности в более широкой совокупности информационной деятельности (книжного дела, документации), а библиографии как науки — в совокупности книговедения (документоведения, информатики и т.п.). В частности, начало изживать себя пресловутое сведение библиографии к книгоописанию. Особенно этому содействовала трактовка Б. – Н.А.Рубакиным, а после этого Н.В.Здобновым.

Методологически это было продемонстрировано в работах А.М.Ловягина. А он развивал среди многих вторых следующие две, возможно сообщить, выдающиеся идеи. Первая касается определения библиографии (книговедения) как науки об общении людей, т.е. о книжном деле, информационной деятельности, коммуникации.

Вторая связана с конкретизацией и использованием применительно к задачам библиографии для того чтобы диалектического способа, как восхождение от абстрактного к конкретному.

В противоположность технократическому подходу Н.М.Лисовского («книгопроизводство — книгораспространение — книгоописание, либо библиография») А.М.Ловягин трактовал информационное общение как восхождение, как методологическую редукцию от описания к анализу, а от него к синтезу (отыщем в памяти гегелевскую формулу «тезис — антитезис — синтез»). Причем библиография занимает тут срединное положение, поскольку синтез ее результатов, вознесение их на общекультурный уровень вероятны лишь через посредство методики более неспециализированной науки — книговедения (либо вероятной сейчас более широкой науки об информационной деятельности).

И срединное, центральное место библиографии тут нельзя считать случайным, поскольку информационное общение — это диалектический процесс с обратной связью, в то время, когда, в соответствии с воззрениям того же А.М.Ловягина, требуется постоянное оживление — по себе мертвой — бумажной культуры, т.е. внедрение на каждом диалектическом витке информационной деятельности всего самого полезного, социально значимого в культурно-историческом развитии общества. В данной связи любопытно, что П.Отле в собственных теоретических построениях отправился еще дальше, считая библиографию метанаукой по отношению к документации, т.е. совокупности всех наук информационно-коммуникативного цикла.

Переживаемый нами современный, четвертый по счету, период в развитии библиографии начинается приблизительно в 60-е годы, в то время, когда началась очередная научная революция, которая связана с внедрением новой информационной разработке (компьютеризации), и бурно формировались такие новые научные направления, как кибернетика, теория информации, информатика, семиотика и т.д. Более глубоко были обоснованы и новые научные правила, к примеру, системности и деятельности. Как раз в соответствии с принципом деятельности по-новому стали трактовать типовую структуру и людской деятельности по большому счету, и книжного дела (информационной деятельности) в частности, где библиография, как мы уже отмечали, соотносима с таковой неотъемлемой составляющей любого вида публичной деятельности, как управление, правильнее — информационное управление.

Именно на современном этапе и лишь у нас было введено новое понятие для обозначения науки о библиографии — «библиографоведение». В первый раз оно было предложено в 1948 г. И.Г.Марковым, что, действительно, осознавал науку и библиографию о ней излишне узко и прагматически: «Библиография — это справочники и указатели, каковые имеют своим объектом книги, а библиографическая наука — это теория создания, использования и оформления библиографических указателей».

Новое обозначение библиографической науки вошло в ГОСТ 16448-70 «Библиография. определения и Термины», кроме этого внедренный в первый раз во всемирной практике. После этого термин «библиографоведение» был повторен в новой редакции указанного нормативного документа — ГОСТ 7.0-77.

Но новое наименование библиографической науки отсутствовало в новой редакции — ГОСТ 7.0-84. Но, как мы знаем, вышел первый вузовский учебник под таким заглавием: «Библиографоведение. Неспециализированный курс».

Принципиально важно выделить, что придание библиографии управленческой функции в качестве своеобразной для ее публичной роли в информационной деятельности просматривается как определяющая тенденция в течении всей ее истории у нас (В.Г.Анастасевич, М.Л.Михайлов, А.Н.Соловьев). Но почему-то этому до сих пор придается мало значения, это просто не учитывают в предлагаемых на данный момент концептуальных построениях науки и библиографии о ней. Но второй альтернативы нет. Более того, как раз функция информационного управления отличает как прошедшую, так и современную практику библиографии Библиографическая система с определяющей функцией управления характерна, как мы уже отмечали, для аппарата классической книги, более того, делается своеобразной частью современных автоматизированных систем обработки данных (АИС) — всякого рода ИПС, БД, БЗ, ЭС, ИИ и т.

Термин «библиографоведение» был предложен О. П. Коршуновым, создавшим системно-деятельностную концепцию библиографической деятельности, в 1975 г. «Неприятности неспециализированной теории библиографии»